Удивительные приключения Шерлока Холмса в реальном мире

Бенедикт вздыхает. У него есть что сказать, но он хорошо – можно сказать, лучше всех – знает возможные ответы.

– Шерлок, – говорит он наконец. – В следующий раз будь так добр НЕ кидать использованные никотиновые пластыри на мой раскрытый паспорт липкой стороной вниз.

«Шерлок, пожалуйста, не говори с журналистами, которые приняли на улице тебя за меня».

«Шерлок, мне некуда положить лазанью, убери из морозилки эти чертовы отрубленные руки – и где ты их только берешь здесь, хотел бы я знать?»

«Шерлок, оставь в покое мой ноутбук, дай его сюда. И я думаю, что ты зря забиваешь своё имя в Гугль, вот честно».

Бенедикт – безнадежный идеалист.

Тем более безнадежный, что он-то читал сценарий и знает, что Шерлок не повзрослеет и не станет более терпимым к другим людям и их нуждам и привычкам. Хорошие новости для фанатов, плохие для лазаньи.

Это порочный круг, думает Бенедикт, подбирая пальто Шерлока с кресла и вешая в шкаф. Я сыграл его таким, теперь он пришёл – именно такой. И я продолжаю его играть, чтобы он таким остался.

– Мне скучно, – говорит Шерлок, щурясь в потолок.

– У меня нет пистолета, – предупреждает Бен. – А если бы и был, то домохозяйка вышвырнула бы нас на улицу за пальбу в стену, это тебе не миссис Хадсон. Почему бы тебе не выяснить всё-таки, как ты сюда попал?

– Слишком мало информации. Невозможно исключить ни одно объяснение. Я отложил эту задачу.

Бенедикт садится на корточки у дивана и сгребает упаковки от никотиновых пластырей. Один, два, три… в общей сложности – двадцать восемь за сегодняшний день. И все они не помогли.

– И чем ты хочешь, чтобы тебя развеселили? – спрашивает Бенедикт с опаской. Обеспечить невозможному чудовищу, которое он сам же выпустил на свет – можно сказать, своего рода Франкенштейну – пару-другую интересных убийств Бенедикт не в состоянии и не представляет, что могло бы его развлечь.

Разве что Мориарти тоже умудрился попасть сюда следом за Шерлоком – но, вроде бы, Эндрю не выглядит на съемках жертвой домашнего насилия, террористической атаки и стаи бешеных кошек одновременно. Хотя это, конечно, не гарантия чего бы то ни было.

Шерлок вскакивает с дивана так стремительно, что Бенедикт не успевает отшатнуться – ноги в оранжевых носках и коричневых джинсах приземляются в миллиметре от его рук. Его собственные ноги в его собственных носках и джинсах. С этого ракурса они кажутся длинными, как Млечный путь.

– Где студия, в которой у тебя идут съемки?

Бенедикт умеет понимать намеки. Хотя иногда ему хочется этого не уметь.

– Даже не вздумай, – предупреждает он как можно строже, вставая с корточек.

Смотреть Шерлоку в глаза с целью устыдить – бесполезное занятие. Впрочем, Бенедикт делал в жизни много бесполезных вещей, так что почему бы и нет.

– Почему нет? – Шерлок выглядит искренне удивленным.

– Ты уже разрушил мою личную жизнь, – напоминает Бен. – До сих пор не знаю, под каким кайфом ты был, когда сказал журналистам, что ты не можешь дать интервью, потому что у тебя – то есть, у меня! – роман с Мартином, и ты вышел докупить презервативов. Но из-за этого интервью мы с Оливией поссорились, забыл? Я даже не мог дать опровержение, потому что технически я всё это сказал! Теперь ты хочешь оставить меня без работы?

– Думаю, моих способностей хватит на то, чтобы сыграть самого себя, – Шерлок, кажется, слегка обижен. Или просто изумлен глубиной глупости Бенедикта, трудно сказать. Чем дольше и ближе Бенедикт знает Шерлока, тем меньше он его понимает. Быть им и быть рядом с ним – это совершенно разные вещи.

Этот безудержный, инфантильный, эмоционально покореженный фрик живёт так, словно падает в Рейхенбахский водопад и тянет за собой всех, кто попадается на пути.

Бенедикт уже практически чувствует на лице капли ледяной воды.

* * *

Гениальный план Шерлока поменяться местами не предусматривает одного – подходящего занятия для Бенедикта. Если Шерлок будет сниматься в сериале, и давать интервью, и ловить на себе настороженные взгляды Мартина, то Бенедикту остаётся сидеть дома и убирать невообразимый беспорядок, который разводит Шерлок.

Это скучно. Несмотря на то, что Бенедикт – не гениальный детектив, да и вообще не детектив, он тоже не любит скучать.

Поэтому, когда вооруженный тоннами информации о съемочной группе и сценарии Шерлок уходит на работу – позаимствовав у Бенедикта лучший костюм-двойку, несмотря на уверения, что костюмы выдают, а на съемки он лучше бы ходил в джинсах и футболке – Бенедикт выжидает минут пятнадцать и тоже выходит из дома, надвинув на лоб козырёк бейсболки.

* * *

Мартин не на шутку беспокоится о Бенедикте.

Эпизод с внезапным поцелуем неделю назад можно опустить, черт с ним. Но то, что сегодня он довёл гримёршу до слёз, посоветовав ей бросить парня, который обжигает её сигаретами и отбирает деньги, – это что-то совершенно из ряда вон. Можно было бы подумать, что так проявляется какое-то до крайности плохое настроение, но ведь это оказалась правда, про парня гримерши. Откуда, спрашивается, он узнал?

И ссора с Оливией. И то странное интервью, о котором даже спрашивать было неудобно; Мартин все же спросил, но Бенедикт явственно чувствовал себя так несчастно и неловко, что Мартин не стал требовать ответа.

Что не означало, что он расхотел его услышать.

– Черт возьми, куда делась миссис Хадсон? – Мартин включает свет в квартире на Бейкер-стрит.

– Её похитил Мориарти, – Бенедикт закидывает руки за голову, растянувшись на диване. – Конечно, она могла уехать к сестре или пойти в кино на ночной сеанс, но, скорее всего, это был Мориарти, потому что иначе нет смысла об этом разговаривать.

Мартин, если честно, затрудняется на это ответить.

– Бен! – окликает Гэтисс, стоящий рядом с оператором. – В чем дело? Прекрати нести отсебятину!

– То, что я должен сказать по сценарию, – это ску-учно, – одними губами шепчет Бенедикт – так, что слышит только Мартин – а затем произносит, что должен.

Он играет хорошо, но не так, как всегда. Иначе.

Мартин сбивается и отвлекается, пытаясь понять, что случилось с Бенедиктом. Не миновать бы ему выговора от Моффата с Гэтиссом, но, к счастью, Бенедикт сегодня дьявольски быстро реагирует на ситуацию и спасает её – ювелирно, филигранно, не позволяя ни придраться к себе или к Мартину, ни испортить хотя бы один-единственный кадр. А в перерывах улыбается непривычной улыбкой, совсем не бенедиктовской.

Он подставляет лицо солнцу, довольно щурясь. Мартин наблюдает за ним долго, пока не спохватывается и не вспоминает, что перерыв между сценами – не резиновый.

– Бен, принести тебе кофе? Бенедикт? – он не откликается, и Мартин кладёт руку ему на плечо. – Бенедикт?

– Кофе – отлично, – Бенедикт оборачивается к Мартину и улыбается снова этой неправильной улыбкой. – Черный, с двумя кусочками сахара. Если несложно.

Мартин открывает рот, чтобы сказать: «Ты же обычно пьёшь с молоком», но по зрелом размышлении решает промолчать и просто кивнуть.

Что-то ужасающе неладное творится в Датском королевстве, уверен Мартин. Хорошо бы понять, что именно.

* * *

– Мартин?..

– Шерлок?..

После недолгой паузы Бенедикт сдвигает бейсболку на затылок и доверительно сообщает встревоженному и растерянному Джону Хэмишу Уотсону:

– Вы знаете, становится всё страньше и страньше.