Часы на Южной башне пробили четверть девятого. Мысли Минервы МакГонагалл были где-то далеко, и потому она не заметила, что у нее за спиной, на полке, бешено закрутился вредноскоп, настроенный на контур защиты Хогвартса.
Минерва отложила перо и несколько раз сжала-разжала непослушные пальцы. И тут резкий звук заставил ее подскочить на месте. Тонкий писк, быстро перешедший в отвратительный вой на одной ноте.
«Защита прорвана!» - страшная мысль заставила ее похолодеть. «Надо срочно сказать Альбусу и Северусу», - привычно подумала она, хватая вредноскоп с полки. И тут вспомнила, что теперь она совсем одна. Отчаяние тяжестью налилось в ногах. «Куда сначала: к Биглоу или искать, где пробоина?»
Каждая ступенька отдавалась болью в позвоночнике. Если бы она могла принять свою анимагическую форму, тогда бы в два счета оказалась внизу. Чтоб стать кошкой, надо прежде почувствовать азарт и легкость, еще будучи человеком, а с этим в последнее время было плохо. С такой тоской какая легкость, какой азарт?!
На нижней площадке башни она остановилась, пытаясь справится с одышкой и мельтешением черных точек перед глазами. Вредноскоп продолжал завывать, показывая в сторону коридора, что вел к лестнице в подземелья. Она поспешила туда. Опять проклятый спуск и боль в спине! Ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Внезапно стало тихо. Она недоуменно взглянула на прибор. Стрелка больше не дергалась, остановившись на делении «Покой».
Сердце бухало, в голове была тяжесть. Она села на ступеньку, привалилась к стене и заплакала. Как она сможет защитить детей, старая развалина! Альбус, если ты слышишь меня там, где ты есть, подскажи мне, как дальше тянуть эту лямку одной!
Она не знала, сколько так просидела. Затем одним лишь усилием воли поднялась и направилась в общежитие Слизерина.
Минерва произнесла универсальный директорский пароль и вошла в гостиную факультета. Студенты сдержано поприветствовали ее, отдавая дань ее положению. Во взглядах чувствовалась некоторая настороженность. Минерва огляделась: вроде бы все как обычно, ничто не свидетельствовало о постороннем присутствии. Она взмахом палочки призвала к себе пергамент, который лежал около набычившегося Крэбба. Это оказалась запись выигрышей и проигрышей в плюй-камни, по длине столбца было понятно, что играют они, по меньшей мере, часа два, и не похоже было, чтобы они на что-нибудь отвлекались.
- Вы ищете Грейнждер? Она в спальне с Паркинсон и Булстроуд, - подал голос Блейз Забини.
- Благодарю вас, мистер Забини, - кивнула МакГонагалл, про себя недоумевая, что могло понадобится гриффиндорке в спальне слизеринских семикурсниц.
Когда директор открыла дверь, взору ее предстала удивительная картина: на одной из кроватей расположилась живописная группа – мисс Паркинсон, оживленно размахивающая руками, и мисс Грейнджер, с интересом слушавшая слизеринку; обе сидели по-турецки, ноги под себя, мало того, на коленях у Гермионы мирно покоилась голова спящей мисс Булстроуд, которой вовсе не мешала возбужденная скороговорка Паркинсон.
Минерва потянула носом и ощутила запах сливочного пива. От возмущения она сразу же почувствовала себя бодрее.
- Что Здесь Происходит? – отчеканила она.
У мисс Паркинсон и мисс Грейнджер сделались одинаково круглые глаза и одинаково виноватые лица. Мисс Булстроуд что-то пробормотала во сне, не собираясь просыпаться.
- Налаживаем межфакультетские связи, - быстро проговорила Панси.
- Распивая спиртное?! Мисс Грейнджер, как вы, префект школы, могли себе позволить так опуститься?! Пьянствовать прямо в общежитии?! А вы, Паркинсон, староста курса! Какая безответственность! Вопиющее нарушение школьных правил! И это - девушки, будущие матери! Какой стыд! Какой позор! – возмущалась МакГонагалл.
Гермиона вскочила с кровати, поправляя мантию. Миллисент, голова которой лишилась опоры, проснулась и потирала глаза, пыталась понять, что происходит.
- Паркинсон, Булстроуд – с каждой по пятьдесят баллов и неделя отработки у мистера Филча. Благодаря вам, Грейнджер, Гриффиндор тоже потеряет сто баллов! Булстроуд, проветрите помещение перед сном, Грейнджер, следуйте за мной! - скомандовала МакГонагалл и величественно выплыла из комнаты. Гермиона оглянулась на Панси, та пожала плечами.
Покинув Слизеринское общежитие, МакГонагалл вспомнила, зачем она сюда приходила:
- Мисс Грейнджер, давно ли вы здесь находитесь?
- Часа два, мэм, - тихо ответила девушка.
- А не заметили ли вы чего-нибудь странного? - спросила МакГонагалл, испытующе глядя на Гермиону.
- Нет, мэм. Ничего странного, - заставляя голос не дрожать, ответила гриффиндорка.
- Ничего не понимаю, - пробормотала директор.
Гермиона смотрела, как растерянность проступает сквозь маску невозмутимости, какой усталой выглядит директор. Девушке вдруг бросилось в глаза, как сдала МакГонагалл за последний год: покрасневшие веки, мешки под глазами, серый цвет лица. Мучительно захотелось во всем признаться; Гермиона уже мысленно начала подбирать слова, когда услышала:
- Мисс Грейнджер, я бы порекомендовала вам держаться подальше от слизеринцев, они все – с гнильцой, их дружба – одно притворство, они вероломны и не знают, что такое преданность и порядочность. Признаться, я удивлена, что вы продолжаете общаться с мисс Паркинсон. Вы с мистером Уизли были такой прекрасной парой, и что теперь!? Где же ваша гриффиндорская гордость?
Мало того, этот Дом вечно всем недоволен: постоянно жалуются на якобы бездействие своего декана. Естественно, они привыкли, что прежний глава факультета их постоянно покрывал, и теперь им кажется, что профессор Арола не проявляет о них должной заботы. Но я не намерена им потакать! Наверняка, эта Паркинсон потащила вас посмотреть на некое оптическое явление, которое, как она утверждает, их очень беспокоит. Ну, и вы видели что-нибудь?
- Да, там действительно были привидения, но нам удалось уговорить их покинуть помещение, - объяснила Гермиона, оставляя директору самой решать, продолжить разбираться в ситуации или отмахнуться.
- Вот видите, я так и знала, что они понимают шум по пустякам! – поджала губы МакГонагалл.
- Мэм, но вы все-таки пришли посмотреть, в чем причина ее жалоб, - осторожно спросила Гермиона.
- Я убедилась, что тревога была ложной, - неопределенно ответила МакГонагалл. – Советую вам впредь не бросаться сломя голову по первому зову мисс Паркинсон. У префекта школы и так хватает забот. Кстати, мадам Помфри вас очень хвалит. Думаю, это повод вернуть часть потерянных баллов Гриффиндору. Ну, скажем, шестьдесят… Шестьдесят баллов мисс Грейнджер за работу в больничной крыле. Спокойной ночи, Гермиона.
- Спокойной ночи, мэм, - проговорила девушка, с сожалением глядя вслед уходящей МакГонагалл.
«Видимо, вредноскоп очень чувствителен – реагирует на малейшие флуктуации магического поля. Надо попросить Филиуса подкорректировать настройки», - думала МакГонагалл, возвращаясь в Астрономическую башню. Дергающие остатки тревоги она отнесла на счет своего подавленного состояния.
***
Гермионе снилось, что на нее накинули огромное темное одеяло, и вот-вот в измученных легких кончится воздух. Приложив неимоверное усилие, чтобы вырваться из сновидения, она резко села в кровати взглянула на часы. Начало четвертого. Время между волком и собакой, как говорят французы. Час, когда самые мрачные мысли берут вверх над усталым разумом.
Пытаясь унять сильное сердцебиение, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. Затем пересказала вслух свой кошмар. Захваченный в тиски слов, сон уже не казался таким уж страшным.
Но звериная тоска и тревога не уходили. И вдруг она вспомнила то, о чем вчера вечером в суматохе позабыла: праздник у Волдеморта, обещанная расправа с предателем… Северус Снейп! Жив ли он? Или умирает в эту самую минуту под пытками?! Нет, сказала себе девушка, опускаясь на подушку, - его не могли раскрыть – слишком умен, слишком опытен. Он семнадцать лет успешно избегал разоблачения, и сегодня с ним не могло ничего случиться, не могло ничего случиться, - твердила мантру Гермиона, ворочаясь с боку набок. Подушка казалась горячей, простыня – колючей, кожа на руках зудела и чесалась.
Окончательно разуверившись, что сможет уснуть, Гермиона спрыгнула с постели и босяком подошла к столу. Оторвав клочок пергамента, она накарябала дрожащей рукой всего три слова: «Как прошел юбилей?»
Без обращения, без подписи. Не было ни желания, ни сил следовать эпистолярному этикету.
Кое-как одевшись, она поспешила в совяльню. Никого не встретив в темных коридорах Хогвартса, она добралась до верхушки башни, где были устроены насесты для сов. До рассвета было еще далеко, но чернота над горами стала чуть менее густой. В проемы башни то и дело влетали совы, возвращавшиеся с ночной охоты. Правда, в темноте она скорее слышала свист крыльев, разрезающих воздух на крутом вираже, чем видела птиц. Их удовлетворенное сытое уханье, звуки коротких перебежек по насестам на фоне ночной тишины оказывало умиротворяющее воздействие.
- Ленор, - шепотом позвала девушка. Но сова, видимо, еще не вернулась. Гермиона уселась в угол прямо на пол, усеянный опилками, и решила подождать. Здесь было так уютно! Гермионе подумалось, что совяльня – одно из неприметных чудес Хогвартса.
Она накрыла голову полой широкой мантии - так неприятно вытаскивать из волос кусочки совиного помета – и смежила веки, вслушиваясь в тишину.
И на этот раз ей приснились огромные крылья разного цвета, одно - белое, другое – черное. Крылья простирались над ней, обещая покой и защиту.
Кто-то теребил край ее мантии. Гермиона открыла глаза и увидела Ленор. Прикрепив письмо, девушка погладила умную птицу и шепнула: - Без ответа не возвращайся!
Сова довольно ухнула, предвкушая скорое свидание со своей подругой Улялюм, набрала высоту и вылетела в оконный проём.
Вернувшись к себе в комнату, Гермиона уснула, едва коснувшись подушки головой.
***
Потянулись дни томительного ожидания. Понятно, что сова не долетит отсюда до Лондона и обратно за один день. И все же сердце замирало каждый раз, когда Гермиона слышала едва различимый шелест крыльев совы, принесшей кому-нибудь письмо. А для нее ничего не было….
Она стала невнимательна на лекциях, вновь и вновь представляя себе маршрут, по которому летит Ленор. Она отыскала в библиотеке книгу о птицах. Он делила расстояние от Хогвартса до Лондона на скорость полета совы, делала поправку на сон, на охоту, на усталость. Возможно, ее корреспондент в силу некоторой вредности своего характера не ответит ей сразу, но она надеялась, что Ленор проявит настойчивость и заставит Снейпа побыстрей написать.
На зельеварении ей внезапно пришла в голову мысль о том, что если профессор погиб, Драко долго не продержится один – его рано или поздно схватит аврорат. Она представила Драко на допросе с пристрастием, как ему ломают пальцы и не дают сутками спать, и ей стало нехорошо. Он уставилась в одну точку, пытаясь сдержать тошноту.
Раздался взрыв - это Гермиона Грейнджер, отличница и гордость Гриффиндра, расплавила свой котел. И гриффиндорцы, и слизеринцы с изумлением уставились на нее, один лишь Невилл Лонгботтом понимающе улыбнулся и сказал: - С почином, Гермиона!
- В последнее время я вас не узнаю, мисс Грейнджер, - неодобрительно проговорил профессор Фишер, с отвращением рассматривая брызги зелья на своей мантии.
***
Ближе к вечеру ей удалось поймать Гарри в пустой гостиной.
- Гарри, у тебя в последнее время шрам не болел?
Ее лучший друг терпеть не мог любых вопросов о своем шраме, и Гермионе это было прекрасно известно, но она не могла ничего с собой поделать.
Он помрачнел и хотел ей ответить что-нибудь резкое, но посмотрел на ее осунувшееся лицо, и раздражение прошло, уступив место беспокойству.
- Болел недавно, - кратко ответил он, внимательно разглядывая девушку.
- Во вторник вечером? - тихо спросила Гермиона.
- Да, точно, в ночь со вторника на среду.
- Ты видел что-нибудь? – голос Гермионы совсем ослаб.
- Нет, только ощущал ЕГО радость и гордость… Почему ты спрашиваешь?
- Да так…
- Гермиона, не ври мне, у тебя плохо получается. Что произошло той ночью?
- Я узнала случайно, что в этот вечер Сам-знаешь-кто отмечает двадцатилетие своей организации.
- И это тебя так расстроило?!
- Гарри, получается, что он уже целых двадцать лет убивает людей безнаказанно! Разве это не ужасно?!
- Что я могу тебе ответить?! Я стараюсь, ищу…
- У меня и в мыслях не было тебя упрекать, Гарри, - Гермиона всхлипнула и закрыла лицо руками, - я пойду к себе, спасибо, что ответил.
Она выбежала из гостиной. Гарри недоуменно смотрел ей вслед. Его подозрения получили новую пищу.
***
На четвертый день Гермиона наконец получила долгожданный ответ:
Я жду, когда вы соизволите восполнить мои запасы. Типичная для вашей компании небрежность в выполнении данных обещаний!
Два года назад она бы обиделась. Год назад она бы разозлилась.
Сегодня она улыбается уже второй час подряд… И снова расплавляет котел на зельеварении…
***
Минерва МакГонагалл недовольно смотрела на Гарри поверх очков.
- Вызывали, мэм? – проговорил гриффиндорец, внутренне сжимаясь от сердитого взгляда директора. Даже после столкновений с пожирателями и их Хозяином он побаивался этой суровой женщины, хотя в то же время и восхищался ею.
-Да, вызывала, - МакГонагалл произнесла слова тоном, свидетельствовавшим, что Гарри предстоит тяжелый разговор. – Садитесь.
Гарри несмело опустился на краешек кресла.
- Я получила несколько докладных записок: от профессора Вектор, от профессора Фишера, от профессора Флитвика. И знаете, что у них общего?! – она выжидательно уставилась на юношу.
- Нет, мэм, - проговорил Гарри.
- Нет!? Тогда я вам скажу! Все эти преподаватели жалуются, что у вас скопилось огромной количество несданных работ, что ваша успеваемость упала как никогда низко. Все они удивлены, как при таких, с позволения сказать, успехах, я позволяю вам пропускать занятия.
- Понятно, - пробормотал Гарри. – Да, я немного подзапустил чары, арифмантику и зельеварение. А как профессор Бинс? Он тоже мной недоволен? – невинно спросил он директора.
- Вы прекрасно знаете, что профессор Бинс готов петь вам дифирамбы день и ночь за вашу необыкновенную эрудицию, но это не меняет дела. Меня поражает, что вы находите время изучать дополнительную литературу по истории магии, предмету, который носит, в общем-то, факультативный характер, и совершенно наплевательски относитесь к профилирующим предметам!
- Не могу с вами согласиться, профессор. История – не факультативный предмет. История – это сосредоточие человеческого опыта, и ее изучение позволяет нам учиться на чужих ошибках.
- Поживете с мое, Поттер, и узнаете, что большинство людей не учатся даже на своих собственных ошибках! – хмыкнула МакГонагалл, снимая очки, чтобы протереть их. - И не заговаривайте мне зубы! Я требую объяснений!
- Я обязательно сдам все работы, я обещаю, дайте только время, - горячо заверил ее Гарри.
- Времени у вас было предостаточно! – отрезала Минерва. – Я вынуждена отменить свое разрешение на свободное посещение лекций.
- Тогда я буду вынужден вообще покинуть Хогвартс, - буркнул гриффиндорец.
Его тон очень не понравился МакГонагалл: - Вы позволяете себе меня шантажировать, наглый мальчишка! – вскипела она.
- Вовсе нет, - спокойно ответил Гарри. - Но есть вещи куда более важные, чем чьи-то амбиции, или вежливость, или…
- Или уважение к старшим, - сердито закончила за него МакГонагалл.
- Поймите, мэм, у меня есть свой Долг, и я его выполню во чтобы то ни стало. Мне жаль, действительно очень жаль, что при этом мне придется расстроить или вызвать осуждение тех людей, мнением которых я очень дорожу, - он посмотрел ей в глаза, - но меня это не остановит.
- Мистер Поттер, почему бы вам не прибегнуть к помощи Ордена, зачем изображать из себя одинокого героя, - раздраженно проговорила МакГонагалл.
- Аластор Муди отказал мне в приеме, - ответил Гарри.
- Он следует правилам, установленным Альбусом Дамблдором. Мы примем вас на следующий день после окончания школы, - сказала Минерва. – Но Орден может помочь вам и сейчас, почему для вас так принципиально быть его членом? Мальчишество какое-то! – фыркнула она.
- Это – вопрос доверия! – проговорил Гарри.
- Ерунда какая-то! Разумеется, мы тебе доверяем, Гарри.
- Вы не поняли – моего доверия Ордену. Я не имею права делиться информацией, не имея представления, как она будет потом использована, не присутствуя на собраниях, не зная всех, кто состоит в Ордене, - твердо сказал юноша.
Минерва внимательно озадачено посмотрела на него: - Ну если вы так ставите вопрос…
- Да, именно так, - решительно произнес Гарри.
- Но ведь мы можем вам хоть чем-нибудь помочь! – воскликнула МакГонагалл.
- Лично вы мне уже помогли, мэм, - улыбнулся гриффиндорец.
- В самом деле!? Не напомните, чем? – удивилась женщина.
- Ну как же?! Вы порекомендовали замечательного преподавателя легилименции! – пояснил Гарри.
- А вы ничего не путаете, мистер Поттер? Да, я помню, мисс Грейнджер обращалась ко мне по этому поводу, но я не смогла ей помочь, - удивленно проговорила Минерва.
Гарри нахмурился. «Ох, Гермиона!» - пронеслось у него в голове.
- Должно быть, я ее неправильно понял, - юноша решил не заострять внимание директора.
- Так значит, вы продолжаете заниматься легалименцией, - повеселела МакГонагалл. – И кто же вас обучает?
- Адриан Вулвертон.
- Никогда не слышала этого имени. Странно… Надо бы навести справки о нем, - пробормотала МакГонагалл.
- Он – прекрасный преподаватель! – восхищенно сказал Гарри.
- Это все – хорошо, Поттер, но если вы не ликвидируете все ваши задолженности к середине апреля, я не знаю, что с вами сделаю! - Минерва вспомнила, зачем его вызывала.
- Да, я все сдам, честное гриффиндорское слово! – пообещал Гарри.
- Идите уж, Поттер и помните свое обещание! – хмыкнула МакГонагалл.
***
Гермиона шла пустым коридором и улыбалась: «Как мало надо для счастья, оказывается: получить записку из двух строчек!»
- Эй, лапонька, постой! – раздался откуда-то сверху незнакомый голос. Гермиона удивленно обвела взглядом коридор. Под самым потолком белело приведение. Она присмотрелась. Да это же тот самый картежник, который сбежал из слизеринской спальни, когда Панси читала заклинание!
- Здравствуйте, мистер…эээ…
- Никакой я не мистер. Меня кличут Крапленый. Прозвище такое, понимаешь, девонька?
Девушка кивнула: - Рада познакомиться! А я – Гермиона.
- Гермиона? – протянул призрак. – ЧуднОе имя!
Гриффиндорка пожала плечами. Крапленый отклеился от потолка и плавно подлетел к девушке.
- Вот что, Гермиона, верни-ка меня к ребятам!
- К каким ребятам? – не поняла девушка.
- К моим ребятам. Да ты их видела! Мы в карты играли, когда твоя подружка с ними что-то сделала!
- Да вы же сами… удалились, - удивилась Гермиона.
Призрак слегка смутился. – Мне не понравилось, что та телка с ними делала, - пояснил он. – Вот я и решил сделать ноги. А теперь вижу – зря! Отправь меня к ребятам, рыбонька!
- К сожалению, я не могу ничем вам помочь.
- Как это - не можешь?! Я видел, это ты все замутила! - Крапленый возмущенно потыкал ей в плечо своим полупрозрачным пальцем.
- Во-первых, я не смогу повторить все заново. Во-вторых, я понятия не имею, где сейчас ваши друзья, - Гермиона попятилась от призрака, подальше от его холодного пальца. – Вам придется привыкать к нашему миру.
- Хода нет - ходи с бубей, - грустно пробормотал призрак.
- Вам у нас не нравится? - поинтересовалась девушка.
- А что здесь может нравиться?! После спальни я попал в какую-то комнату. Там был этот тип, перемазанный - будто ему юшку пустили… или сам кому пустил?
- Это Кровавый барон – главный призрак факультета Слизерин. Думаю, второй вариант…
- Главный… Я так и понял, когда он принялся меня лечить: «В спальню – нельзя, в ванную – нельзя, сквозь людей – нельзя, пугать из-за спины – нельзя…» Да больно нужно!
- Так в чем проблема?
- Да здесь нечем заняться! Скукотища!
- А чем вы занимались в своей реальности? – озадаченно спросила Гермиона.
- В смысле, в наших краях? Как чем? В карты играл! – призрак посмотрел на нее, как на последнюю дуру. – Я же призрак картежника. Как помер за зеленым столом, так и играю до сих пор.
- Вы умерли за карточным столом? – спросила девушка.
- Дело было так. Обули мы с приятелями одного лоха - это мы думали, что лох, а он оказался не фуфло, а бугор немалый. Привел потом своих, и нас порешили прямо на сукне. С тех пор и играем….
- Не надоело еще?
- Да нет… Так ведь, как говорится: вся жизнь – игра… Только играть у вас тут не с кем, вот беда!
- Неужели никто из привидений в карты не играет?
- Прикинь, все отнекиваются! Так что, девонька, думай, как мне помочь!
Гермионе было и смешно, и жаль призрака – он был так похож на Сириуса! Её взгляд упал на миссис Норрис, и в голову пришла идея.
- Пойдемте! – Гермиона решила навестить Аргуса Филча.
***
- Добрый день, мистер Филч. Можно нарушить ваше уединение? – она знала, что завхоз уважает высокий стиль речи.
- Разумеется! Прошу. О, да вы не одна!? – проговорил сквиб, увидев, как вслед за девушкой в комнату просочился призрак картежника.
- Позвольте представить. Это – мистер Крапленый. Волею судеб он оказался в Хогвартсе и испытывает некоторые затруднения…
- Вот как? – вежливо спросил Филч.
- Мистер Филч, вы в карты играете? – перешла к делу Гермиона.
- Играю немного. В буру, в двадцать одно… – недоумевая, ответил завхоз.
Крапленый презрительно фыркнул: - В двадцать одно!
Филч недовольно посмотрел на него и сказал: - В покер могу…
- Тогда с тобой еще не все потеряно, старик! – воодушевился призрак и радостно заклубился над столом, где стояла чашка с дымящимся чаем.
- А вот это я бы вас попросил не делать! - строго сказал завхоз. – Чай остынет!
- Мистер Филч, миленький, поиграйте с ним, - взмолилась Гермиона. – Иначе он меня в покое не оставит!
- Не оставлю! – подтвердил призрак.
- Хорошо, только при одном условии, мисс Грейнджер, - завхоз многозначительно посмотрел на девушку.
- О, да, конечно! Я давно уже собиралась, да все никак… То одно, то другое... – Гермиона вспомнила, что так и не прочитала его роман, который до сих пор валяется в нижнем ящике ее письменного стола. – Вы уж присмотрите за ним.
- Можете быть спокойны, мисс Грейнджер, - осклабился Филч.
Гермиона облегченно вздохнула.
***
Сегодняшний вечер она твердо решила посвятить знакомству с сочинением Филча. Девушка попросила Добби принести сладкого чая и кексов с изюмом, завернулась в плед и начала читать, вооружившись пером, чтобы делать исправления.
Сперва ее раздражала обстоятельность, с которой он описывал внешность и одежду персонажей. Герои романа изъяснялись на устаревшем языке, прогруженном витиеватыми оборотами речи. Но постепенно она втянулась, и ей стало интересно, чем кончится дело. Она поймала себя на том, что перестала исправлять ошибки и просто читает. Автор описывал чистокровный мир изнутри и, похоже, был знаком с ним не понаслышке. Она вспомнила: Филч говорил ей, что родился в семье чистокровных магов.
Временами сквозь досадное многословие текста прорывалась неподдельные чувства. Подлинная страсть проглядывала сквозь причудливые завитушки букв и многочисленные орфографические ошибки и не оставляла читателя равнодушным. Прочитав, как главный герой навсегда покидает отчий дом, гриффиндорка почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
Гермиона взглянула на часы. Начало третьего. Пора спать. Она с сожалением отложила страницы и загасила свечи.
***
- Мистер Филч, вы только не обижайтесь, многое пришлось исправить. Кое-где есть нестыковки сюжета. Когда вы описываете чувства героев, вы так увлекаетесь, что совершенно забываете о грамматике и орфографии, - говорила Гермиона завхозу, возвращая исчерканную рукопись несколько дней спустя.
- О, мисс Грейнджер, да разве я могу на вас обижаться! Вы проделали такой труд! – возразил завхоз, наливая ей чай. – А каково ваше мнение о романе в целом? – осторожно спросил он.
- Знаете, я не ожидала - я не люблю беллетристику - но мне понравилось. Здесь у вас такой сплав чувств, что невозможно остаться равнодушным!
Филч польщено улыбнулся.
- Скажите, Аргус, ведь вы описали кое-что из личного опыта, - мелькнула у нее догадка. Она заметила, как он судорожно сжал пальцы.
- Извините, мистер Филч, я не должна была спрашивать! Я иногда бываю такой бесцеремонной!
- Ничего страшного, Гермиона. Вы угадали. Главный герой - моё … забыл слово!
- Альтер эго?
- Да. По крайней мере, начало романа - автобиографично. Как вы наверно догадываетесь, - счастливый конец с начала и до конца выдуман. Вот так… - он нервно хрустнул суставами пальцев.
- А главная героиня тоже имеет прототип?
- Разумеется.
- И что с ней сейчас?
- Она благополучно вышла замуж за чистокровного волшебника из аристократической семьи, богатого и влиятельного, и родила ему сына. Правда, в последнее время у ее мужа неблагоприятный период в жизни, но я думаю, он справится.
- Даже не знаю, что сказать, - у Гермионы предательски защипало в глазах.
- Я хотел бы еще раз поблагодарить вас за помощь, мисс Грейнджер! Если для моего романа найдется издатель, я обязательно преподнесу один экземпляр вам.
Гермиона поняла, что ее вежливо выпроваживают. Филч явно хотел остаться один – видимо, она своими вопросами разбередила старые раны.
- Совершенно уверена, мистер Филч, что ваш роман не залежится на прилавках. Доброй ночи.
