Если Штирлица в анекдотах переделывают на Снейпа, то просто обязаны появиться анекдоты про Гарри, Рона и Гермиону вместо Василь Иваныча, Петьки и Анки-пулеметчицы.
- Поттер, а вы…, - что Снейп хотел сказать, оказалось похоронено под неловким молчанием. На лице девочки удивление. Даже рот открыла. Она вполоборота к нему. Из-под сползшей вниз простыни виден кончик розового соска. Тонкая рука уже изо всех сил тащит невесомую ткань наверх, но та застряла, погребенная под тяжестью тела. Взгляд фиксировал детали не в состоянии остановиться на чем-то одном. Удивление на лице девочки сменилось брезгливым недоумением. Гарри выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
Желанье биться головой о предметы нарастало пропорционально интенсивности воспоминаний. Последнее выражение на лице девочки добивало. Видно, что Снейп не ожидал от Гарри такой подлости. Как это все унизительно и мерзко! А, главное, нет у него сейчас никакой эрекции. Словно и не было. Как ветром, или точнее, взглядом Снейпа сдуло.
Следующий, ночной укол Гарри помнил плохо. Конечно же, он не спал. Мучился ощущением вины, отвратительности собственного организма… Ему понадобилось собрать все свое мужество, чтобы войти и просто сделать чертов укол. Он ждал от Снейпа порции яда, но тот молчал. Единственно, перехватил руку Гарри, когда тот по привычке начал растирать место укола. Тоненькие пальчики девочки встретились с Гарриными на мокрой от спирта салфетке. Юноша испуганно отдернул руку. Кажется, он даже использованный шприц бросил там же, на кровати. Лишь выйдя в коридор, Гарри понял, что задыхается и никак не может отдышаться. Похоже, все время, что он был в комнате Снейпа, он невольно задерживал дыхание. Уснуть он смог лишь под утро, когда тяжесть воспоминаний уже перестала помещаться у него в голове, переливаясь через край, утекая в мировое пространство и принося ему, таким образом, странное облегчение.
Разбужен он был на рассвете яростным кашлем. Звуки, доносившиеся из комнаты Снейпа, пугали. За окном все еще было темно, но часы на руке Гарри подтверждали: скоро рассвет. Девочка кашляла и раньше, точнее, она все время кашляла, но никогда так страшно, приступообразно и долго. Короткий сон что-то сделал с Гарри. То, что так мучило вчера, словно подернулось легкой дымкой забвения, словно было не с ним, словно было сто лет назад. У него даже мысли не возникло, что можно не пойти к Снейпу, что все как-нибудь обойдется.
- Сейчас, сейчас, - бормотал он, лихорадочно роясь в нагромождении баночек и скляночек. Где-то оно было. Гермиона оставляла подробные письменные инструкции, но Гарри их не помнил. Он не помнил даже надо ли настойку эвкалипта пить или полоскать ею горло, а, может, ею нужно было грудь растирать? Он не помнил. Смешав с водой чуть ли не половину пузырька за раз, Гарри вернулся к Снейпу. На глазах у девочки были слезы, и она отчаянно хваталась руками за горло. На чувствительной нежной коже шеи розовели следы от ее пальцев. – Вот. Сделай пару глотков, остальное подержи во рту, прополощи горло. Должно помочь.
Гарри принес небольшой тазик. Забрал у Снейпа кружку с зельем, налил себе немного в горсть, отвел руку девочки с горла, растер его и верхнюю часть груди пряно пахнущей жидкостью. Снейпу было так плохо, что он даже не протестовал. Потом Гарри сидел, обняв тщедушное, сотрясаемое кашлем тельце, время от времени снова смачивал руку эвкалиптом и растирал девочке то грудь, то спину – и никаких непотребных реакций его альтер эго не выдавало. Словно и не было вчерашнего дня. В какой-то момент кашель успокоился. Измученная девочка, доверчиво прильнув к нему, уснула у него на плече, а он сидел и боялся потревожить ее сон. Когда, все же, смирившись с необходимостью, Гарри осторожно положил ребенка на кровать, подоткнув вокруг нее простыню, она не проснулась.
Утром Снейп заговорил. Нерешительно, колеблясь, словно то, что он собирался сказать, было ему не особо приятно.
- Послушайте, Поттер, я тут подумал, что, возможно, вы, с вашим идеализмом, силой воли, когда не надо, и неумением находить нужную информацию, можете просто не знать, что мужчине иногда нужно сбрасывать напряжение. – Снейп не смотрел на Гарри, уставившись взглядом куда-то мимо него, на дверь. – Это нормально. И естественно. Не нужно тренировать свою силу воли на таких вещах. Может плохо кончиться. – Снейп вздохнул. - Мне сложно подобрать вам подходящие слова: за всю бытность деканом такого разговора со своими студентами мне еще не приходилось проводить.
До Гарри не дошло сразу, а когда он понял, то даже сразу не нашелся, что сказать. Снейп, что, предлагает ему пойти и подрочить?! Он стоял, уставившись на Снейпа, и, как рыба, вытащенная из воды, открывал и закрывал рот. Наконец, он произнес хриплым, не своим голосом:
- Это не имеет никакого отношения к избытку напряжения, сэр! – Гарри хотел добавить: «И больше никогда не повторится», но уверенности в этом у него не было. Врать не хотелось. Он промолчал.
- Тогда вы испытываете нездоровое влечение к детям, так я должен вас понимать? – зловеще переспросил Снейп. Голос девочки звенел от сдерживаемого напряжения.
- На себя бы посмотрели! – огрызнулся доведенный Гарри. – Это не я превратился в ребенка!
Сказал, и тут же пожалел. Снейп тяжело дышал. Щеки девочки порозовели. Тишина тянулась и тянулась. Они начали говорить одновременно. Гарри со своим: «Простите, сэр! Я так не думаю.» и Снейп:
- Что бы вы там ни думали обо мне, Поттер, я понятия не имею, почему я получил именно детское тело. Когда мне в последний раз нравилась девочка этого возраста, я и сам был в таком же. Ваши обвинения не только беспочвенны. Они оскорбительны.
- Простите, сэр. Ваши – тоже, - устало сказал Гарри.
- Не хотите же вы сказать, что вы так реагируете именно на меня? – Растерянность в голосе Снейпа, наверное, позабавила бы Гарри в другой ситуации, но не сейчас.
- Не знаю, сэр, - начал было Гарри, но честность вынудила его продолжить. - То есть, да. Думаю, что именно на вас.
- Это ни в какие рамки уже не лезет, - пробормотал Снейп. – Вы испытываете влечение к мужчинам?
- Нет, - сказал Гарри. Он и себе-то не мог объяснить, откуда возникло то, что столь неожиданно, буквально за сутки, прорвалось на поверхность его существования. Он не был влюблен в Снейпа, или девочку - во всяком случае, это было не то мучительное внутреннее обмирание, что он когда-то пережил по отношению к Джинни. Чувство являлось чем-то иным, и препарировать его Гарри готов не был. Он собрал мусор, использованные шприцы, пузырьки, и собрался уходить, но Снейпу, похоже, нужно было ковырять и ковырять рану, пока не пойдет кровь.
- Сядьте, Поттер. Мы не договорили. Я не хочу возвращаться к этому разговору снова и снова. Вы ведь понимаете, что внутри вот этого вот, - девочка беспомощно махнула рукой на себя, - находится мужчина? Человек, которого вы давно знаете, не переносите и не можете испытывать к его телу никакого сексуального интереса?
Гарри сел на краешек кровати и устало понурился. Он снова не выспался. Голова была, как в тумане. Сейчас ни Снейп, ни девочка не вызывали у него не то, что сексуального влечения, а даже простой дружеской симпатии. Он так устал за последние недели.
- Сэр! Вы просите меня объяснить вам то, чего я сам не понимаю. Я не совсем дурак. Я осознаю, что в теле девочки – вы. И вы правы, я не могу испытывать никакого влечения к телу Снейпа-мужчины. И к телу любой другой девочки вашего возраста – тоже. Мне вас сейчас очень жалко. Из-за всего, что произошло раньше и потом. - Снейп передернулся, и Гарри испытал маленькую мстительную радость. «Хотел получить правду, сукин сын? Так получай и не жалуйся!» - Представьте себя на моем месте. Если бы вы были котенком, мне бы хотелось прижать вас к себе и гладить, пока не успокоитесь, но вы - девочка. Маленькая, беспомощная. – Заметив желание Снейпа возразить, Гарри остановил его жестом, выставив вперед ладонь. – Дайте, я договорю - вы же сами спросили. Вы выглядите так. Можете спорить, но со стороны видней. Вы нуждаетесь в защите и помощи. Я смотрю на вас, и мне все время хочется дотронуться, погладить, как-то приласкать. Это естественно, наверное. Я не знаю. И, тем более, не знаю, почему это проявилось так, как проявилось. Оно не всегда так. Во всяком случае, ничего неприличного я не думаю и не хочу. В то же время, я осознаю, что там, внутри, - вы. С вашей болью, страданием, злостью – со всем. И я понимаю, что будь вы в теле мужчины, мне бы в голову не пришло хотеть обнять вас. Я сам себя не понимаю. Словно с ума сходишь, а вы раздвоились. Наверное, я только недавно, после битвы, начал уважать и ценить человека в вас, а потом вас так приложило – и еще это тело – будь оно неладно! Я испытываю влечение к человеку там, внутри, безотносительно пола или возраста, но из-за того, что в этом теле – оно как-то странно трансформируется. Вот как-то так!
Это была самая длинная речь из всех, что Гарри когда-либо приходилось произносить перед Снейпом, включая его несвязные ответы на уроках зельеварения. Гарри поднял голову, чтобы посмотреть на Снейпа. Вид у того был озадаченный.
- Теперь я могу уйти, сэр? – спросил Гарри. Снейп пожал плечами, но когда юноша уже взялся за ручку двери, снова остановил его.
- Поттер, если такое опять с вами случится, представьте меня таким, каков я есть. Мужчиной. Просто мысленно вообразите картинку настоящего меня вместо того, что вы видите. Хорошо?
Гарри молча кивнул и закрыл за собой дверь. Он шел спать.
