Мальчик по вызову оказался хорош. Тонкий, стильный, интеллигентный, совершенно не пошлый, с прекрасными манерами и неглупыми глазами. Почти черные волосы, при этом светло-серые глаза. Узкий нос с легкой горбинкой, костюм-тройка цвета топленого молока. Драко уже двадцать минут беседовал с ним в кабинете отца, и прятаться за высокомерием не было необходимости. Мальчика звали Эсменом, он был французист, понятлив, ловил все с полуслова и очень корректно выражался. За такие-то деньги. Низковат, правда, но не наследников же с ним строгать.
Да, он понимает, что любовникам хочется разнообразить свою сексуальную жизнь.
Да, он прекрасно представляет, что иногда мужчины нуждаются в жесткости и грубости, особенно когда такое напряженное время и нужно работать не жалея себя.
Да, ролевые игры вполне допустимы, если у джентльменов прекрасная фантазия, он может только завидовать и восхищаться.
Да, увы, он очень сожалеет, но у них правило – деньги вперед. Это так неловко, и он очень рад, что хозяину дома этот каприз не в тягость.
Всего на минуту Драко покинул посетителя, попросив отца сделать что-нибудь позволяющее незаметно пробраться в его апартаменты. Неизвестно, что сделал Люциус, но по дороге Драко с Эсменом никто не встретился.
Попросив подождать в гостиной и угостив брюнета вином, Малфой зашел в комнату.
Свежий, но жутко напряженный Вуд сидел на его кровати в вычищенных, но рваных шмотках. Перед ним стоял низкий столик, на котором блестело блюдо с виноградом, фарфоровая тарелка с ананасом, несколько легких закусок, бокалы и закрытая бутылка шампанского. Еда была нетронута.
– Малфой, что это значит? Тебе приятнее накладывать «Круцио» на чистого пленника, не отходя от завтрака? – Вуд собирался встать, но Драко, надавив на плечо, посадил его обратно.
– Ты почему ничего не съел? – Драко сел рядом с Вудом на кровать. По всем параметрам это была дурацкая идея, но Малфой решил, что Вуд не идиот и не станет душить голыми руками врага в стане врага.
Оливер кинул быстрый голодный взгляд на ветчину.
– У меня пропадает аппетит, когда я не понимаю, что происходит и что со мной будет в ближайшую минуту.
– О, тогда тебе, как истинному гриффиндорцу, приходится постоянно голодать – вы же в принципе не умеете смотреть вперед. Возьми тарелку и поешь, я не собираюсь за тобой ухаживать.
Вуд колебался недолго. Еда быстро пропадала, хоть Оливер изо всех сил старался есть лениво и медленно. Драко попробовал сообразить, когда в последний раз чувствовал голод, и не смог. В Хоге еда по расписанию, дома тоже. С детства Драко помнил, как эльфы исправно прищемляли себе пальцы в наказание за то, что юный лорд совсем ничего не ест.
Драко вообще смог с трудом вспомнить, чем кормили в школе весь шестой курс. Кажется, однажды он вообще два дня не появлялся в Большом зале. Но голода тогда не было.
Открывая шампанское, он косился на Вуда. Мокрые волосы, пахнущие любимым малфоевским шампунем, напоминали ему, как выглядел Вуд на тренировках и играх грифонов, только там его башка была мокрая от пота. Оливер вообще мало изменился после Хогвартса, черты лица только стали чуть жестче – старше.
Отметив странный факт, что помнит, как выглядел чертов Вуд, когда самому Драко было тринадцать, он протянул бокал.
Оливер недоверчиво принял его и понюхал. Потом вдруг поставил бокал на стол и взял шампанское Драко. Драко хмыкнул.
– За что пьем, малой?
– За квиддич.
– За квиддич? Ну… Хозяин-барин. Ты прав, конечно, – чего я дергаюсь? Не играть мне уже. И вообще.
Вуд залпом выхлестал содержимое бокала.
Почему-то это привело Драко в дикий восторг: вот так пить дорогущее эксклюзивное шампанское! И Драко выпил свое точно так же.
Щелкнул пальцами, на секунду возникли эльфы и пропали, убрав стол и оставив на полу бутылку и бокалы. Драко разлил еще.
– Залезай на кровать, – скомандовал он. Вуд вздохнул обреченно.
– То есть это то, о чем я подумал. Ну… спасибо, что все так обставлено.
– Как?
– Как будто все по взаимному согласию. – Драко начал нервничать, по внутренней стороне век красными буквами пробежали слова «принуждение» и «изнасилование».
– О. Вуд. Так ты подумал – у нас свидание? У нас с тобой? Ты думаешь, я буду спать с тобой? С вонючим пидором-гриффиндорцем?! Ты пленник Темного Лорда, ты пленник в Малфой-Мэноре, и я могу сделать с тобой все, что захочу, Вуд. Но трахать тебя? Извини. Ошибся. Это ниже моего достоинства.
– Брассард! – На глазах Вуда возникла черная повязка. Драко толкнул его, повалив на подушки, и направился за Эсменом.
Когда они вошли, Вуд раздирал в кровь лицо и затылок, стараясь снять повязку.
– Лив… Ее без палочки не снимешь, прекрати истерить. У нас гости. – Вуд дернулся последний раз и опустил руки, комкая простыню.
Малфой взмахом палочки снова стянул запястья Вуда, но теперь впереди, и дернул цепь вверх, так, чтобы руки оказались прикованы над головой на уровне, заставляющим Вуда вытянуться на кровати.
Вуд облизнул губы.
– Малфой… что за гости? И не называй меня так!
– Ох. Какой чувствительный мальчик… Ладно. Приступайте, Эсмен.
Вуда била плохо сдерживаемая крупная дрожь – он, наверное, боялся змеи, но, услышав имя, слегка расслабился. Не Нагайна, не Темный Лорд, не кто-то из известных Упивающихся.
Эсмен подошел к кровати и сел рядом с Вудом. Драко расположился в кресле напротив, держа палочку наготове. Оливер вслепую повернул голову к Эсмену.
Эсмен запустил руки под свитер Вуда, но тот так дернулся, что чуть не врезал ему по губам коленом.
Драко тут же приковал широко разведенные ноги пленника.
– Малфой! – заорал Вуд.
– Что, Лив? Это не я. Слышишь, я далеко. Эсмен, продолжайте.
Эсмен потянул свитер Оливера вверх, затем нырнул вниз и сжал зубами сосок. Драко поерзал, устраиваясь поудобнее и раскрыл на коленях книгу отца.
Оливер выгнулся дугой, шипя сквозь зубы. Драко посмотрел на Эсмена, но тот, казалось, был доволен. Драко вытер о бедро вспотевшую ладонь и взял на изготовку палочку.
Эсмен снова наклонил голову и обвел сосок Вуда языком, едва касаясь.
Драко, сверяясь с ломкими страницами книги, начал плести заклинание. Ничего более сложного Драко еще не делал – латынь была какая-то неправильная, словно текст переводили с чужого языка, не входящего в индоевропейскую языковую семью.
Изо всех углов комнаты начали слетаться пылинки. Драко вяло подумал, что нужно дать нагоняй эльфам за плохую уборку, когда понял, что это не пыль. Золотистые частицы плясали перед Драко замысловатый танец, соединяясь во что-то напоминающее выпуклую морскую звезду, от всей этой композиции веяло жаром, словно перед лицом вспыхнул открытый огонь.
Незнакомые слова завладели Драко, он знал, что нельзя прерываться, но даже если бы захотел – не смог бы. Казалось, что это не Драко управляет частицами, а они им. Стало страшно, но вопреки страху пылающей волной накрыло возбуждение. Какое-то истеричное, неправильное, как слова, но сладкое и кружащее голову.
Внезапно страх усилился. Драко не мог перевести взгляд на Эсмена с Вудом, не мог оторвать глаз от плавящейся в воздухе звезды и при этом не помнил, чтобы в книге был описан такой эффект. Впрочем, он не смог вспомнить ничего из написанного, только продолжал по памяти произносить слова, почти не удивляясь, когда успел их выучить.
– Мистер Малфой? – Голос Эсмена выдернул Драко из жуткого состояния, и, вспомнив, зачем все это, Драко ткнул палочкой куда-то в центр звезды, практически швыряя ее в Вуда.
Звезда зависла над пахом Оливера и беззвучно рассыпалась, золотые частицы распределились по всему телу Вуда, накрывая его с головой, и пропали – то ли впитались в тело, то ли исчезли туда, откуда взялись.
Вуда подбросило в воздух так, что натянулись цепи, и его кожа едва заметно засветилась золотом. Вуд приоткрыл губы, влажно облизнул их и застонал. Этот звук, самый, наверное, непристойный звук, который Драко слышал в жизни, отозвался у него в яйцах такой мучительной болью, что Драко чуть сдвинул книгу на коленях и, почти не соображая, что делает, погладил себя сквозь мантию.
Эсмен вытворял языком что-то неописуемое: он кружил им по груди, плечам, животу, едва касаясь, а затем давил на какие-то точки, его руки гладили бедра Оливера сквозь идиотские джинсы, пальцы тоже двигались в заданном ритме. Он ни разу не коснулся паха Вуда, но надавливал ладонью чуть ниже живота, пробегал пальцами по внутренней стороне бедер, выстукивал непонятный ритм на выпирающих тазовых косточках.
Оливер реагировал. Он не сжимал зубы перед врагами, скрывая возбуждение, а словно перестал осознавать, где он и кто с ним.
Эсмен расстегнул пиджак и жилетку, снял, оставшись в белой шелковой рубашке. Он поставил одно колено на кровать и проехался своей грудью по груди Вуда. Драко смотрел во все глаза, расстегнув мантию и лаская себя сквозь брюки. Он представил это ощущение: твердые соски и касание шелка. Интересно, Вуд не свихнется? И Драко за компанию с ним.
Мучение прикосновениями и шелком длилось долго, Вуд судорожно дергал бедрами в попытке прижаться к Эсмену пахом. Драко заставил себя остановиться, потому что чуть не кончил прямо в брюки, это было бы лишним. Наконец Эсмен стал расстегивать джинсы Вуда.
Насколько медленно он порхал над торсом, настолько быстро сорвал с Вуда джинсы вместе с бельем.
Драко жадно пожирал глазами Вуда – прикованный, распятый, черный свитер, скомканный у горла, смуглое сильное тело игрока. Ноги у Вуда оказались такими, как представлял Драко, – стройными, но с рельефными мышцами. Он был не худой – поджарый, крепкий, гибкий. С торчащим, красивым, налитым членом.
Опасный.
Но не сейчас.
Драко сжал кулаки – коснуться чужого члена хотелось невыносимо. Он представил, как Вуд дрочит в квиддичной раздевалке – весь в пару, жадно втягивая носом воздух, ритмично дергая стиснутым кулаком и кончая с громким «Ах!».
Но реальность была лучше.
Эсмен целовал стопы, поджатые пальцы на ногах Вуда, вылизывал щиколотки, поднимаясь по ногам выше и касаясь пальцами кожи сразу после поцелуя. Черноволосая голова Эсмена металась от одной ноги к другой, ничего не оставляя без внимания. Вот он уже выше колен, вот целует чуть ниже выпирающих бедренных косточек… И, минуя пах, поднимается с поцелуями к животу.
Драко представил ожидание, приправленное заклятьем, повышающим чувственность до предела: вот-вот горячий рот накроет член, избавляя от катастрофического недостатка касания, трения, сжатия… И вдруг все это проходит мимо. Удивительно, как это Вуд не заорал от разочарования. Впрочем, он что-то бормочет.
Драко чуть склонился в кресле и услышал ругательства, тихо произносимые Вудом сквозь зубы в такт собственным толчкам.
– Сука… сука… гадина… Малфой… ненавижу… убью… убью… блять, урою…
Отлично. Значит, он все осознает. Надо будет прошерстить семейную библиотеку на предмет подобных книг.
Драко не обиделся на ругательства, а странно напрягся от мысли, что слова эти он не заслужил. Не он касается губами Вудовой кожи, не он дотрагивается до его тела, не он чувствует его вкус и самый интимный запах. Драко скинул мантию, сделал шаг к кровати и, велев жестом Эсмену убрать руки, обхватил член Вуда. Вуд снова низко застонал. Громко, хрипло, благодарно.
Драко наслаждался ощущениями шелковой кожи, твердого члена, скользкой смазки, выступившей на головке, пушистых волос на мошонке. Крепко сжав кулак, он дрочил чужой член, вспоминая самые свои любимые приемы: увеличивать нажим у головки, полировать ее большим пальцем, сжимать мошонку другой рукой, потирать промежность. Вуд метался и дергал бедрами, судорожно подмахивая.
Сдержав разочарование, Драко убрал руку и показал Эсмену пальцами, что нужно сделать. Эсмен сильно сжал член Вуда у основания, не давая кончить.
Драко бесшумно вернулся на место. Его собственный член ныл, яйца болели, и Драко расстегнул брюки. Эсмен вылизывал промежность Вуда, чуть согнув его ноги. Драко немного удлинил путы, и Эсмен высоко приподнял Оливеру ноги, сгибая в коленях.
