… Она прочитала последнюю надпись в камине второй раз и удивлённо подняла брови. Однако! Это Малфой прислал? Почти деловая, чуть более приятельская, чем это изначально предполагалось, переписка через магический канал связи неожиданно выдала три зелёных слова, заставивших женщину потереть глаза кулачком. Он шутит? Нашёл время… Малфой, что с него возьмёшь… И так просто? Что это на него нашло? Сердце бухнуло и прыгнуло вниз. Гермиона хотела возмутиться, но почему-то не смогла этого сделать. Щёки её вспыхнули, губы пересохли, она облизала их и медленно выдохнула. Уфф, бред! Как перед первым свиданием…Чушь! Плечи заныли, груди стало тесно в плотном лифе домашнего сарафана, живот напрягся и вытолкнул горячую истому к ногам… Такого она от себя не ожидала, ну никак не ожидала… Просто, хм, у неё давно не было мужчины, как ни странно и ни прискорбно это звучит при живом-то и, слава Мерлину, здоровом муже… Молодая кровь, тоска по нежным сильным мужским рукам, бьющая через край женская магия, гормоны опять-же – Гермиона всё про себя понимала, но не понимала только одного: почему её тело так среагировало на три глупых корявых слова, присланных бывшим слизеринцем в её камин?
Надо отвлечься, прийти в себя. Нужен маленький стресс для организма. Иначе она до утра не прогонит из своей головы серые, подёрнутые поволокой глаза, пушистые длинные светлые ресницы, отчего-то теперь так коротко остриженные серебристо-белые волосы, к которым хочется прикоснуться, запустить в них пальцы, потянуть к своей груди… Ей никогда не нравились смазливые блондины! Тем более, носившие фамилию Малфой!.. Гермиона, стараясь не шуметь, прошла на кухню, вынула из буфета початую бутылку креплёного кулинарного шерри, налила в фарфоровую чайную чашку. Принялась пить большими глотками. Желудок отреагировал как-то слишком быстро и болезненно сжался. Вкус у севильской Альбаризы был странный для белого вина, но не слишком противный: мягкий и даже изысканный, чуть солоноватый, миндально-фиалковый. Горло вино не обжигало – и Гермиона, совершенно не почувствовав опьянения и избавления от тревожно волновавших мыслей о бывшем однокурснике а ныне ведущем молодом целителе Мунго, налила себе ещё целую чашку… Стоп! А вот это новость! Ноги её потеряли способность держать на себе тело и двигаться – и женщина еле успела добраться до дивана перед камином. Соусы с шерри получались вкуснейшие, а вот пить испанский херес чашками ей раньше не доводилось… Зелёная надпись по-прежнему висела над плясавшими угольками: то ли Малфой написал её ещё раз, то ли первое послание так прочно зацепилось за каминный кованый экран… «Чушь, ну какая же это чушь! – фыркнула Гермиона и покачала головой. – Нарываетесь, сэр?» Она прищурилась, лукаво улыбнулась сама себе, проказливо погрозила пальчиком в камин. Поднялась, чуть покачнувшись, оправила сарафан, сыпанула на тлеющее синеватое поленце чуть ли не полкоробки магического порошка и, икнув, громко прошептала, наклонившись поближе к дымоходу:
- Малфой, ты в Лондоне? Интересно, как у тебя это получится?
- Рядом. – Голосовой-же ответ был так скор, будто у другого камина сидели неотлучно. Гермиона отшатнулась от зелёных искр, взметнувшихся с углей и испуганно оглянулась, словно ожидала увидеть кого-то у себя за спиной. – Жду. Выходи. Слабо, Грейнджер?
Гермиона возмущённо фыркнула, набросила на плечи пушистую вязаную кофту и решительно направилась к двери.
***
- Я думала, что переписываюсь с твоей лондонской квартирой. Как это вышло, что ты здесь? – приглушённо поинтересовалась она ещё с крыльца, заметив за калиткой светловолосую фигуру.
- Ну, Бугески не закрыли камин в гостевом домике, а я кое-что тут забыл, - молодой мужчина довольно улыбнулся и взялся за перекладину калитки, - или кое-кого, - и закусил губу. – Ты долго не отвечала, я отправил в твой камин дубль уже отсюда.
Гермиона толкнула ажурную железную дверку, и она чуть не стукнула замешкавшегося мужчину по лбу.
- Я уже решил, что ты не придёшь, струсишь, - Малфой неожиданно властно притянул её к себе. Она негодующе отстранилась, почти отпрыгнула, отвела его неприлично уверенные руки:
- Я думала, что мы поговорим. Ты намекнул, будто тебе есть, что мне сказать, - Гермиона упёрлась руками в его грудь, сдерживая неожиданный горячий порыв молодого мужчины, грубо сбросившего с её плеч вязаный жакет, и строго посмотрела в глаза, отражавшие свет уличного фонаря и казавшиеся не холодными и надменными, как всегда, а наполненными мягкими янтарными и золотыми бликами. «Такие глаза мне снились…, – она почувствовала, что темнота вокруг неё начинает плавное и мягкое вращение. - Ещё в школе, и потом… А я никак не могла понять, чьи они… Чушь, ну какая же это чушь!»
- Я написал в твой камин «Хочу тебя поцеловать», ты после этого не ответила – и думала, что выходишь ночью за ограду своего дома к парню для разговора? – Малфой улыбнулся так, что медленно плывшая темнота начала заворачивать Гермиону в прозрачный томительный кокон.
- Но до этого у нас был важный разговор, - оправдывалась она сама перед собой, - то есть обмен сообщениями. Серьёзный.
- А ко мне ты вышла, чтобы его продолжить? Миссис Уизли, извините, но если бы вы не были матерью, то я бы решил, что вы – девственница! – Малфой беспардонно сгрёб её в охапку.
- Тише! Нас услышат! Что ты делаешь?! – Гермиона попыталась оторваться от него, начала отбиваться, стараясь не создавать слишком много шума.
Малфой, крепко прижимая её за талию одной рукой, другой потянулся к поясу, снял свою волшебную палочку и наспех соорудил заглушающий колпак, выставил простенький барьер невидимости.
- Ты очень неаккуратно колдуешь, - не удержалась от замечания бывшая отличница.
- Так научи меня, Грейнджер, - Малфой нервно спрятал палочку и прижал ладонь к её бедру. Гермиона даже через плотный хлопок чувствовала, какая она у него горячая.
Она хотела посильнее оттолкнуть наглеца, и даже размахнулась для пощёчины – но Малфой перехватил её тонкое запястье, отвёл в сторону. Он пробежал пальцами по подолу юбки, собрал его сзади, приподнял, скользнул рукой по её ягодицам и нырнул в трусики! Гермиона пискнула и увернулась.
- Ну, что ты как маленькая? Школьница! – возмутился Малфой и прижал Гермиону спиной к ограде. Крепко вдавил её хрупкие плечи, прилепил ладони к холодным прутьям. Выдвинул колено ей между ног и, не давая женщине пошевелиться, впился ей в шею губами. Словно укус, словно отпущенное на свободу многолетнее ожидание, словно случайный подарок, который могут в любую секунду отнять и отдать другому… У Гермионы всё сжалось внутри, и только от одной точки на шее исходила сейчас жизнь, трепетала раненой крошечной пичугой, бабочкой, бившейся в оконное стекло совсем рядом с открытой форточкой и не находившей пути к спасению… Малфой торопливо и неловко завозился с пуговицами на её платье.
Гермиона в ужасе подумала, что всё это проделывает с ней Драко Малфой! Она подёргалась, но весьма слабо и вяло, с запозданием виня себя за чуть ни пол-литра шерри, выплёскивавшего сейчас через её накалённые нервы всё застоявшееся томление молодого женского тела, требовавшего ласки и любви. Руки Гермионы совершенно неожиданно сами собой провели по крепким мужским плечам и обняли Малфоя, сцепились на его напряжённой спине. Тот, почувствовав поддержку, склонился к её лицу и потянулся для поцелуя. Но она резко отвернулась. Лишь ощутила его огненные губы совсем рядом со своими.
Малфой к такому отказу был не готов, разочарованно выдохнул и со злостью дёрнул за не желавшие культурно расстёгиваться пуговицы на её груди.
- Не рви, дурак! – толкнула его Гермиона.
Малфой завозился внизу, нащупал край её длинного сарафана, задрал его к самому лицу Гермионы, потянул вверх бюстгальтер и высвободил её груди из тесных кружев.
- Третий? – довольно причмокнул он. – Вот и умница.
Гермиона не успела даже толком вздохнуть, не то что возмутиться, а сильные мужские руки уже сжимали её грудь. Быстрые жаркие поцелуи обожгли нежную кожу. Малфой стискивал её груди так, словно имел на это право, словно знал наверняка, что ей понравится, и прижимался к ним влажно и горячо, кололся едва ощутимой щетиной своих щёк. Когда его шероховатый тёплый язык коснулся сосков, сначала одного, потом другого, лизнул с нажимом, толкнулся, а потом напряжённые нежные губы потянули сразу сильно, прижимая под конец зубами, прикусывая и резко отпуская, Гермиона ахнула, схватилась за прутья ограды над своими плечами и опустила завороженный плавящийся взгляд вниз, водя подбородком по ткани платья, свёрнутой у неё на шее.
Малфой отлепил её руку от кованой стойки, слегка куснул нежный пальчик возле колечка и протолкнул узкую ладошку себе в брюки за ремень. Герми почувствовала что-то горячее и мягкое. Беззащитное, желанное. Воспользовавшись её замешательством, Малфой вновь попытался вырвать поцелуй её приоткрытых губ. Но она снова резко отвернулась, завертела головой.
- Что ты? Ну же! Только поцелуй? Какие у тебя губы на вкус?
Гермиона стряхнула задранный сарафан вниз и мотанула выбившимися из причёски прядями.
Малфой решил не настаивать, только разочарованно непонимающе фыркнул. Чувствуя, что женская рука безвольно лежит на его члене, он сунул к ней и свою ладонь, накрыл тонкие испуганные пальчики и показал им собственным примером, что они должны делать. Голова его опять склонилась к груди Гермионы, теперь закрытой батистом. Он припустил один рукавчик с бархатного плечика, взялся за другой, поцеловал туда, куда она позволяла.
- Ты что, с мужем по ночам читаешь? Или пишешь речи министру? – хриплый глубокий голос Малфоя мало сочетался с его насмешливым тоном.
Гермиона с такой силой оттолкнула мужчину, что он, чтобы не упасть, еле успел отпрыгнуть на несколько шагов. Она гневно сверкнула глазами и бросилась к дому, яростно грохнув калиткой у себя за спиной.
"Чушь, всё чушь! Малфой! И этим всё сказано!"
