— Все готовы?

Поттер обвел взглядом собравшихся у большого камина в гостиной.

Фред улыбнулся и подхватил под руку Анджелину.

— Готовы…

— …как никогда, — закончил Джордж. За ними маячил Драко, нервно поглядывавший на Снейпа.

Драко сглотнул:

— Какой резон нам идти всем вместе?

Снейп понимал его состояние. Пусть он знал, для чего собралась компания — он все же предпочел бы обойтись без лишнего официоза.

— Вот и я об этом, — с раздражением пожаловалась Панси.

Он сочувствовал ей: они оба были слизеринцами, и оба стали прислугой, только претенциозности в ней не убавилось.

— Я хочу продемонстрировать, что мы все — заодно. Вы, конечно, понимаете, что это стратегический маневр, — говорила Гермиона, и можно было предположить, что с Панси она и раньше обсуждала план действий. Несомненно, ей всё должны были объяснить.

Снейп не был уверен, что Панси интересуется стратегией или что-то знает о ней.

— Наилучшим вариантом будет вести себя тихо. Не давить. Не бравировать тем обстоятельством, что вы относитесь к нам лояльно, а не как к преступникам.

Поттер покачал головой:

— Как раз тихими мы не будем. Мы хотим показать, что действуем не так, как от нас ожидали. Что вынесенный приговор мы считаем ошибкой.

Уизли согласно кивнули:

— Это будет эффектный ход.

— Уже страшно, — сказал Снейп, содрогнувшись. Он не считал, что прибыть толпой на празднование дня рождения — лучшая идея Поттера или Грейнджер, или кому там она принадлежала. Еще он не уверен был, что ему следовало надевать новую мантию. Теперь она казалась ему вызывающей. Впрочем, Драко и Панси вообще оделись сверхмодно.

Поттер улыбнулся ему:

— Все будет хорошо.

От его улыбки Снейпу стало теплее. Поттер в парадной мантии выглядел очень аппетитно, и Снейп представил, как он разденет его, поцелует каждый дюйм кожи. Он поймал взгляд Поттера — тот покраснел. Как просто.

— Что-то я сомневаюсь, — усмехнулся Драко в ответ на уверения Поттера, но от сердца у него явно немного отлегло.

— Идем. Гермиона, ты и Рон — первые, — Поттер махнул в сторону камина.

Школа в дни каникул пустовала, и Минерва с восторгом предоставила Поттеру возможность провести вечеринку в Хогвартсе, особенно когда услышала, что они затевают. Каминная сеть была открыта для тех, кого пригласили на праздник, и каждый новый гость появлялся слегка обсыпанный пеплом.

Большой зал был украшен — празднично, как предположил Снейп, — глупыми воздушными шарами и растяжками. Под потолком кружили призраки, явно не понимающие, что происходит.

Их компания прибыла далеко не в числе первых. В миг, когда они вдевятером появились в зале, гул заметно стих. В числе присутствующих были и те, кто тоже имел прислугу — так что никого не шокировало их появление.

Они сели за главный стол, вместе с Биллом Уизли и Флер — у них тоже была прислужница. Она окончила школу несколькими годами раньше, чем Поттер и компания. Снейп не сразу вспомнил, что ее зовут Джульетта Вэнси. Равенкло. Разбиралась в зельях.

С недовольным ворчанием Снейп сел и уставился на присутствующих, глазевших на него. Даже в лучшие времена он терпеть не мог столпотворений, а нынче, с горечью понимал он, обстоятельства были не на его стороне.

— Ты умеешь танцевать? — спросил Поттер, с предвкушением заглядывая в глаза.

— Да. Но не хочу, — сурово взглянул на него Снейп. Если бы было меньше народу и меньше шума, он был бы не против немного потанцевать. Теперь, однако, он предпочел бы вернуться домой и подыскать хорошую книгу для чтения. Прошло больше года, как Поттер подпустил его к своей библиотеке, и — вот счастье — в ней еще полно было непрочитанных книг, и это не считая тех, которые принадлежали ему самому.

Поттер, как обычно, не обратил внимания на его желания:

— Хорошо. Тогда позже.

— Может, я что-то упустил — но у нас тут не свидание. Найди для танцев кого-нибудь другого. — Снейп почувствовал легкое сожаление, заметив обиду в глазах Поттера.

Но обида мелькнула и исчезла, сменившись решительностью, которая Снейпа пугала:

— Потанцуем позже, — сказал Поттер.

Снейп покачал головой, раздражаясь:

— Какая буква в слове «нет» тебе неясна?

— Никакая. Мы здесь находимся с определенной целью, — Поттер вперился в него взглядом, говорящим, что лучше уступить по-хорошему, потому что он не отстанет, пока не добьется своего.

Бывали в его жизни сражения, в которые он ввязывался с удовольствием. Из некоторых он выходил победителем. И он хорошо чувствовал моменты, когда воевать не стоило.

— После ужина.

Поттер задумался на секунду, потом улыбнулся своей идиотской улыбкой:

— Ладно. Подойду к тебе позже.

После ужина Снейп намеревался найти угол поукромнее — и пусть танцует с кем хочет, главное, без него.

***

Ужин был изысканней, чем Снейп мог даже предполагать; по его стандартам, конечно, не высший сорт, но более чем неплохо. Насколько ему самому нравилось готовить, настолько же он ценил хорошее обслуживание.

— Северус, — сказал Драко, когда Снейп подошел к прислужникам, собравшимся вместе, — у тебя роскошная мантия. Что ты сделал для Поттера такого, чтобы получить ее?

Хоть в словах Драко и не чувствовалось никакого намека, Снейпу стоило больших усилий не покраснеть.

— У Поттера был приступ щедрости. Он вообще стал гораздо приятнее в последние месяцы.

— А Грейнджер и рада воспользоваться случаем, — сказала Панси, разглаживая складки на своей искусно пошитой мантии.

— Это точно. Он помогал ей с самого начала, как она решила затеять перемены. — Драко выглядел блестяще в традиционной одежде черного и белого цветов.

Маркус Флинт кивнул. Он тоже был хорошо одет, пусть и не так элегантно, как эти трое.

— Я знаю от Невилла, что она добилась рассмотрения в суде своей петиции. Неслыханно. Обычно этого ждут года три-четыре.

— Это ничего ей не дало, — сказала Панси. Судя по всему, она-то надеялась, что перемены наступят мгновенно.

— Потребуется не одна попытка. Может, дело будет тянуться годами, — грустно отозвался Драко. В нем, как и в Панси, жила надежда.

Снейп знал: им нужно на что-то надеяться, иначе жизнь, какой бы сносной она ни была, станет для них совсем не мила.

— Как живется у Невилла? — с жеманностью светской львицы спросила Панси.

Снейп даже не удивился, увидев, как разрумянился Маркус. Он и Невилл — какой бы странной, на первый взгляд, парой ни казались — явно были счастливы. Оба просто светились, особенно когда глядели друг на друга.

— Если у Грейнджер все получится, то как сложатся наши жизни? — озадачился Драко, уводя разговор в сторону от темы, поднятой Панси.

— Как захотим, так и сложатся, — и Панси смерила Драко уничижающим взглядом, словно он только что ее оскорбил. — Ты предпочел бы остаться прислугой?

— Я не могу забыть, что все мы даже не окончили обучение. И теперь даже одежда, которая на нас, нам не принадлежит.

Неприятную правду не хотелось признавать, но игнорировать было невозможно.

— Не верю, что Грейнджер ради нас ввяжется в проблемы, а потом просто выбросит на улицу. И потом — не заберет же она себе мои платья? — спросила Панси, которую ничто другое, кажется, не волновало.

— Проблема в том, — сказал Драко, — что твои платья принадлежат ей, даже если за них расплатились деньгами твоей семьи. У тебя не может быть ничего своего, как и у меня, кстати.

На секунду Панси озадачилась, а потом замотала головой, расслабляясь:

— Я знаю, она придумает способ вернуть мне состояние. И она не будет сидеть и смотреть, если все вы останетесь без гроша.

— Как сильно ты веришь тем, кого терпеть не можешь, — заметил Снейп. Он достаточно хорошо знал Грейнджер, чтобы понимать: она никогда не сделает их нищими. Но все-таки трудно было вообразить, что и Панси может верить в это безоглядно.

Панси выпрямилась:

— Я ее нормально терплю. Я, если хочешь знать, ей восхищаюсь.

Снейп чуть не задохнулся от удивления, столько искренности было в ее словах.

— Ты шутишь, — вырвалось у него.

— Нет, нисколько. Если бы ситуация была обратной, и она мне прислуживала — сомневаюсь, что я относилась бы к ней хотя бы вполовину так хорошо. Ей удалось заставить меня пересмотреть систему ценностей. Это человек, который имеет все основания меня ненавидеть и возможность отравить мне жизнь — а она все сделала для того, чтобы дать мне свободу, не думая о том, что с моей точки зрения сама-то она вообще не стоит того, чтобы ей существовать в нашем мире.

— Она просто дура, — Драко, кажется, не верил своим ушам.

Но Панси знала, что Драко всего лишь пытается делать хорошую мину.

— А ты думаешь, близнецы относятся к тебе по-человечески потому, что они тоже чистокровные? Может, напомнить, что при почившем Лорде к ним относились как к предателям?

— Могла бы называть его по имени, — резко сказал Снейп. — Волдеморт был безумцем, думаю, вы все наконец это осознали.

Ему не ответили — к ним подошла Грейнджер:

— Снейп, вас ищет Гарри.

Снейп мысленно застонал. Он не хотел танцевать с Поттером. Ни с кем не хотел, если на то пошло.

— Может, проводите меня? — предложила Грейнджер тоном, каким отдают приказы, а не просьбы.

— Зачем я понадобился, мисс Грейнджер? — Доверительные отношения с Грейнджер и Уизли у Снейпа так и не сложились, и, беседуя с ней, он всегда был настороже.

— Я хотела предупредить: если вы сделаете ему больно, то беспокоиться о свободе вам не придется, потому что я раньше вам выпущу кишки. — Она ласково улыбнулась.

На секунду Снейпу захотелось притвориться, что он не понимает, о чем речь. Впрочем, с ней бы это не сработало. Она была самой упрямой ведьмой из всех, кого он встречал. И пусть она была их надеждой на будущее, иметь с ней дело было непросто.

— Это угроза?

Она взглянула ему в глаза:

— Да.

Это впечатляло, хоть удивляться и не стоило.

— Не вижу причин, по которым вас это должно касаться.

— Гарри мой друг. Не знаю, что он вам наговорил, но у него почти нет опыта в связях такого рода.

Снейп не представлял, как она поняла про его отношения с Поттером. Времени, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, у нее точно не было. Да и вряд ли Поттер стал бы откровенничать с ней, скорее уж поговорил бы с Уизли.

— Каких связях?

Она нахмурилась:

— Вы же понимаете, о чем я.

— Может быть. Еще может быть, что это не вашего ума дело.

Он был раздражен и считал, что она не должна вмешиваться. Они с Поттером будут разбираться сами. Они просто оказались в безвыходной ситуации. Пусть даже ему самому нравилась такая безвыходность.

Но вряд ли Грейнджер следовало знать об этом.

— Я предупреждаю…

— Не стоит. У меня нет гнусного намерения отравить жизнь Поттеру.

И это было чистейшей правдой, как бы ему ни претило.

***

— Гарри. С днем рождения.

Гарри поднял голову и едва не застонал, увидев, что к нему приближается Руфус Скримджер.

— Спасибо, министр. Рад, что вы смогли присоединиться к нам сегодня вечером.

На самом деле — будь его воля — он бы не стал приглашать эту сволочь.

Скримджер улыбнулся недоброй улыбкой, и Гарри легко представил себе, что сейчас выслушает.

На секунду Гарри захотелось просто послать все и уйти. Политические реалии требовали, чтобы он делал то, чего вовсе не хотел. Он мысленно принял боевую стойку.

— Как продвигается учеба? — Видимо, Скримджер решил начать со светских пустяков, так что беседа грозила мучительно затянуться.

Отлично. Гарри выдавил улыбку и солгал:

— Прекрасно, сэр.

— Я слышал, у вас были некоторые проблемы.

Вот за такое лицемерие его никто и не любил. Впрочем, он был министром магии, вряд ли ему следовало беспокоиться о том, нравится он кому-то или нет.

— Возможно, но только в начале, сэр, сейчас я уже освоился.

Ужасно раздражало, что Скримджер специально начал разговор так, чтобы выбить у собеседника почву из-под ног. Гарри не собирался поддаваться, плохо его знает этот сукин сын. Он тренировал свое терпение в стычках с куда более трудными собеседниками. Скримджеру далеко было до Снейпа.

— Приятно слышать, мой мальчик. — Скримджер запустил руку в волосы, отводя длинные пряди от лица. — Я полагаю, что должен предупредить вас: будьте осторожнее.

— О чем вы, сэр? — Гарри, который не собирался уступать позиций ни на йоту, очень достоверно разыграл непонимание.

— Я о прислуге, о том, что они оказались на вечеринке в качестве гостей. Это совершенно неуместно. Мне кажется, некоторые из тех, кто собрался здесь, обижены таким соседством.

Видимо, к обиженным Скримджер относил себя, что не слишком удивило Гарри.

Гарри попытался унять раздражение.

— Вам известно мое мнение. Я не воспринимаю Сн… Северуса как прислугу. Он не заслужил суда и своего приговора.

— Я допускаю, вы могли… привязаться к нему, и были в своем праве использовать его по собственному усмотрению. Тем не менее, Снейп осужден как убийца и не должен находиться здесь, — продолжал выговаривать ему Скримджер, и терпение Гарри, без того висевшее на волоске, лопнуло.

— Вам не хуже меня известно, что дело Северуса решалось с нарушением всех законодательных норм, — отрезал он. Ему не нравилось покровительственное отношение Скримджера, и вообще, он его терпеть не мог.

Скримджер выпрямился, в его глазах сверкнул гнев:

— Ничего подобного мне не известно. Я поражаюсь вашим словам. Его судили по закону за убийство бедняги Альбуса Дамблдора.

Гарри поверить не мог, что кто-нибудь может так вскользь назвать Дамблдора «беднягой».

— Он убил Дамблдора по его собственному приказу.

— Суд счел доказательства недостаточными.

Гарри захотелось проклясть его за чопорность и самоуверенность.

Вместо этого он сдержанно ответил:

— Они не приняли как доказательство воспоминания Дамблдора. Хотя те были более чем убедительными, о чем мы оба знаем.

То, что сам он в свое время предпочел игнорировать существенные показания, теперь заставляло его чувствовать вину. Но тогда он был ослеплен горем и гневом.

— Показания думосбора никогда не рассматривались как доказательства. — Скримджер будто сам верил тому, что говорил, а не просто отделывался отговорками.

Но Гарри не собирался отступать:

— Воспоминания хранились не больше трех лет. А были случаи, когда они выступали как свидетельства спустя десятилетия.

— Неважно. Прошло слишком много времени. Воспоминания могли подделать.

Гарри знал достаточно, чтобы не поверить лжи:

— Подделку легко бы распознали.

— Вы изменились, Гарри. Ваше отношение меня разочаровывает.

Неужели Скримджер всерьез думал, что Гарри всегда будет с ним соглашаться? Только не он. Даже когда он ненавидел Снейпа всей душой, то поступал только так, как считал правильным.

Гарри прикусил язык, сдерживая нелестный ответ:

— Я немного повзрослел за последний год.

Жизнь со Снейпом кого угодно заставит повзрослеть, подумал он про себя — без всякого неудовольствия, впрочем.

— Не уверен, что это к лучшему, — недовольно вздохнул Скримджер.

— Я должен вернуться к гостям. — Не лучшее оправдание, но, если бы разговор со Скримджером продолжался, Гарри точно сказал бы лишнее, или хуже того: сказал бы, что на самом деле думает. Иногда требовалось проявить осторожность, а не бесстрашие, даже если Гарри предпочел бы наоборот.

— Мы еще поговорим, — с угрозой произнес Скримджер.

— Да, сэр. Спасибо, что пришли.

Скримджер отошел. Гарри знал, что борьба будет тяжелой, но решительно намеревался довести дело до конца. У него самого совесть была нечиста, и от этого еще сильнее хотелось восстановить справедливость.

— Эй, дружище. Чего хотел Скримджер? — спросил Рон, подходя к Гарри.

— Сказал, что я рискую, приводя на вечеринку прислугу, — Гарри пытался справиться с испорченным настроением. — Мы спорили о том, справедливо ли осужден Снейп.

Рон рассмеялся:

— Не думаю, что он обрадовался этой теме.

— Он дал понять, что спать со Снейпом, даже принуждая его, не так плохо, как приводить его на светское собрание. — Пусть Гарри и ожидал чего-то подобного, но все равно не мог понять, как некоторые настолько погрязли во лжи, что считают всех остальных похожими на себя.

— А ты с ним спишь? — Прямо и по существу: в этом был весь Рон.

— Думаешь, тебя это касается? — Гарри нисколько не смущался того, что произошло у него со Снейпом, но не собирался ничего обсуждать раньше времени.

На лице Рона появилось выражение, которое читалось как «все ясно без вопросов»:

— Да, — предположил он.

Резона спорить не было. Да Гарри и не хотелось. Приятно было узнать, что Рону и Гермионе он настолько близок.

— Да.

— Как он, неплох? — Улыбка на лице Рона ясно говорила, что ответ ему известен и так, но как он догадался, Гарри не представлял.

— Да. Очень даже. Детали интересуют? — Браваду в голосе очень портил румянец, разлившийся до кончиков ушей.

Рон усмехнулся: он явно забавлялся:

— И что ты сделаешь, если я скажу: еще бы?

— Не надо. Хорошо? — Гарри хотел как можно дольше держать при себе впечатления о том, каким чувственным любовником оказался Снейп.

— Не буду. Но ты бы не увлекался, ладно? Не думаю, что от Снейпа стоит ждать чего-то большего, чем… — Рон замолчал, видимо, не захотел пускаться в объяснения.

— Скажи сразу, что считаешь Снейпа расчетливым мерзавцем. — Сам Гарри так думать о нем не мог — или просто не хотел. Пусть не любовь, но между ними было что-то большее, чем просто секс. Ну, или он так ощущал.

Рон посуровел:

— Ты ненавидел его еще полгода назад.

Это было правдой.

— За полгода многое изменилось. Трудно ненавидеть того, с кем находишься рядом изо дня в день.

И этот кто-то прикасается к тебе так, словно ты невесть какое сокровище.

— Но именно так все и было.

— Я презирал себя за то, что не могу быть справедливым. Но когда стал обращаться с ним по-человечески, то и он повел себя соответствующе.

Хотя совесть по-прежнему грызла его за некоторые выходки — и, вероятно, она не скоро замолчит. Что ж, теперь-то он сделает для Снейпа все, что только в его силах.

— А что насчет того, как он обходился с нами в школе? — задумчиво произнес Рон.

— Как ублюдок он себя вел. — В глубине души Гарри всегда будет досадовать на того Снейпа — но, если по-честному, пора бы и перестать вспоминать старое.

— Именно. Но он изменился — да и весь мир изменился, — с авторитетностью повзрослевшего человека заметил Рон.

Как ни пафосно это звучало, Гарри согласился с ним:

— И мы тоже, конечно.

— И мы. Все течет, все изменяется, — Рон пожал плечами. — Мне надо найти Гермиону. Кажется, сейчас начнутся танцы. — И отошел.

— Поттер, — Снейп выбрался из толпы, — зачем ты хотел меня видеть?

— Я? — Гарри не мог не заметить, как хорошо выглядел Снейп. Ему никогда не стать писаным красавцем, но он потрясающе смотрелся с чистыми волосами и в хорошей одежде.

Снейп оглянулся, потом снова обратился к Гарри — вид у него был озадаченный:

— Но Грейнджер сейчас сказала…

— О, наверное, она видела, что я говорю со Скримджером, и решила, что направить тебя к нам будет хорошей идеей. — Маневр, конечно, только усугубил бы ситуацию, зато отвлек внимание Скримджера от самого Гарри.

— Понятно. Тогда я вернусь к своим прежним собеседникам, — Снейп развернулся, и полы его мантии эффектно взметнулись.

Гарри улыбнулся. Снейпу удавалось произвести впечатление.

— Погоди. Не потанцуешь со мной? — Гарри указал на площадку для танцев, стараясь не улыбаться при виде страдальческого выражения на лице Снейпа.

— Конечно нет, — ответил Снейп с хмурым безразличием — и Гарри понял, что ему уступают.

— А, я так и думал. — Гарри взял его за руку.

— Я веду.

— Конечно.

Когда танцевали два волшебника, вел тот из них, кто был выше. Гарри отличался невысоким ростом, и почти никогда не вел. Не то чтобы он часто танцевал. Но даже когда он приглашал Парвати, вела она. Хотя она точно была ниже ростом.

Снейп вывел его в переполненный зал и обнял. Музыка была вокруг них, и они оказались в ней словно внутри сферы. Гарри положил голову Снейпу на плечо, медленно двигаясь под волнующую музыку. О, как ему нравилось чувствовать мужчину, который был с ним, такого теплого и надежного. Удивительно хорошо было держать в его объятиях.

Закрыв глаза, Гарри сильнее обнял Снейпа, доверяя ему вести себя через танцзал. Не понадобилось много времени, чтобы в нем проснулось желание. От того, как они двигались вместе, в паху разливалось сладкое тепло. Он не мог не прижиматься теснее, когда ощущал ответную страсть.

Гарри поднял глаза, наблюдая, как Снейп облизывает губы. Предвкушение волной прошло по позвоночнику. Напряженность этого вечера вылилась в болезненное, даже жестокое возбуждение.

Даже когда музыка стала тихой, успокаивающей, желание не ослабло, а только возрастало при каждом движении.

Снейп осторожно взял в ладони его лицо и чуть наклонился, чтобы коснуться губами рта. Поцелуй был горячим и долгим, а когда он закончился, Гарри задыхался. Член в штанах стал просто каменным, и от соприкосновения с бельем ощущения становились только мучительнее. За какие-то пять секунд с момента, как они начали танцевать, оба умудрились дойти до высшей точки возбуждения — член Снейпа по твердости не уступал его собственному.

— Выбираемся отсюда, — лихорадочно зашептал Гарри.

— Согласен. Чем быстрее, тем лучше, — дыхание у Снейпа срывалось так же сильно, как у Гарри. — Прощайся со всеми.

— Нет. Без церемоний. Уходим. Сейчас же, — Гарри было не до ритуалов, вся кровь, которая потребовалась бы мозгу для разговоров, сейчас скопилась в другом месте. — Ты мне нужен, правда. Думаю, что это срочно. — Он снова прижался к Снейпу

Снейп закрыл глаза и едва слышно простонал:

— Чудовищно плохая затея.

— Полагаешь, меня сейчас заботят правила? — Гарри чувствовал, как от возбуждения растет влажное пятно на ткани, и это было невыносимо. Он почти дрожал, пытаясь вернуть контроль над собственным телом. Не получалось.

— Подумай, Гарри. Такую выходку долго не забудут, — Снейп, судя по голосу, убеждал скорее сам себя, чем Гарри.

— Я уже говорил, насколько привлекательным нахожу местный паркет? — Гарри прижимался все теснее, даже не делая вид, что они танцуют.

Снейп простонал:

— Мы не можем аппарировать отсюда.

— Но мы можем воспользоваться камином в холле, — Гарри взял его за руку и потянул за собой к выходу.

— Держитесь приличий, мистер Поттер, — слабо сопротивлялся Снейп, распаленный не меньше.

— К черту приличия. Я хочу тебя, — Гарри удалось отлепиться от Снейпа и даже держать осанку до тех пор, пока они не покинули зал.

К счастью, никто не пытался их остановить. Гарри не был уверен, что остался бы вежливым в такой момент.

***

Они вернулись в комнату Гарри без помех. Хотя он заметил, какое было лицо у Гермионы, пока вел за собой Снейпа, и понял, что ему еще предстоит выслушать от нее лекцию по этикету. Наплевать.

Снейп упоенно целовал его, подталкивая к постели, стянул с него мантию и бросил на пол. Разомлев от поцелуев, обмирая от удовольствия, Гарри сбросил ботинки и носки; Снейп помогал ему, попутно тоже избавляясь от одежды и обуви.

Он обожал, когда Снейп нависал над ним, целуя. Язык Снейпа глубоко проникал в рот, пальцы Снейпа были в его волосах, Снейп обнимал его, вжимая в матрас всем своим весом.

Послушный губам Снейпа, он стонал, пытаясь добраться до пуговиц на его рубашке. Снейп почти полностью избавил Гарри от одежды, и теперь стаскивал с него брюки и трусы, не прекращая целовать грудь и постепенно спускаясь все ниже. Скоро Гарри был обнажен и весь в распоряжении губ Снейпа. Ликуя, он выгнулся, намекая на то, чего ему хотелось.

И еще несколько минут Снейп ублажал его, вылизывая, целуя, и даря наслаждение. Его пальцы касались Гарри привычно и бесстыдно.

Гарри не мог оставаться безмолвным. Ему хотелось стонать, хотелось показать Снейпу, как ему нравится, как он ценит его чувственность. У Снейпа был удивительный рот, и Гарри терялся в водовороте ощущений: каждое новое было лучше предыдущего, так что он почти терял сознание от восторга.

Этот рот ласкал его, вбирал в себя, дразнил, и в конце концов Гарри забыл обо всем, что еще существовало в мире. Он толкнулся вверх, во влажный жар, отдаваясь удовольствию. Взывая к неведомым богам, умоляя, он наконец получил, чего желал — и кончил.

Через секунду или две Гарри открыл глаза. Он потянулся к Снейпу, готовый сделать для него то же, — но тот покачал головой.

Он сделал что-то не так?

— Что? — спросил Гарри, пытаясь успокоить сердце, вдруг пустившееся вскачь.

— Я хочу по-другому.

Снейп был осторожен в сексе. Одно из его качеств, которое нравилось Гарри больше всего. Он брал на себя ответственность. Но сейчас казался неуверенным.

Гарри немного занервничал, но он принял бы любую игру, какую ни предложил Снейп. До сих пор он вел себя как раскованный, страстный любовник.

— Ладно. Согласен.

— Я хочу тебя по-настоящему.

Такого Гарри не ожидал. Он сел.

— Ну…

— Я тебя не принуждаю, — Снейп говорил совсем нерешительно. — Я… готов пробовать на себе. — Но, судя по интонациям, хотелось ему как раз наоборот.

Гарри тронуло, что он спрашивал, предлагал попробовать — и не считал, будто может взять без спроса.

— Я слышал, это может быть больно.

Снейп кивнул:

— Я читал, это может принести невероятное удовольствие, если все сделать как надо.

— Тоже слышал что-то такое.

В целом он не был против.

— Так да?

Первым порывом Гарри было ответить «нет» — ему не хотелось испытывать боль, — но неизведанное увлекало.

— Да.

Снейп снова начал покрывать его поцелуями, и Гарри позволил себе раствориться в них. Пусть в это не верилось, но Снейп целовался лучше, чем кто-либо еще. Ладно, может быть, ему недоставало опыта, чтобы судить, может быть, он нечасто целовался с кем-то по-настоящему — и все-таки Снейп делал это лучше остальных.

Он еще испытывал грусть при мысли, что у них с Джинни не было шанса научиться всему вдвоем — но Джинни ушла, а Снейп был, был здесь, и он ласкал его с таким искусством, что Гарри перестал думать о чем-нибудь еще. Из груди вырвался новый стон.

Мерлин, как же Гарри любил чувствовать его над собой, любил его вкус, его язык у себя во рту, осторожные касания губ… Снейп чуть отстранился, потом склонился снова, быстро целуя и как бы обещая, что будет ласкать его еще.

Он прокладывал дорожку из поцелуев по груди Гарри, томительно посасывая, чуть-чуть покусывая. Гарри закрыл глаза, отдаваясь волшебству, творимому Снейпом, и скоро вновь оказался на уже знакомой высоте. Послушный рукам Снейпа, гладящим его бедра, Гарри раздвинул ноги — и ощутил ласковые пальцы около входа, потом один проскользнул внутрь, вышел, и опять толкнулся, и еще раз.

Гарри не думал, что ему понравится все, что последует, но он готов был идти до конца. Когда палец вошел полностью, он выдохнул сквозь зубы. А потом Снейп немного согнул палец, словно хотел получше изучить его там.

Невероятное удовольствие словно пронзило его. Гарри вздрогнул всем телом от этого ощущения.

— Ах!..

Снейп сделал так еще раз.

Получилось еще лучше.

— О да. Мне нравится.

Снейп усмехнулся и убрал палец.

— Я же сказал, мне понравилось. Не смей останавливаться!

Но Снейп словно не слышал:

— Будет еще лучше.

Но его новые манипуляции были куда более болезненными и менее приятными. Гарри пытался найти в себе признательность за то, что Снейп так долго растягивает его, до тех пор, пока три пальца не стали скользить внутри достаточно легко, хоть и доставляя дискомфорт.

А вот движение члена точно было мучительным, настолько, что Гарри захныкал и попытался вырваться.

Снейп крепко держал его:

— Просто двигайся мне навстречу. Станет легче.

— Откуда ты знаешь? — Гарри задыхался от боли, которой не знал раньше — да и не мог знать, учитывая, где сейчас болело…

— Я читал.

— Ты веришь всему, что читаешь?

— В это верю. И тебе лучше послушать меня.

— Я стараюсь. Всемогущий Мерлин, как же ужасно… — Все тело покрылось потом от усилий, которые предпринимал Гарри, пытаясь помешать боли порвать его пополам.

— Двигайся ко мне, — мягко уговаривал Снейп, поглаживая его спину и бедра.

Гарри попробовал сделать так, как говорил Снейп. Вдруг стало бы легче. И точно, непереносимая боль превратилась в просто боль. Переносимую.

Снейп нависал над ним, не двигаясь, и это стоило ему больших усилий — он весь дрожал.

— Так хорошо.

«Хорошо» плохо отражало настоящие ощущения, но, по крайней мере, Гарри уже не боялся заорать в голос.

— Мне прекратить? — По Снейпу нельзя было сказать, что он вдруг остыл. Ему-то там наверняка было хорошо, в его-то роли.

— А ты можешь?

Это казалось невероятным.

— Конечно, могу. Не зверь же я. — Хотя, судя по голосу, ему стоило больших усилий сдерживаться.

Давление внутри немного ослабло. Гарри решился:

— Попробуй двигаться несильно.

Снейп подчинился.

— Уже неплохо. Можешь продолжать. Но в следующий раз мой черед. — Он не собирался лишать Снейпа удовольствия, раз уж получалось терпеть. А кроме того, хотелось самому попробовать сверху.

Снейп вышел и вошел снова. Смазка улучшала дело, даром что удовольствия было немного. Снейп не торопился. И с каждым толчком Гарри становилось немного легче.

— Нормально сейчас. Давай. — Гарри устроился на кровати, приготовившись к хорошей скачке. Сейчас он не имел ничего против.

— Тебе же не нравится, — разочарованно прозвучало в ответ.

Гарри не хотел ломать ему кайф. Он тоже получит свою порцию — в следующий раз.

— Зато тебе нравится. А когда кончишь, позаботишься обо мне.

— Уверен? — Снейп явно не мог скрыть радости, что Гарри разрешает ему продолжать.

— Давай! — Гарри подался назад, отвечая на движение Снейпа.

После нового толчка жгучее удовольствие вернулось к нему, еще более острое, чем прежде.

— Ах! — взвыл Гарри и сильно качнулся назад, желая повторить свои ощущения. — Сделай так еще!

— Я стараюсь, — снова и снова врывался в него Снейп.

И Гарри отвечал ему, теряясь в восторге, отдаваясь, зовя его. Потрясающе. Не верилось, что боль, которая была в самом начале, превратилась в экстаз. Больше. Ему надо было еще больше. Прямо сейчас.

— Учту твои пожелания, — сказал Снейп, смеясь и задыхаясь.

Гарри и не заметил, что говорил вслух. Наверное, он даже смутится потом. А сейчас, сейчас он хотел еще и умолял об этом Снейпа.

Снейп подчинился, и делал это снова и снова, пока Гарри парил, как на крыльях. В нем было больше восторга, чем это вообще предусматривалось человеческой природой. И он отдавался ему со всем пылом.

…Потом Снейп вышел из него и пробормотал очищающее заклинание. Гарри подумал, что это правильно, но сил у него на что-то еще не было. Когда он закрыл глаза, Снейп шлепнул его по заднице.

— Ну же, Поттер, — сказал он, — ляг нормально.

— Нет. Не хочу шевелиться.

Вообще никогда. Гарри с удовольствием провел бы остаток своей жизни там, где сейчас находился. В блаженной усталости.

— Ляг по-человечески.

— Я лежу.

Гарри передвинулся на свою половину, чтобы оставить в постели место и для Снейпа.

Снейп лег рядом, обнял его и осторожно поцеловал. Сон сморил Гарри быстрее, чем он успел сделать что-то еще, кроме как вернуть поцелуй.