– Хочешь, я принесу тебе справочник по бытовой магии? – спрашивает Джер следующим утром, выразительно провожая взглядом перекатываемые сквозняком клубки пыли. – Заодно потренируешься.
– Точно, – соглашается Маркус. – Если я разнесу свой дом к чертям собачьим, это будет исключительно моя проблема. Обойдусь, спасибо. Лучше организуй мне парочку домовых эльфов.
Джер строит кислую мину.
– С этими последними поправками к закону от содержания эльфов одни неприятности. Не то что лет пять назад, теперь им и платить, и выходные, и…
– Это возможно или нет? – обрывает Флинт.
– Можешь нанять, – пожимает плечами Джер. – У меня дома адрес есть, давай я тебе оставлю свой, свяжешься со мной вечером через камин, я продиктую.
Маркусу кажется, или парень с ним заигрывает? Подобная навязчивость действует ему на нервы, он совершенно не испытывает потребности в чьем-либо обществе. Но с другой стороны, если Джер вдруг вознамерился подставить ему свою задницу, почему бы и нет? Маркус прислушивается к себе: никаких негативных эмоций при мысли о сексе с мужчиной не возникает. В конце концов, с такой внешностью как у него не приходится быть особенно разборчивым, если, конечно, не планируешь остаться девственником до конца своих дней. Флинт не помнит, кто именно успел побывать в его постели, но шестое чувство подсказывает, что в этом недлинном списке были не только женщины. Маркус оценивающе оглядывает парня с ног до головы. Шапка растрепанных темно-каштановых волос, треугольное лицо с заостренным подбородком, светлые глаза. Высокий, поджарый, фигура вообще кажется знакомой, но чувство дежа вю не отпускает с того момента, как Маркус пришел в себя в больнице, так что на это можно не обращать внимание.
– Свяжусь, – кивает Флинт.
До вечера он своими силами, без магии, приводит дом в порядок. Даже не потому, что ему действительно мешает грязь, а просто чтобы хоть чем-то себя занять. Физический труд – отличный способ отвлечь себя от бардака в собственной голове.
На второй этаж Маркус даже не заглядывает – там спальня отца, его же кабинет и комната для гостей. На первом есть все, что ему нужно: столовая с гостиной, кухня, библиотека и комната самого Маркуса. Он проходится тряпкой по всем горизонтальным поверхностям, драит окна, подметает пол. В ванной его ожидает сюрприз: окно осталось приоткрытым, и на подоконнике голуби свили гнездо. Маркус недоуменно смотрит на ворох сухих веток и листьев, частично осыпавшихся на пол, и собирается сгрести все это в пакет, но замечает среди веток яйцо и почему-то не решается. Только подбирает мусор с пола. Благо, в доме не одна ванная.
Маркус оттирает пол в своей комнате, монотонные движения успокаивают, только ноги ноют от неудобной позы. Закончив, Флинт машинально вытирает мокрые руки о безнадежно грязные штаны, проводит тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу и…
Люмос.
Одеревеневшие мышцы нещадно ноют, кожа на подушечках пальцев сморщилась от воды, ноги затекли. В кабинете зельеварения пахнет множеством ингредиентов сразу, и от этого едкого запаха кружится голова. Опрокинутое зелье растеклось, кажется, по всему полу.
– Флинт, ты так и собираешься все три часа вылизывать один несчастный угол?
Они с Вудом в очередной раз поцапались, и Флинт пихнул его так, что тот неловко сшиб собственный котел, из-за чего они, собственно, и торчат уже столько времени в этом проклятом кабинете.
– Если бы ты не перевернул котел, идиот, нам бы вообще не пришлось ничего вылизывать, – огрызается Флинт.
– Если бы я не перевернул? – Вуд возмущенно распрямляется и в упор таращится на Маркуса. – Может быть, это тебе стоит научиться не распускать свои лапы по любому поводу?
Флинт только неприятно скалится в ответ. Тут и повода никакого не надо, у самоуверенного гриффиндорца рожа сама напрашивается, чтобы ее украсили парой фингалов.
Так и не дождавшись ответа, Вуд демонстративно отворачивается и с удвоенной энергией принимается оттирать ярко-оранжевое зелье с пола. А взгляд Флинта по непонятной причине намертво прилипает к оттопыренной заднице, обтянутой черной тканью форменных брюк. Аккуратная, круглая, с выемками напрягшихся мышц. Флинт ловит себя на желании облапать этот соблазнительный зад, затем вспоминает, кому тот принадлежит, и поспешно отгоняет от себя эти мысли.
Нокс.
Интересно, при воспоминании о Вуде в голове поднимается целый вихрь картинок-обрывков, будто с ним связано намного больше, чем кажется на первый взгляд. Флинт пытается ухватить за хвост хотя бы одно цельное воспоминание, но получается с трудом.
«Ну давай, Флинт, ты же больше ничего толком не умеешь, врежь мне!» – провоцирует Вуд, а спустя минуту улыбается окровавленными губами, сплевывая красным себе под ноги.
«Обратите внимание на великолепный экземпляр неудачно мутировавшего тролля!» – и заливистый смех, а Маркуса хватают за руки, чтобы он снова не полез в драку.
Вуд подлетает вплотную, сильно задевает плечом, но Маркус удерживается и резко разворачивается, с размаху обрушивая на спину Вуда хвост метлы. Тот коротко вскрикивает, перекручивается в воздухе, но в последний момент успевает вцепиться в древко.
В Большом зале Вуд сидит за гриффиндорским столом как раз напротив Флинта. Солнце садится, лучи, заливающие Большой зал, слепят глаза и рисуют пушистый бело-золотой нимб вокруг растрепанных волос Вуда.
Многочисленные драки сливаются в голове в сплошную череду ударов, синяков и последующих отработок. Неожиданно кажется, что места ушибов все еще ноют, и вместе с надуманной болью появляется привычно-странное черное удовлетворение.
Нет, он точно извращенец.
Маркус наконец поднимается на ноги, грязная вода с тихим хлюпаньем проглатывает метко брошенную в ведро тряпку. Хватит с него уборки. В душе только холодная вода, и Маркус быстро споласкивается, не желая замерзнуть окончательно.
Дымолетный порошок обнаруживается на привычном месте возле камина. Маркус называет адрес, записанный на бумажке, и через несколько секунд в камине появляется лохматая голова Джера.
– Я, эээ… насчет домовиков, – говорит Маркус.
– И тебе привет, – хмыкает Джер. – Я уж было решил, что ты передумал. Вот адрес. Но я тебе очень советую сначала ознакомиться со всем списком условий, а то обидно будет…
Мерлин, сколько этот парень может болтать попусту? Маркус нетерпеливо кивает, пропуская все мимо ушей, дожидается, пока Джер продиктует адрес и, не удосужившись попрощаться, обрывает связь.
Домовик, прибывший наутро, переполнен чувством собственного достоинства. Безразмерная, сползающая с худеньких плеч футболка кокетливо подвязана обувным шнурком, спереди на ней разноцветными нитками вышито имя «Терри». Флинт не может удержаться от кривой ухмылки, уж очень забавное зрелище.
– Свои права знаешь? – интересуется он.
– Знаю, сэр, – осторожно кивает эльф.
– Так вот, не будешь их соблюдать, оторву ушастую башку, – предупреждает Маркус. Проблемы из-за домовика это последнее, что ему нужно. – Усек?
Эльф еще энергичнее трясет лопоухой головой, с достойным уважения усилием перебарывая инстинктивные мазохистские порывы.
– Молодец, Терри, можешь приступать к уборке, – говорит Флинт. – Только сначала приготовь что-нибудь пожрать.
И, чувствуя себя ужасно глупо, добавляет:
– Пожалуйста.
Эльф исчезает с легким хлопком. Но едва Флинт успевает запереть дверь, как домовик снова материализуется перед ним и заявляет:
– Завтрак будет позже! Потому что у вас на кухне полная антисанитария. Сэр. – И исчезает во второй раз.
Шикарно, теперь его отчитывает домовой эльф.
Хотя врач настоятельно рекомендовал не использовать магию, прямого запрета не было, и Марк решает, что вправе отнестись к его словам именно как к совету. То есть проигнорировать. В библиотеке обнаруживается полный комплект учебников и конспектов за все семь курсов, правда, последние не стоит принимать в расчет – Флинт никогда не отличался ни прилежанием, ни разборчивым почерком. Но и учебников вполне достаточно.
Магия подчиняется неохотно, заклинания то шипят едва заметными искрами на кончике палочки, то непредсказуемо шарахают с пугающей силой. К счастью, последнее реже: например, Инсендио у Флинта получилось неожиданно хорошо, так что пришлось в спешном порядке освоить Агуаменти, чтобы потушить зарождающийся пожар. Когда минут через сорок домовик объявляет, что завтрак подан, Маркус чувствует себя так, будто последние пару суток вручную передвигал лестницы в Хогвартсе.
Маркус решает попробовать еще разок: последнее заклинание ему никак не дается, а врожденное упрямство не позволяет прерваться, не добившись результата. «Ступефай», – произносит он, направив палочку на пустой цветочный горшок.
Люмос.
– Ступефай! – орет знакомый голос, и Маркус едва успевает увернуться.
Его собственное заклятье задевает Вуда по касательной и прикладывает спиной об стену, но тот быстро приходит в себя, уклоняется от следующего заклинания и прячется за колонной.
– Трусишь? – злорадно выкрикивает Флинт, медленно обходя колонну по большому кругу с палочкой наготове.
Вуд, сосредоточенный на поединке, не отвечает. А спустя долю секунды обезоруживает Маркуса Экспеллиармусом, бросается на него, ловкой подсечкой опрокидывает на спину и наваливается сверху. Палочка упирается в незащищенное горло, заставляя Флинта задрать голову. Приходится признать, что быстротой реакции гриффиндорский капитан его превосходит.
– Тру-усишь? – передразнивает Оливер, устраиваясь удобнее, сжимая коленями бока Флинта. Слегка ослабляет нажим палочки, и это становится его ошибкой.
Маркус с силой бьет ребром ладони по запястью Вуда, вышибая палочку, и резко сбрасывает его с себя. В мгновение ока они меняются местами. Одна рука Вуда надежно прижата коленом Маркуса к полу, другая – заломлена за спину под неудобным углом, так, что он кривится от боли. И у него, в отличие от Флинта, нет ни единого шанса вырваться.
– Ну и? – хорохорится Вуд. – Что теперь?
А затем неожиданно замолкает, сглатывает и просто смотрит. Флинт наклоняется ниже, пытаясь понять, что так изменилось в лице противника, заглядывает прямо в светло-карие глаза...
Нокс.
Черт! Флинт вскакивает со стула, прижимает пальцы к вискам. Что было дальше? Долбанная память. Дальше – словно выжженый алкоголем провал у пьяницы, хоть башкой о стену бейся – не вспомнишь. И опять этот Вуд, сдался он ему! Что-то подсказывает, что это была не обычная их потасовка, дальше произошло нечто важное. В конце концов, после каждого своего «Люмоса» Маркус обычно вспоминает целый отрывок из жизни или что-то важное о себе, но в этот раз продолжение будто ножом отсечено, гладко – не зацепиться.
Ругаясь сквозь зубы, Флинт выходит из библиотеки, по пути выместив досаду на сухо хрустнувших под ногами глиняных черепках.
Джер объявляется после полудня, когда Маркус занят отработкой Репаро. Осколки как раз сползаются ближе, готовые вот-вот принять исходную цельную форму, но в самый ответственный момент Маркуса отвлекает громкий стук, и они вновь бессильно осыпаются на пол.
– Кто?! – рявкает Флинт, прекрасно зная ответ на этот вопрос и, не дожидаясь отклика, распахивает дверь.
Видимо, выражение лица у него самое что ни на есть угрожающее, потому что улыбка Джера угасает, толком не появившись.
– Ты не в духе, – констатирует тот очевидный факт. – Понял, уже ухожу. Просто хотел напомнить, что у тебя сегодня проверка в больнице.
– Спасибо, мамочка, – ворчит Флинт, слегка успокаиваясь. – А камин на что?
– Закрытый камин? Вот уж не знаю, – пожимает плечами Джер. – Просто я... эээ... как раз возвращался с перерыва, и подумал...
– ...подумал, почему бы не заскочить к своему типа пациенту на другой конец города, я понял.
– Ну причем тут пациент или нет, просто я несу за тебя ответственность. Тем более, я подумал, что вряд ли ты сможешь аппарировать, а на доступ к камину в больнице нужно специальное разрешение…
