Возвращение к реальности для Джеймса выдалось нелегким. Боль в затылке, тошнота, тонкие веревки, врезавшиеся в кожу запястий, затекшие мышцы — все это было терпимо, все это можно было легко снести. Другое вызвало ужас у юного аврора. Сумрак, царивший в почти не освещенном помещении, чуть было ни привел к приступу паники у молодого человека. Страх липкой холодной волной прошелся по спине, когда, открыв глаза, Джеймс понял, что ничего не видит. Невольно вспомнился Рори — такой же стажер аврората, как и он, стеснительный рыжий парень в веснушках. Во время задержания группы пожирателей в него угодила одна из разновидностей режущих чар, прошлась прямо по глазам. Вот уже более шести месяцев Рори ходит по Мунго только в сопровождении колдомедика. И нет никаких гарантий, что зрение ему восстановят полностью...
Но вот сквозь сумрак проступили сначала едва видимые, но с каждой секундой словно вбирающие в себя окружающую мглу черные прямые линии полок и стеллажей. Джеймс облегченно выдохнул. Оглядевшись, юный аврор подвел неутешительный итог. Очутился Мордред знает где и почему, да еще и с кляпом во рту! И связан так, словно его похитители магглы или сквибы!
Кстати, о магглах… Что там делали герои их приключенческих романов в подобных ситуациях? Перед глазами сами собой возникли потрепанные страницы дешевеньких изданий, одолженных у падкой на такого рода литературу Лили. Жаль только, что вокруг так темно и никак не различить всех деталей интерьера, что его окружает. А ведь в большинстве случаев герои романов находили в помещении что-то острое и перерезали веревки или пережигали их, если рядом был открытый огонь. Огонь… Первый стихийный выброс, случившийся у юного наследника рода Поттеров в полтора года, привел к возгоранию штор. Может быть рискнуть?..
Парень сосредоточился. Боль в голове стала сильнее, словно что-то давило прямо на мозг. Он как мог игнорировал её, но постепенно странное давящее ощущение вытеснило все мысли. Джеймс сжал зубы. Какого Модреда?! Молодой человек впервые в жизни почувствовал себя беспомощным, бессильным, да что там — беззащитным! И все из-за какой-то головной боли, сущей мелочи, проблемы на несколько секунд, легко решаемой зельями?! Из-за неё он сдастся, впадет в забытье, не сможет сам выбраться из этой передряги?! Ну уж нет. Он не посрамит славное имя Поттеров! Тонкие веревки на запястьях затрещали, на кляпе появились глубокие борозды от зубов. Кто бы не засадил его сюда, что бы с ним не сделал, он, Джеймс Поттер, проучит его за это, ох, как проучит... Поттеры ничего не забывают! Надо только сосредоточиться и попытаться…
Что это были за чары и как они получились Джеймс, впоследствии, так и не смог понять. Просто в какой-то момент стена за стеллажами вспыхнула неестественно-белым пламенем. Вмиг запылали прикрепленные к ней полки, заваленные всевозможной рухлядью и тряпьем, затрещал пол под ними. Огонь разливался по дощатой поверхности. Сквозь монотонный, не стихающий ни на секунду гул и угрожающий скрип балок парень расслышал незнакомые голоса, лишенные смысла обрывки фраз, из которых он безуспешно попытался составить хоть какое-то представление о месте, в котором очутился. Незаметно реальность подернулась кровавой пеленой, растеряла все свои краски. Гул пламени нарастал с каждой секундой, но самого огня Джеймс уже не видел. Он вновь оказался в кромешной тьме беспамятства.
* * *
Долохов заметил однокурсников не сразу. Первым побуждением было выхватить волшебную палочку, но он сдержал себя.
— Что вы здесь забыли? — собственный голос показался молодому человеку чужим.
— Идем по следу вора, — последовал незамедлительный ответ.
— Вы, как и я, опоздали, — устало пробормотал Антон.
— Или, напротив, поспели вовремя, — процедил сквозь зубы Дюкре, давным-давно доставший свою волшебную палочку и нацеливший её на грудь одногруппника.
— Вы все, — голос Антона непроизвольно дрогнул. — Вы всё не поняли… Не так поняли… — поправился он.
— Не поняли что? — спросила Норд. Палочки в её руках не было, но кисти рук были запрятаны глубоко в карманы просторной черной юбки.
— У меня тоже украли нечто очень ценное, — торопливо сказал Антон, не сводя глаз с её рук. — Я видел вора, видел, куда он побежал. Преследовал его — и очутился здесь.
— Чем подтвердишь?
Долохов пожал плечами.
— Не знаю. Пожалуй, ничем. Могу лишь поклясться кровью, что ничего не крал.
— Предположим, что мы тебе поверили, — начал Северус, одновременно отмахиваясь от пытающегося возразить Дюкре. — Вполне возможно, что ты и вправду увидел вора и начал его преследовать. Тогда опиши, как он выглядел. И кто он.
— Я не знаю, кто он. И не кажется ли вам, что подобные беседы лучше вести не у этой двери?
— А ведь он прав, — неуместно веселый голос Каркарова раздался за спинами молодых людей и порядком их напугал. Первокурсники обернулись. Из-за поворота коридора показались Игорь и Фенг. — Мы как раз знаем одно такое место…
— Уже поздно, отбой через два часа, — возразил Фенг, внимательно осматривая открывшуюся перед ним сцену.
— О господи! И всему-то вас надо учить, — скривился Игорь. — За метлами. И за мной. Через полчаса будем там.
— Что за место? — спросил Джон.
— Скоро узнаете, — заговорщицки подмигнул ему Каркаров.
* * *
Четверть часа полета на метлах к горизонту, озаренному пламенем уходящего дня, могли бы стать неплохим завершением вечера, но напряженное молчание, установившееся между молодыми людьми, лишило воздушную прогулку того непринужденного веселья, что царило среди их старших товарищей.
Приземлились на границе владений Легиона, Фенг спрятал метлы под поваленным стволом старой сосны в тщательно оборудованном и охраняемом многими поколениями курсантов тайнике.
— А теперь немного уроков маскировки. Немного чар иллюзий — и вуаля! Мы магглы! — тоном заправского шоумена объявил Игорь, совершив несколько пассов волшебной палочкой, вследствие чего одежда молодых людей пришла в движение, на их глазах укорачиваясь и меняя цвета и форму.
Уже через несколько минут девушки весьма неодобрительно поглядывали на свои мини-юбки, а парни в одинаковых джинсах и рубашках с бахромой разных цветов благодарили всех известных богов, что фантазия Игоря не зашла дальше. Пестрой компанией они вышли на памятную для Северуса дорогу в маггловское поселение. На улицах небольшой деревушки жизнь шла своим чередом. Почтальон на велосипеде спешил доставить кому-то телеграмму, где-то захлебывалась лаем собака, ватага ребятишек пряталась за стеной сарая от неведомого врага. Каркаров и Фенг уверенно вели своих товарищей мимо аккуратных маггловских домов к неприметному одноэтажному зданию на самом краю поселка. На ветру медленно раскачивалась деревянная вывеска с надписью на латыни: «У Томаса Торквемады».
-Ну, господа, добро пожаловать в заведение старушки Го, — Каркаров театральным жестом широко распахнул старые деревянные двери.
Шагнув за невысокий порог, молодые люди невольно замедлили шаг. Они оказалась в странном заведении, успешно сочетающей в себе средневековые скамьи и столы из грубо сколоченных досок с магическим радио. В этом то ли баре, то ли таверне радио играло навязчивый мотивчик популярной французской песенки про разбитое сердце не то вампира, не то оборотня. Благодаря чарам магического расширения к основному залу по бокам примыкали еще два, образовывая своеобразную букву «П» с короткими ножками.
— Так, маленький ликбез для новичков сего заведения. Справа у нас тут собираются уже состоявшиеся легионеры, а левый зал целиком и полностью принадлежит Академии, — пояснил первокурсникам Игорь. Описанное им деление, впрочем, наблюдалось уже и в главном зале, на всю ширину которого протянулась барная стойка со множеством высоких табуретов. Левая часть ожидаемо была занята не в меру веселыми старшекурсниками, составляющими резкий контраст с молчаливыми и хмурыми легионерами, выпивающими в одиночестве справа от них. Чутье подсказало молодым людям, что к этим господам с разговорами лучше не приставать.
За самой стойкой хозяйничала маленькая седая женщина. Присмотревшись к ней, молодые люди не сдержали удивленного возгласа — худощавая барменша была призраком. Бойким веселым привидением, отточенными движениями смешивающим коктейли и умудряющимся при этом беседовать сразу с несколькими посетителями. Не прошло и минуты, как она заметила первокурсников, неловко переминающихся с ноги на ногу:
— О, новенькие! Ну, Игорь, ну удружил! Ты давно мне обещал представить своих друзей! И всё никак не мог затащить их сюда! Или хотел отвертеться?! — раздался её громкий с хрипотцой голос.
Каркаров подтолкнул молодых людей к стойке.
— Новое поколение рыцарей плаща и кинжала, леди Го! К Вашим услугам слева направо: очаровательная умница Валери Кантор, дерзкая красавица Элла Норд, галантный француз Роже Дюкре, целеустремленный боец Джон Смит, загадочный и вдумчивый Антон Долохов. И главная новинка сезона! Впервые за последние сто лет курсант с берегов Туманного Альбиона — Северус Снейп, мой младший.
— Рада познакомиться, ребята. Что будете?
— Разговоры разговаривать, — отозвался за всех Игорь. — У них наметилась серьезная беседа. Так что подайте нам что-нибудь серьезное, мадам!
Леди Го рассмеялась:
— Ну-у, «серьезного» у меня много, найдем на любой вкус. Но, если нужна помощь с выбором, придется сказать, насколько все плохо.
— Поверьте, леди Славная-Владелица-Сего-Чудесного-Заведения, все действительно очень плохо! Настолько плохо, что хуже уже и быть не может!
— Ох, Игорь-Игорь. А я вот уже второй год восхищаюсь, как ты умудряешься паясничать и не надоедать публике.
— Это талант, леди Го, это талант…
Через несколько минут молодые люди уже сидели у окна, оставленные Игорем и Фенгом за старым, испещренным надписями на разных языках столом в левом зале. Перед ними в высоких стаканах переливался всеми оттенками малинового и розового странный тягучий напиток, пахнущий хвоей и, как ни странно, морем. Впрочем, никто так и не притронулся к фирменной настойке хозяйки заведения. Все взгляды остановились на Долохове, складывающем оригами из салфетки. Журавль никак не получался. Спустя несколько минут, ни к кому не обращаясь и гипнотизируя взглядом бумажную фигурку, парень пробормотал:
— Наш вор среднего роста, носит длинный плащ. Я бы сказал — чересчур длинный, подол стелется по полу. Лицо скрывает за капюшоном.
— Подробное описание, — усмехнулся Роже.
— Какое есть, — глухим безэмоциональным голосом ответил Антон.
— Что у тебя украли? — спросил Северус. — Когда была совершена первая кража? Ведь ты утверждал, что твои вещи просто обыскали.
— Я не хотел говорить о своей пропаже.
— Почему же?
— Потому что не имел права на владение такой вещью.
— Мерлиновы штаны, Антон! Не тяни кота за хвост! Уж лучше скажи, что у тебя украли!
— Это компас Ариадны, Элла.
— Невозможно, — Валери пригубила настойку и тут же поморщилась, но затем осторожно сделала еще глоток. — Хм-м-м. Необычно и пожалуй вкусно. Советую попробовать. На мой взгляд этот чудный, ни на что не похожий напиток самый вкусный в мире.
— Возможно, но мы отвлеклись от темы, — заметила Норд.
— Ах да. Компас Ариадны. Назван в честь той самой Ариадны, что подарила Тесею клубок нитей, немало пригодившийся герою в знаменитом лабиринте. Компас Ариадны — запрещённый и очень редкий артефакт. В мире насчитывается примерно десять штук. Часть из них хранится в авроратах, несколько пребывает в коллекциях именитых собирателей редкостей, два компаса утрачены. Служит же данный артефакт для отыскания пропажи. Если снять стекло и прикрепить к стрелке компаса частицу пропажи, то она укажет, в каком направлении вести поиск.
— И что же в нем запрещенного?
— С помощью таких компасов было совершено множество преступлений. Этот артефакт способен найти все что угодно. Ни один сейф, ни одно заклятие не может противостоять чарам его создателя. Более того. Потерявшихся людей компас также может отыскать. Представьте, на секундочку, что вы скрываетесь. Представили? А теперь подумайте, что у ваших врагов есть такая вещица.
— Повезло тем авроратам, где есть такие компасы.
— Безусловно. Особенно, если учесть тот факт, что кроме их творца никто не знал секрет магии компаса Ариадны.
— И как же такая редкостная вещица оказалась у тебя, Антон?
— Подарок. От одного преподавателя. Своих детей у него не было, и он часто дарил ученикам различные книги и артефакты.
— Прости, Антон, — возразила Кантор, — но это не какой-нибудь шар для прорицаний или булавка от сглаза. Это бесценная вещь, произведение магического искусства, вершина мастерства артефактолога.
— Наш преподаватель прорицаний был необычным человеком. И, в отличие от многих своих коллег по цеху, действительно мог видеть будущее. Он раздавал вещи только тем «кто будет нуждаться в них больше, чем в воздухе», «кому сама судьба не вручила бы дара более подходящего», «кто с благодарностью вспомнит мое служение тонкому искусству прорицаний».
За столом воцарилось молчание. Антон обвел взглядом одногруппников. Не было похоже, что они верили ему. Но, по крайней мере, вслух своего недоверия никто не высказывал.
— Что ж. Будем надеяться, что мы найдем наши пропажи и без твоего компаса, — сказал, наконец, Джон. — И в залог этого давайте поднимем бокалы и отведаем этот чудный, по словам Валери, напиток от бармена-призрака.
После тоста атмосфера за столом на удивление быстро потеплела и стала почти дружественной. Дюкре рассказал пару шуток, Элла приняла у него эстафету. Смех становился все более искренним, настроение неуклонно поднималось. И тут раздался гитарный аккорд, что разом заставил умолкнуть все разговоры. Одинокий звук замер в воздухе, растворив в себе тишину. Курсант-старшекурсник, присев прямо на барную стойку в левом углу таверны, провел пальцами по струнам потрепанной гитары. Старинный мотив студенческой песни из Толедо, где располагалась первая академия магов, шуточная песенка бакалавров и магистров о суровых учебных буднях наполнила вечер совершенно особенной теплотой. Спустя полчаса, возвращаясь домой в крепость, молодые люди еще слышали её незатейливый напев.
Уже в комнате общежития, расстилая постель, Северус решил проверить одну догадку.
— Антон, а ты не мог бы описать своего преподавателя прорицаний?
— Нет ничего проще. Я до сих пор помню его как наяву. Это высокий старик могучего телосложения с длинными седыми волосами и бородой, заплетенной в косу. У него необычный взгляд. Глаза не то синие, не то голубые, смотрят словно сквозь тебя. Помню, мы, будучи детьми, порядком пугались этого взгляда и всегда на его уроках смотрели в пол.
Мысленно Северус сопоставил описанный Долоховым портрет с прорицателем из магического Лондона. Оказавший ему помощь в избавлении от хвоста в лице Крауча-младшего и учивший Антона прорицаниям маг был, похоже, один и тот же человек.
— А как его звали?
— Кого? — сонно отозвался Долохов.
— Твоего преподавателя по прорицаниям.
— Вадим Андреевич Светлов.
— Понятно, — несколько разочарованно протянул Снейп.
* * *
Субботнее утро было затянуто тучами, окунуто в предгрозовой сумрак и наполнено суетой. Молодые люди готовились к выполнению первых порученных Легионом заданий. Антон встал ни свет ни заря, быстро оделся и непривычно долго простояв у зеркала, начал наматывать круги по комнате, чем окончательно разбудил Северуса. Спустя полчаса он ушел следом за Фортемом, заглянувшим к ним в комнату.
В душевой Джон впервые не пел, но что-то сосредоточенно повторял про себя, а Дюкре, напротив, был не в меру весел и отпускал множество шуток, над которыми сам же первым и смеялся.
За завтраком сидевшая справа Валери была непривычно рассеянна и не отзывалась на просьбы передать единственную на столе солонку. Норд машинально кромсала ножом бифштекс, глядя куда-то в сторону от тарелки. Стоило колоколу отсчитать девять гулких ударов, как товарищи Снейпа, словно перепуганные птицы, встрепенулись и, произнеся какие-то весьма невразумительные отговорки, покинули столовую. Северус остался в гордом одиночестве, впервые планируя весь выходной провести в стенах крепости. Не торопясь молодой человек спустился в лабораторию. Веда хлопотала над разложенными на просушку травами. Несколько лаборантов по её указанию прыскали на стебли красноватую жидкость, от которой в воздухе стоял густой пряный аромат.
— Курсант Снейп, перед работой ознакомьтесь с записями вон в том журнале, — мастер указала на тоненькую тетрадь в картонной обложке, лежащую на самом краю углового стола. — Там же ваше сегодняшнее рабочее место, — добавила профессор, осторожно обрывая лепестки с незнакомого сине-зеленого цветка.
* * *
Поместье рода Эклин-Дюйстер в Альпийских горах было самым необычным из всех мест, в которых когда-либо довелось побывать Антону. Вычурная роскошь интерьеров одних зал соседствовала с безликой серостью голой каменной кладки других. Расписные потолки, узорчатый паркет, зеркала, хрусталь непредсказуемым образом сменялись осыпающейся побелкой, щербатыми плитами неровного пола и грубыми креплениями для факелов, являющихся единственным источником света. Казалось, под одной и той же крышей находятся два разных здания: великолепный дворец восемнадцатого века и феодальная крепость раннего Средневековья. Это было до того странно, что Антон невольно замедлял шаг при переходе из одного зала в другой, гадая что же ожидает его на этот раз. Наконец его провожатый, дворецкий с высоко вздернутым подбородком, остановился и широким театральным жестом обвел небольшую залу, в которой они очутились.
— Лорд Дюйстер примет вас здесь, юный господин, — поклонился он и бесшумно скрылся за очередной дверью, оставив Долохова любоваться обивкой стен и мебелью, вызвавшей бы восторг у маркизы де Помпадур. На потолке злобно улыбающиеся амурчики нацелили на молодого человека тонкие стрелы с массивными наконечниками. Антон скользнул по ним взглядом и вздохнул. Только сейчас он почувствовал волнение и с удивлением отметил, как дрожат пальцы. И вроде бы ничего особенного в его задании не было… Но почему же он так хандрит? Мысленно парень повторил все наставления Фортема, придумал несколько альтернативных вариантов развития событий. Параллельно он оценил риски провала и возможности ликвидации его последствий. За размышлениями время пролетело незаметно, и звук приближающихся шагов практически застал его врасплох. Все тот же дворецкий открыл двери перед высоким плотного телосложения мужчиной с бледным лицом и огромными светло-голубыми глазами. Это и был лорд Дюйстер. Его узнал по описанию Антон. Рядом с владельцем поместья шел Фортем в обличье герра Фейербаха, к которому Долохов так и не успел привыкнуть за утро. Замыкали эту своеобразную процессию два светловолосых мага, по виду — родственники. Возможно даже отец и сын. Последний, очевидно, пошел в мать своими утонченными и несколько женственными чертами лица, столь контрастирующими с жесткостью отцовского облика.
Владелец поместья коротко представил Долохова своим гостям:
— Мой сын — Генрих Эклин-Дюйстер.
— Очень приятно, — в один голос откликнулись блондины.
После того как гости устроились поудобней в глубоких креслах и вдоволь наговорились на отвлеченные темы, разговор, причудливо изменив свое русло, как-то сам собою привел собравшихся к цели встречи.
-Лорд Гриндевальд, — начал хозяин поместья, — согласился с тем, что нашему движению не помешала бы поддержка извне. Особенно если учесть те странные явления, что имеют место в Международном министерстве магии. Сформировавшаяся там коалиция молодежи с неясными и, как мне кажется, не вполне сформировавшимися целями может представить в будущем весьма существенную угрозу. Это сейчас мы, улыбаясь, говорим — молодость. Да, ей позволительно некоторое брожение умов, повсеместно царящее среди магглофильской прослойки магического общества. Но, к несчастью, в это движение вовлечены некоторые весьма неглупые и перспективные молодые люди. Если их карьера в министерстве будет строиться на продвижении сомнительных идей, все больше набирающих популярность в определенных кругах… То лет через десять-двадцать, по самыми оптимистичным прогнозам, мы окажемся на обочине нового волшебного мира. В свете данных событий мы были бы не прочь обсудить с лордом Волдемортом создание собственной коалиции в министерстве. Гриндевальд на прошлой неделе объявил новую доктрину — выход из тени. Опираясь на древние традиции и выступая с позиций консерватизма, мы привлечем на свою сторону если не детей, то их отцов и дедов. Старшее поколение, как правило, не слишком дружелюбно воспринимает перемены, которыми так озабочена нынешняя молодежь. Но и о юных умах мы не забыли. Готовится ряд мероприятий по привлечению молодежи, кстати сказать, не только чистокровной, в ряды сторонников идей нашего повелителя.
— Лорд Волдеморт не поддержит грязнокровок, — холодно заметил младший Малфой.
— А от него этого и не требуется. Вы должны понимать, друг мой, что все это — политика и дипломатия. Нам нужно как можно большее количество сторонников или, по крайней мере, предпочитающих хранить нейтралитет магов. Противостояние будет непростым, и ни одна из партий не выиграет грядущую битву за мир в одиночку. Ни лорд Волдеморт, ни лорд Гриндевальд. Никто.
— Абсолютно с вами согласен, лорд Дюйстер, — заметил Малфой-старший, неспешно раскуривая трубку. — Но что за роль в союзе отводится нам? Как мы поделим обязанности?
— О, тут есть что обсудить. Мы предлагаем следующий вариант. Активное участие и финансирование проектов, связанных с общественностью и продвижением наших сторонников в политическую жизнь магического сообщества. При этом вашей стране отведена роль первого государства с нашей идеологией. Развитого, сильного, влиятельного — того, что может стать и станет оплотом наших идей и яркоим примером их воплощения и торжества. Ваши успехи будут причиной зависти для соседей и тем самым приведут к нам сотни тысяч преданных сторонников, уверенных в нашей правоте и имеющих готовое подтверждение оной в лице своего островного соседа.
— Все это прекрасно и даже замечательно. Но, как мне кажется, ваш план потребует немалого количества финансовых вливаний.
— Всем известны многочисленные связи рода Малфоев со старейшими гобблинскими родами, чем мы, увы, похвалиться не можем. Как, впрочем, и успехи представителей сего древнейшего и благороднейшего рода на ниве дипломатии, финансов и политики.
Лорд Малфой-старший косо усмехнулся.
— Милорд, прошу вас не путайте мои связи с моими деньгами!
— Ни в коей мере, милорд. Мы помним о той важной роли, которую играют ваши средства на Родине. И поверьте, мы вполне разделяем вашу точку зрения по поводу их дальнейшего местонахождения.
— Что ж, приятно видеть подобное совпадением мнений. Но что еще потребуется от нас?
— Кроме участия в общественной, политической и финансовой жизни нашего будущего союза думаю, что ничего.
— В таком случае ваши слова будут в точности переданы лорду Волдеморту.
— Благодарю вас, лорд Малфой.
— О, это мой долг. Но до меня дошли слухи о вашем личном несчастье.
— Да, — чуть помедлив ответил Дюйстер, — невеста моего сына.
— Адель исчезла без следа, — тихо сказал Долохов. — Мы обыскали все вокруг. Никаких следов, зацепок… Ничего, что хоть как-то могло указать нам на её местонахождение.
— Похожий случай произошел и с мистером Форли, — заметил Люциус. — Возможно, вы слышали об аптечной сети, носящей его имя. Он — весьма талантливый зельевар и широко известен в своем кругу. Увы, известий о нем также нет. Как и о другом чистокровном маге — Джеймсе Поттере. Молодой человек, кстати — стажер аврората, прогуливался в прошлую пятницу по Косому переулку. Он исчез прямо на глазах своей невесты, будучи в гуще толпы. Как только наши авроры узнают что-либо о нем, я пошлю вам весточку. И кто знает, возможно в ней будет разгадка местопребывания Адель.
— Этим самым вы несомненно заложите прочный фундамент для нерушимой дружбы двух наших семейств, — заметил лорд Дюйстер.
— И я безмерно вам благодарен за ту надежду, что подарили мне ваши слова, — добавил Антон.
— Но господа, не пора ли нам отобедать? — предложение хозяина поместья прозвучало как объявление перерыва между раундами поединка.
* * *
Валери невольно замедлила шаг, очутившись в холле Международного министерства магии. Это был круглый зал, увенчанный стеклянным куполом, диаметром никак не менее ста метров, и словно расчерченный толпой на широкие и узкие линии, по которым неиссякающими потоками следовали маги. Официальные мантии соседствовали с цыганскими юбками и пестрыми шалями, восточные халаты цеплялись полами за портфели одетых в деловые маггловские костюмы волшебников, красная и зеленая клетка шотландских килтов подчеркивала плавность линий шелковых кимоно. Все вокруг суетились, шумели, перебивали друг друга, с кем-то здоровались, на кого-то кричали и непременно спешили. Возникало ощущение, что стрелки часов для местных обитателей бежали куда быстрее, чем для обычных людей.
Именно к часам с множеством циферблатов, встроенным в высокую мраморную колону, как к единственному островку спокойствия в этой бурлящей людской массе, и поспешила девушка. У подножия колоны обнаружилась план-схема расположения департаментов министерства по этажам. Нужный Валери отдел находился на третьем уровне в северном крыле. Девушка с тоской подняла глаза на запруженный толпой третий ярус и широкую мраморную лестницу, еле видную за многочисленными спускающимися и поднимающимися по ней сотрудниками и гостями министерства. Поначалу робко обращаясь к преградившим путь волшебникам, уже к концу своего марафона до лестницы Кантор вовсю пользовалась локтями, не обращая внимания на такую досадную мелочь как чьи-то ноги, несвоевременно оказавшиеся на пути. Впрочем, самой Валери доставалось не меньше. То и дело на неё обрушивались какие-то бумаги, а то и целые папки. Один раз ей даже достался удар тяжелым пятым томом магического законодательства Новой Зеландии, который кто-то передавал через головы впереди идущих.
Третий этаж представлял собой настоящий лабиринт, непроходимый не только для новичков, но и для сотрудников со стажем. Широкие облицованные мрамором коридоры с огромными окнами сменялись темными и узкими, причудливо пересекающимися друг с другом и довольно часто оканчивающимися тупиками. После получаса блужданий Валери, наконец, нашла отдел кадров и робко постучалась в массивную деревянную дверь.
— Войдите, — откликнулся могучий, похожий на рык голос.
Внутри за небольшим столом сидел грузный маг лет пятидесяти с тройным подбородком и огромными очками в черной оправе. Темный костюм и желтая рубашка делали его похожим на жука. Он грозно уставился на вошедшую, всем своим видом выражая суровое величие учреждения в котором служил.
— Я по поводу работы, — робко начала Валери.
— Должность, образование, опыт, — прервал её Жук.
— Э-э, я окончила Шармбатон. Ещё нигде не работала…
— Не подходите, — тут же отрезал начальник кадров.
— Но я слышала про особые условия для ликантропов…
— Вот как?
Жук поправил очки и навалился грудью на стол, словно пытаясь лучше разглядеть стоящую перед ним девушку.
— Значит ликантроп, — прогремел он на всю комнату. — Что ж, для вашей братии действительно предусмотрены квоты на рабочие места.
Тон, каким были произнесены эти слова, заставлял задуматься. В обычной жизни Кантор уже наверняка бы встала и ушла. Но задание есть задание, и она постаралась улыбнуться как можно более лучезарно.
— Я мечтаю работать в министерстве. Мои учителя всегда отмечали мою дисциплинированность и исполнительность. Поверьте, я приложу все силы и буду очень-очень стараться…
— Я б не советовал за такие-то гроши. Хотя, впрочем, если не будешь работать как следует, тебя самую первую и попрут. Ну и чего так смотришь? Думаешь квоты — это все?
Валери помотала головой. В обычной жизни она бы сейчас высказала все, что думает о квотах и дремучих предрассудках министерских чинуш. Но сейчас, на задании, отведет глаза, а лучше вообще уставится в пол и побредет за жуком, бодро перекатывающимся на коротких ногах по длинному коридору. Следуя за ним, девушка очутилась в просторном светлом зале с четырьмя рядами столов, за которыми, закопавшись в бумаги, сидели клерки всех возрастов и полов. Перед ними, на небольшом возвышении среди гор папок восседала высокая худая мадам с очень вытянутым лицом и в пенсне. Одета мадам была по моде викторианской эпохи, и многочисленные кружева её наряда, как показалось Валери, источали запах нафталина.
— Вот вам новенькая из Шармбатона. Ликантроп.
Сказав это, начальник отдела кадров счел свою миссию выполненной и, не произнеся больше ни слова, захлопнул за собой тяжелые двустворчатые двери.
— Меня зовут Элен Кроули, — представилась Валери. — Может вам показать мой диплом? — неуверенно прибавила она.
— В этом нет никакой насущной необходимости, милочка, — отмахнулась сидящая перед ней женщина. Голос её предсказуемо оказался безжизненным и трескучим. — В работе, которую вам поручат, милочка, даже уметь писать не требуется.
— Но…
Женщина одарила Валери таким взглядом бесцветных глаз, что девушка проглотила все возражения.
— Меня зовут Натали Ломберт. Вы находитесь под моим началом, строго следуете моим инструкциям и не нарушаете ни единого моего правила. Ваш стол в третьем ряду. Второй от входа. Ваша инструкция в правом нижнем углу вместе со списком задач на сегодня. Приступаете немедленно.
— Да... Хорошо.
Обведя взглядом зал, Валери вздрогнула встретившись глазами с парнем своих лет — точной копией Снейпа. Молодой человек, сидящий за вторым столом у окна, неожиданно улыбнулся и подмигнул ей.
— Мисс, почему вы еще не на месте? — раздался под ухом трескучий голос мадам Ломберт.
— Уже иду, — тихо отозвалась девушка.
Всю дорогу она чувствовала на себе тяжелый взгляд двойника Снейпа.
* * *
Элла уже целую минуту одаривала своей наиярчайшей улыбкой сидящего напротив неё за массивным дубовым столом немолодого мага, недоверчиво рассматривающего каждую букву диплома Австралийского колледжа зельеварения.
— Но ваше образования не окончено, — с сильным шотландским акцентом прогнусавил начальник отдела кадров Международной сети аптек Форли.
— Нет, мистер Макфарлан. Как вы несомненно уже заметили, в моем документе об образовании, в третьей сверху строчке, говорится, что я младший бакалавр зельедельческих наук. Если вы будете столь любезны и согласитесь рассмотреть мое заявление, а затем сочтете достойной той скромной должности лаборанта, на которую я претендую в вашей весьма и весьма именитой сети, то, скопив нужную сумму, я продолжу обучение и со временем получу степень магистра.
— Лучше бы вам, юная леди, сначала получить степень магистра, а уж затем подавать резюме.
— Лучше бы мне иметь кучу денег и создать собственную сеть аптек. Но в жизни не всегда получается как лучше и как хотелось бы.
— Уж больно вы дерзки! Даже по меркам нынешней молодежи.
— А многие ли из моих сверстников справятся с работой лучше меня? К тому же скажите честно, мистер Макфарлан, много ли магистров согласятся на работу простым лаборантом? Пусть даже и в такой именитой кампании?
Мистер Макфарлан нахмурился и возмущенно засопел:
— Вы забываете, мисс Ост, что наша история насчитывает…
— Это неважно, дорогой мистер Макфарлан, сколько она там насчитывает. Вы ведь знаете, что такое молодежь. Ведь нам кажется, что горы голыми руками свернем. А тут должность всего-то какого-то занюханного лаборанта. Нет, нам подавай лаборатории, редкие ингредиенты и дорогущее оборудование! Мы еще не понимаем, что истинный мастер — тот, кто на обыкновенной кухне сварит Удачу! Не понимаем, что все сразу получить нельзя…
— Ну уж, болтать-то вы мастерица, юная леди, ох, мастерица. Впрочем, слова красивые вам ничем не смогут помочь. Сейчас вы пройдете в нашу лабораторию и покажите на деле, что вы можете с вашим неполноценным дипломом, а чего не можете.
— К этому я и стремилась, переступая через порог вашего кабинета, — сказала Элла, улыбаясь еще лучезарней, хотя минуту назад мистер Макфарлан был уверен, что это просто невозможно. Вообще еще несколько минут назад он был уверен, что эта наглая девица в по-цыгански ярких одеждах, неприлично дерзкая и самоуверенная вылетит из его кабинета как пробка из бутылки. И вот теперь он идет с ней чуть не под ручку.
"Да, теряешь хватку, дорогой Дэвид, теряешь хватку… Это старость", — покачивая головой и сокрушаясь про себя, пришел к неутешительному выводу начальник отдела кадров аптек Форли. Юная красотка рядом с ним цокала каблучками о паркет, беззаботно оглядываясь по сторонам. И Макфарлан внезапно почувствовал странную зависть по отношению к ней. Где она, его молодость, его жажда жизни, превратившаяся со временем в простую привычку? Где всё это? И куда оно пропало… Эта своенравная барышня может многого добиться… Раскрыть те двери, которые он, Дэвид Макфарлан, не раскроет, да что там раскроет, к которым он уже попросту не сможет даже подойти…
— Кхм. Прошу прощенья, что отвлекаю вас от всенепременно важных мыслей, мистер Макфарлан. Случаем мы не прошли мимо лаборатории?
— Что? Ах да, верно. Я задумался и не заметил. Конечно нам сюда. Удачи, юная леди. И постарайтесь никому не дерзить.
Девушка снова одарила начальника отдела кадров улыбкой, но в ней было уже куда меньше фальши.
Лаборатория по разработке зелий от неврологических заболеваний была небольшой, но содержала абсолютно все необходимое. Её заведующим был пухленький маг средних лет, лысый с круглым полным лицом и словно приклеенной к тонким губам улыбочкой.
— Здравствуйте-здравствуйте, милочка-голубушка. Хотите у нас работать? Чудненько! Это просто чудненько. Видите справа на столике листья ивы? Их измельчите меленько и ссыпьте в бумажный пакетик. А потом пройдите сюда, да-да вот сюда. Видите раковину? Чудненько. А рядом с раковиной — горочку мензурочек. Да-да, вы угадали. Их все надо перемыть до алмазненького блеска. Затем вон в том, третьем сверху ящичке лежат петушиные хвостики. Да-да все верно, их надо ощипать. А после этого куриные косточки в соседнем ящике Истолочь. Порошок спалить, пепел собрать. Да-да сюда. Вижу, что мы с вами прекрасно понимаем друг друга. И это просто чудненько. Ну, а после всего этого…
Элла поняла, что в самую пору начать записывать. День обещал быть долгим.
* * *
Северус впервые за много дней почувствовал себя почти счастливым. Он в одной из самых богатых лабораторий, какие только довелось ему повидать, никуда не торопясь, целый день может экспериментировать с довольно интересными составами, имея при этом возможность в любой момент времени посоветоваться с одним из лучших мастеров-зельеваров мира. Жизнь налаживается, когда над душой не стоят пожиратели, легионеры-заговорщики, над головой не летают звезды из странного порошка и рядом не рыщут ищейки в серых плащах. Ну, последних, во всяком случае, пока не видно. Зато вокруг колбы, реторты, котлы, зелья и множество редких справочников. И ко всему этому богатству неограниченный доступ.
К обеду Северус уже знал содержимое большей части флакончиков с зельями, полученных от Люциуса. Все они, включая и те, что исследовала Веда, содержали различные модификации зелий от бессонницы, мигрени, головокружений и неврозов. Среди этих зелий были как новейшие составы, появившиеся только в этом полугодии, так и старые, если не сказать древние наработки и даже малоэффективные зелья, уже давно не использующиеся в медицине. Именно последние и попались Веде, которой пришлось провести большую часть ночи в библиотеке за пухлыми томами справочной литературы в поисках схожей рецептуры.
Поначалу Северус был уверен, что убитый Волдемортом зельевар не более чем фармацевт. Внезапно неожиданная мысль заставила молодого человека затушить почти было разгоревшийся огонь под очередным котлом. Перед глазами сама собой возникла полузабытая картина. Он за занавесками в лаборатории незадачливого мастера Швиндлера, слышит его умоляющий голос и затем уже в комнате заброшенного особняка торопливое сбивчивое объяснение: «Зелье, которое мне прислали, оказалось почему-то обыкновенным лекарством от головной боли». Что же входило в то лекарство? И есть ли оно среди этих составов? Если оно есть… То вот он — ключ к сыворотке против зелья Правды. Парень выбежал из комнаты.
Через полчаса он уже стоял в отходящем от Косого Солнечном переулке с невзрачными однотипными домами, чей грязно-желтый цвет видимо и послужил поводом для столь оптимистичной надписи на карте. Уже поднимаясь по лестнице на второй этаж, куда Легион поселил незадачливого мошенника, молодой человек почувствовал неладное.
Воздух словно загустел, а тишина спального района вмиг превратилась в зловещее безмолвие. Парень проверил припрятанную в рукаве волшебную палочку. Стараясь идти как можно тише, Северус добрался до двери с номером четыре и плавно нажал на изогнутую ручку. Дверь оказалась заперта, и он потянулся к медному кольцу на пластине в виде солнца. Но окружающую тишину так и не потревожил резкий металлический звон. Зато внутреннее чутье, именуемое наставником Снейпа не иначе как легендарный «гномий дар», заорало во всю мощь своих несуществующих легких. Молодой человек, помедлив, решил ему повиноваться. Выписав палочкой в воздухе причудливый зигзаг, он увидел, что хоть дверь и заперта, но защитные чары сняты. Ни секунды не медля, парень указал палочкой на замок. Хватило простенькой Алохоморы, чтобы дверь с приглушенным скрипом открылась. Молодой человек осторожно, прижимаясь спиной к стене, пошел по длинному темному коридору прихожей. Северуса охватило ощущение дежа вю, когда сквозь щель в двери, он увидел смертельно бледного Швиндлера и спину высокого статного мужчины. Последний как раз начал говорить, и парень вмиг почувствовал, как ухнуло сердце. К Швиндлеру пришел Тёмный Лорд.
— Итак, любезнейший мой мастер, меня интересуют ваши поставщики. Особенно те, что из Египта.
— М-мертвы они, г-господин. Мертвы. У-убили их в переулке. На моих глазах.
— Эти-то мертвы. Но продолжатели их дела, наследники и ученики ведь наверняка остались. Вот и свяжитесь с ними, мастер. Свяжитесь и скажите, что интересуетесь зельем, нивелирующим действие зелья Правды и других зелий, относящихся к тому же классу.
— Я п-пытался, они не отвечали.
— Пытались? И по чьему же заказу, дорогой мастер Швиндлер?
Бледность незадачливого зельевара приняла зловещий зеленоватый оттенок.
— По собственному, — неожиданно визгливым голосом ответил он и попятился, пока не уперся в подоконник, чуть не сбив горшок с наполовину высохшей геранью.
— По собственному? — голос Волдеморта стал необычно мягким. — По собственному, — повторил он еще раз, словно давая испуганному магу второй шанс. Но в данный момент Швиндлер уже плохо понимал язык двусмысленностей, сосредоточившись только на том, как бы посильнее вжаться в подоконник.
Сначала Волдеморт, ухватив мастера за шкирку, оттащил того от окна, а затем наложил пыточные чары всего лишь на несколько секунд, которых, впрочем, с лихвой хватило, чтобы Швиндлер, заливаясь слезами, выкрикнул первое имя:
— Гласс, герр Гласс.
— Что ж. Отлично!
Воодушевленный успехом, с нервной усмешкой на губах Тёмный Лорд вновь направил на несчастного мошенника волшебную палочку, но тут случилось непредвиденное. Швиндлер грохнулся в обморок. Разочарованно вздохнув, Волдеморт попытался привести его в сознание, что оказалось бесполезным. Тогда Лорд принялся обыскивать комнату. В ответ на призывающее заклинание к нему прилетели сотни листов пергамента. Среди них Волдеморт отобрал лишь два, отправив их в карман. Затем пришла очередь лаборатории. До Северуса доносилось жалобное позвякивание посуды, металлический лязг оборудования. Прошло не менее получаса, когда парень вновь услышал четкий ритм приближающихся к нему шагов, словно впечатывающихся в пол. Он заозирался по сторонам, но подходящего убежища рядом не было. Тогда Снейп вжался в стену, задержав дыхание. Положение было отчаянным. Чтобы отыскать путь к спасению оставалось не более нескольких секунд.
* * *
Ремус Люпин неторопливо шел по мощеной камнем центральной улице Грайфсвальда. Маленький университетский городок жил своей неторопливой жизнью по давно заведенному и расписанному чуть ли не поминутно графику. В нём, впрочем, всегда находилось место для легенд о страшном семнадцатом веке, когда оборотни заполонили окрестности, и с наступлением сумерек никто и помыслить не мог о том, чтобы выйти на улицу, не говоря уже о прогулке в лес. Те времена давно ушли в небытие, оставив свой след только в названии местного паба, шутках студентов, наряжающихся на Хэллоуин, и неизменных страшилках для немногочисленных туристов от местного гида. И конечно же, именно под страшные рассказы о полулюдях-полуволках лучше всего засыпали дети этого небольшого померанского городка.
Никто и не подозревал, что детские сказки вовсе не плод фантазии. Это была суровая реальность сосуществования людей и нелюдей, чуть было не кончившаяся истреблением последних. Это был хороший урок, научивший оборотней во всем мире бояться серебра и маггловского отчаяния.
Через сто лет вернувшиеся в эти края ликантропы уже научились жить скрытно и прятаться во время полнолуния по самым дальним и укромным уголкам подступающего к городу леса.
Семья Отто фон Неймана прожила в Грайфсвальде около пяти сотен лет. Сам Отто учился в университете, уверяя, что в маггловском мире оборотню прожить куда как легче. Тут конечно Нейман-младший лукавил, по крайней мере ему с его связями в министерстве магии в любом мире были бы рады. Сам Люпин все чаще думал о том, что не податься ли и ему в маггловские биологи, как Отто, или во врачи? Присев за столик в кафе на Центральной площади Ремус устало положил голову на руки. Ему нравился этот город: аккуратные ярко раскрашенные домики с причудливыми крышами и множеством окон, вымощенная булыжником мостовая, неторопливое течение жизни, спокойные улыбчивые лица, ярко-голубое небо над головой — сказочное место. Сказочное, но абсолютно лишенное волшебства.
— Никак не можешь выбрать между мирами? — Отто появился перед ним как из-под земли. — А придется. В маггловском мире жизнь пусть и не такая комфортная, зато куда более безопасная. Да и маггловский технический прогресс не стоит на месте. Хоть в городках, вроде нашего, он и не сильно заметен. Тем не менее их машины с каждым годом делают повседневную жизнь проще, так что скоро простые ученые и инженеры повторят все чудеса магии, вместив их в стройные ряды формул, в колбы и пробирки, в тонкие, режущие глаз линии чертежей.
— Вот он — конец романтики.
— Оборотень-романтик? Ну уж нет, друг, эта роль всегда будет за вампирами. Им положено быть утонченными эстетами, навсегда застрявшими в викторианской эпохе и, желательно, на скрытых туманом улицах Лондона. Нам же, оборотням, надо быть реалистами. Посмотри на меня, Ремус. Я счастлив. Абсолютно счастлив жить с магглами и жить маггловской жизнью!
— Ты увлечен наукой.
— Тебя она тоже увлечет. Ну, же, Ремус, решайся. Я неплохо тебя знаю. Ты был бы отличным колдомедиком или учителем. Скорее даже учителем, чем медиком. Или детским колдомедиком у магглов. Это твоё. Поверь мне, начни учиться и ты найдешь себя.
— Не в магии?
— Ты должен выбрать, Ремус.
— Давай лучше поговорим о тебе.
— Обо мне? Да что тут говорить? Живу в свое удовольствие. Получил недавно стипендию от университета за проведенные исследования жизни одноклеточных. Встретил симпатичную и умную девушку. Она оборотень, как и я сам. Сьюзанна учится на педиатра и является лучшей на потоке. Вдвоем мы решили покорить мир науки. Еще я играю в местной волейбольной команде и участвую в постановках студенческого драмкружка. Последнее из-за Сьюзан.
— Ну-ну, театр тебе и самому всегда нравился.
— Театр. Но не лицедейство.
Ремус хитро улыбнулся, наблюдая смущение Отто. Этой же улыбкой он попытался скрыть пробудившуюся зависть к давнему другу. Отто был примером успешного парня своих лет. Отличник во всем. В учебе, в спорте, с девушками, с друзьями… Красивый, веселый, влюбленный в жизнь. А еще неглупый и отличный психолог. Нейман понял его чувства и тут же сменил тему.
— Какие дела привели тебя ко мне, дружище? Ты же говорил, что этим летом приезжать к нам не будешь, говорил, что займешься поисками работы. Если надо, я могу тряхнуть связями, только подтяни свой немецкий.
— Спасибо, Отто, но пока я не буду тревожить твою родню. Во всяком случае по этому поводу. У меня проблема несколько иного рода. Что тебе известно о некоем Форли, а также о Стерне.
— Стерне? — улыбка все еще играла на губах Неймана, но она стала жестче, напомнив звериный оскал. — Стерн, — повторил-прошипел он, словно пробуя это имя на вкус. — Это недоразумение порядком подпортило жизнь моей семье. Особым умом не отличается, но недооценивать его нельзя. Все-таки пережил уже трех министров. И что самое интересное, не только не лишился места, но и пошел в гору. Во многом исключительно благодаря моей семье. И что же в благодарность? Он пустил этого чертового Форли на местный рынок. И мы, мы — фон Нейманы, первые научившиеся варить зелья для ликантропов, терпим убытки! Этот чертов англичанин продает их вполовину, а то и втрое дешевле! Ой, прости, Ремус-брат, я не хотел задеть тебя.
— Ничего-ничего. Значит Форли — ваш конкурент?
— Черт побери, да! И самый злостный.
— Он исчез без следа.
— Что?!
— Ты не знал?
— Нет. Его лавки работают, товар в них поступает. Мы понятия не имели, что хозяина нет на месте.
— Но тем не менее это так. Более того. По имеющейся у меня информации ясно следует, что по всему миру исчезают маги, связанные с зельеделием. Будь осторожен, Отто. Ты и твоя семья находитесь под ударом. Это не шутка! Послушай меня, всё очень и очень серьёзно! Я не хочу, чтобы мой лучший друг и его семья пострадали!
— Хорошо. Спасибо, что предупредил, брат. Я верю тебе. И знаю, что ты не склонен переоценивать угрозу… Так что за мной должок. Мерлин, но что же происходит? Пропавший на прошлой неделе прямо из своего дома Браун тоже был зельеваром.
— Ты можешь описать этот случай?
— Да, могу. Там какая-то жуть случилась. Окно на первом этаже в гостиной выбито. Рядом с ним на полу домовик с перерезанным горлом. Все ценное и редкие зелья на местах. Хозяин исчез. Наш аврорат задержал сына его конкурента — Курта Шмидта. Все считают, что убийство совершил именно он. Браун похитил какую-то идею его отца. Парень очень переживал из-за этого и не раз публично угрожал старику. Так что следствие почти не проводилось, поддержав очевидную версию с Куртом. А теперь выходит, что обвиняемый говорил правду о своей непричастности.
— И что собираешься делать?
— Я? Откуда я знаю?! Надо поговорить с министерскими по этому поводу. Может и удастся спасти парня. Если он действительно невиновен.
— Форли тоже похитили из собственного дома. Его домовиков нашли в хозяйской спальне зарезанными.
— Значит я сегодня же поговорю с матерью. Но зачем ты все-таки сюда приехал?
— Мне срочно необходимо навести справки. Как я уже говорил. О Форли и о Стерне.
— Зачем?
— О Форли из-за того, что мы расследуем исчезновение зельеваров. Да, кстати. У вас не пропадала девушка?
— Не знаю. Я как-то особо не слежу за криминальными сводками.
— Сможешь разузнать?
— Попробую. А тебе как срочно это нужно?
— Чем скорее, тем лучше. И это закроет должок.
— Оставь, Ремус.
— А о герре Гласе ты не слышал?
— Нет, не слышал, но тоже могу разузнать.
— Ты меня очень обяжешь.
— Мы с тобой друзья! Не забывай об этом!
— А что еще ты можешь рассказать о Форли и Стерне?
— Не знаю. Форли мне был известен только как наш конкурент. И весьма успешный. Стерн — типичная министерская крыса. Поговори с мамой. Уж она-то расскажет тебе о нем куда больше, чем я. И кстати, ты приглашен на обед. Так что сейчас я проведу тебя по своей лаборатории и покажу университет. А потом — ко мне домой! И даже не пробуй отказываться! Ремус, ну ты же знаешь какова моя матушка в гневе.
Люпин улыбнулся. Ада Нейман в гневе — зрелище незабываемое, как и Молли Прюэтт-Уизли.
Давние друзья, оставив позади центральную площадь, не заметили, как за ними увязались двое туристов. Это были француз и американец, деланно изображающие заинтересованность местной архитектурой и не отстающие ни на шаг.
* * *
Джеймс с усилием раскрыл глаза. Сквозь зыбкое темное марево он различил склоненное над ним лицо и блеск света на выбритой макушке неизвестного. Еще парень уловил приторно-сладкий запах, окутавший его плотным удушливым облаком. Словно издалека он услышал собственный судорожный кашель. Мир вновь заполнился тьмой.
* * *
Слуги унесли блюда. Янтарным огнем сверкнули в лучах солнца бокалы с коньяком.
— Итак, значит пропаганда — новый девиз Гриндевальда? — спросил Малфой-старший, вальяжно рассевшись в кресле.
— Не только, — коротко ответил лорд Дюйстер. — Как уже упоминалось, мы планируем интервенцию в финансовую жизнь магического общества и политическую.
— И как же вы собираетесь влиять на гоблинов и министров?
— Напоминаниями.
— Что, простите?
— Гоблинам напомним историю их отношений с магами в средние века, а чиновникам в министерстве — последние десятилетия.
— А если в свою очередь напомнят уже вам?
— Напомнят что? — спросил Долохов. — То, что Альбус Дамблдор ценой неимоверных усилий загнал в угол лучшего друга, потеряв при этом сестру? Напомнят, как, спрятавшись за его спиной, в спешке строчили указы, лишившие лучшую часть магического населения достойного будущего? Что они нам напомнят? То, как они нас боятся? Мы это итак знаем и всегда знали.
— Прислушайтесь, лорд Малфой, вот он — глас нового поколения, — заметил Дюйстер, отставляя в сторону пустой бокал.
— Задор молодости мне знаком. Мой сын Люциус также подвержен ярким идеям о переустройстве мира. Ярким, но, по большей части, пустым. Вы спросите почему? Ответ простой — деньги. Без них любой план по изменению мира — что телега без колес. Сколько лошадей не понукай — не поедет. Поэтому еще раз спрошу о связях с гоблинами, деловых, а не приобретенных путем запугивания.
— Только один банк согласен помогать нам. Но мы надеемся, что ваше влияние, лорд Малфой, поможет нам заручиться поддержкой еще двух гоблинских семейств.
— Возможно. Но что я смогу предложить им взамен?
— Избавление от конкурентов их устроит?
— Как грубо. Но впрочем решать не мне, а им.
— И что же будет с этими "конкурентами"? — спросил до сих пор молчавший Люциус.
— О, все не так страшно, как, возможно, представил себе ваш отец, милорд. Произойдет плавное вытеснение их с рынка различными путями.
— И тут мы подходим ко второй не менее значимой части нашего разговора — политической жизни нового общества, исповедующего идеалы лорда Гриндевальда, — из своего кресла отозвался Малфой-старший.
— Вы знакомы с античными философами-идеалистами, лорд Малфой? — вопросом на вопрос ответил владелец поместья. — Аристократия — вот та форма государственного устройства, к которой мы стремимся. Она будет установлена как в маггловском мире, так и в магическом. Многоуровневая многоклассовая система, во главе которой будут стоять избранные семьи из магического сообщества.
— Это все конечно интересно. Но работать-то кто будет?
— Магглы.
— Гениально. Просто гениально. И как все гениальное — просто. Но какой резон магглам работать на нас?
— А вы знаете, как живут магглы? — спросил Антон. — Какой это адский труд? Добывать уголь в шахтах, плавить металл, собирать урожай? Без магии, обливаясь потом, в невыносимых условиях, каждый день нанося непоправимый вред своему здоровью, растрачивая десятки лет жизни? Убогая медицина, убогий быт. Магглы будут счастливы, если их невыносимые условия жизни облегчит магия. Мы будем для них если не богами, то прометеями, принесшими с неба огонь новой жизни. И если правильно все преподать, то мы станем законными хозяевами их мира под благословения всего его населения. Но самое главное — закрыть рот так называемым магглолюбам из нашего мира.
— Ваша идея мне нравится своей простотой. Но так ли просты магглы, какими вы их изображаете, а?
— В подавляющей своей массе, — ответил за Антона лорд Дюйстер, — да. А с остальными я думаю всегда можно договориться.
— А вы не пытались, как бы это сказать, прозондировать почву?
— Специально — нет, — ответил Антон. — Но обратите внимание на семьи грязнокровок. В каком они восторге от соприкосновения с магией.
— И в каком они ужасе!
— Только поначалу. А затем чудеса волшебства и существенное облегчение жизни порождают любовь ко всему магическому.
— Они принимают магию потому, что вынуждены принимать своих детей такими, какими они есть.
— Безусловно. Но вы недооцениваете стремление к комфорту, заложенное в каждом человеке, — заметил Дюйстер. — К новой жизни привыкнут быстро, к её преимуществам, достоинствам, новым перспективам…
— Но сможете ли вы сохранить власть в этом мире надолго? Не говоря уже о том, чтобы навсегда?
— Сможем. Для этого есть такое понятие как идеология. Да и к тому же логично отдать бразды правления магам. Именно тем, без кого новой жизни придет конец.
— Логично или нет — вопрос спорный. Но в целом план интересен. Изящный и дерзкий. И мне он нравится. А вот придется ли он по душе Лорду… Лично я предсказывать не берусь.
— Уверен, что мнение такого слуги как вы, милорд, очень важно для любого властителя. Всегда рад видеть вас в своем доме, лорд Малфой, вас и вашего сына.
— Взаимно, лорд Дюйстер, взаимно.
Как только Малфои исчезли в камине, Дюйстер устало взглянул на Альву Фортема.
— Я сражался в одиночку за ваше дело, герр Фейербах. А вы ни разу не пришли мне на помощь!
— В этом не было нужды. Вы и ваш сын отлично и сами справлялись. Я всего лишь посредник. Не забывайте об этом.
— Этот молодой человек — не мой сын. И если с моим сыном по вашей вине что-то случится…
— Полно вам. Милорд, не советую вам опускаться до пустых угроз. Ваш сын не в Азкабане только потому, что вы согласились сыграть эту роль.
— Мой сын, — голос Дюйстера сорвался. — Мой сын — не убийца! Это была случайность. Роковое стечение обстоятельств.
— И потому его невеста мертва. А ведь её по-прежнему ищут. Так что не делайте глупостей — и несчастье больше никогда не вернется в ваш дом. А сейчас нам пора. Мы встретимся с вами завтра, милорд. Хорошего вечера.
* * *
Во время обеденного перерыва Валери осталась на рабочем месте. Она боялась не справиться с объемом навалившейся на неё работы. Подготовить почту, перебрать донесения, разобрать докладные записки. И теперь вот — рассортировать отчеты отдела обеспечения магического правопорядка за весь прошлый год и первое полугодие этого. Кантор мужественно пробивалась через сотни страниц исписанных разными, но почти всегда трудночитаемыми почерками, всматривалась в едва различимые печати и кривые подписи.
— Первый день — всегда самый тяжелый. Но не волнуйтесь. Вы со всем справитесь.
Валери вздрогнула. Странный, так похожий на Северуса парень без спросу подсел к ней за стол.
— Спасибо за поддержку, — сухо ответила Валери.
— Вы интересная девушка.
— И в чем состоит ваш интерес?
— В том, как вы мыслите. Вот, к примеру, задание по рассортировке отчетов авроратов. Марша, девушка, что сидит перед вами, особо не заморачиваясь, разобрала бы эту стопку по странам, Вильям, мой сосед, по привычке разложил бы все по датам, а Арно, сидящий позади нас, на вашем месте не отстал бы от нашей суровой начальницы, пока та все бы ему не разъяснила. Вы — один из немногих встреченных мною людей, который не побоялся проявить инициативу и, более того, не наломал при этом дров. Вы классифицируете сначала по странам, потом по датам и затем уже по алфавиту. Это правильно, ибо до вас я сам именно так и сортировал отчеты по преступности для нашего аналитического центра. Но самое главное — вы не поленились отметить схожие дела с помощью закладок одного цвета. Теперь отлично видно где кражи, где — убийства, а где — несанкционированное применение магии при магглах. Вы — молодец.
Несколько растерявшись от всей этой тирады, Валери неожиданно задала парню вопрос, мучавший её уже около часа:
— Если вы…
— Винс и можно на ты.
— Валери.
— Очень приятно.
— Так вот, если вы, Винс…
— Ты, Винс.
Валери кивнула.
— В общем я хотела спросить не попадалось ли тебе нечто странное при работе с документами аврората?
— Смотря что понимать под странным.
Винс провел рукой по цветным закладкам Валери.
— Что обозначает желтый цвет? В истории символов желтый цвет всегда весьма неоднозначен. Но чаще всего он ассоциируется именно с разлукой. Похищения?
— Допустим.
— Валери, уже год как магов похищают по всему миру.
— Откуда ты знаешь?
— Да оттуда же, откуда и ты. Из отчетов. Мой знакомый работает в отделе Обеспечения магического правопорядка и как раз недавно проболтался мне об этом.
— И ты вот так просто разбалтываешь то, что узнал благодаря ошибке другого? То, что скрывает министерство? Ведь об этих исчезновениях не пишут в СМИ?
— Не просто, Валери, совсем не просто. Но, кажется, мы заболтались, а тебе надо бы еще заглянуть в нашу столовую.
— У меня много работы.
— Работать на голодный желудок? Ну-ну. Так и до язвы недалеко. Давай провожу.
— Спасибо, но я и сама найду столовую.
— Сомневаюсь. Главная особенность местной архитектуры — удивлять неожиданными поворотами. Поверь, я и то куда более предсказуем, чем она. И к тому же по дороге могу порассказать кучу полезных вещей о нашей начальнице и об особенностях работы здесь. О том, что можно, что нежелательно, а на что наложено табу для образцового министерского работника. Ты все еще против?
— Нет. Очевидно, что от вашего предложения я больше выиграю, нежели проиграю.
— Бога ради, Валери, ты не проиграешь ничего. Я не пустозвон и не повеса, каким мог показаться с первого взгляда. И, кстати, мы же вроде бы перешли на ты?
* * *
Снейп аппарировал в темную щель между домами в самом конце Лютного переулка. Абсолютно уверенный в безлюдности этого места, он совершено неожиданно получил мощный хук справа и отлетел к стенке. «Неужели Лорд?!» — пронеслось в голове молодого человека. К чести Северуса следует отметить, что он легко ушел от нового удара, при этом увеличив дистанцию между собой и нападающими и ловко выхватив волшебную палочку из рукава.
— Так-так-так, Сириус Блэк и Питер Петтигрю, — Северус едва заметно облегченно выдохнул. — Нападаете на прохожих по темным переулкам? Неужели стипендия в аврорате настолько мала, что решили перенять кое-что у новых знакомых? Из тех, что сидят по камерам родного учреждения.
— Где Джеймс, идиот?
— Как же так вышло, а? У блохастой шавки пропал любимый олень? Или тут замешано нечто более глубокое, за что у подданных королевы и в тюрьму посадить могут? Или даже убить?
— Где он?
— Почем мне знать. Я о нем ничего не слышал. Учусь в Австралии, так что здесь бываю только по выходным.
— Как это у тебя всегда все так гладко получается?
— Справься у начальства моего колледжа, аврор.
— Справимся, не сомневайся. А если услышишь что-нибудь о нашем друге, будь добр, сообщи нам. Иначе простой выволочкой не обойдешься. И к себе в Австралию не вернешься никогда.
— Обязательно учту.
Пошатываясь, все-таки хук в исполнении Блэка был отменным, Северус побрёл в сторону Лютного. Зайдя в подъезд одного из домов, парень послал Патронуса с координатами для портала.
* * *
— Итак, мастер, на этой полке все на своих местах или чего-то не хватает? — Северус чувствовал, что больше не выдержит утомительного в своей медлительности и абсолютной бесплотности процесса под названием «обыск в лаборатории Швиндлера». Сам Швиндлер стоял, поддерживаемый призванным Северусом Каркаровым, и все еще дрожа от пережитого, плаксивым голосом уже второй час подряд сообщал, что ничего не знает и плохо помнит, что сюда ставил. И вообще он сейчас не в состоянии вспоминать что-либо. Каркаров уже использовал весь потенциал своего обаяния и внушения для увещевания и успокоения, впрочем, так и не принесшего ощутимых результатов. Вот и сейчас лже-мастер только горько всхлипывал, тупо пялясь на собственное оборудование.
— А что могло стоять тут? — заметил Северус просвет в стройном ряду флаконов.
— У-успокоительное, — выдавил из себя Швиндлер.
— Голубчик, это вы его забрали? — мягко спросил Каркаров.
— Н-нет, он, то есть Лорд, з-забрал.
— Хорошо. Что за успокоительное?
— Оно не мое, я его у Ка… Ка, — Северус терпеливо ждал, когда зельевар выдавит, наконец, уже из себя имя: — Кашме купил.
— Ясно. Игорь, я наведаюсь в Лютный, а ты посиди с этим красавчиком пока не придет Веда или Фортем.
— Без проблем, только будь осторожен.
Северус кивнул и вышел из комнаты.
* * *
Аккуратный и подтянутый герр Гласс, несмотря на свой чудовищный акцент, без труда сумел купить в лавке мадам Кашме успокоительное, что так пришлось по вкусу его коллеге Швиндлеру. Теперь, прогуливаясь по Косому, он старательно подыскивал неприметное место для аппарации, настороженно поглядывая на встречных прохожих. Краем глаза Северус заметил знакомый проблеск огня в густой копне рыжих волосах. Лили. Вот с кем встреча крайне нежелательна. Если исчез Джеймс, она наверняка захочет переговорить с герр Глассом, у друга которого недавно пропала сестра.
Значит аппарировать надо немедленно. Но словно глас судьбы, раздался усиленный магией низкий мужской голос: «В связи с облавой на банду воров-карманников Косой переулок объявляется безаппарационной зоной». Северус выругался и поспешно перешел на другую сторону улицы, подальше от девушки. Там он заозирался по сторонам и тут же заметил еще одно знакомое лицо в людском потоке. Элла Норд уверенной походкой направлялась в кафе Флориана Фортескью. Девушка не спеша уселась за столик и развернула меню.
— Фрёйлин, вы позволите?
— Но здесь есть и пустые столики герр Не-имею-честь-знать-Вас.
Снейп оглянулся — Лили приближалась и, кажется, уже заметила его.
— Элла, это я, Северус. Пожалуйста, позволь мне сесть и будь добра изобрази оживленную беседу!
Девушка прищурилась.
— Как ты относишься к падающим звездам?
— С большим подозрением. Моргана тебя побери, Элла, это же я! Я!
— Хорошо-хорошо, садись. И не кипятись ты так. Мороженого вот съешь, может остынешь немного! Должна же я была убедиться, что ты — это ты. Так о чем будем беседовать?
— О чем угодно. Не знаю, — краем глаза Северус увидел, что Лили не только не отклонилась от своего маршрута, но ускорила шаг. Элла также заметила девушку и непринужденно улыбаясь начала что-то рассказывать о зельях против бессонницы.
— Герр Гласс, вы должны… Нет, вы обязаны мне помочь!
Лили остановилась у их столика, раскрасневшаяся, задыхающаяся от быстрой ходьбы. Глаза припухшие, веки красные, пальцы рук дрожат.
— Герр Гласс, если вы помните… Вы рассказывали об исчезновении сестры друга. Умоляю вас, помогите! Пропал мой жених. Им был Джеймс Поттер…
— Но фрёйлин, я…
— Расскажите... — Лили прервалась, чтоб отдышаться. — Расскажите моим друзьям все подробности того исчезновения. Один из них работает в аврорате. Ему сейчас может помочь любая информация. Это, очень, очень важно для меня.
— Конешно, конешно, фрейлин. Я все рассказать вашим друзьям. Я помочь вам. Обязательно. Завтра мочь встретиться с ними.
— Это было бы чудесно. Когда вам удобно?
— Давайте утром, в десять. Здесь же.
— Спасибо вам большое, герр Гласс. Лили улыбнулась, на зеленых глазах блеснули слезы. Только сейчас она заметила, что её собеседник не один.
— Ой, простите, я, кажется, помешала. Простите меня, мэм. Я уже ухожу.
— Ничего, — как можно мягче ответила Элла. — Удачи вам с поисками вашего возлюбленного.
Лили кивнула и, смахнув слезы, направилась в сторону «Дырявого котла». Северус проводил её взглядом.
— Симпатичная и милая, — оценивающий тон Норд вернул его к действительности.
— Бывшая однокурсница.
— Да-да. Только сейчас вилку попрошу, — многозначительно протянула Элла.
— Кстати, нас заметил еще кое-кто, — поспешил уйти от опасной темы Северус.
— Валери, — Элла обернулась и помахала подруге рукой. — Мы договаривались встретиться после работы.
— Хорошо, только не раскрывай мое инкогнито.
— Ладно, буду представлять тебя как коллегу по работе. Элен — это мой коллега по работе, герр Гласс.
«Элен» присела за столик, не сводя настороженного взгляда с аккуратного невзрачного немца.
— Добрый день, фрёйлин Хелен, — поприветствовал девушку Северус.
— Странный у вас акцент, герр…
— Гласс. Часто путешествовать, что поделать. Чужие языки до конца все равно не выучить, а свой среди них потерять.
— Угу, — Валери натянуто улыбнулась.
— Я мочь принести вам что-нибудь? Что-то официант не видно.
— Шоколадное мороженное, — хором сказали девушки.
Северус кивнул и вошел в кафе. Исполнение заказа заняло меньше времени, чем извинения господина Фортескью, устроившего нагоняй официантам за то, что они обошли вниманием столики на улице. Следуя за вмиг ставшим не в меру любезным эльфом, Северус и не заметил, как оказался на улице недалеко от столика. Из раздумий его вывели едва слышимые слова Валери:
— В общем этот парень оказался довольно милым. Остроумный, язвительный, подмечающий все вокруг, а еще — внимательный, вежливый…
— Возможно так и поступлю, когда осторожно расспрошу Северуса. Ведь я тебе не рассказала самого главного. Он и наш Снейп ну очень похожи, а когда я попыталась выспросить его фамилию, то…
Валери решила было выдержать театральную паузу, но эффект свела на нет Элла:
— Так, давай без этих фокусов.
— Он не ответил. Если быть точным, то отшутился в стиле «весьма не люблю свою фамилию».
— Я лично не вижу проблемы узнать.
— Этим я и собираюсь заняться. А еще Винс рассказал мне об одном деле. Как я уже говорила, он наблюдательный. И… в общем я не могу сказать тебе всего, но будь осторожна, Элла. И... герр Гласс, вы долго будете стоять за колонной? — в мелодичном голосе Валери стальными нотками прозвучала угроза.
Элла, довольно улыбнувшись, откинулась на спинку стула, предвкушая интересное зрелище. Северус решил подобного удовольствия ей не доставлять.
— Валери Кантор, — тихо сказал он, оглядывая соседние столики. — Я не герр Гласс, а твой одногруппник, Северус. Винс Снейп — мой брат. И в отношении него я предлагаю тебе последовать совету Эллы. То есть держаться как можно дальше.
— И совет этот тем мудрей, друзья мои, что в нашем министерстве все не так тихо и спокойно, как кажется.
— Каркаров, чтоб тебя черти взяли. Откуда ты появился?
— Да все из-за той же колонны. Сначала я заметил, как кто-то подслушивает за Валери и Эллой. Удостоверившись, что этот кто-то — наш человек, я решил сам постоять и послушать. Ну, а узнав, что речь идет о Снейпах и исчезновениях магов, решил присоединиться к предупреждениям. Девушки, вы в опасности. Причём обе.
— Ты преувеличиваешь, — натянуто улыбнулась Валери. — Что может Винс Снейп, какой-то рядовой служащий Министерства? Он такой же служака, как и я! Да, он способный. Но пока он сможет занять более-менее важную должность, пройдет лет десять.
— До должности вполне возможно и пройдет десять лет. Но ведь не в должности же дело, — Элла расправилась с первым шариком мороженого и аккуратно поддела ложечкой бок другого.
— Влияние мой сволочной братец может обрести уже в скором времени, — сухо сказал Снейп.
— Он уже его обрел.
Девушки в который раз чуть было не подавились мороженым.
— Антон, только не говори, что ты тоже стоял за той же самой колонной.
— Нет. Мы бы все за ней не поместились, — отшутился Дюкре.
— Что вы все здесь делаете? — спросил Северус.
— Ждем Фортема, — ответил Смит, подсаживаясь за столик.
— Конкретно, он назначил встречу только Долохову. Но, так как мы столкнулись с Антоном нос к носу, то решили пошляться по переулку вместе.
— Не самое умное решение из самых очевидных.
— Почему же. Мы с Джо — туристы, Долохов со своим русским акцентом также сойдет за путешественника, привлеченного достопримечательностями туманного Альбиона. А людям на чужой земле как-то свойственно объединяться.
— Ладно, предположим что это правда. Лучше скажите, что там с Винсом.
— Твой братец развел бурную деятельность и организовал нечто вроде подпольной партии, чем перешел дорогу весьма могущественным людям. Он пытается привлечь к себе сторонников, будоража общественность.
— И для этого ему хорошо послужат дела о массовом исчезновении зельеваров, — пробормотала Валери.
— Исчезновение зельеваров, вот о чем ты хотела меня предупредить! — воскликнула Элла, отставляя вазочку с мороженым в сторону. — Так вот почему меня внедрили в аптечную сеть Форли, в которой сам Форли как раз недавно исчез! Почему же мне ничего не сказали об этом?
— Вопрос конечно интересный. И я к нему присоединяюсь, — Валери в свою очередь тоже отставила в сторону опустевшую вазочку.
— Как и мы, — хором поддержали девушек Роже и Джон. — Мы целый день шпионили за неким Ремусом Люпиным! Оббежали половину этого проклятого немецкого университетского городка, чтобы выяснить нечто ужасное! В министерстве уже кое-что замышляют против какой-то партии молодого англичанина! И что исчезновения магов — проблема, о которой общественности сообщать боятся. Ибо в разрешении этой загадки ни один аврорат не продвинулся ни на йоту! Мы, как последние идиоты, запоминали все это, то обедая ужасной немецкой едой, то вися на карнизе старинного особняка, укрывшись одной на двоих мантией невидимкой, развевающейся и вдобавок хлопающей под порывами ветра! И только сейчас нам открылась правда! Мы маленькие муравьи, несущие частички информации своему боссу! И самое смешное в сложившейся ситуации, что частички-то по своему содержанию идентичные! Да ещё и тащим частички с закрытыми глазами и пыхтя от осознания собственной важности! Почему нас не пустить в игру?
— К нам нет доверия, — пожал плечами Северус.
— Но было бы куда проще, если бы мы знали обо всех рисках, — заметила Валери.
— Да, это так. И к тому же мы могли бы скоординировать действия, — добавил Антон.
— Начальство как всегда уверено, что оно умнее нас, — косо усмехнулся Джон.
— Умнее и опытнее, кто же об этом спорит. Но мне кажется, что мы для них всего лишь расходный материал. Карты, которые они сбросят первыми, если что-то пойдет не так, — заметила Валери. — Но ведь можно играть и самим.
— Неплохая мысль, — поддержал Игорь. — Пусть для Альвы все остается как было. Мы ничего друг о друге не знаем. А между тем каждую субботу будем устраивать такие вот посиделки и делиться добытой информацией. Вполне возможно когда-нибудь это спасет нам жизнь. А уже в ближайшем будущем существенно облегчит выполнение заданий.
— Но вот мне кажется, что Фортем все это подстроил, — тихо сказал Роже. — С нас никто не брал клятв, чтобы мы молчали.
— Может еще возьмут?
— Кто знает? Но пока мы в игре. И мы будем в ней куклами на ниточках до тех пор, пока не уясним конечной цели всего этого.
— А если еще вспомнить историю с ограблениями…
— Да, в Легионе мы привлекли к себе слишком много внимания. Не стоило, правда, столько шуметь...
— А можно поподробнее об этих ограблениях? — спросил Каркаров.
— Я потом тебе все расскажу, — пообещал ему Северус.
— А может пойти всем вместе к Фортему и, воспользовавшись эффектом внезапности, выспросить его? — предложил Джон.
— Фортем не новичок в делах подобного рода, — возразил ему Долохов. — Он навешает нам лапшу на уши. А мы опомниться не успеем, как снова запляшем под его дудочку. Господа, нам всем надо обратиться в слух, нюх и прочие органы осязания! И наверняка только тогда мы сможем по кусочкам собрать всю картину происходящего!
— Так что отныне мы действуем слажено, — объявила Элла, словно подводя черту под разговором, — и без резких телодвижений.
— Это должно быть нашим девизом, — улыбнулся Каркаров. — Как у мушкетёров. Один за всех и все — за одного, но только тихо.
* * *
Он оказался в тесном темном помещении, опять в веревках и опять с кляпом во рту. Все вокруг тряслось. Непрерывный гул не смолкал ни на минуту. Джеймс попытался было перекатиться на другой бок, но тут же ударился о потолок помещения. А, может, и не помещения вовсе? Может он в ящике и его несут?
Резкий пронзительный звук заставил Джеймса болезненно поморщиться. «Это не ящик, — наконец-то начал понимать он. — Это багажник. И багажник явно английской машины. Этому нас научили на одном из спецкурсов Аврората. Хорошо, что я это вспомнил. Но во что я, черт возьми, влип?!»
