Думосбор со вчерашнего вечера так и остался стоять на столе, и в нём как раз белёсым туманом вились воспоминания самого Драко. Оба с ходу нырнули туда и, пропустив противостояние в самом начале визита, сосредоточились на воспоминаниях о ритуальном зале.
- Алтарь слишком вылизанный.
- Я тоже это заметил. Но разумных на нём в жертву не приносили, я проверял, - Драко указал на пару малозаметных пятен. – Хотя мелкую живность тут, похоже, всё же жизни лишали.
- Это ни о чём. Разве что на несложный ритуальчик хватит, а Деннис был помешан на наращивании магической мощи. Курами тут не обойдёшься. Говоришь, ауры гибели людей там не было? – Гарри удовлетворённо кивнул. – Но для многих обрядов смерть жертвы и не нужна. Нужны лишь человеческие органы.
- Да. Сердце и печень, а в некоторых ментальных практиках – ещё и мозг. И где это всё можно добыть, не убивая жертву? – Малфой скептически развёл руками. – Как ты понимаешь, без этих органов люди не живут.
- А что, если использовать органы уже умерших людей?
- Почему бы и нет. Это не принципиально. Вот, если честно, на это я их алтарь не проверял. Не додумался.
- Ага, а ещё я в твоих воспоминаниях видел в коридоре подземелья занятный такой холодовой шкафчик с серьёзными запорами. К чему бы это, если им нечего скрывать? – Поттер поднял вверх указательный палец. – А где они могли бы добыть человеческие органы?
- В морге!
- Точно! Причём не в нашем, там всё под контролем, да и вы с Мортоном бдите, а в Св. Мунго. А там, откуда идет пропажа органов, может обнаружиться и след бесхозного тела.
- Да, вскрытие проводится не всем умершим, а по ночам патологоанатомы не дежурят. Там, конечно, не проходной двор, но доступ персоналу довольно свободный, - Драко задумался, пытаясь очертить круг подозреваемых. – Трое санитаров, два патологоанатома, хотя я бы Стерджиса и Ходжкина исключил – у первого смелости не хватит закон нарушить, а второй – ещё старше «Назгула». Может, и ещё кто-то из колдомедиков замешан, но тогда у него точно должен быть сообщник среди работников морга, иначе частые визиты будут выглядеть подозрительно. А значит, я сейчас принимаю Оборотное с твоим волосом и иду шерстить коллег?
- Не так всё просто. Ну, начнёшь ты с одного, а если это не тот? Остальные перепугаются, и наш поставщик успеет удрать. Если уже не удрал. – Гарри потёр подбородок. – Вот что. В Мунго тебе наведаться надо, только без «оборотки». Поболтаешь с дежурным коллегой и промежду прочим поинтересуешься, не ушёл ли кто-нибудь из его подчинённых в срочный непредвиденный ранее отпуск или там запой, а может, заболел кто.
- А если таковой найдётся, то наведаюсь к нему домой, уже под твоей личиной?
- Если это тот, кого мы ищем, то дома его не будет. Небось, прячется где-то в Лютном, - Поттер заметил, как заметно скис его собеседник и кивнул головой. – А для того, чтобы прочесать Лютный, и нескольких групп авроров, которых, к слову, у нас нет, будет недостаточно. В этом случае у нас одна надежда – на папашу Горбина. Он-то наверняка знает всех поставщиков подобного товара.
- Ты думаешь, этот старый лис будет сотрудничать с аврорами? Уж лучше я к нему по старой памяти наведаюсь. Должен он нам с отцом кое-что за молчание, - Малфой криво усмехнулся. – Понимаешь, Гарри, склероз нас во время суда одолел, позабыли мы рассказать о кое-каких связях.
- Особенно о тех, что и сами немало о вас знают, да и в будущем пригодиться могут?
- Особенно о них. Но долг, как известно, платежом красен, - Драко переплёл пальцы на манер католического падре. – Думаю, мистер Горбин не откажется мне помочь, памятуя об исчезательном шкафе, некоторых безделках и кое-чём другом – посерьёзнее. В благодарность, так сказать.
- Благодарность нынче не в моде, а на твою угрозу «вспомнить всё» он скорее пропишет тебе «Аваду» промеж лопаток, чем озаботится поиском одного из своих поставщиков. Нет, припереть папашу Горбина к стенке и потрясти стоит, но только мотивировать это надо кое-чем посерьёзней старых долгов. Насколько я знаю, в Лютном сейчас усилены аврорские патрули и идут облавы во всех борделях и притонах. Полагаю, старый лис многое бы отдал за информацию о том, по чьей вине это происходит, - Поттер недобро усмехнулся. – Насколько я знаю этих крыс, они, чтобы избежать дальнейшего «закручивания гаек», сами отловят поставщика и преподнесут его тебе на блюдечке с голубой каёмочкой. Только надо им чётко дать понять, что ты принадлежишь к моей команде. Горбин знает, что со мной шутки плохи.
- Если ты так хорошо знаешь Горбина и его людей, то почему они до сих пор не арестованы?
- Драко, ты же понимаешь, что места, подобные Лютному, были, есть и будут. Ну, вычищу я подчистую сеть папаши Горбина, так на его место придут другие. Только они будут хитрее, злее и осторожнее. Отловлю этих – появятся новые. Пока не найдётся тот, у кого хватит силы бросить вызов официальной власти. А так старый лис вырезает или сливает всех опасных конкурентов, пока они ещё не обустроились и не обросли связями. Чутьё на опасность у него феноменальное. В итоге мы сосуществуем по определённым правилам. Они – сами устраняют тех, кто слишком зарвался и привлёк наше внимание, а мы сквозь пальцы смотрим на «несчастные случаи» с заигравшимися с Тьмой клиентами. Ты ведь не будешь утверждать, что пришедшие в Лютный для проведения кровавых ритуалов маги – невинные фиялки? А в «весёлых домах» сейчас вообще тишь, да гладь, да божья благодать. Если ты не знал, то каждая «мадам» является информатором Аврората.
- А параллельно и Горбина.
- Никто не запрещал иметь подработки, если они не мешают основной работе.
- Ладно, тогда завтракаем, и по мётлам? – Малфой потёр руки, игра в сыщика всё больше затягивала его, а найденный Гарри выход из тупикового, казалось бы, положения, внушал оптимизм.
- Ох, хотел бы я сам выйти «на охоту». Долбаный домашний арест! – Поттер с силой ударил кулаком по столу. – Ладно, только будь осторожен с Горбином, он ещё тот старый таракан. Думаю, всё же тебе стоит туда пойти под моей личиной.
- Аврору? В одиночку? В Лютный? Ты с ума сошёл. Бонзы-то тебя, конечно, трогать побоятся, а вдруг какой-нибудь отморозок по пути попадётся?
- Ну, во-первых – под мантией-невидимкой, а во-вторых – после того, как твой отец сдал позиции, боюсь, разговор с позиции силы у тебя с Горбином не получится. Уж лучше – моя личина. У них и так сейчас осада по всем фронтам, так что если что-то случится со мной – им точно не простят.
Так начался для Драко безумно суетный день. Завтрак, который они приготовили с Гарри, он глотал буквально на ходу. Усталость залил крепчайшим кофе из запасов всё того же Поттера и отправился «на охоту».
Ему повезло, в Мунго дежурил Ходжкин, а не педант и буквоед Стерджис. Старик хорошо знал Драко ещё со времён его практики и был рад поболтать за чашечкой кофе. Как выяснилось, три дня назад у них по каким-то срочным семейным обстоятельствам ушёл в отпуск без содержания Джерри Чейз – хитрец и проныра, но опытный санитар, в руках которого любая работа буквально горела. И теперь со сменами оставшихся двух работников творился настоящий бедлам. Малфой на всякий случай глянул одним глазком на сменщиков Чейза, но ни молодой парень-сквиб, ни чистокровный маг в годах, явно обременённый многочисленной семьёй, его не заинтересовали.
После окончания «перекуса» Драко потихоньку поинтересовался в отделе кадров домашним адресом «потеряшки» и, пользуясь служебным амулетом Поттера, позволяющим беспрепятственно вскрывать любые двери, наведался в его жилище. Там царил разгром и явные следы быстрых сборов. Похоже, сюда наведывался не только он, но и «новые фениксы» Криви. Но, судя по отсутствию следов борьбы, никого не застали.
Следующим пунктом назначения была лавка малоуважаемого Горбина. Осторожничавший Драко вернулся сначала на Гриммо, где они с Гарри ещё раз обсудили все детали будущего разговора с бессменным кукловодом теневого мира Магической Британии, а потом принял модифицированное Снейпом «Оборотное», накинул мантию-невидимку и перенёсся в Лютный. Переулок встретил его настороженностью, какой-то мелкой суетой и перекрикиванием патрулировавших его групп авроров. Не желая нарываться на их внимание, Малфой прижался ближе к обшарпанной стене какого-то дома и скользнул в знакомый ему ещё со школы переход, ведущий к чёрному ходу лавки «Горбин и Берк».
При виде самопроизвольно отворившейся двери, папаша Горбин нырнул под прилавок, а два его помощника, до этого перетаскивавшие какой-то ящик в подвал, уронили свою ношу на пол:
- Кто здесь? Мы мирные торговцы… почти нищие… нам даже на пропитание не хватает…
- Отпусти своих людей.
Старый хмырь не смог бы столько лет под контролем весь Лютный, если бы с первого раза не умел запоминать голоса своих собеседников, а уж голос Героя Всея Британии ему порой ночью снился – в кошмарах. Поэтому он коротко приказал своим помощникам убираться в подсобку и быстро наложил на комнату «Муффлиато» и чары, отводившие внимание:
- Чем такой скромный торговец как я обязан визиту господина офицера?
«Поттер» проверил наложенные им чары и, не найдя лазеек и огрехов, скинул с головы капюшон мантии-невидимки:
- А я бы на вашем месте, уважаемый Горбин, поинтересовался, кому Лютный переулок обязан таким пристальным вниманием стражей правопорядка.
Старый пройдоха изобразил на лице полнейшее недоумение, но его глубоко сидевшие маленькие глазки зажглись неподдельным недобрым интересом.
- Мы всегда рады визиту доблестных авроров. Нам нечего скрывать.
- Да неужели? – «Гарри» приветливо оскалился. – Так может быть, мне позвать своих коллег прямо сюда, к вам в гости.
- О! Не стоит так утруждать себя! – в глазах старика на мгновение метнулась паника. – Я слышал, вы, господин офицер, были нездоровы, и господин Шеклболт предоставил вам внеплановый отпуск. И я, и моя семья молили Мерлина о вашем быстром выздоровлении.
- Интересуетесь, правдиво ли известие о моём домашнем аресте? – Малфой позволил себе ленивую усмешку и уселся на единственный стоявший за прилавком стул. – Правдиво. Хорошо всё же иметь добрых друзей среди начальства, позаботившихся также о моих ежедневных прогулках. И я очень, очень, «благодарен» человеку, из-за которого заработал этот внеплановый отдых. Впрочем, вы тоже должны быть ему благодарны, ведь именно его стараньям Лютный обязан такой заботе Аврората, которой вы можете наслаждаться в последние трое суток. Скажу даже больше – если в ближайшие сутки я не встречусь с этим «доброжелателем», то вы будете иметь счастье лицезреть весь состав Аврората во главе с Шефом Шеклболтом, справедливо славящимся своим милосердием, а также нашим склонным к всепрощению «любимым» Министром.
Горбина аж передёрнуло от такой «весёлой» перспективы, и он осторожно поинтересовался:
- И что же сделал этот «добрый» человек?
- Всего лишь обеспечил бесхозный труп на крыльце моего дома. Как видите, моё начальство посчитало это нехорошей приметой. И теперь, если я не смогу сам выяснить все обстоятельства этого дела, боюсь, мы с вами станем свидетелями новой «охоты на ведьм». Я-то это переживу, а вот вы, уважаемый Горбин, – не знаю, не знаю.
Старый торгаш был тёртым калачом, за свои сто десять с хвостиком лет пережившим двух Тёмных Лордов, одного Великого Светлого Волшебника, десяток Министров и не одну «охоту», кроме того, он знал, каким оскорблением боевому магу является подброшенный к дому труп, и его сердце сжималось от предчувствия надвигающейся катастрофы. Тут уже речь не шла о том, чтобы выйти сухим из воды или «сохранить лицо». Тут бы отделаться «малой кровью». Поэтому Горбин, кряхтя, вылез из-под прилавка, под которым до сих пор прятался, и уже серьёзно-вкрадчивым тоном, без всяких ноток притворного подобострастия, поинтересовался:
- И кто же этот «добрый человек»?
- О, я скажу вам, уважаемый Горбин, обязательно скажу – после того, как вы дадите мне Непреложный обет о том, что ваши люди доставят его ко мне живым и невредимым, в ближайшие… - «Поттер» посмотрел на наручные часы, - два часа.
- Два часа?! Но… этого слишком мало! А вдруг он уже за пределами Лондона?! – Горбин заметался, пытаясь найти выход из положения. Сдать облажавшегося говнюка он готов был со всеми потрохами… правда, предпочёл бы в мёртвом и предварительно допрошенном виде, но «бодаться» с Поттером было себе дороже, это он уже усвоил по предыдущему опыту общения.
- Не думаю, что он успел покинуть столицу до оцепления её нашими патрулями. Нет, он где-то здесь, в Лютном, залёг на дно. Так что? Будем давать Непреложный обет, или я зову коллег? Не люблю, чтобы подозреваемые долго мучились.
- Нет! Нет! Не надо! Я, Элиот Горбин, даю Непреложную клятву найти названного вами человека и доставить его к вам не позже чем через два часа, не причинив физического, магического или ментального вреда.
- Я принимаю.
Хорошо, что старый мошенник с перепугу не назвал имя человека, которому давал обет, а то бы у Драко могли возникнуть проблемы.
- Как его зовут?
- Джерри Чейз. Он санитар в морге Св. Мунго.
- Знаю такого, - Горбин даже вздохнул с облегчением, не далее как два часа назад эта крыса принесла ему старинный медальон-портключ на продажу, и старик обещал подумать до двух часов пополудни… срок как раз истекал через пятнадцать минут. Ему оставалось только отправить пару людишек с заданием проследить, чтобы мелкий говнюк не удрал. – Он принёс мне сегодня утром одну вещицу на продажу… сказал, что она принадлежала его любимой бабушке. Вы же понимаете, что мы не можем обижать клиента недоверием. Бабушке там или дедушке – не знаю, но вещь старинная – родовой медальон-портключ, белое золото с аметистами и аквамарином. Обещал прийти в два часа.
- Я думаю, в ваших интересах проследить, чтобы он сдержал слово?
- Не извольте волноваться! Всё будет в полном ажуре! – старичок с неожиданным для него проворством нырнул в подсобку и, отдав быстрый приказ своим помощникам, вернулся обратно.
- И давно он поставляет вам человеческие органы для ритуалов?
- О, что вы, сэр! Какие ритуалы?! Я не занимаюсь ничем подобным! – возмущение Горбина было таким натуральным, что, не знай его Драко как облупленного, он бы в него поверил. Но он знал:
- Разумеется, у меня на данный момент нет причины обвинять вас в чём-то предосудительном. Но, думаю, вы краем уха что-то слышали об этом человеке и его покупателях?
Вопрос был провокационным. Фактически Горбину предлагали сдать кого-то из своих клиентов. Но, с другой стороны, он с этим проклятым полукровкой Чейзом и так вляпался по самое «не балуй», тут уж было не до «понятий». Соврать он не мог, не дай Мерлин Поттер обнаружит обман, и тогда Азкабан ему раем покажется, но ведь никто и не говорил, что Горбин должен ему был выдать ВСЕХ, кому санитар поставлял свой товар.
- М-м-м, право, и не знаю. Так, краем уха слышал, что какой-то эмиссар вампиров интересовался печенью и… не в обиду будет сказано, ваш школьный друг, мистер Криви… заходил… к-к-к нему… неоднократно, - старик с трудом перевёл дух: вампиры и правда интересовались, но их пойди найди, прячутся так, что никто и не знает, где их логова, а чокнутый магглокровка и так в последнее время нарывался на неприятности, и его бы всё равно замели не сегодня, так завтра.
- Вот оно что…
Но договорить Малфой не успел – со стороны основного входа послышался шум, и двое амбалов бандитского вида втащили в помещение лавки перепуганного высокого мага с бегающими глазками:
- Вот, господин, как заказывали. Удрать хотел, крысюк – патрулей испугался.
- Мистер Горбин! Мистер Горбин! Да что ваши люди себе позволяют?! – взвился было отпущенный амбалами пленник, но затем заметил парившую над прилавком голову легендарного аврора, смертельно побледнел и сник. – Понятно, убивать будете. Но я же не знал! Поверьте, я не знал, что она с ними заодно! – волшебник упал на колени и пополз к «Поттеру».
В груди Драко шевельнулось какое-то недоброе предчувствие, и он сделал знак Горбину и его людям оставить их наедине:
- О чём ты болтаешь?
- В ту ночь, я как обычно, должен был порталом отправить «фениксам» стазисный контейнер…
- С чем?
- Ну-у…
- С чем?! – «Поттер» добавил стали в голос.
- Две печени – женская и мужская, два сердца и мозг одного безродного старика. Они их уже давно заказывали для ритуала, но у меня не получалось найти подходящие, ведь старые чистокровные семьи не отправляют своих покойников в морг, пришлось дожидаться, когда доставят магглокровок и не имеющих семьи. Понимаете, для ритуала нужны определённые параметры органов…
- Понимаю, - Малфой действительно понимал, уж что-что, а это сумасшедшая тётушка вбила в него накрепко. – Дальше.
- Она появилась, когда я уже отправил контейнер, но воронка портала ещё не схлопнулась, толкнула ко мне окровавленный труп, приказала позаботиться о нём и аппарировала. Пощадите, я правда не знал, что она замешана во всех этих делах «фениксов»! Пощадите!!! – перепуганный человек попытался было поцеловать полу его мантии и облобызать туфли, но Драко откинул его ногой.
- О ком ты говоришь?!
- О ней… О…о… о вашей подруге, Героине Войны… Я правда – не знал! Я не зна-а-ал!!! – зарыдал он уже в голос.
- Джинни Уизли?
- Н-нет – Гермионе Грейнджер, - увидев, как вытянулось лицо его собеседника, этот червяк затараторил: - Труп свалился на меня. Она исчезла. А я испугался и толкнул его в ещё не захлопнувшуюся воронку портала. Тттолько потом я понял, что если не Криви, так вы найдёте меня, и подался в бега.
- А медальон? – при звуках имени лучшей подруги и соратницы Поттера в груди Драко всё похолодело. Женщина, с которой спишь – это всего лишь женщина, если она, конечно, не «та-самая – единственная», а вот подруга, с которой прошёл огонь, воду и медные трубы – это совсем другое, и если слова Чейза подтвердятся, то… «Гарри будет очень больно. Мучительно больно… как мне, когда погиб Северус».
- Он висел на шее трупа, а когда я его оттолкнул, зацепился за мою руку, и цепочка порвалась, - слегка оправившийся от пережитого ужаса хмырь прятал глазки. – Н-не пропадать же было добру, вот я и… это-самое. – В-вот, мне чужого не надо, – и Чейз положил на прилавок небольшой овальный медальон с порванной цепочкой.
«Ага, как же! Зацепился! Заметил в последний момент цацку и сам сорвал». – Ладно, и что она сказала, только дословно, - Драко поймал украшение пакетом для вещдоков и убрал во внутренний карман мантии.
- Кто – она?
- Грейнджер!!
- А-а-а, она толкнула его ко мне, - Чейз изобразил жест левитации предметов, - и сказала… «Прошу вас как положено позаботиться о теле этого человека».
- То есть, никаких: «Убери это», или «Сделайте так, чтобы его не нашли»? – у Малфоя с души немного отлегло. Он, конечно, мог понять выводы, сделанные с перепугу Чейзом, уж больно кучно всё произошло, но и неплохо знал Грейнджер: если бы она кого-то прибила, то не стала бы вести себя, как на официальном приёме.
- Н-нет, но она же появилась там как раз тогда, когда я передавал «фениксам» заказ!
- Хорошо. А теперь садись и пиши, - Драко пододвинул к Чейзу лист пергамента и чернильницу с пером.
- Что писать?
- Как давно, а главное, что ты поставлял новому «Ордену Феникса». И поторапливайся!
Хитрожопый санитар усердно заскрипел пером, а Малфой, сделав высунувшемуся, было, из подсобки Горбину жест – слинять обратно, задумался, пытаясь непредвзято разложить по полочкам полученную информацию. Грейнджер он по старой памяти недолюбливал, и не только за разбитый на третьем курсе нос, но в том, что у неё настолько поехала крыша, чтобы связываться с «фениксовцами», весьма сомневался. Убить человека она могла. Все они могли – спасибо этой грёбаной Войне, превратившей детей в воинов и раскидавших их по разные стороны баррикад. Но одно дело – убить в бою или защищая жизнь свою или своих друзей, а совсем другое – замучить человека. Хладнокровно (судя по её спокойному поведению) и без всякого повода (для других суждений у него не было достаточно информации). На секунду Драко малодушно решил отправиться на Гриммо и выложить Поттеру всё как есть, но потом подумал о том, какую боль тому принесёт подозрение в предательстве лучшей подруги и невозможность покинуть дом, чтобы самому поговорить с ней, и решил разобраться самостоятельно. И так уже их с Гарри связь могла доставить тому много неприятных моментов, и хоть Малфой сразу после получения известия и поспешил прикрыть сознание, но неизвестно было, что успел почувствовать и понять Поттер.
- В-в-вот, г-готово, - Чейз протягивал ему исписанный с двух сторон листок пергамента.
- Хорошо, надеюсь, ты ничего не утаил. А теперь, мой тебе совет, немедленно убирайся из лавки и сдайся первому же аврорскому патрулю. Если промолчишь о трупе и нашем с тобой разговоре, тебе оформят явку с повинной, а иначе…
- Иначе? – похоже, Чейз ещё не понимал, что арест не самая страшная из ожидающих его бед.
- Как думаешь, что сделает папаша Горбин с человеком, из-за которого в Лютном началась вся эта карусель. Парень, тут и не такие, как ты, пропадали бесследно.
- Я понял, уже бегу! Только не выпускайте Горбина и его мордоворотов из подсобки!
- У тебя пять минут, - Малфой с удобством устроился за прилавком и перечитал настроченный Чейзом опус. Слегка сумбурно и немного коряво, но тот написал достаточно, чтобы без всякой политической подоплёки прикрыть Криви и его контору на веки вечные. Выждав для верности ещё пяток минут, Драко отправился к чёрному выходу, на ходу накинув на голову капюшон мантии, а в тёмной подворотне просто растворился в тенях. Ему предстояло ещё много работы, очень много работы.
Мало кто знал, но любая нелегальная деятельность нуждалась во вливании денежных средств, и немалых. У его отца они в своё время были. Новый «Ордена Феникса» существовал на проценты с премий, полученных участниками Последней Битвы после войны, на пожертвования сочувствующих и на подачки «левой» оппозиции, чьим жупелом он и являлся. Если Гермиона Грейнджер была в этом замешана, значит, остался финансовый и имущественный след.
Каждый работник Министерства составлял что-то вроде налоговой декларации, и обмануть этот документ в Магическом Мире было не так легко, как в маггловском. Просто потому, что неотмеченную собственность потом невозможно было ни продать, ни подарить, ни переписать на другого члена семьи. Обаятельная улыбка Победителя Волдеморта – и тридцатилетняя ведьма, заведующая хранением этих документов в отделе кадров, без слов допустила его до нужной полки и даже нашла необходимый ему пергамент.
Ничего, кроме съёмной квартиры неподалёку от кафе Фортескью и зарплаты, у Грейнджер не было.
Мягкий «Конфундус» избавил услужливую даму от дальнейших неприятностей с начальством.
А «Гарри Поттер» аппарировал прямо к дверям той самой, указанной в декларации квартиры. Аврорский амулет доступа открыл ему дверь, и волшебник шагнул внутрь, оглядываясь по сторонам. Небольшая двухкомнатная квартирка. Средних габаритов гостиная с окном, выходившим на кафе. Маленькая спальня, в которой с трудом помещалась застеленная мягким пледом узкая кровать, двустворчатый шкаф и большой стеллаж с книгами. Небольшая ванная комната и крошечная кухонька, в которой он поворачивался с трудом. Всё чисто функционально, без всяких украшений. Диван, пара кресел, столик, кошачий пуфик. На стенах пара хороших репродукций Моне и колдографии. Малфой пригляделся повнимательнее и не нашёл ни одного нового снимка – только школьные. Из всего этого однообразия ярким пятном выделялись только кошачьи игрушки, да сам рыжий полукниззл, возлежавший на пуфе и взиравший на незваного гостя с выражением: «Вот не вижу тебя, но знаю, что кого-то принесла нелёгкая. Обидишь хозяйку – порву на сотню пикси». В мисочке рядом с кошачьим ложем лежал дорогой корм, заботливо прикрытый чарами консервации, чтобы не заветрился и не испортился. Вода в поилке регулярно обновлялась соответствующим заклинанием. Вообще, у Малфоя, в результате этого визита, создалось такое впечатление, что хозяйка этой квартиры никого не любит, кроме этого кота. Даже себя.
Драко даже стало её немного жаль.
У МакГонагалл хоть школа была и четыре сотни учеников, а у Грейнджер – никого.
Всё это больше походило на совсем заработавшегося трудоголика, чем на человека, плетущего какие-то интриги.
И Драко Малфой отправился в Гринготтс. Гоблины уважали богатых людей и старинные капиталы, даже если у семейства были временные трудности с финансами, а вот не знающих обычаев волшебного мира грязнокровок недолюбливали. К тому же, Малфой, с которого к тому времени уже спала личина Поттера, не покушался на информацию о сейфах древних чистокровных семей, да и количество денег на счету Грейнджер узнать не хотел. Он спросил только, поступают ли на её счёт какие-то доходы, кроме заработной платы и, получив категоричное «Нет», отбыл восвояси.
Теперь ему оставалось выполнить самую сложную задачу – поговорить с самой Грейнджер. На минуту он всерьёз задумался, не воспользоваться ли последним флаконом Оборотного, в этот раз уже без всяких модификаций, но, вспомнив о том, что эта гриффиндорка знает Гарри как никто другой, отказался от этой идеи.
Гермиона была заведующей архивом Министерства Магии, и Драко застал её в самом конце рабочего дня, когда она уже собиралась уходить. Он давненько не виделся со старой школьной противницей и поразился произошедшим с ней за последние несколько лет переменам. ТА Грейнджер была живой, подвижной, немного лохматой, чуть неуклюжей, с интересом поблёскивавшей любопытными глазами и лезущей, куда её просили и не просили. ЭТА была причёсана строго, на затылке покоился идеальный узел волос, из которого не выбивалось ни одной прядки, белая блузка без всяких украшений, тёмно-серый жакет классического покроя и такая же прямая юбка, на ладонь опускавшаяся ниже колен, неприметные туфли на маленьком каблуке и чёрная суконная мантия, на лице печать «Ведьма при исполнении». Ни проблеска былого огня в серьёзно смотревших на него карих глазах. Ни тени эмоции. Ни-че-го.
- Грейнджер, нам надо поговорить.
- У меня пять минут назад закончился рабочий день, и я устала. Если тебе что-то надо найти в архиве, приходи в понедельник, Малфой.
- Это личный разговор.
- По личным вопросам я не принимаю, - она молча развернулась и направилась к лестнице, дав ему понять, что разговор окончен.
В памяти всплыл разговор трёхдневной давности о Роне с Гермионой, и тревога Поттера за душевное состояние подруги с тоскливым комментарием: «Похоронила себя в архиве и никуда не вылазит. Прямо, как старая дева МакГоннагалл, а ей ведь ещё нет и тридцати», и с губ сорвалось злое:
- Не прав был Гарри, ты не на МакГоннагал похожа, а на Долорес Амбридж. Что, стремишься повторить её жизненный путь?
Грейнджер развернулась разъярённой кошкой, на лице – шок и недоумение, в глазах – боль:
- Т-ты-ы?! Да как ты смеешь… И кто тебе позволил называть его по имени?!
- Ну, слава Мерлину, Снежная Королева оттаяла, а я уж думал, что ты и впрямь законсервировалась в своём архиве, - от души у Драко действительно отлегло, ведь с гневом можно справиться, а вот победить бесчувствие невозможно. Эта расслабленность его едва и не погубила. Гермиона приголубила старого врага невербальным боевым заклинанием, и он едва успел увернуться от луча.
- Стой, Грейнджер, стой! Я от Поттера и могу это доказать. Ему нужна наша помощь!
Она перестала швырять в него проклятиями, но палочки не опустила:
- Говори.
- Здесь?
- «Алохомора», - Грейнджер открыла дверь в архив и жестом предложила ему идти вперёд, держа его на прицеле палочки.
Они не торопясь прошли до её небольшого кабинета, обставленного с уже знакомым ему аскетизмом, и уселись в жёсткие кресла: она – за стол, он – на место посетителя.
- Говори, Малфой. И учти, если ты соврал, я найду, чем тебя проклясть. И поторопись, я очень устала.
- Хорошо. Но прежде мне необходимо будет задать тебе несколько вопросов, - увидев, как она гневно вскинулась в кресле, он поднял открытые руки и даже, скрепя сердце, положил свою палочку на стол. Вся его слизеринская сущность восставала против разбрасывания серьёзными клятвами, но Драко утихомирил её усилием воли. – Магией своей клянусь, что всё, что я сейчас делаю, я делаю во имя и на благо Гарри Поттера.
- Ого. Это уже интересно, - она опустилась обратно, но палочку в крепления не убрала. – Спрашивай, я отвечу.
- Хорошо. Поклянись, что ни прямо, ни косвенно не связана с деятельностью организации Криви и не занималась никакой подпольной деятельностью.
- Ты часом не белены ли объелся, Малфой?! Какая подпольная деятельность?! – её удивление и возмущение были искренними, и Драко позволил себе чуть-чуть расслабиться, опустив спрятанную в рукаве запасную палочку.
- Либо ты клянёшься, либо разговор окончен.
- Если бы не твоя клятва, Малфой, я бы тебя прокляла на месте. Ладно. Магией своей клянусь, что ни прямо, ни косвенно не замешана в движении Криви и вообще не участвую ни в каких движениях и организациях. Доволен? Теперь говори, в чём дело?
- Гора с плеч. Хорошо, тогда ответь: четыре дня назад ты около двух-трёх часов ночи доставила к служебному входу в морг Св. Мунго тело человека и передала его санитару?
- Да. Я же попросила, чтобы этот маг о нём позаботился.
- Ты знаешь, кто это?
- Нет, я только знаю, что этот человек едва не подставил мой отдел под служебное расследование. Мы ждали министерскую комиссию и естественно вылизывали архив до поздней ночи, а потом, когда уже все ушли и я, проверив каталог, закрывала кабинет, со стороны одного из хранилищ донёсся грохот, - Гермиона безнадежно махнула рукой. – Ну, ты же имел дело со школьной библиотекой, да и у вас в Меноре библиотека устроена по тому же принципу. Три прохода – два вдоль стен, на которых хранятся самые ценные рукописи и фолианты, и один посредине. Стеллажи рядами, расположенные на расстоянии трёх ярдов друг от друга и всё это пятнадцать футов высотой. Когда я туда вбежала, там было сплошное месиво из свитков, рукописей и фолиантов, а под всем этим лежало тело. Не знаю, откуда взялся этот человек, но он как-то ухитрился опрокинуть на себя центральный стеллаж и ещё чудо, что тот развалился, не опрокинув остальные. Я вытащила его, но он был уже мёртв и единственное, что можно было для него сделать, это доставить его тело в морг. Что я и сделала.
- А потом?
- А потом я отправила патронуса к своим только что отправившимся по домам насмерть уставшим сотрудникам, и мы трое суток практически безвылазно разбирали этот бедлам. Ты же знаешь, что ко многим рукописям и фолиантам нельзя применять магию. Проверяющих пришлось чуть ли не на коленях умолять отложить проверку. А сегодня я целый день бегала за ними, как собачка на поводке, и пыталась угодить строгой комиссии, чтобы моему отделу не урезали финансирование и мои подчинённые получили премию в этом квартале! – она устало потёрла лицо руками. – Ты даже не представляешь, как я устала.
- Верю, но мне надо узнать подробности.
Гермиона посмотрела на него с зарождавшимся подозрением:
- Слушай, Малфой, а почему ты задаёшь вопросы? Если в этом несчастном случае есть какой-то криминал, то дело должен вести Аврорат, а ты, насколько помню, судмедэксперт. И почему, если это нужно Гарри, он сам со мной не связался?
- Хорошие вопросы, Грейнджер, - Драко отвесил учтивый полупоклон с чуть заметным шутовским акцентом, теперь он её больше не подозревал и мог открыть часть информации. – Только, видишь ли, тот санитар там не работой занимался, а изъятые у мёртвых органы «фениксам» нелегально поставлял, а ты как раз вовремя появилась, и он подумал, что ты с Криви заодно. Уж прости, но твою физиономию и физиономию Уизли-шестого в Магической Британии знают не хуже, чем портрет Поттера.
- Вот же… чушь какая!
- Да уж, трагикомедия положений. А дальше доблестный привратник царства Аида избавился от трупа, зашвырнув его в штаб-квартиру Криви. Те с перепугу приласкали его «Авадой» и подбросили Паркинсонам. Панси – добавила свою лепту и подкинула тело на балкон бывшей подруги Поттера, где его и нашёл твой экс-бой-френд. А тот не придумал ничего лучше, чем оттащить его на крыльцо Блэк Хауса. Внутрь Защитного периметра. Да ещё и у этого несчастного Хенрика Озборна на левом предплечье обнаружилась небезызвестная татуировка.
- Боевик?! – бывшая Героиня Войны заметно насторожилась.
- Серая мышь, собачка на побегушках, судя по доносам осведомителей, занимался после Войны мелким мошенничеством, работал курьером у скупщика краденого. Но метки и следов «Авады» на теле хватило, чтобы Министр со всеми оппозициями поднял бучу, и Поттера, который не поддерживал политическую версию преступления, отправили под домашний арест с запрещением контактировать со всеми, кто не является его кровными родственниками. А я, если ты помнишь, его кузен…
- Гарри на Гриммо под домашним арестом? – она вскочила со стула и заметалась возле стола. – Да как они посмели?! Разве же они не знают, что его нельзя запирать?! Ни в коем случае нельзя!
- Почему? – Драко и сам был ярым противником данного решения, но её горячность его удивила.
- Ты ведь был в Азкабане? – увидев, как он содрогнулся и побледнел, Гермиона удовлетворённо кивнула. – Вижу, что понимаешь.
- Но целый особняк – это не камера.
- Не для того, кого в детстве за любую провинность на несколько суток запирали в маленьком чулане под лестницей. Им повезло, что у Гарри железный самоконтроль, а то получили бы они кого-нибудь пострашнее Волдеморта!
- Да уж, этого я не знал. Но, как бы то ни было, мы имеем шанс увидеть повторение послевоенной «охоты на ведьм», и нам с Гарри необходимо найти настоящего преступника до того, как Министр с Шеклболтом прочешут всю Британию на предмет скрывающихся УПСов и вплотную займутся чистокровными семьями, - Драко собрал в кулак всю свою убедительность и серьёзно посмотрел ей в глаза. – Скажи, этот человек погиб из-за неосторожного поведения в архиве?
- Не знаю. Раньше я так и думала. Там на него свалилось несколько десятков фолиантов с пятнадцатифутовой высоты. Да там одна иллюстрированная и инкрустированная золотом копия «Молота ведьм», весящая добрые полторы сотни фунтов, чего стоит. Но… не знаю… Вообще-то он лежал плашмя, руки были вытянуты вдоль тела. Если бы он случайно опрокинул стеллаж и хотел защититься от падающих книг, он должен был хотя бы заслонить голову руками. Одно могу сказать: когда я его откопала, кровь была ещё свежей, а тело не успело остыть.
- Во сколько это случилось?
- В полвторого ночи. Плюс-минус пять минут.
- Да, пожалуй, всё сходится. Паркинсон обнаружила его около четырёх утра, когда уже началось трупное окоченение, - Драко достал из кармана мантии прозрачный пакет с медальоном и продемонстрировал собеседнице. – Ты видела эту вещь на трупе?
- Да, он висел у него на шее. Когда я откопала из завала тело, то расстегнула мантию и рубашку – пыталась проверить, может, он ещё жив, и ему можно помочь.
- Что-то можешь сказать о медальоне?
- Я сильно не приглядывалась, но украшение на крышке напоминает герб чистокровной семьи Марлоу, последний представитель которой, Упивающийся Смертью Казимир Марлоу, погиб в Битве под Хогвардсом. Кстати, нынешнее здание архива когда-то принадлежало его семье, так что перенос погибшего в это помещение легко объясним - вероятнее всего, портключ сработал автоматически, когда носивший его человек оказался в смертельной опасности, - заведующая архивом показала выложенный камнями рисунок, который на самом деле напоминал герб.
- Одежду ты, естественно, не застегнула?
- Да знаешь, Малфой, как-то не до того было, - в её голосе проскользнули нотки язвительности, но ведьма быстро взяла себя в руки. – На руках труп, во вверенном мне отделе бедлам, а завтра комиссия. Да у меня голова распухла от попыток придумать, что делать в подобной ситуации.
- И ты придумала? – Драко понимал, что, в общем-то, лезет не в своё дело, но что-то не давало ему промолчать: «Наверное, с Поттером переобщался, а его стремление всех спасать заразно».
- О, да, конечно, ты бы на моём месте придумал лучше! – в голосе Гермионы прозвучала уже ощутимая враждебность.
- Не знаю, лучше или хуже… - впервые в жизни Малфою приходилось подбирать слова, чтобы не обидеть собеседника. И кого?! Заучку Грейнджер! Да плевать бы он на неё хотел, если б не Поттер. - Только если бы это случилось десять лет назад, одна моя печально знакомая ведьма по фамилии Грейнджер наплевала бы на всякие высокие комиссии и беспорядок и лично бы помчалась с телом в Мунго. Приоритеты со временем меняются? Да, Грейнджер?
Она вскинулась было, чтобы дать достойный отпор его словам и… осела обратно. Все люди со временем меняются – таков закон природы, и, как правило, они сами не замечают этих перемен. Друзья и близкие тоже не могут избежать этих перемен, кроме того, они щадят тебя и молчат там, где молчать бы не стоило. Вот так и выходит, что нелицеприятную правду о себе мы узнаём из уст врагов. Это как с зеркалами. Отражение в «своих» со временем становится обыденным и привычным, больше даже похожим на собственное представление человека о себе, «чужие» же выдают всё как есть, без прикрас, не скрывая недостатков. И это порой не просто шокирует, это приносит боль.
Вот и Гермиона как-то осунулась и притихла. Больше уже не препираясь с ненавистным когда-то Малфоем, она безропотно проводила его к тому месту, на котором нашла тело, и даже помогла активировать заклинание «Обратного хода» медальона-портключа, после того как Драко из предосторожности накинул на себя мантию-невидимку.
Малфой уже давно исчез в вихре переноса, а молодая женщина в строгой одежде всё стояла, прижавшись спиной к стеллажу, и не замечала, что впервые уже за много-много лет по её щекам бегут слёзы. Что-то менялось в ней: врождённая любознательность и авантюризм, загнанные чувством долга в самые отдалённые уголки души и задыхавшиеся под гнётом с каждым годом всё утолщавшегося слоя серой будничной рутины, шли на прорыв. А Герми смотрела на свою жизнь, словно со стороны, и ужасалась: когда же она успела стать таким заплесневевшим сухарём? Когда замкнутый круг учёба-Рон-друзья – превратился сначала в дом-друзья-работа, а потом и в тандем работа-дом, в котором львиную долю времени отнимала именно первая составляющая. Архив, словно саркофаг (в переводе это слово означает пожирающий плоть), капля по капле высасывал её жизнь. Да, когда-то она была буквально в восторге от возможности читать все эти книги и свитки, но постепенно рабочая рутина захлестнула её с головой. Гермиона с трудом растянула губы в горькой улыбке – последние два года она больше думала о том, на какие деньги починить протекающий потолок, как выбить из начальства лишний кусочек финансирования, где найти квалифицированных и надёжных работников и каким образом успеть перехватить древние фолианты на аукционах из-под носа перекупщиков. Даже Живоглот в последнее время затосковал от жизни такой и смотрел на хозяйку с явным неодобрением.
Разве к этому она стремилась когда-то? Она хотела путешествовать, находить новые книги и артефакты. И во что она превратилась сейчас? Её сокурсник и друг по учёбе в университете Дэниэль Степлтон уже третий раз звал подругу на исследование одного из палаццо Медичи в Италии, но Гермиона уже в третий раз отделывалась ссылками на занятость. Да она даже в отпуске ТРИ ГОДА НЕ БЫЛА. Последнее такое письмо-отписка уже неделю болталось у неё в кармане мантии – со всем этим бедламом всё руки не доходили отправить. И Герми решительно достала слегка помявшийся конверт, разорвала на мелкие клочки и, испепелив мусор на месте, тут же отправила к другу патронуса с короткой фразой: «Я согласна». Выдернула шпильки из насмерть доставшего её за эти годы аккуратного узла, зачесала волосы в свободный хвост и, впервые за последние несколько лет почувствовав желание жить, отправилась писать заявление об уходе.
Их с Глотиком ждали великие дела и целый огромный мир, полный интересных книг. Редких артефактов, загадочных тайнописей и ПРИКЛЮЧЕНИЙ.
