Так. Стоп. Нельзя.
Этого просто не может быть!
И, уж точно, не должно.
Рональд Уизли в ужасе уставился на нежное создание, повисшее у него на шее.
События последнего часа развивались так стремительно, что он уже ни в чем не был уверен.
Так. Вдох-выдох. И по порядку:
1. Он спустился на кухню «Норы» за куском праздничного торта со взбитыми сливками, оставшегося со вчерашнего дня рождения жены.
2. Нашел там плачущего Скорпи.
3. Получил поцелуй.
Поцелуй, надо признать, был совсем неплох. Горячий и очччень страстный.
Но все остальное никуда не годилось. Ни в какие ворота не лезло! Из рук вон плохо...
Рон решил внести ясность:
- Эээ, Скорпи...
Юное и нежное создание тут же с надеждой заглянуло ему в глаза.
«Тяжелый какой... А ведь по виду не скажешь. В чем только душа держится?»
Рон попытался отцепить тонкие руки от своей шеи, но безуспешно.
- Скорпи...
Влажные серые глаза, такие беззащитные.
- Скорпиус, все не так плохо.
- Вам понравилось?!
- Эээ... Нет, я имел в виду... Ну, что тебе не стоит отчаиваться. У тебя ещё все впереди.
Рон и сам понимал, что вся эта душеспасительная чушь еще никогда никому не помогала. Но что ему оставалось делать?
- И отцепись уже от меня! – сурово добавил он.
Скорпиус выразительно всхлипнул:
- Вот, и вам тоже не понравилось...
- Ну, не реви, – сказано было мягче, чем Рон хотел. – Прекращай разводить сырость. Иди к друзьям.
- Он сказал... Он...
Рон вздохнул.
И потрепал парня по светлой макушке.
- Все, все... Успокойся. От первой любви еще никто не умирал.
- Я вам, наверное, уже надоел? – неожиданно серьезно спросил Скорпиус.
Светлые глаза мерцали влажно и серебристо.
Такой знакомый цвет...
Но Рон, вдруг, подумал, что кроме цвета глаз у сына и отца нет ничего общего.
Внешне, конечно. Разбираться в тонкой душевной организации Малфоев у него не было ни малейшего желания.
«Глаза от отца, ну, цвет волос еще, а все остальное совсем не в ту породу», - отстраненно подумал он.
Странно, что их дети так крепко сдружились. Хьюго, Скорпи, Роза и Ал везде и всегда были неразлучны, начиная с третьего курса. И вот уже который год Уизли имели сомнительное счастье принимать под своей крышей избалованного отпрыска Малфоев. А тот освоился настолько, что, похоже, давно считал их жилище своим.
«В собственном доме покоя нет, - раздраженно подумал Рон. - Куда ни пойдешь, везде можно наткнуться на тощего длинноволосого парня с поволокой в глазах. И почему он вечно бродит здесь в таком виде? То рубашка на груди распахнута, то ее и вовсе нет... и штаны на нем вечно в облипку. Ну и молодежь пошла!»
Но Скорпиус смотрел так, что сердце кровью обливалось.
- Нет, не надоел, - соврал Рон. – Что ты, малыш...
«И почему я зову так этого великовозрастного оболтуса? С какой стати?» - Рон снова вздохнул, медленно поглаживая шелковистый затылок.
- Скорпиус, сюда может войти, кто угодно, - попытался воззвать он.
Но тот лишь сильнее прижался. И уткнулся носом в крепкое плечо.
- Малыш... – «тьфу ты, опять!» – Давай, ты выпьешь чаю... или чего-нибудь покрепче? Могу плеснуть огневиски, так и быть. А потом ты выбросишь все это из головы. Всякое в жизни случается. Не ты первый, не ты последний, кого отшили в семнадцать лет.
- Он сказал, что я ужасно целуууюсь...
- Мой сын – идиот. Он не должен был так говорить. Но, видишь ли, его всегда интересовали только девушки. Весь в меня.
- Я... - Скорпиус поднял тревожный взгляд. – Я знаю, но... Ничего не могу с собой поделать! Это сильнее...
Теплый, осторожный поцелуй в уголок губ.
Уже второй.
Рон запаниковал:
- Что ты делаешь, Скорпи? Быстро наверх! И чтобы духу твоего здесь не было.
