Сердце ангела

Найди меня у демонов в плену,
Найди распятым на железных сваях,
Где страх рождает пелена густая
И тонет крик в отравленном дыму...
Найди меня в тени своей мечты,
В своих простых неистовых желаньях,
В иллюзиях, несущих воздаянья
На алтари опасной красоты.
Не верь зловещим тихим голосам,
Что шепчут клятвы вежливо и строго,
Найди меня за пазухой у бога,
Когда весь мир провалится к чертям...
Илья Липкин

ЧАСТЬ I

Свободно служим из любви свободной,
Ведь мы вольны любить иль не любить,
Сберечься или пасть.
Джон Мильтон, «Потерянный рай» (пер. Н. Холодковский)

I

Локсли, Ноттингемшир, год 1175 от Р.Х.

— Я сколько раз тебе говорил: не связывайся с Бренданом! Он же тебя старше на пять лет, этот лось здоровенный, да и дерется нечестно, — раздраженно выговаривал Гай, промывая Робину ссадины смешанной с вином холодной водой и прикладывая к ним размятый подорожник. Робин сидел на бревне, без рубахи, с закатанными штанами, и кусал губы, изо всех сил стараясь не разреветься. На левой скуле наливался внушительный синяк, костяшки пальцев были сбиты. Гай накрыл листком глубокую кровоточащую царапину на посиневшем опухшем колене, и Робин все-таки всхлипнул. Гай тут же перестал ворчать и ласково взъерошил его светлые волосы.
— Очень больно?
— Не особо, — соврал Робин и вытер ладонью глаза. — В глаз что-то попало.
— В следующий раз я буду драться вместо тебя, — Гай размял еще два листка и осторожно прижал к царапине. — Хотя лучше просто не связывайся. Брендан — подлая дрянь.
— Тогда скажут, что я трус. Если за меня выходит мой вассал.
— Ну, вообще-то, я не твой вассал, — усмехнулся Гай и щелкнул его по носу. — Это мой отец — вассал твоего, а я хоть и оруженосец лорда Малкольма, но сам по себе. Точнее, буду, когда получу шпоры. И разумная осторожность — не трусость.
Робин упрямо выпятил подбородок.
— Я лорд и должен сам разбираться. Даже если противник сильнее. Он оскорбил Мэриан! Сказал, что только дочь шлюхи будет бегать с мальчишками и лазить по деревьям, чтобы ей могли заглянуть под юбку!
— Но ты ведь знаешь, что это неправда. Брендан злится из-за того, что она пошла на ярмарку с нами, а не с ним. Я сам слышал, как он ее звал, а она отказалась, — Гай оторвал от подола своей камизы¹ полосу ткани и примотал подорожник к колену Робина. — Хочешь, скажем сэру Эдварду или твоему отцу? Тогда Брендану влетит. Может, его вообще отошлют домой, вот будет позор.
— Жалуются только трусы! — Робин схватил перепачканную землей и кровью рубаху и принялся ее натягивать, от злости путаясь в рукавах. — Ничего, он еще у меня попляшет!
— Ну, хорошо, — Гай вздохнул. — Давай так... Я попрошу Сима поучить тебя драться на палках. И когда ты победишь меня, то снова вызовешь Брендана.
Робин взглянул на него исподлобья.
— А если я не смогу тебя победить? И почему ты сам меня не поучишь? Я же просил.
— Я... не умею учить, злюсь и ору, а на тебя орать не хочу, — Гай отвел взгляд. — Вот будешь драться не хуже Сима, тогда...
Робин еще больше насупился.
— Ты же все равно на меня орешь. Сегодня орал. И вчера. И позавчера тоже.
— Это другое. Я орал, потому что ты опять натворил дел. Вчера на спор полез в стойло к быку, — начал перечислять Гай, — позавчера — на спор прыгнул с обрыва в Трент и угодил в омут. Слава святому Дунстану, я рядом оказался. Третьего дня спрятал в ризнице поросенка, отца Феодосия чуть удар не хватил, когда тот во время службы выскочил.
— Вечно ты придираешься по пустякам, — угрюмо пробубнил Робин и замолчал. Затем решил сменить тактику.
— Вассалом моим ты быть не хочешь, учить меня не хочешь, — хлюпнув носом, он укоризненно посмотрел на Гая мокрыми зелеными глазами. — Друг, называется.
— Именно что друг, между прочим, — сурово произнес Гай, но все-таки сдался: — Ладно, так уж и быть. Но сначала пусть Сим. А потом уже я.
— Обещаешь? — Робин тут же повеселел.
— Обещаю.
— Но вассалом моим все равно не будешь?
— Не-а, — Гай ухмыльнулся и потрепал его по голове. — Ты ж тогда совсем обнаглеешь, сопляк.

***

— Гай, Гай, ты где?! — запыхавшийся Робин взбежал по лестнице. Его темно-синяя котта² и штаны были забрызганы грязью. — Ну Гай же!
— Чего вопишь, как оглашенный? — Гай, босой и взлохмаченный, вышел из своей спальни. Он держал несколько пергаментов и явно был недоволен тем, что его отвлекли от чтения. — У нас пожар? Наводнение? Епископ Йоркский преставился? Голые ведьмы прилетели и пляшут на крышах?
Робин захихикал, потом перевел дыхание и выпалил:
— Брендан пропал! Говорят, его со вчера нет, собираются в лес, искать. Отец сказал, мы тоже идем, надо больше людей.
— Пропал? — удивленно переспросил Гай. — Странно. Я вчера утром его видел... тискал какую-то девчонку. Еще дразнился, мол, он уже мужчина, а у меня женилка не выросла, у тебя и подавно. Хотел ему врезать, но девчонка его увела. Может, спит где в амбаре?
— Точно не спит, обшарили уже все. И в Дэйборо, и в Найтоне. Даже в Ноттингеме искали, сэр Эдвард приехал с дюжиной стражников, — Робин выглянул в окно и подергал Гая за рукав. — Вон они, смотри. И Мэр здесь. Все жители Локсли идут, и дети, кто постарше. Брендан, конечно, скотина, но бросать его в беде нельзя.
— Ты будешь хорошим лордом, — серьезно произнес Гай. — Погоди, оденусь и пойдем.
Он вернулся в комнату, положил пергаменты на стол, быстро надел сапоги и подбитую беличьим мехом безрукавку. Оглянулся на Робина и кинул ему свой плащ.
— На вот, а то замерзнешь еще.
— А ты?
— Мне и так хорошо.
Робин с хмурым видом протянул плащ обратно.
— Я не неженка.
— Я и не говорил, что ты неженка, — Гай подошел, сам набросил плащ ему на плечи и застегнул у горла серебряной фибулой в виде волчьей головы. — Но ты недавно болел, а я нет. Если снова сляжешь с лихорадкой, мы не поедем на охоту с твоим отцом и сэром Эдвардом.
— Ну, я же один заболею, — проворчал Робин, нерешительно теребя застежку. — Ты-то все равно сможешь поехать.
— А я не хочу ехать без тебя, — Гай улыбнулся. — И Мэр наверняка расстроится.
— Ладно, — Робин тоже улыбнулся. — Только ради Мэр.
— Конечно, ради Мэр, — Гай сунул за пояс ножны с кинжалом. — Идем.
— Ты должен сказать сэру Эдварду, что видел Брендана вчера, — произнес Робин, когда они вышли во двор. — И про девушку. Узнаешь ее?
— Девчонку вряд ли узнаю, она все время отворачивалась. Волосы темные, платье голубое... с вышитыми на подоле цветами, кажется. Таких полно. Вообще я больше на сиськи смотрел, если честно, — он покосился на Робина и сделал такой жест, словно обводил женскую фигуру. — Ого-го!
— Ну, по сиськам точно не опознать, — Робин ухмыльнулся.
Гай развел руками.
— Я ведь не знал, что он пропадет, иначе запомнил бы ее. Пойду к сэру Эдварду, покажу, где они обжимались.

***

Лес был полупрозрачным. Листья уже облетели, и лишь сосны с тисами и падубами зеленели среди серых стволов. Под ногами шуршал желто-коричневый ковер из палой листвы. Собакам дали обнюхать вещи пропавшего. Люди растянулись цепью, каждый взял с собой факел — солнце клонилось к закату, а поиски могли затянуться затемно. Впереди пошли лесничие, лучше всех знавшие местность, тоже с собаками на сворках. Подростки, гордые тем, что участвуют в таком важном деле, старались подражать взрослым — звали Брендана, обыскивали кусты и овражки. Никто не бегал, не дрался, даже между извечными врагами на время установилось перемирие.
— Вдруг его утащила Дженни Зеленые Зубы?³ — прошептала Мэриан и поежилась. Она шла между Гаем и Робином, держа на поводке бигля. — Вчера же воскресенье было... А если и нас схватит?
— Мы с Гаем тебя защитим, — Робин сжал ее локоть. — У нас есть холодное железо, а у меня еще серебро. И он знаешь как дерется на палках? Хоть кого уложит.
— К тому же у тебя собака, — Гай погладил Мэриан по плечу. — Нечисть их не любит. Не бойся.
— Я не боюсь... — она вздернула нос, но затем призналась: — Ну, может, совсем капельку. Изабелла говорила, что Дженни крадет рыжих, а Брендан рыжий. И я тоже немножко рыжая.
— Никто тебя не украдет, мы не позволим, — Робин взмахнул рукой, словно мечом. — Правда же, Гай?
— Точно, — подтвердил тот. — Вот мама с Беллой вернутся из Йорка, расскажешь ей, как мы ночью в лесу были, обзавидуется. Хотя ее все равно не взяли бы, маленькая еще.
— Давайте еще позовем, — Мэриан набрала в грудь побольше воздуха. — Бренда-а-ан!
Ее звонкий голос разнесся по лесу, Робин и Гай присоединились. Слева и справа тоже окликали, но ответа не было. Начало смеркаться, и Малкольм Хантингтон, возглавлявший поиски вместе с сэром Эдвардом, велел всем остановиться, чтобы зажечь факелы, а заодно выпить по глотку разбавленного вина.
— Я горжусь тобой, — Малкольм положил руку Робину на плечо, и тот зарделся от похвалы. — Я знаю, что вы с Бренданом не ладите. Но ты все равно помогаешь его искать. Ну, ступай к друзьям, пойдем дальше.
Поиски возобновились. В свете факелов тени вытягивались, и казалось, что по земле и стволам ползают черные змеи. Мэриан ни на шаг не отходила от Гая с Робином, а они ободряюще улыбались ей и развлекали смешными историями. Вдруг ее пес засуетился, нюхая воздух, и с лаем ломанулся в кусты, вырвав сворку из рук хозяйки.
— Харт! Харт, стоять! — Мэриан кинулась следом, Гай и Робин припустили за ней, стараясь не терять из виду белый хвост и задние лапы бигля, хорошо различимые даже в полумраке.
— Отец! — крикнул на бегу Робин. — Мы что-то нашли!
Не заметив торчащий корень, он споткнулся и полетел носом в землю, едва не выронив факел, но Гай успел поймать его за шиворот.
— Смотри под ноги, — он отвесил Робину легкий подзатыльник, крепко сжал его ладонь и потянул за собой, туда, где мелькала светло-зеленая накидка. — Бежим, а то Мэр уже вон где!
Мэриан вдруг остановилась и истошно завизжала. Ее факел погас, видимо, она его бросила. Гай с Робином помчались к ней, обогнав взрослых. Мэриан продолжала кричать, и Гай, не выпуская руки Робина, отшвырнул факел и выхватил кинжал, готовый схватиться с неведомым врагом. Мэриан обернулась на топот их ног. Лицо у нее было белое, как полотно, губы дрожали, в глазах плескался ужас. Она хотела что-то сказать, но только всхлипнула. Бигль у ее ног заскулил.
— Мэриан, что... — Робин и Гай одновременно шагнули вперед, загородив ее собой, но осеклись и замерли, будто натолкнулись на невидимую стену. Мэриан вцепилась одной рукой в плащ Робина, второй — в безрукавку Гая, зажмурилась и разрыдалась.
— Пресвятая Дева... — прошептал Робин и сглотнул, борясь с тошнотой.
Он поднял факел повыше, и желтоватое пламя озарило жуткую находку. Брендан, в изодранных рубахе и штанах, лежал на спине меж двух деревьев, невидяще уставившись в темное небо пустыми глазницами. Желтые листья вокруг побурели от засохшей крови, а от смрадного запаха испражнений выворачивало наизнанку. Руки и ноги мертвеца были разведены в стороны и прикручены к стволам тетивами, которые глубоко врезались в плоть. Ребра, вывернутые наружу из вскрытой груди, делали его похожим на кошмарный цветок. Вывалившиеся из вспоротого живота внутренности влажно блестели в свете факела. Гениталии были отрезаны и засунуты в распахнутый в беззвучном вопле рот.
Подоспевшие люди окружили тело. Десятки факелов осветили мертвеца, и Робин с Гаем разглядели, что руки его перебиты в нескольких местах, и осколки костей торчат наружу.
— Не смотри, — глухо произнес Гай, до боли сжав ладонь Робина, и тот, вздрогнув, с трудом оторвал взгляд от трупа. Мэриан так и стояла, цепляясь за них ледяными пальцами, и плакала навзрыд.
— Иисусе... — сдавленно выдохнул кто-то.
Бигль Мэриан завыл, к нему присоединились остальные собаки.
— Уведите детей! — велел сэр Эдвард. — Мэриан, милая, посмотри на меня.
— Папочка? — Мэриан открыла глаза, заморгала, потом взглянула вниз и снова закричала — мыски ее бежевых сапожек были в крови.
— Мы позаботимся о ней, — Робин прижал Мэриан к себе. В левой руке он все еще сжимал кинжал. — Выполняйте свой долг, шериф. Вам ведь нужно осмотреть... — голос у него сорвался, но он сделал глубокий вдох и договорил, — тело.
— Благодарю вас, мастер Роберт, — сэр Эдвард снял плащ, набросил на плечи Мэриан и повернулся к лорду Хантингтону. — Малкольм, отправь детей в Локсли, пусть слуги побудут с ними. И прикажи осмотреть все вокруг с собаками.

***

В поместье всех троих напоили горячим вином. Кухарка разогрела пирог с олениной, но есть никто не смог. Мэриан больше не плакала, только дрожала, как в лихорадке, поэтому с ней в комнате осталась служанка. Управляющий на всякий случай послал за лекарем, и теперь они сидели на кухне, обсуждая случившееся.
Гай и Робин, побыв немного с Мэриан, разошлись по своим спальням. Однако вскоре дверь в комнату Гая приоткрылась, и на пороге возникла фигура в белой ночной сорочке и со свечой в руке.
— Можно к тебе? — тихо попросил Робин, переминаясь с ноги на ногу на холодном полу. — Не могу спать один.
Гай молча откинул одеяло и шкуры. Робин закрыл дверь, быстро пересек просторную комнату, поставил свечу на сундук и забрался в согретую постель.
— Я... нав-рное, проклят, — он уселся спиной к изголовью, обхватив руками колени. Язык у него слегка заплетался от выпитого.
— С чего ты взял? — Гай тоже сел, натянул на них обоих одеяло и подоткнул по бокам шкуры. — То, что именно мы нашли... Брендана, просто случайность.
— Не в эт-м дело, — Робин шмыгнул носом. — Это же не... не перв-й раз...
— Что «не первый раз»? — удивленно переспросил Гай.
— Ну... люди ум-рают...
— Робин, люди не так уж редко умирают, — Гай погладил его по волосам. — Ты-то здесь причем? Смерть — естественный ход вещей, как и рождение.
— Н-нет, не просто умирают, — Робин придвинулся ближе и уткнулся носом ему в плечо. — Помнишь пажа, Уилфрида?
— А должен? — Гай почесал в затылке.
— Ну... того, в з-замке, — Робин икнул и продолжил: — Он моему пони колючку под седло сунул.
— А, придурок, из-за которого ты голову расшиб. Вспомнил. Его выпороли тогда при всех за эту колючку.
— Через месяц он свалился с замковой стены.
— Я и не знал, — Гай пожал плечами. — Ну, свалился и свалился, всяко бывает. Жалеть о нем я точно не буду, он был маленькой дрянью.
— Еще Никлас... Лесничий, который застрелил моего Ригби, приняв за собаку одноглазого Томаса.
— А с ним что?
— Упал в волчью яму, прямо на ко... колья, — Робин снова икнул и сполз на подушку, завозился, как щенок в корзине, устраиваясь поудобнее.
— Туда ему и дорога, — буркнул Гай. — Ты месяц убивался по своему псу. А Никласа еще обвиняли, что он младшую дочку шорника изнасиловал. Он откупился, но девчонка-то уже удавилась... Может, его вообще шорник и прикончил, я бы не удивился.
— И Джеремайя, — вздохнул Робин. — Его нашли в медвежьем капкане.
— Каноник-то? — Гай скрипнул зубами. — Ублюдочный старикашка, который лапал тебя под любым предлогом, а нам никто не верил, что он это делает? Я б ему сам яйца оторвал! Отец тебя тогда отругал за вранье, но ты же не врал.
— Ну... ему кто-то и оторвал, — пробурчал Робин Гаю в подмышку. — Или отгрыз. Сказали, что он в капкане не сразу помер. Звери еще до живого добрались. А теперь вот Брендан. Он был сволочью, да. И наверняка от него было бы много неприятностей... Я слышал, как Данкан говорил Мартину, что это порченый род, и они за выгоду предадут, не задумываясь... Но все равно... такая смерть...
Робина затрясло так сильно, что было слышно, как он выбивает зубами дробь. Гай обнял его крепче, согревая.
— Ты не проклят. Скорее, наоборот. Помнишь, как отец Феодосий сказал, что тем, кто чист сердцем, Господь посылает самых сильных ангелов-хранителей?
— Угу...
— Ну вот. А у тебя самое чистое сердце из всех, кого я знаю, — Гай все гладил Робина по спине и плечам, и постепенно тот успокоился, перестал дрожать. — Наверное, тебя бережет сам архангел Михаил. На месте Бога я бы точно отправил его тебя охранять.
— Тогда уж Азраил,⁴ — невесело пошутил Робин. — Гай... А если умирать начнут все подряд? Любой, кто рядом со мной? Что тогда?
— Этого не будет. Сегодня был тяжелый день, и тебе просто мерещится невесть что. Еще и вино было крепкое. Спи.
Робин завозился, устраиваясь поудобнее, и перетянул на себя большую часть шкур.
— С тобой же ничего не случится? — сонно пробормотал он.
— Все со мной будет хорошо, — Гай задул свечу и тоже улегся, придвинувшись к Робину, чтобы сохранить тепло. — Обещаю.

***

Через несколько дней убийцу Брендана повесили после краткого суда. Им оказался Иаков, старший сын мельника из Лэмли. В его сундуке обнаружили кошель и кинжал погибшего, а в амбаре, под сеном, собаки нашли окровавленную одежду. Он все отрицал, но доказательства были неоспоримы, и приговор привели в исполнение, как только сэр Эдвард произнес «виновен».
После казни Робин сразу же ушел, и Гай отыскал его лишь через несколько часов, на берегу Трента, там, где обрыв над омутами. Он сидел на краю, свесив ноги, и швырял камешки в темную воду.
— Это Иаков меня подбил тогда прыгнуть, — Робин бросил очередной камешек, и снизу донесся негромкий всплеск. — Они с Бренданом смеялись, говорили, что я как девчонка, неженка и трус.
— А ты дурак, что прыгнул, — Гай сел рядом. — Не окажись я поблизости, ты бы утонул.
— Но ты успел, ты всегда успеваешь, — Робин вздохнул. — А Иаков теперь тоже умер. Почему он убил Брендана? Да еще так... Они ведь дружили.
— Откуда мне знать? Может, из-за девчонки? — Гай пожал плечами. — Они вроде из-за какой-то даже подрались. Да и вообще, Иаков всегда был с придурью, он же повесил кота аптекаря, хотел проверить, правда ли, что у кошки девять жизней. И ему нравилось забивать свиней. Кто знает, что у него в голове творилось? Увидел Брендана с той девушкой, приревновал и взбесился. А когда человек бешеный, то способен натворить что угодно. Или когда одержимый. Отец Феодосий же сказал, что в Иакова вселился бес, священники в таких делах разбираются.
— Ну, да... Может, и правда бес, — Робин кинул последний камешек и поднялся. — Ладно, пойдем, пока нас не хватились. И ты меня все равно поучи на палках драться, хорошо? Сам. Можешь даже орать.
— Поучу. Только потом не жалуйся на синяки, — Гай привычно растрепал ему волосы, и Робин, наконец, улыбнулся.

_______________________________

1. камизы
Нательная (нижняя) рубаха, чаще всего белая, которую носили под коттой. Могла быть льняной, из тонкой шерсти или шелка.

2. котта
Котта (или котт, произносят и так, и так) — мужская и женская одежда, нечто среднее между рубахой и туникой, с рукавами, широкими в пройме и сужающимися к запястью (от локтя до кисти могли быть на шнуровке или пуговицах). Длина мужской котты варьировалась — до середины бедра, до колен, до середины лодыжки, до щиколоток. Женская котта представляла собой практически платье, полностью закрывала ноги, а зачастую у нее даже был небольшой шлейф.

3. Дженни Зеленые Зубы
Зловредные и опасные водяные фэйри, которыми пугают непослушных детей. У них распущенные волосы, длинные зеленые клыки и острые когти, которыми они хватают детей, стоящих у самой воды или играющих на берегу, несмотря на запреты родителей. О том, что Дженни близко, можно догадаться по зеленой пене на поверхности реки, озера, пруда или колодца. Считалось, что сильно разозлившись на человека, они могут появиться даже в доме, если в ведре или бочке вода, взятая из реки.

4. — Наверное, тебя бережет сам архангел Михаил.
— Тогда уж Азраил...
Архангел Михаил, Архистратиг Михаил — главный архангел, предводитель святого воинства ангелов и архангелов. Азраил (Азриэль, Эсраил) — архангел смерти в исламе, иудаизме и апокрифических текстах «Апокалипсиса» и «Откровения».