Школа Хогварс Большой Зал: -Хай,мои котятки! Вы сегодня все такие няши,прямо мимими. -Профессор Дамболдор,вы уверены,что это удачное обращение к ученикам к началу учебного года??
«Непредсказуемы пересеченья
И разветвления наших дорог.
Мы расстаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро». (Fleur «Память»)
Баффи невидящим взглядом смотрела в зал из-за барной стойки, сжимая в руках поднос и упорно пытаясь прийти в себя. Но мысли то и дело улетали куда-то далеко, делая девушку совершенно бесполезной и неуклюжей, мешая сосредоточиться на работе и хотя бы сделать вид, что с ней все в порядке. В итоге, истребительница то и дело путала заказы, переворачивала подносы и забывала о посетителях на своих столиках. Конечно, она и прежде не слыла слишком внимательной и знала, что никогда не была идеальной официанткой, но сегодня умудрилась заработать просто рекордное количество замечаний от владельца бара и недовольных возгласов посетителей. В итоге все закончилось серьезным разговором с начальником, который около получаса расписывал недостатки Баффи, а потом еще столько же времени обещал уволить ее без рекомендаций и выходного пособия. И только под конец разговора он сжалился над девушкой, видя ее бледное лицо, темные круги под глазами и осунувшуюся осанку. Сказав, что если она не будет отдыхать, то точно получит увольнение, он снисходительно отпустил Баффи раньше, сославшись на то, что сегодня убытков от нее больше, чем пользы.
Истребительница была этому искренне рада, хоть и понимала, что сейчас мало что может помочь ей взять себя в руки, а, тем более, нормально отдохнуть. Она давно успела учесть, что беда не приходит одна, а сейчас только лишний раз в этом убедилась. В ее сознании то и дело возникал образ потерявшейся среди дороги девочки, а надежда на то, что это, вероятнее всего, просто галлюцинации, почему-то меркла. А потом вспоминалась утренняя статья и непрекращающиеся разговоры посетителей бара о страшном звере. Конечно, беспечность людей не знала предела – каждый считал, что это может случиться со всеми, но только не с ним. И, тем не мене, полушепотом пересказывали рассказы очевидцев о нападениях, снабжая их собственными деталями, от чего факты превратились в кровожадные истории, где «зверь» стал едва ли не большущим драконом, решившим захватить весь штат.
Переодеваясь из рабочей формы в джинсы и кеды, Баффи вспоминала Саннидейл, где на подобные события вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание. И при этом девушка, как никогда, чувствовала на себе необычайную ответственность за все происходящее, и это знакомое интригующее чувство кружило голову, заставляя забыть об усталости и тревогах. Баффи бросила в сумочку несколько кольев – по дороге на работу она не забыла подточить пару деревяшек – и в тот же миг ее сердце сжало невыносимое чувство ностальгии. Точно так же, как и в последние годы ее жизни в Саннидейле: сразу после смены в «Двойном мясе» подготовка к патрулированию, затачивание колов, адреналин в крови. Как будто последнего года и не было, а она – снова прежняя Баффи, единственная истребительница, живущая опасными приключениями.
И теперь можно было ни о чем не думать, ничего не ждать, просто идти вперед по самым темным улицам города, не спеша, высматривая свою жертву. И вчера, когда в безлюдном переулке ей почудилось чье-то присутствие, инстинкт истребительницы не подвел, Баффи действительно знала, что рядом кто-то был. Возможно, даже тот, кого она искала.
В Литтл Хилле имелось всего одно кладбище, большое и старое. И, проходя между могил, можно было рассмотреть надгробия и склепы времен середины позапрошлого века. Здесь было множество неухоженных, забытых и покореженных памятников, разросшихся кустарников, огромных туй и кипарисов, создающих плотные стены, которые словно не желали пропускать сквозь себя незваных гостей – живых. Ворота, открывающие вход на кладбище, погнулись и кое-где покрылись ржавчиной, словно сюда уже многие десятилетия никто не приходил, а дорожки под ногами потрескались от жары и размылись дождями. И только несколько рядов ухоженных могил у входа говорили о том, что это кладбище не заброшено, и время от времени сюда приходят люди.
Небо над головой снова было затянуто тучами, а смыкающиеся цепкие ветки широколистых деревьев делали темноту более непроницаемой. Баффи кое-как могла рассмотреть очертания надгробий и склепов, но, все же, пожалела, что не додумалась прихватить фонарик. Она медленно пробиралась вперед, обходя могилы, аккуратно убирая с дороги ветки кустов и стараясь уловить любое лишнее движение, любой посторонний шорох. И, как назло, вокруг все было уж слишком тихим и не подвижным, нигде не слышалось ни ночных птиц, ни шелеста ветра, ни звуков машин со стороны дороги. Каждые несколько секунд Баффи останавливалась, встревожено глядя по сторонам и пытаясь высмотреть хотя бы какой-то признак присутствия чего-то потустороннего.
«Если эта тварь уже в городе, то мне сегодня не поймать ее», – отчаянно подумала девушка. Она остановилась и, прищурившись, осмотрелась.
Баффи стояла в небольшом кругу оплетенных плющом склепов. Под ногами росли высокие сорняки, кое-где валялись сорванные временем могильные камни и обломки памятников. И, возможно, истребительница не стала бы здесь задерживаться, последовав дальше, но ее внимание вдруг привлекло несколько сломанных стеблей. Растения еще сочились соком, что могло свидетельствовать только о том, что совсем недавно здесь кто-то был. Баффи резко подняла голову, осмотрелась, прислушалась. Вокруг по-прежнему было настолько тихо, что Саммерс могла слышать стук собственного сердца. Девушка сильнее сжала в руке кол и сделала несколько шагов в сторону склепов. В глаза бросились еще несколько сломанных веток, примятая трава. В том, что она идет по верному следу, сомнений быть больше не могло.
За склепами были почти непроходимые дебри: кусты разрослись слишком сильно, и сквозь них было почти невозможно пролезть. Колючки царапали руки и лицо, но разве это было важно, если скоро цель могла быть достигнутой? Баффи, кажется, даже улыбалась – чувствуя себя прежней, полезной и отчаянной истребительницей, которая готова была пройти через все, лишь бы встретится лицом к лицу с врагом.
Оказавшись на более-менее расчищенной территории, еще в одном кругу склепов, Баффи остановилась на несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Убрала с лица растрепавшиеся волосы, посмотрела под ноги. Трава здесь была такой же высокой и дикой, только в ней не виднелось ни одной примятой травинки. Вот теперь она сбилась со следа! Баффи раздосадовано вздохнула и вгляделась вперед, надеясь, что надет, еще хоть одну зацепку. Ничего. Вокруг – кромешная темнота, в которой едва виднелись очертания склепов и деревьев, в ушах – звенящая тишина.
Но в ту же секунду на девушку сзади что-то обрушилось – с оглушительным рыком вцепилось ей в плечи, повалив на землю лицом в низ. От неожиданности во время падения Баффи разжала ладонь и выпустила из нее кол, больно ударившись лбом о край надгробного камня. Но оказавшись внизу, она среагировала мгновенно – вывернула руку назад, отвесив удар схватившему ее существу. Послышался еще более громкий рык, но хватка ослабла, давая девушке возможность обернуться и, без раздумий, несколько раз врезать твари по лицу. Раздался хруст, и в ту же секунду Баффи получила резкий удар в живот. Всего на мгновение согнулась пополам от растекающейся по телу боли, и тут же снова оказалась на земле, сбитая с ног. Схватила попавшийся под руку выроненный кол, попыталась встать, но опять ощутила удар, на этот раз в затылок. Голова закружилась, но это не помешало ей перекатиться на бок и точно так же врезать вампиру в нос. Он взвыл от боли, и, воспользовавшись секундой слабости существа, Баффи поднялась на ноги и еще несколькими ударами в челюсть и под дых уложила вампира на лопатки. Оставалось самое приятное: зажать его тело между ног, чтобы тот не смог пошевелиться, и пронзить его сердце колом. Девушка уже занесла над тварью руку, как ощутила резкую боль в голове: каким-то образом вампиру удалось поднять левый кулак и оттолкнуть истребительницу назад, перед этим схватив за голову.
Баффи покачнулась, но устояла на ногах, удивленно глядя на поднявшегося с земли кровососа. Редко, очень редко кому удавалось предотвратить ее роковой удар; кажется, Баффи даже могла пересчитать по пальцам тех, кому это удавалось. Тех, с кем дралась так часто, у кого был особенный стиль драки, особенный, но так ей знакомый. И сейчас Баффи, нахмурившись, смотрела на силуэт перед ней, слегка наклонившийся вперед, готовая в любую секунду ринуться на него с колом.
Или это она просто теряет хватку после десяти месяцев перерыва в драках и тренировках? Или этот вампир оказался сверхсильным?
Истребительница кинулась на стоящего перед ней монстра со сдавленным криком, желая поскорей прикончить его. И тут же почувствовала, как ее схватили за руку, в которой был зажат кол, притянули к себе, в темноте мелькнули ослепительно белые, неровные клыки, желтые глаза и… Баффи замерла, не в силах пошевелиться. Ее кулаки разжались сами по себе, кол упал на землю, голова закружилась, воздуха в легких вдруг стало катастрофически не хватать.
Нет, нет, нет, этого не может быть! Она просто спит, у нее галлюцинации, или это просто какие-то чары, которые лишают ее возможности воспринимать реальность так, как нужно. Баффи зажмурилась, тряхнула головой, желая, чтобы видение исчезло, но когда снова открыла глаза, все осталось прежним. Ее запястья с силой сжимал вампир, медленно приближая зубы к ее шее. Где-то за пределами сознания мелькнула мысль, что стоило бы оттолкнуть его ногами, и в этом нет ничего сложного, но истребительница не могла пошевелиться. Просто стояла и смотрела, как вампир медленно приближает клыки к ее шее.
И даже не заметила, как замер и он, как ослабла его хватка, и пришла в себя только тогда, когда он оттолкнул ее в сторону, отбежав на несколько шагов и продолжая внимательно смотреть на шокированную девушку. Его лицо приняло человеческий облик, а в глазах отразилась смесь животного ужаса и какой-то детской растерянности.
– Спайк?.. – едва шевеля губами и чувствуя, как дрожит ее голос, прошептала Баффи.
Он никак не отреагировал на свое имя. Истребительница сощурила глаза, пристально рассматривая вампира. Сейчас его было не узнать, и удивительно, что Баффи все-таки смогла увидеть в нем знакомые черты. Высветленные, щедро смазанные гелем, волосы отросли, и только светлые концы говорили о том, что этот вампир когда-то был блондином. Локоны спутались, в них виднелись кусочки грязи и сухой листвы, что говорило о том, что в дневное время он совершенно по-дикому зарывался в землю. Лицо его было мертвенно бледным, кое-где распухло от ударов Баффи, испачкалось в крови, и шрам на левой брови выделялся сильнее обычного. Вместо привычного кожаного плаща на вампире были какие-то перепачканные грязью лохмотья, по которым сейчас даже невозможно было сказать, чем они являлись раньше. Босые ноги покрылись засохшей грязью и запекшейся кровью, плечи поникли, голова опустилась. Но самое страшное – это взгляд. Совершенно безумный, испуганный, затравленный, словно со всех сторон вампиру грозила смертельная опасность. Нет, совсем не такой, как тогда, когда он прятался в подвале, сходя с ума от козней Изначального и собственных призраков; а такой, словно это был уже не Спайк. Он смотрел на Баффи, как на самый страшный кошмар, который только мог представить, и было видно, как его тело сжимается в конвульсиях страха.
Девушка, еще толком не поняв, что произошло и кого она видит, сделала шаг навстречу Спайку, протянув руку, словно желая дотронуться и удостовериться, настоящий ли он. Вампир тут же сжался, а когда Баффи коснулась его руки, резко отпрянул, но, не удержав равновесия, упал на спину. Схватился руками за голову, пряча лицо в волосах, и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Истребительница стояла в шаге от него, больше не решаясь пошевелиться, и расширенными от удивления и ужаса глазами наблюдала за происходящим.
– Я не трону… я не могу… я… живы, все должны быть живы, я… – среди бессвязной речи Спайка можно было различить только отдельные слова и фразы, в которых не было никакого смысла.
Баффи медленно и осторожно опустилась на корточки перед вампиром, который, казалось, совершенно ее не замечал. Она больше не решалась прикасаться к нему, поэтому просто смотрела в его лицо, чувствуя, как сжимается сердце.
– Спайк, послушай меня… – прошептала она, но он не отреагировал. – Спайк, это я…
От него не последовало никакой реакции, только шепот стал еще более бессвязным. Наконец он поднял голову, продолжая все так же дрожать, и затуманенным взглядом посмотрел на Баффи. В его глазах по-прежнему не отражалось ничего, кроме страха и непонимания, а покусанные губы больше не шевелились. Баффи неотрывно смотрела в его лицо, все еще не в силах сообразить, что происходит, но чувствуя странный укол забытой боли. Открыла рот, чтобы что-то сказать или спросить, или просто вздохнуть, но не издала и звука.
И более-менее пришла в себя только тогда, когда вампир резко встал на ноги и, проворно лавируя между деревьями и могилами, скрылся в темноте кладбища. А она так и осталась сидеть на корточках, с трудом веря, что произошедшее было на самом деле.
