Катакомбы старого замка

Зал суда находился глубоко под землёй, совсем рядом с владениями гоблинов, и был мрачным и неуютным, словно его наколдовали специально для того, чтобы заставить подсудимых представить себе их будущее – в Азкабане. Небольшой амфитеатр для пущей убедительности окружали дементоры. Они являлись гарантией того, что не сбежит никто.
Здесь проводились тайные заседания Министерства, обделывались всякие тёмные делишки и задумывались интриги. Чрезвычайно редко зал использовался по прямому назначению, коим, несомненно, было восстановление справедливости. Сейчас, к счастью, был именно такой случай.

Северус Снейп выступал в роли истца, в роли обвиняемого – Алистер Хмури. С первого взгляда на эту странную парочку могло показаться, что всё наоборот. Угрюмый, злобного вида подросток походил на преступника куда больше, чем седой, сгорбившийся под тяжестью своей вины старик. Хмури вызывал жалость к себе даже самым своим видом: стеклянный глаз, против обыкновения, не вращался, а застыл, руки тряслись. Хмури выглядел так, словно был тяжело болен.

Министр, выступавший в роли судьи, мрачно смотрел на обоих. Он был отнюдь не рад, что Снейпу удалось выжить в этой истории. Немало людей, включая и учеников Хогвартса, жалело о том, что Снейп не погиб вместе с Тёмным Лордом и большинством Упивающихся. И не попал в Азкабан. "Скользкий тип, – подумал судья. – Как ему удаётся раз за разом выходить сухим из воды?" Дамблдор деликатно кашлянул в бороду, и министр спохватился. Зелье Правды, которое Хмури выпил несколько минут назад, уже должно было начать действовать. Министр постучал по столу молоточком, хотя все молчали, и начал допрос.
– Подсудимый, являетесь ли вы на самом деле тем, за кого себя выдаёте? Вы – Алистер Хмури, аврор, ранее состоявший на службе Министерства?
– Да, – проскрипел старик; его взгляд был устремлён в пол. Снейп, искоса наблюдавший за ним, решил, что это для того, чтобы никто не увидел ненависти, сквозившей в глазах старого аврора.
– Алистер Хмури, Вы обвиняетесь в неоднократных попытках убийства Мастера Зелий Северуса Снейпа и… – судья снова окинул взглядом бумаги – …и в сообщничестве с Тем-о-ком-лучше-умолчать. Признаёте ли Вы себя виновным?
– Я хотел убить Снейпа, – монотонно ответил Хмури. – Но никогда бы не действовал с Риддлом заодно.
Министр сделал пометку в документах и продолжал:
– Почему Вы хотели убить Северуса Снейпа, мистер Хмури? Что за причина побудила Вас к этому?
Несколько мгновений Хмури, казалось, колебался, но Сыворотка Правды пересилила его нежелание отвечать.
– Снейп убил Элизабет Кэттелберри! – выплюнул он, наконец. Вскинув голову, Хмури вперился в Снейпа диким, полным ненависти взглядом. Его искусственный глаз вспыхнул огнём и бешено завращался в глазнице. Снейп безразлично поджал губы и пожал плечами. Дамблдор и несколько преподавателей, присутствовавших на суде, вздрогнули.
На лице судьи отразилось недоумение.
– Кто такая Элизабет Кэттелберри, мистер Хмури? – спросил он.
– А вы уже и не помните! – Хмури горько рассмеялся. – Конечно. Куда вам упомнить каждого аврора, который пожертвовал своей жизнью для того, чтобы остановить этих выродков в масках!
– Гм… – судья почувствовал себя неловко. – Мистер Снейп, что Вы на это скажете?
– Я не понимаю, о чём он говорит, – раздражённо сказал Снейп. – Не помню никакой Элизабет Кэттелберри.
– Это серьёзное обвинение, мистер Снейп, – осторожно заметил судья. – Вас обвиняют в убийстве. Мистер Хмури, будьте так добры, проясните нам этот вопрос. Когда Северус Снейп совершил это убийство?
– Одиннадцать лет назад… Мы с Бетти как раз должны были обвенчаться. Снейп был Упивающимся Смерти, слугой Риддла. Они напали на магглорожденных… Наш отряд отправили разбираться… Бетти шла первой. И этот выродок стоял на страже. Он применил Avada Kedavra, как только открылась дверь, и…
– Достаточно, – прервал его судья. – Все мы помним о прошлом мистера Снейпа, об этом уже немало говорилось тут же, в суде, и немало велось дел, которые теперь закрыты. Мистер Снейп не единожды искупил свою вину. Мы сочувствуем Вам, мистер Хмури, но Ваше обвинение еще недостаточный повод для убийства.
«Н-да… А жаль, – подумал он. – Прекрасный был бы повод засадить его в Азкабан, чтобы не путался под ногами. После смерти Того-кого-нельзя-называть он всё равно больше не пригодится»
Он посмотрел на Снейпа и встретил ответный пронзительный взгляд. Снейп прекрасно понял, о чём думал министр. Тот смущённо кашлянул и перешёл непосредственно к делу.
Каким образом удалось? Где? Когда? Что использовал? Кого привлёк в качестве сообщника?
Хмури отвечал на все эти вопросы, и с каждой его фразой дело прояснялось.
Снейп думал о своём, почти не следя за ходом суда. Его допросили ранее, сразу после Блэка, также применив Сыворотку Правды. И это было само по себе достаточно неприятно. Поттер незримо присутствовал рядом и утешал его, как мог… Однако Северус всё равно чувствовал себя униженным и кипел от возмущения. Хотя бы потому, что ему пришлось рассказать о вещах (ну, вы помните, о каких), о которых он никогда и никому бы не сказал. О том же Поттере, к примеру. И о том, что их связывало. О Поттере его расспрашивали долго и настырно, пока не убедились в том, что Снейп не виноват в смерти героя волшебного мира. Единственным преимуществом подобного тайного допроса являлось то, что о нём, по крайней мере, не раструбят газеты и Рита Вриттер не выдаст очередной лжи, на лету подхватываемой остальными представителями жёлтой прессы.

Адвокатов в суде магов не было. С появлением Сыворотки Правды в них отпала нужда – поэтому дело закончилось довольно быстро. Это было последнее слушание, и, когда Хмури закончил своё вынужденное повествование, министр и присяжные вынесли приговор. Он был краток: Азкабан. Учитывая прошлые заслуги Алистера Хмури, на Поцелуе Дементора никто не настаивал, и Снейпу показалось, что дементоры, стоявшие на страже, были разочарованы этим фактом.
Но это уже не имело значения: дело было закрыто.

***

Кабинет директора нисколько не изменился с последнего визита Снейпа. Та же обстановка, тот же феникс в клетке и тот же добродушный директор, удобно расположившийся в кресле. Даже лимонные конфетки в вазочке – непременный атрибут разговора – остались прежними.

Изменился только сам Северус Снейп. Теперешний подросток был совершенно не похож на того, кто пришел сюда несколько месяцев назад, находясь в ярости от содеянного Лонгботтомом. Северус многое пережил за это время и многое обдумал. Сейчас, когда все испытания, включая финальную битву, остались позади и он вышел из покоев мадам Помфри целым и невредимым, он смотрелся иначе, чем раньше. На худом мрачноватом лице появилось спокойствие и некоторое удовлетворение, связанное, возможно, с постоянным присутствием Поттера в его жизни (хотя Снейп и никогда бы не признался себе в этом). Одежда – по размеру и покрою – была такой же, как и раньше, однако теперь к ней прибавилось скромное украшение – цепочка с ампулой. Жидкость в небьющемся тёмном фиале напоминала собою ртуть. Это был антидот – лекарство от нечаянного омоложения и ключ к жизни властного, взрослого Мастера Зелий. Лекарство не было применено до сих пор, и Снейп, пожалуй, сам не мог бы объяснить, почему.
Также – незаметным образом – изменился характер Северуса. Некоторые чересчур резкие черты сгладились, открывая новые, непредвиденные горизонты. Конечно, до мягкости и доброты было ещё куда как далеко, но всё же и это было много лучше прежнего, хотя студенты, надо признаться, особой разницы не ощущали. На уроках и уже окончившихся экзаменах Снейп придирался и бушевал даже больше, чем раньше, в результате чего бедняга Невилл едва не остался на пересдачу и уцелел только с помощью милосердной Гермионы.

Северус расположился в кресле так же удобно, как сам Дамблдор, и с удовольствием отпил глоток чая. Рядом, на ручке кресла, пристроился невидимый Гарри и с любопытством приготовился слушать о причине визита Снейпа к директору. Северус поморщился и еле заметно махнул рукой. Он давно уже смирился с тем, что Поттер, словно тень, всюду следует за ним. Избавиться от этого было невозможно. Оставалось лишь принять этот факт.
– Господин директор, – начал Северус медленно, обдумывая каждое слово, – в связи с тем, что студенты распущены по домам, а авроры вряд ли здесь появятся в ближайшее время, я пришёл просить у вас... – Дамблдор лукаво взглянул на него, ожидая, вероятно, просьбы о месте преподавателя ЗоТС; Снейп усмехнулся про себя и закончил: – отпуска.
Дамблдор изумлённо откинулся в кресле и огладил пышную бороду. Его губы по-детски сложились в удивлённое "о!".
Изумление директора можно было понять. За все годы работы отпуска Мастер Зелий не просил ни разу. Казалось, в Хогвартсе было сосредоточено всё, чем он жил: его дом, его работа, его отдых, и большего ему просто не требовалось.
И вот теперь...

Северус выдержал пристальный взгляд Дамблдора. «Тот ли ты человек, к которому все мы привыкли?» – вопрошал этот взгляд. Ответа Снейп не знал. Возможно, зелье перевернуло всю его жизнь не только не только в материальном, но и в духовном аспекте. Прошло слишком мало времени, чтобы это понять…
В конце концов Снейп решил, что разберётся с этим позже и, в свою очередь, остро взглянул на директора.

Тишина затягивалась. Наконец, Дамблдор благодушно улыбнулся и нарушил паузу.
– Я не возражаю против Вашего отпуска, профессор Снейп. В конце концов, Вам, как и любому другому преподавателю, время от времени отдых просто необходим. Но перед тем как оформить это на бумаге, могу ли я задать Вам несколько вопросов? Поверьте, меня гложет простое любопытство, ничего более. Если Вы хотите сохранить ответы в тайне, пусть так оно и будет.
Северус кивнул и отпил ещё глоток чая. Невозмутимость давалась ему легко – в глубине души он был абсолютно спокоен.
– Вы собираетесь остаться в Хогвартсе или покинете его? – мимоходом Северус отметил, что Дамблдор с фамильярного "ты", которое его всегда раздражало, перешёл на более уважительное обращение. Это вызвало у него чувство удовлетворения.
– Скорее всего, покину, – ответил он. – Я решил отправиться в путешествие. По делу.
– Мне кажется, он понял, что ты имеешь в виду, – тихо сказал Гарри, склонившись к его уху. Необходимости в полушёпоте не было, но Гарри, несмотря на то, чем он стал теперь, сохранил все свои человеческие привычки.
Северус не мог ему ответить, поэтому ограничился чуть заметным кивком и впредь решил вести себя осторожнее.
Но директор, как ни странно, больше никаких вопросов не задал. Отпускной Договор был подписан, и Северус получил два с половиной месяца свободного времени. Разумеется, за ним сохранялось место Профессора Зельеварения, когда он вернётся. Всё получилось так, как он и надеялся.

И лишь одна маленькая неожиданная деталь вписалась в ставший уже привычным ритуал. Когда, попрощавшись с директором, Северус поднялся, подошёл к двери и уже совсем было нажал на ручку, голос Альбуса внезапно остановил его.
– Профессор Снейп, одну минуту!..
Северус повернулся и взглянул на директора. Тот приподнялся в кресле, в наивных голубых глазах мелькали лукавые искорки.
– Не согласились бы Вы по возвращении наряду с прежней должностью занять место преподавателя Защиты от Тёмных Сил, Северус? У нас снова нет никого на эту должность! Конечно, я прослежу, чтобы Ваш оклад, соответственно, был увеличен вдвое.
Северус застыл у двери и недоумённо моргнул. Он правильно расслышал или ему показалось, что директор только что предложил ему должность, которой Снейп безуспешно добивался в течение нескольких лет? Да, старик всегда умел удивить любого из окружающих его магов!..
Снейп поспешно кивнул, пока директор не передумал.
– Буду рад, профессор Дамблдор!
– О, я и не сомневался. Вы можете идти! Хороших вам двоим каникул! – и Дамблдор совершенно по-детски подмигнул Гарри.
– Прошу прощения, профессор? – Снейп выгнул бровь в классическом жесте удивления, но Дамблдор уже перестал обращать на него внимание, полностью погрузившись в бумаги; и Северусу с Гарри не оставалось ничего другого, как покинуть кабинет.

***

Гарри заговорил только в комнате Снейпа. До тех пор он молча шёл рядом с Северусом… А тот, как всегда, двигался стремительно – так, что мантия при каждом его шаге развевалась и обволакивала ноги.
– Я думаю, он меня видел, – задумчиво сказал Гарри, как только дверь за ними захлопнулась. – Он мне подмигнул! Ты заметил?
Снейп искоса посмотрел на него.
– Я думал, это невозможно.
– И я так думал, – согласился Гарри. – Наверное, мы недооценили Дамблдора. Знаешь, он ведь не тот, кем кажется на первый взгляд.
– Не взбалмошный сумасшедший старик, который впал в детство. Ты это хочешь сказать? – Снейп слегка улыбнулся. – Многие его недооценивали за то время, что я его знаю. Все они поплатились за это. Но мне интересно другое... – он помолчал и продолжил. – Почему он решил сделать меня преподавателем Защиты от Тёмных Сил именно теперь, когда я обладаю малой толикой своих обычных возможностей? Я не понимаю этого. Я уже почти отчаялся, что он когда-нибудь согласится... – Северус поморщился. – Моя ежегодная просьба успела стать притчей во языцах.
– Может, он просто решил, что ты перестал быть самовлюблённым эгоистом, которому нравится только терроризировать детей? – Гарри усмехнулся и тут же по привычке увернулся от полетевшего в него заклинания. Волшебная палочка всегда была у Снейпа под рукой.
– Поттер! – негодующе взревел Снейп, но поймать Гарри ему так и не удалось.
Ещё бы! А вы когда-нибудь пробовали поймать меньше, чем призрака? Если Гарри не хотел, чтобы до него дотронулись, он мог становиться неосязаемым. Это была ещё одна особенность, которую он обнаружил сравнительно недавно. Дракон о ней не упоминал.
Гарри рассмеялся и поднял вверх ладони, показывая, что сдаётся.
– Ок, ок, извини, я пошутил. Давай считать, что твой отпуск начинается с сегодняшнего дня. Что мы будем делать? Отправимся под землю?
Сбитый с толку резкой сменой темы, Снейп остановился посреди комнаты и посмотрел себе под ноги. Под ковром находился люк, который вёл прямиком в подземные лабиринты. Рядом с ним, в небольшом углублении среди камней, лежала карта. О ней и о подземелье Снейп на суде умолчал, и Гарри каким-то образом помог ему в этом. Они совсем не хотели, чтобы отряды авроров в поисках Мэррика отправились туда. Это могло навредить Дракону, а значит, и физическому облику Гарри. Нет. Они должны были отправиться туда вдвоём, сохранив своё путешествие в тайне ото всех, даже от Дамблдора.
Снейп уже думал об этом бессонными ночами, когда Гарри не было с ним рядом. Гарри приходил часто, но не находился возле Снейпа постоянно. Причём каждый раз, когда появлялся, он считал, что никуда не исчезал. Время для Гарри теперь летело слишком незаметно и... странно. Северус, занятый делами, умалчивал о его исчезновениях, справедливо рассудив, что поразмыслить о них можно будет позже.

В ответ на вопрос Гарри, Снейп покачал головой.
– Нет, – мрачно сказал он, всё ещё обижаясь на выходку Поттера. – Сначала мы отправимся в библиотеку и поищем другой способ вернуть тебе тело. У меня нет никакого желания бегать за Мэрриком и, возможно, попадаться в его ловушки. Я не сомневаюсь в том, что он там, как и в том, что западни он уже для нас расставил. Если путешествия можно избежать, мы так и сделаем.
Гарри подавил разочарованный вздох. Он, в отличие от Северуса, любил путешествия, наполненные риском, даже несмотря на всё, что ему пришлось пережить. Но в данном случае спорить он не стал. В конце концов, сам Гарри не пострадает, если им встретится опасность в виде какого-нибудь чудовища. Тела у него нет, съесть его не могут. Вдобавок, и его бесплотную душу также никто не видит. А вот Северуса уничтожить могут... Пусть он и обладает большим магическим потенциалом.
К тому же, от Волдеморта в своё время Северус натерпелся куда больше, чем Гарри. Временами, глядя на то, как Северус ворочается во сне и вскрикивает от ужаса, вновь и вновь всплывающего из глубин подсознания, Гарри думал, что последствия вмешательства Волдеморта будут ещё долго преследовать их обоих... И весь остальной волшебный мир тоже. Неизвестно, заживут ли когда-нибудь душевные раны, нанесённые этим чудовищем. Во всяком случае, Гарри, тихонько поглаживая плечо Северуса, надеялся на лучшее.
Гарри тряхнул головой и отогнал от себя мрачные мысли.
– Хорошо! – бодро сказал он. – В библиотеку, так в библиотеку. Навестим мадам Пинс. Только не забудь посмотреть, как можно помочь Дракону. Мы ведь теперь все одной ниточкой связаны. Я помогу тебе! – добавил он, встретив кислый взгляд Северуса.

***

Неизвестно, что бы случилось, прими они решение отправиться в подземелья сразу, а не провести некоторое время в библиотеке. Полагаю, события тогда развивались бы совершенно иначе, и совершить задуманное Северусу и Гарри стало бы намного труднее.
Промедление, как ни странно, улучшило дело.

Кроме Снейпа, существовал ещё один человек, который не мог забыть Гарри, не верил в его смерть и думал о нём постоянно. Этим человеком – девушкой – была, разумеется, Гермиона.
Гермиона своевременно сдала все экзамены, помогла Рону и Невиллу, а затем, так же, как и все другие ученики, уехала из замка. Родители этим летом были завалены работой, поэтому она с лёгкостью получила разрешение погостить пару недель в Норе. В гостях у Рона. И уже там узнала, что через эти пару недель мистер и миссис Уизли с детьми собираются уехать на лето к старшему сыну в Румынию. Миссис Уизли решила, что перемена обстановки – замечательный способ забыть о Том-кого-нельзя-называть, снять напряжение семьи и страх Рона, которому многое пришлось пережить в последние месяцы. Несогласных не нашлось. Рон был чрезвычайно рад побывать в Румынии и поухаживать за живыми драконами. В отличие от Гермионы, он легче перенёс смерть Гарри. Не от того ли это, думала Гермиона, наблюдая за тем, как он и Джинни резво носятся на мётлах над полем, что Рон всегда оставался в тени Гарри, вне зависимости от возникшей ситуации? Сначала она старалась гнать от себя такие мысли, но чем дальше, тем чаще задумывалась об этом, пока, наконец, не приняла решение.
Остаться с Роном наедине, для того чтобы высказать ему свои мысли, было легко. Миссис Уизли старалась почаще отправлять их куда-нибудь вдвоём; она уже свыклась с мыслью, что Гермиона станет её невесткой, и привечала её так, что девушке иногда даже было неловко. В этот раз они с Роном ранним утром очищали сад от гномов. Джинни ещё спала, Фред и Джордж всё время проводили в своём магазине, поэтому Гермиона могла говорить совершенно свободно.

Они некоторое время молчали. Рон был занят, увлёкшись раскручиванием и вышвыриванием гномов, Гермиона обдумывала свои слова. Когда она заговорила, Рон удивлённо обернулся к ней.

– Я думаю, Гарри жив! – без всякого предисловия, собравшись с духом, выпалила девушка. Увидев округлившиеся глаза Рона, она поспешно добавила: – Никто даже не потрудился проверить, мёртв ли он на самом деле! А что, если это был не он, а, например, боггарт? Что, если Гарри жив? Если его держат в плену или с ним случилось что-нибудь плохое?
– Ты думаешь, профессор Дамблдор мог ошибиться? – тихо спросил Рон. Он выбрал верную тактику. Гермиона никогда не подвергала сомнению действия и слова директора. Никогда! Но не в этот раз.
Гермиона упрямо мотнула головой.
– Он мог специально скрыть ото всех, что он жив, если не хотел подвергать Гарри опасности.
– Какой опасности, Миона? – сердито спросил Рон. – Тот-кого-нельзя-называть мёртв, Упивающиеся в Азкабане. Гарри никто не угрожает. В самом деле, мне кажется, что тебе уже мерещится то, чего нет.
– Возможно... Но я всё равно хочу проверить. Я отправляюсь обратно в Хогвартс, Рон.
Теперь настала его очередь поразиться.
– Что? Ты не поедешь с нами в Румынию? Ма уже почти договорилась с твоими родителями... Ну же, Гермиона, брось. Мы поедем вместе. Мне, правда, очень жаль, что с Гарри так получилось, но теперь уже ничего не исправишь. Мы были друзьями много лет, я понимаю, что ты чувствуешь, но...
– Нет, Рон, – Гермиона решительно прервала его и выпустила очередного гнома из рук. На её лицо набежала тучка огорчения. – Извини, я не могу поехать с вами. Я уже всё обдумала. Ты поедешь со мной?
На мгновение ей показалось, что она увидела прежнего Рона, такого, каким он был в детстве. И тот Рон готов был согласиться на всё ради их дружбы... Но Рон-подросток, почти взрослый Рон пересилил.
Он обиженно отвернулся и покачал головой.
– Ты гоняешься за призраками, Миона. Ок, оставайся и убедись в этом сама. Если бы тебе что– то угрожало, я бы остался. Но я не собираюсь заниматься тут глупостями.
Девушка вспыхнула:
– Конечно. Драконы важнее, чем Гарри. Удачного тебе пути, Рон. Встретимся осенью.
Она развернулась, гордо вскинула подбородок, демонстрируя себе и ему напускное безразличие, и, печатая шаг, направилась к дому.
– Гарри мёртв! – зло выкрикнул Рон ей вслед. И через секунду позвал: – Гермиона, вернись!
Она не остановилась.


***

В расписании волшебных поездов Хогвартс-Экспресса она не увидела. Последний раз он шел тогда, когда увозил учеников из Хогвартса в Лондон. Следующая поездка должна была состояться только в сентябре. Гермиона огорчённо вздохнула, сожалея о потраченном зря времени, и решила проникнуть туда другим способом. Только не на метле! Мётлы не любили Гермиону, она отвечала им полной взаимностью. Нет. Она воспользуется каминной сетью. Как всё-таки здорово, что Тот-кого-нельзя-называть никогда и никому больше не причинит вреда, и Хогвартс никто больше не охраняет и не закрывает туда пути.
Так она подумала и была абсолютно права. Оставив отцу и матери успокоительную записку, Гермиона быстро собрала самые необходимые вещи, и через час была уже на пути к Диагон-Аллее и, следовательно, к Хогвартсу.

Дорога прошла без приключений. Пустынный холл замка встретил её тишиной. Несколько преподавателей в таком огромном замке летом просто терялись, предпочитая проводить своё время в уединении (ну, или вместе с кем-то. Кому как больше нравилось). Домовые эльфы не слонялись без дела, так что Гермиону никто не встретил. Что, впрочем, её ничуть не обескуражило. Она знала свою цель и решительно к ней шла.
В данном случае, её целью был профессор Северус Снейп – человек, ставший для Гарри самым близким. Гораздо ближе, чем она и Рон. Уж кто-кто, а он должен знать о Гарри больше всех остальных.

***

– Расскажи ей всё, – кивнул Гарри, когда Гермиона, найдя Снейпа в замковой библиотеке и не обращая внимания на его обычный раздражённый вид, выложила ему всё, как на духу. «Я пришла узнать, жив ли Гарри на самом деле, – казалось, говорил её решительный вид. – И не уйду, пока не узнаю ВСЁ!». Гарри знал этот её вид и непреклонно поджатые губы слишком хорошо. Снейп же за то время, которое они вместе провели в заточении Тёмного Лорда, проникся благосклонностью к этой девушке и научился уважать её за то, что она могла быть полезной во многих опасных ситуациях. Хотя ему и не нравилось, когда посторонние люди упорно старались проникнуть в его личную жизнь, Грейнджер могла пригодиться. Книжный червь, студентка-отличница и «заучка», как её прозвали в Хогвартсе, – кто, как ни она, быстрее всех найдёт нужную Поттеру информацию?
К тому же, она не посчитает его опасным сумасшедшим, если он расскажет ей правду. В финальной битве – в Большом Зале – они все трое видели, как полумёртвый Снейп, поддерживаемый кем-то невидимым, прошёл весь зал. И, несмотря на бурю эмоций, которая овладела тогда всеми присутствовавшими, последовательная Грейнджер обладала хорошей памятью и доверяла своим глазам.
– Расскажи ей, Северус, – настаивал Гарри. – Мы не можем взять её с собой, если отправимся под землю. Это опасно. Но тут Гермиона может нам помочь.

– Присядьте, мисс Грейнджер, – произнёс, наконец, Снейп холодно. – Разговор, как мне кажется, будет долгим. И нелёгким.
Гермиона послушно опустилась на стул перед ним, и Северус порадовался, что к ним решила присоединиться именно она, а не этот чёртов Сириус Блэк, который после «смерти» Гарри, кажется, сошёл с ума и был отправлен в Лондон, подальше от Хогвартса и Снейпа. Кто знает, не случилось бы одним покушением на Северуса больше, останься он поблизости?

***

Как и ожидал Гарри, поиски в библиотеке ничего не дали. Гермиона упросила мадам Пинс помогать им, и они все втроём перерыли целую кучу книг по некромантии и магическим существам, но безрезультатно. Дракон больше не проявлял себя в качестве Голоса, но иногда Гарри почти чувствовал его незримое присутствие рядом. Дракон, думал Гарри, относится ко всему этому с насмешкой, как будто заранее уверен в том, что спускаться вниз им всё же придётся. Надо признать, что Гарри разделял его точку зрения.
А время текло, лениво переступая из одного дня в другой. Рассвет сменялся закатом, менялись переплёты книг, и больше ничего. Отношение Гермионы, возвращению которой Гарри поначалу был очень рад, стало тяготить его. Когда Снейп заговаривал с ним, она поднимала голову от книг и начинала вглядываться в озарённый свечами полумрак, тщетно силясь увидеть хотя бы тень Гарри. Или призрак. Гермиона так и не могла смириться с тем, что не может видеть его душу. Ей казалось, что Снейп разговаривает с воздухом. Эта мысль читалась на её лице слишком явно даже притом, что вслух она не говорила ничего.
Итогом такого её поведения стало то, что Снейп с Гарри стали общаться гораздо реже. Конечно, Снейп мог не отвечать ему вслух, а просто кивать или качать головой, или же делать какие-то жесты руками, но, согласитесь, какой интерес говорить, если вам не отвечают? А Гарри никогда не был болтуном.

Несколько дней спустя было принято решение спускаться в подземные лабиринты. Предложила сама Гермиона. Она действовала, как всегда, решительно и даже слушать не хотела о том, что Снейп с Гарри пойдут вдвоём. Ни помешать, ни запретить Гермионе такой поступок Снейп не мог. Она была уже совершеннолетним магом и отвечала за свои действия. Гарри беспомощно посмотрел на него и пожал плечами, но в глубине души был рад, что Гермиона составит им компанию. При таком раскладе их шансы достать то, что им было необходимо, возрастали сразу вдвое.
А ещё Гарри считал, что библиотека – не самое подходящее место для обсуждения подобных вопросов. Однако вмешиваться в горячий спор Гермионы и Северуса было уже поздно. И Гарри совсем не был уверен, что если даже он выскажет это вслух, Снейп снизойдёт до того, чтобы пригласить Гермиону в свою комнату. Он не любил чужих.

Гарри, к слову сказать, был совершенно прав. Опасение появилось у него в тот момент, когда за стеллажами он заметил гибкую, вертлявую тень. Их подслушивали.

Тут надо упомянуть ещё об одном маленьком факте. На лето в Хогвартсе остались не только преподаватели и директор. Вопреки школьным правилам, был среди них и один ученик, которого было слишком опасно отправлять домой. Кто? Ну конечно, Драко Малфой!

После того, как по волшебному миру разнеслась весть о том, что Волдеморт побеждён, все словно с ума посходили. Драко тут же признали героем волшебного мира официально и всенародно. Министр при всех объявил, что как только мистер Малфой-младший выйдет из больничных покоев, ему будет торжественно вручён орден «За спасение волшебного мира»! В честь Драко устраивали шумные торжества, по улицам проносили флаги с его надменным изображением, повсюду в лотках торговали наспех сделанными фигурками Драко, постерами Драко, значками, футболками… Гм, и так далее. Словом, Малфой стал самой популярной фигурой. Пока он лежал на больничной кровати и заново переживал ужасы схватки с Тёмным Лордом, там, за каменными стенами, исполнялось его желание. Самое его горячее желание ещё с тех времён, когда он завидовал Поттеру и, как никто другой, хотел оказаться на его месте.
Драко Малфой в одночасье стал героем.

Правда, очень скоро обнаружилось, что слава имеет не только положительные, но и отрицательные стороны.
Первым минусом известности была пресса. Дамблдор навещал Драко в покоях мадам Помфри и, по его просьбе, приносил с собой свежие газеты и журналы. Днём, во время ничегонеделанья, Драко просматривал их. Газеты пестрели его фотографиями, детальным описанием битвы «со слов очевидцев» и всевозможными небылицами о самом Драко. Оказалось, журналисты хорошенько порасспросили его однокурсников!..
«Он всегда был популярным, – говорил Марк Риверс. – Он каждый день часами пропадал на квиддичном поле. Тренировался. Я уверен, что в следующем матче он бы победил».
Хм. Драко никогда не замечал за собой особого усердия в тренировках, поэтому был несколько обескуражен подобным заявлением. Грубая лесть со стороны Риверса. Но… гм… приятно!
А это ещё что такое?
«На балу он напился, как свинья, и приставал к профессору МакГонагалл, пока она не превратила его в хорька!» – автором этого дикого высказывания был Колин Криви. Он всегда недолюбливал Драко. Рита Вриттер с восторгом обмусоливала подробности этого заявления. Драко вспылил. Окажись Криви рядом в этот момент, он бы с удовольствием сам превратил его в хорька.
И ещё нелепица. Да сколько их было тут?
«У него на лбу тоже есть шрам! – говорила восторженная первокурсница из Слизерина. – Его не видно под чёлкой, но он есть! В форме змеи!»
Драко скомкал газету и запустил ею в мусорную корзину. Он был огорчён, раздосадован и сетовал на славу, которая подставила ему такую коварную подножку.
Но это было далеко не всё. Мадам Помфри приходилось звать префектов на помощь, чтобы отогнать от дверей покоев настырных девчонок, которые все как одна желали видеть своего нового кумира. Из презираемого и ненавидимого Драко Малфой вдруг превратился в обожествляемого идола. Память о Поттере угасла как-то уж слишком быстро. Драко стали досаждать толпы поклонников не только из Хогвартса, но и из Хогсмида. Да что там! Маги и магессы не ленились приезжать из самого Лондона для того, чтобы увидеть его своими глазами, пожать ему руку, попросить автограф, поцеловать… и так далее.
Журналисты и папарацци выслеживали каждый его шаг; журнал «Ведьмополитен» с каждым днём давал себе чуть больше свободы в подробных описаниях жизни Драко. В Лондоне по этой причине Драко появиться не мог.
А Дамблдор не вмешивался. Усмехаясь в бороду, директор проплывал мимо скопища магов, которое образовывалось везде, где появлялся Малфой, и не вмешивался. Слава Мерлину, ему помогли хотя бы профессор МакГонагалл и… Пивз! Когда посетители стали разбирать на сувениры не только личные вещи Драко, но и вещи, принадлежавшие школе, МакГонагалл не стерпела. Лишних людей рядом с Драко после её вмешательства значительно поубавилось. Пивз, подкупленный самим Малфоем, тоже уменьшил их число. Драко вздохнул свободнее.

После экзаменов, которые он благополучно сдал, его вместе со всеми другими студентами отправили домой, в Малфой-мэнор.
Тут-то и прозвенел первый тревожный колокольчик.
Дамблдор и Орден Феникса полагали, что все Упивающиеся Смертью были схвачены после смерти их господина. Они ошиблись. Конечно, оставшихся на свободе Упивающихся и тайно сочувствовавших Тёмному Лорду не набралось бы и сотни, да что там сотни, даже и десятка. Но всё же они были на свободе, и они были достаточно опасны для того, чтобы попытаться отомстить убийце своего повелителя.
На Драко напали в первую же ночь, проведённую им в Имении. Ему удалось бежать лишь потому, что метла, подаренная отцом, Нимбус 2001, случайно оказалась рядом. Нападавших было двое. Драко чудом избежал Непростительного Заклятья, взмыл в воздух и был таков. Упивающиеся не предусмотрели возможности его бегства по воздуху.
Целую ночь он пролетел без остановки. И лишь оказавшись в кабинете Дамблдора – в Хогвартсе, – он ощутил, что спасён. Здесь, в Хогвартсе, его и оставили под присмотром преподавателей и директора. Драко не смел и носа высунуть наружу. И хотя в замок перестали пускать журналистов, а поклонники полагали, что он уехал в путешествие по Европе, Драко не чувствовал себя лучше. Он был одинок и лишён свободы. Что может быть хуже?..

Именно поэтому, когда в замке внезапно появилась выскочка Грейнджер и Драко уловил за её спиной интригу, он так обрадовался. Здесь крылась тайна, которая не даст ему скучать в одиночестве. Драко не верил, что Грейнджер осталась бы на лето в Хогвартсе просто так, без всякой видимой причины.
Он следил за ней с момента её появления в камине. Слышал весь её разговор со Снейпом. Близко не подходил, прячась за стеллажами с книгами, но рядом присутствовал постоянно. Драко опасался, что его заметит невидимый (но живой!) Поттер. Однако прошло несколько дней, и ничего не произошло. Драко успокоился и расслабился, постепенно утрачивая бдительность. И всё было хорошо вплоть до того момента, как они заговорили о подземелье. Они собирались спуститься туда сегодня ночью.
Услышав это, Драко прокрался к выходу из библиотеки и сбежал. У него тоже были планы на сегодняшнюю ночь, и они едва не сорвались, когда его краем глаза заметил Гарри.

***

– Я взяла с собой немного еды, пару книг, которые могут пригодиться, несколько целебных зелий и одежду, – перечисляла педантичная Гермиона, заглядывая в школьную сумку.
Гарри сделал большие глаза. Сумка Гермионы по объёму напоминала мешок Санта Клауса. Снейп сделал те же выводы.
– ЭТО застрянет в первом же дверном проходе, – кисло заметил он и, нагнувшись над сумкой, вынул стопку фолиантов. – Мисс Грейнджер, где и когда вы будете их читать? Мы постараемся вернуться по возможности быстрее.
– Я воспользуюсь Lumos! – упрямо возразила Гермиона, но Снейп смерил её гневным взглядом, и она затихла. Годы занятий у него не прошли даром. Снейп умел управляться со студентами.

Люк был открыт, карта подземелий была в руке Снейпа. Через плечо(чье?) перекинута сумка, действительно, небольшая. В ней (может, сюда вставить «находились»?)самые необходимые вещи, включая, кстати, фонарик на батарейках на случай, если что– то произойдёт с волшебной палочкой. Взять фонарик его убедил Гарри.
Когда сумка Гермионы была опустошена достаточно для того, чтобы не мешать в пути, Снейп кивнул. Можно было спускаться.

И тут Гарри заметил, что штора у окна подозрительно колышется, а из-под неё выглядывает носок ботинка. Значит, днём в библиотеке ему не померещилось. За ними на самом деле кто-то шпионил!
– Северус, – окликнул он и указал на штору. Снейп взглянул туда, и его глаза вспыхнули недобрым огнём.
Мигом направив палочку на штору, он гортанно воскликнул:
– Petrificus Totalus!
Штора замерла. Тот, кто за ней находился, замер тоже. Подойдя вплотную, Снейп рывком отдёрнул занавес, и его губы искривились в усмешке.
– Мистер Малфой?
Сказать, что они были удивлены, значит, не сказать ничего. Меньше всего они ожидали в комнате Снейпа натолкнуться на выслеживающего их Малфоя-младшего. Никто из них троих не обрадовался.
Глаза Малфоя были умоляюще устремлены на Северуса. Как только заклинание Неподвижности было снято, он заговорил, не давая себя перебить:
– Послушайте, я должен идти с вами! Профессор Снейп, позвольте мне! Этот проклятый замок – тюрьма! Я не могу больше в нём находиться! С вами я буду в безопасности, а здесь меня обязательно попытаются убить.
– И правильно сделают, – очень тихо прошептала Гермиона, отвернувшись. Она до сих пор не могла забыть, как её, Рона и Снейпа посадили в клетку, а Драко Малфой был их надзирателем. Конечно, потом он помог им бежать… И вообще, спас весь волшебный мир. Но приятнее от этого он для Гермионы не стал.
Гарри промолчал, озадаченно глядя на Малфой. В какой-то мере он даже сочувствовал ему. Разумеется, он слышал о ситуации, в которую тот попал. Но не брать же его с собой, в самом деле.
Решать предстояло Снейпу. Малфой знал это, и весь свой интеллект направил на то, чтобы уговорить именно его.
– Профессор, выполните мою просьбу. Ведь я открыл клетку, когда…
– Прекратите шантаж, мистер Малфой! – рявкнул Снейп. Он был совершенно не в настроении предаваться воспоминаниям.
– Да, сэр, – послушно согласился Драко, но в его глазах мелькнуло нечто такое, от чего Снейпу стало не по себе. – Возьмите меня с собой, прошу Вас, сэр. Я оставил профессору Дамблдору записку, что отправляюсь с вами. Никто не будет меня искать.
– Прекрасный повод отделаться от Вас, – проворчал Снейп, одарив его испепеляющим взглядом. Малфой вот-вот сорвёт их планы. Менять что-либо уже поздно. Если они оставят его тут, он обязательно обратится к Дамблдору и проболтается всем о том, где они. Разумным выходом из создавшейся ситуации было держать его при себе. Мрачное лицо Снейпа приобрело очень и очень недовольное выражение, но другого выхода не было.
– Хорошо, – бросил он Малфою, не обращая внимания на изумлённый вид Грейнджер и хмурый – Гарри. – Спускайтесь первым. Надеюсь, Вы захватили с собой всё, что Вам там потребуется.