Хогвартс, Англия, 1997 год.


Профессор Люпин тяжело вздохнул и поплотнее закутался в свою мантию. Казалось, что холод пробирает до костей, и это весной-то. Нет, природа этого холода абсолютно не была связана с погодой на улице. Там-то как раз светило солнышко, согревая землю своими лучами, просто события, произошедшие совсем недавно, вернули мужчину на много лет назад: в дни его молодости, когда всё было так легко и безоблачно. Жизнь только начиналась, не суля молодым волшебникам ничего плохого. Невольно на глазах Ремуса появились слёзы. Слёзы по его погибшим друзьям: Джеймсу, Сириусу, Лили. Всех их уже не было в живых. Они погибли один за другим, хотя нет, Лили и Джеймс умерли вместе. Дождливым октябрьским вечером более пятнадцати лет назад. А сама история началась за пару лет до этого. Казалось бы, какое отношение она может иметь к настоящему? Почему события тех далёких лет снова ожили в памяти бывшего гриффиндорца? Ответ был прост: прошлое, каким бы далёким оно нам не казалось, всегда преследует нас и никогда не отпускает. Наказывает за ошибки, пусть и совершённые без злого умысла.
Люпин тряхнул каштановыми с проседью волосами, обмакнул перо в чернильницу и, развернув пергамент, решительно приступил к своему повествованию.
“Я хочу приоткрыть завесу над одной тайной, которая слишком долго хранилась в секрете. И вот сейчас, когда один из участников произошедших много лет назад событий на грани жизни и смерти, у меня нет иного выбора, как доверить бумаге все сокровенные тайны тех дней. Всё началось чуть меньше года назад таким же погожим, весенним утром, когда ученица школы Магии и Волшебства Джиневра Молли Уизли решилась на опасное и, стоит сказать, безрассудное путешествие. Она и сама толком не смогла бы объяснить, зачем так поступила. Может быть, из-за того, что Золотое Трио не принимало её в свои ряды, и девочка скучала. А может быть, из-за того, что молоденькую гриффиндорку терзала неразделённая любовь к Гарри? К парню, в которого она была влюблена вот уже столько лет. Но как бы то ни было, Джинни решила попросить помощи, у кого бы вы думали? Правильно. У матери Гарри. Выкрав у мисс Грейнджер маховик времени, который, каким-то чудом уцелел после инцидента в министерстве Магии, девочка отправилась во времена Мародёров. В мои времена”…


Хогвартс, Англия, 1996 год.


Джиневра со страдальческим видом ковыряла свой завтрак, не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Мысли ученицы пятого курса были заняты совсем другим. Скоро, очень скоро она осуществит задуманное. Всего через четверть часа студенты Хогвартса разойдутся по классам. Все, кроме неё. Младшая из Уизли не собиралась сегодня появляться на трансфигурации. Гриффиндорку абсолютно не пугало наказание, которому она могла подвергнуться, когда станет известно, что она выкрала маховик времени у своей подруги Гермионы Грейнджер. Хотя, подруги ли? Гермиона вместе с Гарри и Роном, старшим братом Джиневры, являлась частью Золотого Трио, которое не принимало рыжеволосую девочку в свои ряды. Мотивировалось это тем, что она ещё слишком маленькая, и было бы неправильно подвергать её опасностям. Но это было несправедливо! Несправедливо, ведь разница в возрасте составляла всего ничего: год. Но сколько ни пыталась малышка Уизли доказать вопиющую несправедливость, ничего не выходило. На это просто не обращали никакого внимания. Раз так, то Джинни решила взять инициативу в свои руки. Однако, если копнуть поглубже, то вся рискованная затея была задумана не столько из-за желания доказать свою состоятельность всем гриффиндорцам, сколько из-за одного конкретного человека. Из-за Гарри Поттера. Юноша, вот уже столько лет безраздельно владеющий сердцем девушки, не обращал на неё ни малейшего внимания. Нет, он, конечно, заботился о Джинни, оберегал её, но это скорее отражало его отношение к своему лучшему другу, к Рону. Вот, мол, Рон, посмотри, я тоже защищаю твою младшую, единственную сестричку. Но спросил ли Мальчик-который-выжил, нужна ли ей эта защита? Ответ был однозначным: нет. Совсем другого хотелось пятнадцатилетней девочке. Совсем другого. Джинни всеми способами пыталась обратить на себя внимание зеленоглазого брюнета, но, увы, ничего не выходило. Отношение оставалось тем же, что и тогда, четыре года назад, когда она, будучи ученицей первого курса, стала невольной сообщницей Лорда Вольдеморта. Для Гарри она так и осталась глупой, маленькой, беззащитной девочкой, которая может по неосторожности вляпаться в крупные неприятности и которую надо от этого оберегать. Но Джинни выросла. Выросла, а никто этого не заметил. Что ж, если все настолько слепы, то она сама раскроет им глаза. Завоюет сердце героя, добьётся его любви. И в этом ей поможет его мама – Лили Эванс. Гриффиндорку нисколько не смущал тот факт, что женщина погибла более пятнадцати лет назад. Погибла от руки всё того же Вольдеморта. Наоборот, это сближает их. Они обе стали его жертвами, только девочку Гарри смог спасти, а вот мать – нет. Когда именно в голову Джиневры пришла мысль обратиться к Лили за помощью, она и сама уже не помнила. Но разве это так важно? Конечно же, нет. Самое главное, что идея возникла и взросла на благодатной почве.
– Джинни, ты идёшь? – раздался около самого уха голос брата.
– Да, Рон, только поднимусь к себе, – глазом не моргнув, соврала рыжеволосая авантюристка. – Мне надо взять кое-какие вещи.
– Хорошо. Значит, встретимся после уроков? – улыбнулся парень и, поцеловав сестру в макушку, поспешил присоединиться к своим друзьям.
“Нет, дорогой братец, – подумала девочка. – Это вряд ли. Меня здесь не будет намного раньше, чем закончатся занятия”.
Подождав, пока все студенты покинут Большой Зал, Уизли поднялась и поспешила к себе. Там, в гордом одиночестве, ученица ещё раз проверила подготовленные к путешествию вещи и, тряхнув копной рыжих волос, одела хроноворот на шею. И вот, когда всё, казалось, было решено, девочка испугалась. А правильно ли она поступает?
“Нет, Джинни, у тебя нет права сомневаться. Ты приняла решение, так не веди себя как трусиха. Вперёд”.
С этими мыслями, призванными успокоить саму себя, гриффиндорка решительно повернула хроноворот.


Хогвартс, Англия, 1978 год.


Джиневра огляделась. Как и следовало ожидать, она стояла посреди спальни девочек. Обстановка практически не отличалась от знакомой ей. Что ж, пока всё идёт по плану. Бросив сумку с вещами, ученица поспешила вниз. Она плохо себе представляла, как именно объяснит своё появление в школе, но это не особо её заботило. В конце концов, не всем же быть такими умными и предусмотрительными, как Гермиона. Может, всё ещё и обойдётся. Оказавшись в холле, рыжеволосая облегчённо вздохнула. Никого не было. Так и должно было быть, занятия уже начались. Джинни явно везло, но везение переменчиво и капризно. Оно не может длиться вечно. Так и в этот раз. Не успела Уизли как следует отойти от произошедшего, как до неё донёсся приятный, успокаивающий голос:
– Могу я быть вам чем-то полезна?
Гриффиндорка обернулась и встретилась взглядом с высокой, статной женщиной.
– Профессор МакГонагалл, – обрадовано воскликнула Джинни и тут же прикусила язык. Она ведь не должна знать своего декана в лицо. Она ведь здесь новенькая.
– Да, я профессор МакГонагалл, – произнесла Минерва. – А кто ты, позволь узнать?
– Я… я новая ученица, – взяв себя в руки, ответила девочка. – Вирджиния Уизитт.
Здесь стоит заметить, что имя Джиневра выбрала заранее, подобрав максимально похожее на её настоящее, а фамилию получила путём сокращения от фамилий её родителей: Уизли и Прюитт. Явись она сюда под одной из них, и вопросов будет масса, а так…
– Хорошо. Приятно познакомиться, – улыбнулась женщина-кошка. – Думаю, нам надо пройти к директору. Там ты всё и расскажешь поподробнее.
Ученица снова почувствовала леденящий страх. Как она объяснит своё появление посреди учебного года, без письма? Как сможет убедить, что добралась не на Хогвартс-экспрессе, как все, а… Вот именно, как??? Но делать было нечего. Пришлось послушно следовать за преподавательницей трансфигурации. Войдя в кабинет Альбуса Дамблдора, гриффиндорка увидела улыбающегося и, казалось, ждущего её появления волшебника. Неужели фортуна всё ещё сопутствовала ей?
– Добрый день, директор, – поздоровалась МакГонагалл. – Похоже, у нас гостья.
Мужчина жестом руки пригласил садиться.
– Располагайтесь поудобнее. Итак, юная леди, мы вас внимательно слушаем.
Девочка молчала, язык абсолютно не слушался её. Да и в голове царил полнейший хаос.
– Это Вирджиния Уизитт, – нарушила затянувшееся молчание Минерва. – Она утверждает, что является новой ученицей…
– Ах, Вирджиния Уизитт, – благодушно заулыбался волшебник. – Как же, помню. Но я ждал вас ещё вчера. Вы задержались. Надеюсь, не случилось ничего страшного?
– Нет, – едва сумела выдавить из себя ошарашенная Джинни. Ещё бы, её ждали. Но как? Почему?
– Рад это слышать, – продолжил тем временем Дамблдор. – Если не ошибаюсь, вы распределены на факультет… Гриффиндор. Правильно?
– Да, – кивнула Уизли, не веря своему счастью, что всё обошлось.
МакГонагалл удивлённо посмотрела на Альбуса. На её памяти такое происходило впервые. Чтобы ученик взялся из ниоткуда, да ещё был распределен без помощи Шляпы… Но, судя по поведению директора, это его ничуть не смущало. Значит, не должно смущать и её.
– Минерва, покажи девочке её спальню. Пусть распакует свои вещи, отдохнёт после трудной и долгой дороги. А вечером мы представим Джинни… Могу я вас так называть? – девочка кивнула. – Вот и замечательно. А вечером представим Джинни остальным.
– Хорошо. Пойдёмте, мисс Уизитт.
Джиневра чуть ли не бегом поспешила покинуть кабинет. Уже закрывая за собой дверь, она услышала:
– Заходите ко мне, если понадобится помощь или просто захотите поболтать.
Всё бы ничего, но интонация, с которой была произнесена эта фраза, – хитрая. Дамблдор знал намного больше, чем могло показаться на первый взгляд.
Вечером того же дня в Большом Зале во время ужина представили Вирджинию. Альбус поднял руки вверх, призывая галдящих студентов к вниманию. Шум моментально стих. Невольно Джиневра улыбнулась. Волшебник ничуть не изменился. И в прошлом, и в настоящем он был примером для подражания, им восхищались, в Хогвартсе его все любили.
– Попрошу минуточку тишины, – тем временем начал говорить директор. – У нас новая ученица. Прошу любить и жаловать – Вирджиния Уизитт. Она будет учиться на пятом курсе (при этом профессор подмигнул взволнованной девочке), её факультет – Гриффиндор.
Студенты за красным столом радостно загудели и зааплодировали. Хотя нет, аплодировали все, кроме учеников Слизерина. Те сидели молча, с подозрением рассматривая вновь прибывшую. Но до них рыжеволосой не было никакого дела. Она уже заметила ту, ради встречи с которой и затеяла всю авантюру. Лили Эванс сидела рядом с парнем, в котором можно было безошибочно узнать Джеймса Поттера. Рядом с ними расположились философского вида Ремус Люпин, чертовски привлекательный Сириус Блэк и невзрачный Питер Петтигрю. Если бы Джинни точно знала о случае, произошедшем на третьем году обучения Гарри Поттера. Если бы только знала, почему именно этот низенький, полный мальчишка стал предателем, то…Но ей не рассказали всех подробностей. Не посчитали нужным. Девушка лишь знала, что Сириус невиновен, что его подставили. Но почему Питер так поступил – оставалось для неё загадкой. Поэтому гриффиндорке оставалось лишь приглядываться к нему, не доверять, подозревать.
Довольная тем, что всё так превосходно складывается, Уизли поспешила выполнить указания Дамблдора. Как только девочка очутилась рядом со столом красно-жёлтых, те радушно приняли нового члена команды. И наперебой стали представляться, расспрашивать, рекомендовать те или иные блюда. Да, гриффиндорцы во все времена оставались гриффиндорцами. Дружба и сплочённость для них всегда много значили. Наконец так называемым Мародёрам, хотя сами они себя так практически никогда не именовали, надоел весь этот гвалт, поднятый за столом из-за прибытия новенькой.
– Хватит! – раздался недовольный голос Джеймса. – Уймитесь, наконец, и дайте спокойно поесть.
За столом воцарилась тишина, изредка нарушаемая негромким шёпотом кого-то из студентов.
“Что ж, – подумала Джиневра, поглощая свой ужин, почему-то ей ужасно захотелось есть. – Полдела сделано. Я здесь и меня приняли за “свою”. Осталось только сдружиться с Мародёрами. Хотя, пожалуй, это будет самым сложным. Но… не невозможным же?”
Успокоив себя таким образом, пятикурсница позволила себе, наконец, расслабиться.