Удивительные приключения Шерлока Холмса в реальном мире
Глава 0
Бенедикт терпит, сколько может. В конце концов, наверняка это поклонник – никто другой обычно так не пялится в спину; Бенедикт помнит те времена, когда был никому не известным мальчишкой, и тоже был поклонником тех, кого видел только на экране.
Но ведь границы какие-то быть должны?..
Бенедикт оборачивается и улыбается:
– Простите, не могли бы вы не смотреть мне в спи…
Он запинается. Незнакомец смотрит на него в упор, не мигая.
Эти прозрачные глаза.
Эти темные волосы.
Эти бледные губы.
Он смотрит долгие полминуты и понимает: он каждый день видит их в зеркале.
– Простите, – спрашивает Бенедикт после паузы, – вы случайно… э-э… не зеркало?
Незнакомец склоняет голову набок, рассматривая Бенедикта в упор.
– Нет, – говорит он. – И вы, очевидно, тоже не оно. Судя по всему, вы вчера провели неплохую ночь в компании девушки, любимой, но не очень приспособленной к жизни, не спали почти до рассвета – смотрели кино. Как романтично. Но я за собой вчера такого не заметил, следовательно, мы – не отражения.
– А кто тогда? – осторожно спрашивает Бенедикт. – И откуда вы знаете про ночь?
Если этот парень – галлюцинация, то разговаривать с ним не стоит. С другой стороны, если замолчать, то вряд ли он растворится в утреннем тумане, так что какая разница.
– У вас красные глаза, но от вас пахнет не алкоголем и табаком, а мылом и одеколоном – следовательно, вы провели ночь не в клубе, а дома, но занимались чем-то, что вредит зрению, – незнакомец перегибается через стол, бесцеремонно ухватывает Бенедикта за лацкан пиджака. – На вашем пиджаке жирное пятно – уронили какую-то еду, девушка бросилась замывать и сделать этого как следует не сумела, но вы все равно ушли в этом пиджаке и не обращаете на грязь внимания. На вашей щеке след помады – девушка поцеловала вас перед уходом, а вы её обняли, о чём свидетельствует длинный светлый волос на вашем рукаве.
Незнакомец отпускает пиджак, берет со столика чашку Бенедикта и отпивает глоток ещё нетронутого латте – это до такой степени нагло, что Бенедикт даже не возмущен.
– Однако, кто же вы? – незнакомец встаёт – высокий и худой, как сам Бенедикт, в длинном пальто и шарфе с бахромой – и обходит вокруг.
– Я бы подумал, что вы… – начинает Бенедикт и замолкает.
– Что я – что? – незнакомец стремительно склоняется к Бенедикту, опираясь руками на стул; отпрянуть, и то некуда. – Договаривайте.
– Что я вас играл, – говорит Бенедикт, решив, что терять нечего. – Знаете, сериал такой есть, «Шерлок», студия БиБиСи выпустила. Я там играю Шерлока Холмса…
– Играете меня? – эхом повторяет незнакомец.
Его глаза блестят азартом; он выпрямляется – Бенедикта обдает волной смешанных запахов кофе, никотина и туманной свежести.
– Это интересно, – шепчет он. – Боже мой, как это интересно…
– Что вы могли ещё сказать, – бормочет Бенедикт скорее самому себе, вспомнив, как долгие часы изучал своего персонажа, и что получилось в результате. – Вам бы всё в игры играть, когда тут такая хрень творится.
Шерлок Холмс – если это, конечно, он, а не какой-нибудь сумасшедший фанат – бросает на Бенедикта пренебрежительный взгляд.
– Эй, – Бенедикт чувствует потребность вступиться за себя. Уж он-то знает: дай только Шерлоку доказать, что ты глуп, как все остальные – и он будет вызывать тебя с другого конца города, чтоб ты подал ему телефон, и воровать твоё полицейское удостоверение. Кому и знать, как не Бенедикту. – Если бы не я, вас бы вообще не существовало в природе. У вас моё лицо, мой голос, мои жесты. Вы – это я. Пусть я не гений, но всё, что вы произнесли и сделали гениального, произнёс и сделал я. В какой-то степени я вам родственник, точнее, вы мне. Клон, что ли, или как вас назвать…
Бенедикт умолкает, запутавшись в словах.
Шерлок думает с полсекунды и коротко кивает, прежде чем придвинуть от соседнего стола свой стул и сесть рядом.
– Кто мог поспособствовать нашей встрече? – спрашивает он. – Есть какие-нибудь идеи?
– Э… Бог? – неуверенно говорит Бенедикт. Шерлок морщится.
– Вы можете быть моей галлюцинацией, – предлагает Бенедикт другую версию.
– А может, вы – моей? – раздраженно спрашивает Шерлок и начинает барабанить пальцами по столу. – Так мы ничего не выясним, гадать бесполезно, слишком мало информации…
– Может, поедим? – предлагает Бенедикт. Оливия, конечно, любимая, но к жизни и вправду не приспособленная. После вчерашней заказной пиццы Бенедикт ещё ничего не ел и, если честно, не настроен ломать голову над какой бы то ни было загадкой под аккомпанемент урчащего желудка.
Шерлок думает. Бенедикт запивает тосты с малиновым джемом горячим кофе – официантка, что принесла ему целую корзинку хрустящих тостов, ничуть не удивилась двум близнецам за одним столиком, и Бенедикт вновь начинает предполагать, что Шерлок – галлюцинация. Конечно, наркотиков Бенедикт вчера не принимал, но, сказать по совести, пицца была определенно подозрительна…
– Вы до чего-нибудь додумались? – с любопытством спрашивает Бенедикт, когда в чашке заканчивается кофе.
– Пока нет, – Шерлок раздражен и встревожен – Бенедикт почти завороженно следит, как на лице Шерлока – на его собственном лице – отражаются мельчайшие признаки эмоций. Он знает своё лицо наизусть, он миллионы раз видел себя на пленке и в зеркалах. Но вот так, вживую – никогда.
Он протягивает руку и касается щеки Шерлока.
Щека прохладная и гладкая. Шерлок вздрагивает от касания, но не отстраняется.
– Интересно, – спрашивает Бенедикт, – у нас одинаковые отпечатки пальцев? Одинаковая ДНК? Должно быть, так.
– Это можно проверить, – Шерлок пожимает плечами. – Это не так уж и важно.
– Зато это интересно, – возражает Бенедикт.
– Это праздный интерес, который не поможет решить проблему, – Шерлок сердится.
– Видите ли, – доверительно сообщает Бенедикт, – я совсем не такой, как вы. Я вас только изображал. Я знаю, вокруг чего вертится земля, и меня не очень-то прёт от убийств. И тайны – это, конечно, интересно и полезно. Но я, как правило, забиваю свой жесткий диск всем, чем захочется, а не только необходимым.
– Очень нерациональный подход, – фыркает Шерлок.
– Скажите мне честно, – Бенедикт берет Шерлока за плечо, – вы влюблены в Джона?
– Что?
– Сотни тысяч фанатов по всему миру представляют, что Шерлок Холмс и доктор Уотсон без ума друг от друга и не вылезают из постели. Меня задолбало говорить, что это не так. Я начинаю думать, что во всём этом бреде есть крупица истины. Я хочу знать из первых рук. Это правда? Между мной и Мартином ничего нет, но вы ведь не я…
– Мартином?
– Мартин Фриман, он играет в сериале доктора Уотсона. Ну так что?
Шерлок приподнимает брови, так вежливо-нейтрально, что Бенедикта пробивает на смех.
– Всё-таки да, – Бенедикт отпускает плечо Шерлока, трёт лоб. – Не притворяйтесь, меня вам не обмануть – я знаю все ваши эмоции наизусть. Если на то пошло, это мои эмоции.
Шерлок щурится, разглядывая пораженного своим идиотским вопросом и полученным на него ответом Бенедикта.
– Правда – не всегда приятная вещь, – говорит он с долей сочувствия. – Зато, возможно, теперь вам будет легче играть меня.
– Кстати говоря, – вспоминает Бенедикт. – Я же не хотел застревать здесь. Я же торопился на площадку.
– Какую площадку?
– Съемочную.
– И кого вы на этот раз будете играть?
– Вас, – говорит Бенедикт. Абсурд ситуации всё сильнее действует ему на нервы. – Второй сезон, мы сегодня начинаем его снимать.
– В таком случае, – Шерлок расплывается в неожиданно озорной улыбке, – не опаздывайте.
Бенедикт встаёт – медленно, не веря, что можно просто так взять и уйти, и попасть в привычный мир, где Шерлок Холмс – порождение фантазии корабельного врача, а не живой человек, настоящий, дышащий, пьющий кофе.
– Погодите, – говорит Шерлок. – Возьмите мой пиджак. Он чистый.
– Но… как я его отдам? – Бенедикт покорно вытягивает руки, когда Шерлок сдёргивает с него пиджак.
– При следующей встрече, – решает Шерлок, набрасывая свой пиджак на плечи Бенедикту.
– Вы хотите сказать, она непременно состоится? Вы знаете? – с ноткой паники спрашивает Бенедикт.
– Сегодня вечером, – обещает Шерлок. – Когда закончится ваш съемочный день, и вы зайдёте сюда снова.
– Зачем мне снова сюда заходить? – недопонимает Бенедикт.
– Затем, что я постараюсь ждать вас здесь, – Шерлок одаряет Бенедикта снисходительной улыбкой. – Передайте… э… Мартину поцелуй от меня.
– Что?
– Можно воздушный. Но желательно вот такой.
Шерлок целует Бенедикта в губы.
Я на вкус как кофе, думает Бенедикт ошалело. И как холодная вода. И как патина на древнем китайском чайнике.
Должно быть, ему интересно было это узнать. Или мне. Или обоим.
– Хорошо, – говорит Бенедикт. – Я передам.
* * *
Выражение вытянувшегося лица Мартина – бесценно.
* * *
– Добрый вечер, – говорит Бенедикт, останавливаясь рядом с темноволосым человеком, одетым в серое пальто.
Человек оборачивается.
Бенедикт видит нос картошкой, тонкие брови и почти квадратный подбородок.
– Простите, – говорит Бенедикт после паузы. – Я обознался.
– Бывает, – кивает человек и отворачивается обратно.
* * *
– Ты отдавал пиджак в химчистку? – спрашивает Оливия.
– Нет, а что?
– Он чистый. Странно, правда?
Бенедикт смотрит на кристально чистый лацкан пиджака.
– Да, – говорит он. – Точно. Странно.
Телефон подрагивает и трезвонит. Бенедикт смотрит на экран.
СМС от +44 7544680989
Приходи в кафе, если можешь. Есть новости.
ШХ.
Бенедикт смеется.
Если не смогу, – пишет он в ответ, – всё равно приду.
