Нет, это было не лето... Это было нечто.
Артур Браун не мог поверить, что лето может быть настолько ужасным.
Кошмарным. Во всех отношениях!
Полтора месяца отпуска... Полтора месяца, которые чуть не свели его с ума.
Он не знал, куда себя деть. Он не знал, чем заняться. Он представить не мог, как прожить это время, все это бесконечно долгое время, тянущееся как плавленый сыр, медленное как улитка, ужасно, ужасно медленное, и дожить. Дожить до того дня, когда он сможет вернуться на работу. Вернуться в Оксфорд.
Артур Бран ненавидел лето.
***
Артур Бран был историком.
История во всех ее проявлениях интересовала его с самого детства.
Он ее по настоящему любил.
А еще Артур Бран был профессором. Это занятие он любил гораздо меньше. Но так и быть, он пошел на уступки родному университету. Оксфорд, где Артур провел студенческие годы, возопил о помощи, когда обнаружилась брешь в преподавательском составе. Брешь эту могли и хотели заполнить многие профессора, но ректор сказал одно слово: Бран. Бран - специалист историк, Бран - бывший студент, Бран - человек, умеющий сделать так, чтоб его услышали, Бран - обладающий потрясающим голосом. Спокойным, низким, притягательным. Бран - идеальный вариант.
Артуру, правда, об этом сообщили, когда все было уже решено.
Артур изумленно поглядел на телефонную трубку, которая голосом ректора, призывала на службу, и твердо ответил: "Нет".
Через день та же телефонная трубка пообещала увеличение зарплаты на 30%. А еще через два дня, финансирование раскопок в йоркширской деревне Ворам Перси в рамках проекта по изучению быта крестьян в 13 веке, одним из вдохновителей которого Артур являлся.
Артур долгое время молча раздумывал, потом сообщил трубке:
- А это называется, подкуп.
На что трубка весело рассмеялась.
С того самого дня, Артур Бран стал именоваться "профессор", переехал на зиму в Оксфорд и мучил студентов, бархатным голосом пытаясь заставить их работать. Это, надо сказать, удавалось не всегда. Последний поток сердил профессора Брана так, что и слов его не хватало. Уже и отказался б с превеликим удовольствием от этой работы, да вот, накладка, раскопки шли полным ходом, исследование шло своим чередом, докторская, которую он вознамерился защитить, медленно, но верно писалась, так что volens nolens профессор Бран застрял на этой должности.
Студенты, которые тихо плавились под потоками его голоса первые две лекции и уже вознамерились было влюбиться в преподавателя все и разом, вскоре поняли, что помимо бархатного голоса, профессор обладает железной волей, цепким умом и кошмарной любовью к своему предмету. На первой лекции он сообщил:
- Выбирая историю, я полагаю, вы догадывались, чем это вам грозит...
Тут то и оказалось, что профессор заставляет работать, угрожает жестокой расправой, а самое страшное - приводит свои угрозы в исполнение каждую сессию. Профессор Бран быстро и без особых усилий, получил титул "грозы студентов".
Надо сказать, в глубине души, Артур Бран своим титулом гордился.
***
Профессор Бран шел по коридору.
Он был зол.
Очень зол.
Это неприятное состояние наглядно отражалась на его лице и встречные студенты, предпочитали вжаться в стену или юркнуть в соседний коридор – подобру-поздорову.
Профессор Бран тащил фикус.
Живой, зеленый фикус в горшке.
Профессор Бран ненавидел фикусы. Он не умел с ними обращаться, и не собирался этому учиться. Несчастный фикус был вручен, а лучше сказать всучен профессору ректором, который поймал его утром, заманил в кабинет и всунул это безобразие.
- Что я буду делать с фикусом? - процедил Бран, стараясь не скрежетать зубами.
- Ну… - протянул улыбаясь ректор, - Разговаривать, поливать и хорошо ухаживать! Деревья благотворно влияют на человека, а мне потом, я чувствую, еще один подарят!
Артур Бран шел по коридору и ругался под нос. Ветки кошмарного дерева мешали видеть, что под ногами и пару раз профессор зацепился за неровности старого пола. А потом произошло ужасное столкновение. Профессор Бран и фикус были почти сбиты с ног каким-то ненормальным, который не соизволил вовремя убраться с дороги. Профессор сосчитал до 10 (очень быстро) и высунулся из-за фикуса, чтоб сообщить обидчику все что требовалось. Обидчиком оказалась девушка с каштановыми волосами, заплетенными в две огромные косы. Девушка читала книгу. Стояла и читала даже после столкновения. Она буркнула "извините", даже не оторвав от книги глаза, и пошла дальше по коридору, уткнувшись в нее носом. От такой наглости Артур опешил. Он остановился и поглядел вслед девушке взглядом, который заставлял содрогаться даже самых смелых студентов. Но девушка спокойно удалялась по коридору занятая только своей книгой и не замечая ничего больше. Артур бессильно покипел еще минуту, так и не вспомнил, чья это студентка и в премрачном настроении вернулся в свою квартиру. Он поставил фикус на окно, сообщил тому, что его судьба незавидна и отправился в учительскую заполнять журнал.
***
Он шел по коридору семимильными шагами. Было 5 часов по полудни. Вечерних занятий у него не было, и он собирался спокойно посидеть в библиотеке над докторской. Правда, для этого в библиотеку нужно было попасть.
Профессор прибавил и без того быстрый шаг, надеясь, что это ему поможет. Поможет проскочить мимо одной двери. Незамеченным. Еще немножко, еще чуть-чуть и он спасен! Еще...
- Профессор Бран!
Долю секунды он колебался, не дать ли деру, потом, собравшись, повернулся и натянул улыбку:
- Добрый день, Зоя.
Девушка стояла в дверях отдела кадров, опираясь ручкой о косяк, и лучезарно улыбалась. У Профессора сложилось неприятное ощущение, что она его подкарауливала.
Женоненавистником он не был, но, стать им очень просто, мрачно заключил он, глядя на вполне симпатичную девушку, которая ежедневно, с поразительным упорством, доводила его до почти белого каления.
- Как поживает фикус? - спросила Зоя, явно наслаждаясь ситуацией.
Артур пообещал себе, что фикус за это поплатиться.
- Замечательно, - процедил он, - Превосходно.
Зоя улыбнулась, показав 32 белоснежных зуба.
- Я очень рада! А мы как - раз собрались заключить пари на то, сколько он протянет.
И она расплылась в крокодильей улыбке. Тут ко всему прочему из-за двери послышалось приглушенное хихиканье, и Артур решил, что с него хватит.
- Удачи, - сказал он бархатным голосом, - Только не спорь ни на что существенное. Проиграешь.
И развернувшись на каблуках, он быстро пошел по коридору, под сдержанное хихиканье за спиной прочь от проклятого места.
Вот уж, что и в самом деле его утомляло - так это подобные выходки. Зоя еще куда ни шло… Но женская половина преподавательского состава, объединившись с составом не преподавательским, хором, кто тише, кто громче, вздыхала за его спиной, медленно, и верно, заставляя профессора усомниться в их разумности. Артур не искал их внимания, не приглашал на свидания и не подавал никаких поводов шептаться за его спиной и строить ему прекрасные глазки. Тем не менее, вот уже второй год они этим занимались. Активно! И чем моложе, тем активней! Профессор Бран уже порядком от этого устал! Все чего он хотел сейчас, это спокойно, спокойно (!) дописать докторскую. Не отвлекаясь по глупым пустякам!
Профессор Бран влетел в библиотеку, произведя гораздо больше шума, чем позволительно. Несколько студентов посмотрели в его сторону. Библиотекарша покачала головой и приложила к губам палец. Профессор остановился и сосчитал до 10. Медленно. Его окружили обычные спокойные звуки библиотеки. Поскрипыванье стульев, шелест страниц, шепот студентов. Он вздохнул и окончательно успокоившись, поднялся на второй ярус. Тут было тише и меньше народу. Артур сел за стол рядом с перилами так, чтобы свободно смотреть на студентов внизу, достал из портфеля бумаги и
попробовал сосредоточиться на третьей главе докторской. Но работа не шла. Артур промучился 40 минут, понял, что ничего не выйдет и, отложив бумаги, перенес рассеянное внимание на библиотеку внизу. Там было почти пусто. Ближе к началу сессии тут места свободного не будет, а сейчас... Сейчас сидело только несколько человек. Может, проекты какие делают... А вот своих студентов он не приметил. И это учитывая, что на завтрашний день он велел им повторить крестовые походы. Да, что уж и говорить, не поток, а сборище лодырей. Хоть бы кто отличился...
Тут его взгляд упал на студентку, которую он не заметил раньше. Девушка сидела в углу, обложившись книгами так, что торчала только ее голова. Она склонилась над бумагой, быстро переписывая что-то из верхней книги. Потом она подняла голову, потянувшись на край стола, и свет упал на ее лицо. Профессор с удивлением узнал девушку, которая на днях столкнулась с ним в коридоре. Даже не обернулась ведь... С высоты второго этажа он мог спокойно наблюдать за ней. Она рылась в книгах, перелистывала их, списывала и переписывала что-то, явно увлеченная своей работой. Губы ее беззвучно шевелились, словно она соглашалась или не соглашалась с тем, что предлагали ей книги. Профессор почувствовал к ней уважение. Вот человек, который понимает, что такое учеба! Он окончательно отложил докторскую и попытался вспомнить, чьей студенткой она была. Не вспомнил. Жаль не его. Его лодыри, сейчас, небось, в футбол играют...
Мимо пошла библиотекарша. Артур подозвал ее и тихо спросил, не знает ли она, чья это студентка. Библиотекарша улыбнулась:
- Это Мо. Маравиллианна. Она здесь работает ...
Профессор удивленно поднял брови ожидая продолжения, но какой-то недотепа уронил со стеллажа сразу несколько книг и библиотекарша метнулась в его сторону, оставив профессора без ответа.
Работает. Странно, что они не пересекались... Он некоторое время наблюдал за ней, потом попытался вернуться к своей работе. А когда поднял глаза в следующий раз, за ее столом было пусто. Ни девушки, ни книг. Профессор вздохнул, оставил попытки написать хоть что-то, собрал бумаги и побрел в общежитие, размышляя над тем, что если бы все работали, так как эта... как там ее, Марава-ра, преподавать было бы гораздо проще.
***
День не заладился с самого начала. С того самого момента, как он вышел из квартиры. Он уже выбрался на улицу, когда сообразил, что не отдал на вахту ключ. Был четверг, по четвергам его квартиру пылесосили. А без ключа уборщица не сможет туда попасть. Может оно и хорошо. Он все равно был не доволен работой. Она или он, кто там убирал его квартиру, не поливали фикус. Он специально проверял. Принципиально, не иначе, не поливали! Но пол, жалко, если не пропылесосят. Артур Бран выругался про себя и пошел отдавать ключ.
В коридоре профессор истории литературы Сюзанна Браун сообщила, что такой цвет костюма выгодно оттеняет бледный цвет его лица. Сообщила, конечно же, в тот момент, когда вокруг кишели студенты. А ведь она его лет на 30 старше!
Профессор Бран вошел в аудиторию в поганом настроении и заставил себя сосчитать до 20 очень медленно, чтоб не сорваться на классе. Помогло, но не сильно. К лекции, как он довольно быстро понял, готов был только он, что ничуть не подняло его настроения. Ну что ж, во время сессии и посмотрим, кому - что.
Потом, посреди лекции в аудиторию вкрался, другого слова просто не подберешь, ректор. Улыбнулся студентам, кивнул Артуру и попросил того зайти после занятий. Выходя, он в пол голоса сообщил:
- Мне еще один подарили…
Артур нервно взмахнул рукой и сшиб со стола коробку с мелом. Кусочки, раскрошившись, рассыпались по полу. Ректор вышел, улыбаясь. А профессор Бран, мрачно зыркнув на расслабившихся студентов продолжил прерванную лекцию.
Потом, где-то ближе к концу он задал простейший вопрос. Не знать ответа на него мог только последний двоечник. Аудитория предательски молчала, подтверждая самые мрачные предчувствия профессора. И вдруг откуда-то из-за спины послышался возмущенный шепот. Артур изумленно обернулся. Он даже не мог сказать, что удивило его больше, что шепот несся из-под стола, что он принадлежал непонятно как появившейся там уборщице или что он давал самый точный ответ на его вопрос. Он смотрел на нее немного ошарашено, а она вдруг испугано округлила и без того большие голубые глаза и шлепнулась на пол. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать студентку, которая сбила его и фикус, девушку из библиотеки. Так вот, что значит работает... Он обернулся к своему потоку и убийственным голосом поинтересовался:
- Позвольте вас спросить, почему мисс… - он оглянулся на нее, надеясь, что она подскажет свое имя, но она сидела на полу, прижимая к себе совок с мелом, глядя на него с выражением ужаса на лице.
- Рэн! - подсказал Дуглас. Еще бы он не знал, он с первого курса не пропустил не одной юбки. Ума бы еще была палата...
- Почему мисс Рэн, - продолжил профессор, уничтожая больно широко улыбающегося Дугласа взглядом, - Которая, надо сказать, не посещает лекции по истории, знает ответ на мой вопрос, а вы – нет?
Выражение самодовольства покинуло противного мальчишку, остальные попрятали носы в тетрадях. Словно дети малые, честное слово, как будто если не смотреть на опасность, ее не станет! Еще б глаза закрыли! Артур покипел еще немного. За это время девушка успела встать и уйти. Так же тихо, как и появиться.
Артур закончил лекцию, сообщил, что такими темпами они наживут себе большую сессионную неприятность и пошел к ректору, в крайне дурном расположении духа.
У ректора собрался почти весь профессорский состав. Во всяком случае, все преподаватели профильных предметов. Долго и надо сказать довольно нудно, ректор вещал о новой стипендиальной программе, бесплатном обучении и необходимости подталкивать и подводить студентов к этому шагу. Профессор Бран поймал на себе три неосторожных женских взгляда в возрастном диапазоне 25 - 65 и предпочел перевести взгляд на окно. Первое что бросилось ему в глаза, был огромный новый фикус. Артур подавил стон, зажмурился на долю секунды и провел остаток совещания, разглядывая свои руки.
***
Все было очень даже неплохо. Две лекции, много свободного времени, несколько плодотворных часов в библиотеке, несколько страниц докторской. Потом в коридоре он заметил Зою рядом с чуланом и, позорно сбежал с поля боя, вовремя юркнув в другой коридор.
Уборщица, Мара-вара или кто-то другой конечно снова не полили поганое дерево, но профессор был в чудном расположении духа и сделал это самостоятельно. За окнами была прекрасная ночь, и профессор лег спать с открытым окном. Правда комаров налетит, подумал он засыпая.
Артур Бран проснулся внезапно, не понимая, что могло его разбудить. Потом в тишине комнаты он услышал чье-то дыхание и быстро открыл глаза.
Рядом с кроватью стояла та самая девушка. Он потерял дар речи. Что, ради всего святого, она здесь делает? В это время?!
Он потянулся к выключателю и зажег свет.
Девушка стояла, зажмурившись, с выражением неописуемого ужаса на лице.
Он нервно поинтересовался, что она делает в его спальне в... в 2 часа ночи. Но она то ли проигнорировала, то ли просто не услышала вопрос. Артуру ничего не оставалось, как выбраться из постели, закутаться в халат и повторить свой вопрос с высоты своей позиции.
Она подняла на него огромные глаза, удивительного цвета. Ярко - ярко голубые. Он даже подумал, что она носит линзы. В этих глазах был кошмар. Он был абсолютно уверен, что она не ожидала, или правильней сказать, совсем не ожидала, что он проснется. Какого черта, она тогда вообще здесь делает?!
- Я...я... П-профес-сор... Я... - пробормотала она, и он почувствовал, что сейчас у нее сдадут нервы и тогда он вообще ничего от нее не добьется.
Он развернул ее за плечи и подтолкнул в комнату. Она чем-то напоминала марионетку, казалось даже не чувствует что с ней делают. Она шлепнулась в кресло, уставившись перед собой остеклянелыми взглядом.
Артур подошел к комоду и налил ей воды. Потом, подумав, накапал туда валерьянки. Поднося ей стакан, он посмотрел в эти полные слез глаза и еще раз поразился их цвету. На свету было видно, что это не линзы. Удивительно, никогда таких глаз не видел...
Он сел напротив и приготовился выслушать ее историю. Честное слово, ему уже стало интересно. Она вовсе не походила на человека, который может непрошеным заползти в квартиру, чтоб поохать над предметом воздыханий. Нет, совсем нет. Она выглядела скорей как человек, который не может этого сделать... Здесь было что-то другое.
Маравиллианна поставила стакан на пол и покраснела.
- Итак? - спросил он.
И она выдала. Он просто не мог поверить. Они играли в скраббл. Она проиграла. И вот… Наваждение не иначе! Фикус! Почему именно этот несчастный фикус?! Зоя. Он мрачно подумал, что без Зои здесь не обошлось. Знала ведь, поганка, чем за живое задеть. Он мрачно поглядел на ни в чем не повинное дерево и поинтересовался, почему она не забрала его сразу.
Она покраснела пуще прежнего. Все, подумал Артур. Если они начнут по ночам ползать по его спальне, он, ко всем чертям, уходит с этой работы!
Она резко подняла на него свои удивительные глаза, словно прочла его мысли. Он даже вздрогнул...
- Нет. - Твердо сказала она. Гораздо тверже, чем он от нее ожидал.
А потом, она опустила взгляд на свои белые ладони и почти неслышно сказала, что он похож на героя ее любимой книжки.
Артур замер. Нет, честное слово, он такого никогда раньше не слышал! Он даже не знал, как отреагировать. Просто сидел и смотрел на это чудо перед собой.
Чудо спрятало лицо в руках и заплакало. Профессор откинулся на спинку дивана и посмотрел на нее по-новому. Вот удивительно, подумал он, пол университета гоняется за ним, потому что он это он, а странная девушка, которой и самой бы студенткой быть, а она полы подметает, оказалась у него в спальне не потому, что воспылала к нему нежными чувствами, а потому, что он ей книжного персонажа напомнил. Он почти улыбнулся. С ума сойти. Вот так история. Нет, одернул он себя, она же за фикусом пришла. Да, с сарказмом сам себе ответил, это, конечно, сильно меняет ситуацию...
- Вы скажете ректору? - спросила она. В голосе такая мольба, что и камень бы растрогался. Ну что за несчастное существо.
- Если бы я разбудил тебя в 3 часа ночи, ты бы пошла?
Да, подумал Артур, вопрос провокационный. Зато она перестала плакать. Подняла на него глаза и вдруг улыбнулась. Профессор Бран был поражен. Он очень, очень давно не видел такой улыбки. Такой чистой, такой лукавой, такой почти счастливой.
- Нет, - ответило существо напротив. Уже совсем другое существо.
Артур перевел взгляд на окно, не выдержав цвета ее глаз. Ну и ну.
- Вы свободны, - сказал он ей, разглядывая занавески. Он был готов рассмеяться. Совсем не подходящее занятие для строго профессора, который милостиво не пойдет к ректору. Ну, уходи же.
Она встала и молча вышла.
Артур растянулся в кошачьей улыбке. Вот так подняла настроение! Тут его взгляд упал на несчастное дерево.
Ох, как там ее зовут?
- Маравиллианна! - позвал он. Ну и имечко. Валлийское что ли?
Она медленно засунула в дверь свой нос.
- Вы что-то забыли.
Она начала его благодарить. Нет, честное слово! Это пресмешная девчушка!
Он показал ей на фикус и увидел, как в ее глазах сменились неверие, недоверие, радость и благодарность. Она забрала горшок дрожащими руками. Профессору вдруг стало по настоящему весело.
- Верните его завтра, договорились? - плевал он на фикус! Ему было интересно, что она скажет. Нет, определенно, презабавная ситуация.
Она вышла, оглядываясь с опасением. А ему вдруг пришла в голову отличная мысль.
Она знала историю, она явно любила заниматься, она могла, стоило ей только придти, поднять уровень подготовки его студентов. Стоит только появиться кому-то, кто знает предмет, как остальные по принципу соревнования, начнут тянуться и подтягиваться за ним. Чудесная мысль! К тому же, ему не хотелось терять ее из виду. Смешная девчушка.
Маравиллианна смотрела на него такими глазами, словно он предложил ее баллотироваться на пост премьер министра. Через минуту она кинула.
Закрывая дверь квартиры, Артур Бран ото всей души рассмеялся. Давно никто так не поднимал его настроения. Фикусница! Какое счастье, что она не студентка! А то, студентки, ползающие по профессорским спальням... А так...
Профессор закрыл окно. Забрался в постель и уснул, впервые за долгое время, улыбаясь.
***
Профессор истории стоял посреди пустой аудитории. В луче света, который пробивался через раскрытое окно, мелено кружили пылинки. На подоконнике за окном ворковал голубь, нежась в последних лучах солнца. Тишину аудитории нарушал только отдаленный шум студентов в коридоре. Студенты уходили с лекций. А профессор стоял. Он стоял не шевелясь уже 10 минут. Профессор истории Артур Бран был в шоке.
Надо сказать, это было интересное состояние. До этого момента профессор Бран бывал в шоке очень редко. Он уже успел забыть, какого это. А вот сейчас вспомнил…
Все это было неправильно, неправильно, неправильно!
Начать с того, что он простудился. Нормальное состояние для осени. Но читать лекции в простуженном виде…
Он был уверен, (даже хотел было поспорить с ректором, да передумал в последний момент), что никто, совершено никто не будет готов к занятию. (На этот раз семинар по истории Европы в период мавританского завоевания). Его нисколько не удивило отсутствие энтузиазма в классе. Как обычно, он немного поругался. Чуть больше, чем раньше. Видимо, сказывалась простуда. Он честно сообщил студентам, что за последнюю неделю предупредил их восемь раз, о том, что им грозят проблемы во время сессии, учитывая, что был всего лишь четверг, это, сказал он, некий рекорд. Студенты виновато прятали головы в шеи и кидали на профессора недовольные взгляды. Так, так…
- Я чувствую в воздухе некое несогласие со своими словами, - бархатным голосом сказал Артур оглядывая аудиторию. Она тихо забубнила. – Отлично, – продолжил он, пристально глядя на студентов, которые старательно избегали его взгляда, - Вы считаете, что вы готовы? И что я несправедливо, - он сделал ударение не последнем слове, - обвиняю вас?
Еще немного бубнежки и пара очень недовольных взглядов.
- Я буду счастлив принести свои извинения, если… - он сделал паузу и почти улыбнулся, - вы меня разубедите. Может быть вы, мистер Хард?
Расскажите нам, кто такие мавры, кажется, это было темой сегодняшнего семинара…
О, кто бы сомневался!
Дуглас поднял глаза полные возмущенного презрения.
- Не знаете… - мягко подвел итог профессор.
Ах, все-таки надо было поспорить…
- Кто может нам помочь?
Молчание.
- Кто-нибудь? Вас здесь, кажется, 30 человек. Неужели никто?
Гробовое молчание, полная тишина.
О, да, у них будут проблемы во время сессии…
С задней парты поднялась рука.
Наверно, если бы студенты сидели спиной вперед, они бы заметили ее и тогда не избежать, дружного удивления. Но они смотрели на профессора, или куда-нибудь еще. Поэтому, о том, что произошло что-то из ряду вон выходящее, можно было понять только по изменившемуся лицу преподавателя. Некоторые из студентов оглянулись посмотреть, что могло так изумить их «грозу».
- Да, мисс Рэн?
Он совершенно забыл, что позвал ее на лекцию. А она вот пришла. Ну что ж, посмотрим...
- Маврами до III века н. э. древние римляне называли всё нероманизированное местное население Северной Африки, подчинявшееся собственным правителям. Существует мнение, что название слово «мавр» изначально происходило от греческого maurós — «тёмный», которое римляне позаимствовали у тех, кто раньше них посетил этот район.
Маравиллианна говорила так просто, как будто знала эту тему досконально. Аудитория затаилась и с невыразимым удивлением глядела на девушку, которая могла ответить этому кошмарному человеку.
Вот вам! Подумал про себя профессор. Получите! Если после этого, они не начнут заниматься, то он уже не знает, как с ними бороться.
- Благодарю вас, мисс Рэн, - сказал он почти с нежностью. Как все-таки приятно, когда хоть кто-то знает предмет. – Вы абсолютно правы…
Аудитория замерла. Стало настолько тихо, что было слышно, как за окном падают листья. А потом, по залу пронесся дружный и очень тихий вздох. Тут то, они и поняли, что профессор может похвалить. Если очень, очень… очень постараться.
Все оставшееся время они внимали ему удивлением и, казалось, с некоторым интересом. В конце пары он даже получил несколько робких ответов на не очень сложные вопросы… Он даже не ругался после лекции, впервые за много, много дней не грозил расправой на сессии… Он не мог сказать почему, но когда пара закончилась, он был очень доволен собой… Очень. Он попросил студентов посмотреть на следующий раз информацию о Карле Великом и пожелал им всего хорошего. Он был очень добр. Даже сам поразился.
А потом, он окликнул ее.
Что его вообще дернуло попросить ее задержаться? Бес попутал, не иначе.
Маравиллианна подошла, прижимая к себе конспект и пару библиотечных книг. На ее лице читалась некоторая тревога.
- Мисс Рэн, - сказал он, глядя в ее огромные глаза, - Я хочу поблагодарить вас, за ваш ответ. Это, я уверен, подтолкнет моих лодырей, хоть к какой-то работе.
Она молчала несколько секунд, напряженно его разглядывая. Потом посмотрела в окно и ответила куда-то в сторону:
- Я думаю, дело не только в том, что они лодыри…
Артур не понял. Он вопросительно поднял одну бровь.
Маравиллианна упорно не смотрела на него.
- Дело еще и в вас.
Профессор, который собирал бумаги в портфель, замер.
- Дело в том, - продолжала она, нервно сжав костяшки пальцев, - что вы их запугиваете. Не даете им возможности раскрыться самостоятельно.
Артур просто ушам своим не верил.
- Я не даю им раскрыться? – переспросил он голосом, в котором чувствовалось приближение грозы.
Маравиллианна перевела на него настороженный взгляд и твердо сказала:
- Если бы вы говорили со мной, как с Дугласом Хардом, я бы тоже ничего не учила. Назло.
Артур Бран почувствовал, как в его душе поднимается и закипает что-то совсем не хорошее.
- С Дугласом Хардом…. – повторил он сладким голосом и посмотрел на нее испепеляющим взглядом. – К вашему сведению, это самый бездарный студент из всех, кого я имел неудовольствие учить!
Она подняла лицо, на котором проступали белые пятна, и ответила, разделяя каждое слово:
- Если ваше отношение к студентам влияет на качество вашего преподавания – то вы просто, простите меня, плохой педагог!
Артур посмотрел на нее так, что казалось, под его взглядом может вспыхнуть все вокруг.
- Маравиллианна, - процедил он сквозь стиснутые зубы, - вы забываетесь.
Она подняла на него глаза, полные такого же гнева, ничуть не смутившись, нисколько не боясь, задрав подбородок и отчеканивая слова бросила:
- Мне не страшно, профессор. Я не ваша студентка!
И развернувшись, она резко вышла из уже пустой аудитории, оставив Артура в состоянии близком к температуре закипания воды.
***
После этого все пошло наперекосяк.
Она больше не появлялась на парах, хоть тут ума хватило! Он был очень этому рад. Как разговаривать с человеком, который изначально настроен против тебя? Он вспомнил, как она однажды сказала, что он похож на героя книжки. Видимо не так и похож.
Слова этой девчонки крутились в его голове, каждый раз, когда он видел перед собой студентов. Когда в поле зрения появлялся Дуглас, с неизменной ухмылкой, Артур чувствовал, как в нем просыпается жесткая ненависть. К самодовольному, самовлюбленному, бестолковому лодырю, которого она, видите ли, пожалеть решила!
Артур никогда больше не спрашивал Дугласа. Он вообще перестал спрашивать студентов. Не знали – что ж. Он только бросал на них выразительный взгляд – и отвечал на вопрос сам.
Маравиллианна иногда попадалась ему в коридорах. Она молча кивала ему и проходила мимо. Ее подбородок был всегда высоко поднят.
А потом это началось.
Однажды он шел по университету и вдруг наткнулся на них. На нее и на Дугласа. Они стояли вместе, гораздо ближе, чем это требуется при нормальном общении. Гораздо. Профессор замер ровно на секунду, соображая, что он видит, а потом рванул в обратно сторону с такой быстротой, что наверно превысил скорость света. Он просто поверить не мог. Он был полон такого разочарования и презрения, что ему не хватало слов, чтобы их выразить.
Но никто его и не просил…
После того случая, он постоянно натыкался на них. Они словно преследовали его. Стоило ему повернуть за угол, стоило ему пойти по черному ходу, заглянуть в библиотеку, в кафе, спуститься в архив, пройти по коридору, пойти на собрание к ректору или даже отправиться после работы домой, он всюду, постоянно, как проклятый на них натыкался. На них вместе.
Он кипел. Он закипал от одного их вида. Он поворачивал и шел в другую сторону. Только чтоб не видеть ее презрительно вздернутого подбородка. Только чтоб не видеть его насмешливой улыбки.
Когда он начал заглядывать за угол, чтоб проверить, чист ли горизонт, Артур Бран понял, что ему необходим отдых.
***
Он был почти счастлив, когда закончился этот год. Он не помнил, чтобы когда-нибудь, хоть когда-нибудь ему так хотелось закончить работать. Все бросить и уехать домой. Он с большим трудом перенес выпускные экзамены. Он даже не сильно зверствовал. На самом деле, он совсем не зверствовал. Он легче, чем когда-либо простил своим старшекурсникам недостатки в ответах… Нельзя, в конце – концов, знать все! Он присутствовал на церемонии вручения дипломов и тихо думал: скоро, уже скоро все это, все - все закончится...
Никогда Артур ни хотел так сильно убраться из Оксфорда.
Он даже не мог сказать почему. Ему казалось, что на него все давит. На него давили стены, давили взгляды студентов, давили коллеги, давили вздохи прекрасной половины. Он просто шарахался от Зои. От ее выходок. Он готов был повалиться сквозь землю, если в поле зрения появлялась Маравиллианна.
Он купил билет на завтрашний день. Он возвращался с вокзала и почти чувствовал запах свободы. Хотя может быть, это был запах цветущей сирени... Навстречу, на вокзал, уезжая, оставляя Оксфорд, кто на лето, кто насовсем, шли студенты. Они кивали, прощались и улыбались. Артур кивал, автоматически отвечал что-то и шел, шел вперед.
А потом он наткнулся прямо на них. Садкая парочка шла ему на встречу,
Бок о бок. Щебеча что-то. Ох, как он хотел исчезнуть и быть где угодно только не на их пути!
Дуглас заметил его и громко поздоровался. На лице Маравиллианны мелькнуло сердитое выражение.
- Профессор, - казалось еще немножко и Дуглас решит подмигнуть, - до будущего года!
Артур ничего не ответил. Он боялся, что если откроет рот, ничего хорошего из этого не выйдет.
- Всего наилучшего, - мрачно сказала Маравиллианна и пошла вперед, не дожидаясь ответа.
Артур стоял неподвижно несколько минут поле того, как они ушли. Он сосчитал до 10, потом еще до 10, потом еще... Потом сбился, плюнул на это занятие и медленно побрел в общежитие. Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Что же это такое! Эта парочка его просто доконала. Дуглас, этот богатый болван, за которого папочка ежегодно вносит кругленькую сумму и она... Они даже не подходят друг другу! О каких отношениях может быть речь? Он был о ней лучшего мнения. Лучшего, лучшего, лучшего!
Да что ж это такое?!
Профессор истории Артур Бран со злостью зашвыривал вещи в раскрытый на постели чемодан.
Ей не нравились его методы преподавания, он не умел общаться со студентами, он был эгоистом и тому подобное! Конечно, она же просто ангел по сравнению с ним! Ну, вот и пусть летит!
Артур захлопнул чемодан и свирепо оглядел комнату. Мебель смиренно молчала, занавески тихо шевелились на ветру, с улицы пахло цветами.
Артур вздохнул и подошел к окну.
На окне, осуждающе глядя на хозяина, стоял фикус.
Артур склонился над ним, мрачно уставился на густые зеленые листья и спросил:
- Ну и что теперь делать?
Фикус легко пошевелился на ветру и ничего не ответил. Профессор Бран долго задумчиво смотрел на него, потом осторожно снял с подоконника и поставил рядом с чемоданом. После этого он вышел из квартиры и долго бродил по университету, пытаясь собраться с мыслями. Мысли его разбредались, разбегались и не останавливались ни на чем конкретном. Потерянный, сбитый с толку, профессор ходил по коридорам, изредка натыкаясь на студентов и пугаясь их едва ли не сильней, чем они его.
Профессору казалось, что он что-то потерял. Упустил что-то важное, но как он не бился, он не мог вспомнить что.
На следующее утро он подхватил чемодан, прижал к себе фикус и уехал домой. К новой странице жизни.
***
Нет, это было не лето... Это было нечто.
Артур Браун не мог поверить, что лето может быть настолько ужасным.
Кошмарным. Во всех отношениях!
Полтора месяца отпуска... Полтора месяца, которые чуть не свели его с ума.
Он не знал, куда себя деть. Он не знал, чем заняться. Он представить не мог, как прожить это время, все это бесконечно долгое время, тянущееся как плавленый сыр, медленное как улитка, ужасно, ужасно медленное, и дожить. Дожить до того дня, когда он сможет вернуться на работу. Вернуться в Оксфорд.
Он начал скучать по нему в тот самый момент, как сел в поезд.
Он мучился все лето.
Он скучал по лекциям, по ленивым студентам, по вечно веселому ректору, по аудиториям, по коридорам, по своей квартире, по Зое и по ее выходкам.
Он невероятно скучал по Маравиллианне.
По угрюмой Маравиллианне, по улыбающейся Маравиллианне, по Маравиллианне, которая не поливала его фикус, по Маравиллианне, которая встречалась с Дугласом. Да хоть бы и встречалась! Ему было все равно… Наверно…
Артур Бран отчаянно хотел в Оксфорд.
***
Он вышел из поезда на залитый солнцем перрон и невольно улыбнулся. Потом расправил плечи, и пошел в сторону университета. Что бы ни случилось, он пообещал себе, что воспримет это философски.
Такое простое обещанье...
Подходя к университету, он чувствовал, что сердце, видимо плевав на его обещания, бьется куда чаще, чем позволено.
Артур нахмурился и вошел в главный корпус, ругая себя последними словами.
Он занял свою комнату, поставил на окно разросшийся за лето фикус и рассеяно вышел из квартиры. До начала занятий еще 4 дня. Но он просто не мог оставаться дома. Просто не мог. Он дошел до учительской, забрал журнал и списки новых студентов, просмотрел их, отложил, вышел, зашел снова, забрал, пошел по коридору, развернулся на пол дороге, пошел в противоположном направлении, остановился рядом с окном, рассеянно поглядел, как какие-то мальчишки гоняют мяч, повернулся, направился к выходу и нос к носу столкнулся с ней.
Он отпрянул на шаг и почувствовал, как сердце упало.
- Мо... Маравиллианна, - быстро поправился он, напуская на себя нарочито спокойный вид.
- Профессор Бран, - поприветствовала она его легким кивком головы.
За это лето ее чудные каштановые косы стали еще длиннее, а голубые глаза... Он забыл, насколько голубыми казались ее большие глаза. Но лицо было слишком бледным, слишком уставшим...
- Я рад, что вы вернулись на работу, - сказал он. У него закралась робкая надежда, что, быть может, лед еще можно растопить.
- Я тоже... Рада вас видеть, - ответила она почти без эмоций, глядя на него спокойным чистым взглядом.
А может быть уже слишком поздно…
Артур смешался. Он не знал, что ей сказать. Он! Не знал.
- Как прошло ваше лето, профессор? - отстраненно спросила она, казалось из вежливости, не из интереса.
Он глянул на нее почти сердито, хотел сказать, что прекрасно, как всегда, но услышал, как говорит:
- Ужасно. Отвратительно.
Она внимательно посмотрела на него. В голубых глазах мелькнуло и пропало странное выражение, то ли триумф, то ли сочувствие. Он нахмурился. Зачем, зачем он ей это сказал?
- А ваше? - спросил он, мрачно. Сейчас она скажет: «Мы с Дугласом…»
Мо рассеянно перевела взгляд за окно. Туда, где медленно, размерено желтели деревья...
- Я была дома, - ответила она, - Помогала родителям на ферме, - она задумчиво улыбнулась, - Там тихо, красиво, спокойно, свежий воздух, молоко...
Она замолчала, погрузившись в себя. Потом подняла бледное лицо и прямо посмотрела Артуру в глаза.
- Мне кажется, это было ужасное лето.
Артур замер.
Он не смел поверить своим ушам. Он просто смотрел на нее и молчал. И вдруг она слегка улыбнулась. Как будто осеннее солнце, долго прячась за тучами, вышло из облаков и неуверенно осветило все вокруг. И стало немного теплей. И на время пропали старые страхи и теперь, все, все будет немного лучше...
И он почувствовал, что улыбается в ответ.
В пустом коридоре Оксфордского университета стояли профессор и уборщица. Они просто улыбались. Потом, за окном раздался чей-то окрик, и они встрепенулись, словно пробуждаясь ото сна.
- Надеюсь, я увижу вас на своих лекциях в этом году? - спросил Артур, приходя в себя и надевая свое обычное спокойствие.
- Считаете это необходимо? - спросила она, искоса бросая на него взгляд.
Минуту, никак не меньше он молча смотрел на нее. Потом, тихо, так тихо, как он никогда не позволял себе говорить в чьем-то присутствии, он ответил:
- Мне было бы очень приятно...
Она чуть насмешливо улыбнулась и выждала паузу, прежде чем ответить:
- В таком случае, увидимся, профессор Бран, - и она, кивнув на прощание, развернулась на каблуках и быстро пошла по коридору, ни разу не оглянувшись.
Артур смотрел, как она исчезает на лестнице, и в его душе творилось что-то странное.
Он прислонился лбом к холодному окну и закрыл глаза.
Если бы кто-либо из студентов прошел по коридору в тот момент, он бы увидел, как «гроза студентов» улыбается отстраненной, спокойной улыбкой.
Профессор Бран был почти счастлив.
