Время словно замедлило свой ход и мучительно отсчитывало минуты. У заключенных было не так уж много тем для разговора, а больше в подземелья занять себя было нечем. Гермиона не могла рассказать об их с Гарри и Роном миссии, а потому она, в основном, слушала других, устроившись поближе к двери. Мистер Олливандер много рассказывал о времени проведенном в заточении, об изготовлении палочек и о разных случаях из своего детства. Грейнджер подмывало расспросить его о Бузинной Палочке, она была уверена, что ему есть, что поведать. Но было глупо упоминать об этом в присутствии других. Грипхук вообще ни с кем не разговаривал, лишь иногда, когда к нему обращались, бормотал односложный ответ. Дин тоже молчал, изредка заговаривая с Луной и Олливандером. А Луна была, как обычно, спокойна. Кажется, ничто не могло лишить ее присутствия духа.
- Как вы думаете, Мистер Олливандер, когда-нибудь вы выберетесь отсюда? – спросила Гермиона, поднося руки к еще теплящемуся огню. Должно быть, Драко сотворил заклинание достаточно сильное, чтобы костер не угасал. Лицо старого мастера напоминало обтянутый кожей череп – так он исхудал. Он слабо улыбнулся.
- Я испробовал для этого все аспекты магии, моя дорогая. К сожалению, это невозможно. Тот-кого-нельзя-называть держит меня здесь и не убивает только потому, что я владею знаниями об изготовлении палочек… Я не думаю, что мне удастся когда-нибудь покинуть это место, - медленно проговорил Олливандер слабым голосом. Гермиона грустно вздохнула. Прежде чем кто-то успел сказать что-либо еще, на лестнице раздались чьи-то шаги. Помня о предупреждении Драко, обе девушки бросились затаптывать огонь.
- Все к д-дальней стене, - приказал чей-то ноющий голос, который совершенно точно принадлежал не Драко Малфою. С помощью Луны Гермиона отползла вглубь подвала.
Дверь открылась, и появился Хвост.
- Гоблин, ты идешь со мной, - заявил Петтигрю, жестом указывая Грипхуку следовать за ним.
- Зачем? – сверкнув глазами, спросила Грейнджер стоящего перед ней человека. Она знала, как сильно Гарри его ненавидел.
- Чтобы рассмотреть тот меч, что ты украла, грязнокровка, - хрипло рассмеялся тот.
- Грипхук! Скажи им, что это подделка! – отчаянно зашептала девушка в гоблинское ухо. Грипхук притворился, что ничего не слышит, но она увидела, как он, едва заметно, понимающе кивнул, прежде чем встать. Гоблин обошел Хвоста, выходя из подземелья, и Гермиона услышала, как за ним захлопнули и заперли дверь.
- Надеюсь, они не станут причинять ему боль, - мечтательно произнесла Луна, когда подвал снова погрузился в темноту. Без огня они быстро начали замерзать. Внезапно сверху до них донеслись крики – Беллатрикс начала допрос, добиваясь у гоблина правды. Гермиона молилась, чтобы Грипхук сказал им, будто меч – это подделка. Ее положение ухудшится еще сильнее, если Пожиратели Смерти узнают, что это настоящий Меч Гриффиндора.
*************************************************
Позже тем вечером Гермиона снова сидела возле входа, трясясь от холода. В сравнении с другими узниками, на ней было меньше всего одежды, а будучи самой миниатюрной и еще не оправившейся от ран – она мерзла сильнее всех. Грейнджер услышала приближающиеся шаги, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Она умирала с голоду. На этот раз дверь открылась без каких-либо указаний, за что девушка была благодарна – у нее не хватило бы сил снова отползти назад.
- Lumos, - пробормотал голос, и свет палочки выхватил из темноты лицо Драко. Он шагнул внутрь и поставил на пол тарелку с объедками. Очевидно, это был весь их обед, и она не сказала ни слова, когда тот повернулся чтобы уйти. Видимо, это было обычным делом – гриффиндорка не была уверена, как давно Драко выполнял эту вмененную ему обязанность.
- Где Грипхук? Гоблин, - спросила Гермиона.
- А тебе то что? – отозвался Драко, придерживая дверь. Типичная Гермиона Грейнджер – сует свой нос в дела других и заботится о нуждающихся. Она всегда была книжным червем, учительской любимицей в классе и хорошей-прехорошей девочкой вне его. Яркий пример – ее забота о домовых эльфах, с которыми обращаются как с рабами. Потому он с остальными слизеринцами и дразнил ее на младших курсах Хогвартса. Ну и еще потому, что она была грязнокровкой. Будь они сейчас в классе, он бы, наверное, ответил ей очередным унижением.
- А то, что с ним жестоко обращаются, как и со всеми в этом подвале, вот почему, - зло ответила Гермиона. Ее слова ударили его словно пощечина, и он не сразу собрался с ответом.
- Он все еще осматривает меч, - ответил Малфой. Дверь снова закрылась, и девушка, раздраженно выдохнув, придвинулась ближе к еде. Остальные узники уже начали есть, только Мастер волшебных палочек остался сидеть у стены.
-Мистер Олливандер, вы ничего не будете есть? – поинтересовалась у него Грейнджер.
- Нет, моя дорогая. Ешь, там едва ли хватит еды на двоих, не говоря уже о четверых. Вам нужны силы, чтобы выбраться отсюда, а мне они уже без надобности, - грустно произнес старик.
Девушка почувствовала себя отвратительно, но знала, что он прав. Тарелка с объедками была очень маленькой, и, даже когда она, Луна и Дин ее опустошили, голод никуда не делся. Мистер Олливандер молчал, жадно наблюдая за их трапезой.
Гермиона снова прислонилась к стене, ее веки сомкнулись, а живот недовольно заурчал. Она здесь всего два дня, а уже измучена голодом, ранами и постоянным холодом. Мистер Олливандер провел здесь два года, и она удивлялась, как он сумел выжить. Ее живот снова издал урчащие звуки.
- Гарри, Рон, поторопитесь… - была ее последняя мысль, и девушка провалилась в сон.
*************************************************
На следующее утро Гермиона проснулась очень рано, чувствуя себя вполне отдохнувшей. Зевнув, она встала, потягиваясь и разминая руки и ноги. Остальные пленники еще спали, из чего девушка сделала вывод, что было раннее утро. Сидя в темном подземелье, она потеряла ощущение времени. Внезапно Гермиона ощутила, что ужасно хочет в туалет, да еще и безумно голодна. Она придвинулась к двери и позвала через решетку, чтобы кто-нибудь спустился. Грейнджер надеялась, что не разбудила никого из пленников. А еще, как это ни странно, надеялась, что придет Драко. Как бы она его ни ненавидела, его кандидатура нравилась ей гораздо больше других. Через несколько минут она позвала снова, громче и настойчивей.
- Да куда же они все подевались? – раздраженно пробормотала девушка, легонько подпрыгивая на месте. Ей показалось, что прошло не меньше десяти минут, когда она услышала шаги и облегченно вздохнула, когда перед ней возник Драко. Он на ходу надевал на себя мантию.
- Наконец-то! – выдохнула Гермиона, хватаясь за решетку.
- Твою мать, грязнокровка, ты меня разбудила! – зло проговорил Драко, зевая.
- Заткнись и прекрати меня так называть! Мне нужно в туалет, - ответила гриффиндорка. Ее била легкая дрожь. Она совсем не удивилась тому, что он надел мантию – утро выдалось очень холодным. А еще ее раздражало постоянное использование слова «грязнокровка» и его производных. Почему он не может просто назвать ее по имени? Она-то не называла его никакими кличками, хотя могла бы вполне обращаться к нему «хорек», что, кстати, было обосновано и от этого звучало еще более обидно.
- С чего бы я должен тебя выпустить, если ты только что велела мне заткнуться? Очень невежливо, - заметил Малфой, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.
- Невежливо? А кто назвал меня только что «грязнокровкой»? – прошипела Гермиона.
- Ну, вообще-то ты она и есть, и, до кучи, ты моя пленница. Я могу называть тебя, как хочу, - ответил слизеринец. На его губах играла самодовольная ухмылка.
- Простите меня, господин, пожалуйста, позвольте мне пойти в туалет, - поправилась девушка голосом, полным сарказма.
- Уже лучше, - одобрил Малфой, отпирая дверь, - Дамы вперед.
Гермиона недоверчиво подняла бровь.
- Ага, чтоб ты пялился на мои ноги? Я не шлюха, в отличие от Пэнси Паркинсон, - язвительно ответила она, скрестив руки. Драко наградил ее яростным взглядом и начал подниматься по лестнице. Девушка поспешила за ним, гордясь про себя, что ее оскорбление попало в цель.
- Следи за тем, что несешь, грязнокровка, - выплюнул Драко, когда они поднялись. Вообще-то, его совсем не волновала Пэнси, да и Грейнджер, по факту, была права на ее счет. Но сам факт того, что пленница и грязнокровка пыталась оскорбить его в его же собственном доме, невероятно бесил. Он понимал, что она просто ведет себя как типичная гриффиндорка, демонстрируя то гордыню, то неуместную отвагу. А еще больше бесило то, что гриффиндорцы никогда не могли вовремя остановиться и замолчать. По мнению Драко, их факультетская гордость и смелость делали их просто глупцами. Ненависть между Слизерином и Гриффиндором, похоже, вечна.
- Или что? – с вызовом посмотрела на него Гермиона. Он развернулся и медленно шагнул к ней.
- Из нас двоих, Грейнджер, палочка имеется только у меня. Я могу сделать все, что захочу, - холодно заметил Малфой, доставая упомянутую палочку. Девушка испуганно отступила, следя за его рукой.
- Я тебя не боюсь, - она демонстративно перевела взгляд и теперь смотрела ему в глаза. В ответ она получила лишь неприязненную гримасу. Драко твердо решил указать ей на ее место.
- Да неужели? Serpensortia… - пробормотал он, вызывая заклинанием жуткую черную змею. Тварь быстро подползла к Гермионе, не отрывая от нее глаз. Та в страхе отступила назад и уперлась в стену, оказавшись в ловушке. Бежать было некуда.
- Малфой, прекрати, - дрожащим голосом попросила гриффиндорка, но он не обратил на это внимания. Змея приблизилась к ее ноге и поползла вверх. Девушка застыла, вытянувшись в струну. Она открыла, было, рот, чтобы закричать, но быстро передумала.
- Правильно, лучше не кричать. Мы ведь не хотим разбудить Беллатрикс, - зло съязвил Драко.
- Пожалуйста, убери ее от меня! – выдохнула Гермиона. Змея продолжала ползти по ней вверх, наконец, достигла ее руки и остановилась на плече. Девушка скосила глаза и увидела черные змеиные зрачки, уставившиеся на нее. Тварь обнажила клыки и угрожающе зашипела.
- Теперь тебе страшно, грязнокровка? – поинтересовался слизеринец, направляя на нее свою палочку. Змея обвилась вокруг ее шеи, постепенно сжимая кольца. Голова твари застыла прямо напротив гермиониной. Гриффиндорка была слишком напугана, чтобы ответить, глядя в безжалостные черные змеиные глаза.
- Н-не дай ей укусить меня, - прошептала Гермиона, трясясь от страха. Похоже, Драко доставляло удовольствие наблюдать ее страх и уязвимость. Гриффиндорский львиный дух на глазах рушился под страхом перед Слизеринской змеей. Тварь приблизила голову к щеке девушки и жадно щелкнула зубами, заставляя ту вздрогнуть и отвести взгляд.
- М-малфой, пожалуйста – мне страшно! – взмолилась Грейнджер, в страхе глядя на слизеринца. Удовлетворенный тем, что дал ей понять, где ее место, он легким движением палочки заставил змею соскользнуть с ее плеча и, приземлившись на пол, исчезнуть, оставив облачко черного дыма. Девушка шумно выдохнула, слегка вздрогнув.
- Тебе и должно быть страшно, - ехидно заметил Драко, продолжая путь. Гермиона нервно последовала за ним.
Они молча подошли к ванной комнате, и гриффиндорка без слов поспешила внутрь и закрыла дверь. Она решила было запереть ее, но это было бы совершенное ребячество – он легко мог открыть замок с помощью палочки, если б захотел. Гермиона призналась себе, что змея ее действительно напугала, и это заставило ее возненавидеть Малфоя еще больше. Это нечестно, она была безоружна и беззащитна, чем он и воспользовался. Чертов слизеринец, какой же он трус – использовать змею, чтобы запугивать невинную девушку. Ладно, тут она слегка преувеличивала, какая уж из нее беззащитная, к тому же она все же оскорбила его. Но он первый начал, назвав ее «грязнокровкой».
Если бы Гарри и Рон были здесь, он никогда бы не решился сделать что-то подобное. В этом было все дело – их с ней не было. Ее печалил тот факт, что она была одна, а единственным человеком, на которого она могла … надеяться был Малфой. Он доказал, что не такой уж и злодей тем, что оставил заключенным огонь, вылечил ее, да и змее не позволил причинить ей вред. Возможно, он просто держит дистанцию из-за других Пожирателей Смерти. Девушка решила хотя бы попробовать быть с ним вежливой. Нажить еще одного заклятого врага в ее положении крайне неразумно, к тому же, ей нужна его помощь, если она собирается выжить в подземелье, как выжил Олливандер. Сделав свои дела и приведя себя в порядок, она пробыла в ванной еще не менее десяти минут, пока не почувствовала, что готова встретиться с Малфоем. Вздохнув, она несколько мгновений простояла, уставившись на дверь, прежде чем открыла ее.
На пути обратно в подземелье Драко держался так, будто ее вовсе не существует. Это ее задело. Оба шли молча, и Гермиона совершенно не знала, что сказать. Они ненавидят друг друга, какие уж тут разговоры? Она заметила, что было всего начало шестого утра. Ее живот громко заурчал. Девушка покраснела, конечно же, Малфой все слышал.
Грязнокровка была умирающей с голоду заключенной, и чистокровного это не волновало. Осознавать это было унизительно. Гермиона решила заговорить о еде, поскольку это занимало ее больше всего.
- Когда будет завтрак? – нарушила молчание гриффиндорка.
- Позже. А что, ты не наелась за ужином? – саркастически поинтересовался Драко. Он знал, что вопрос был жестоким, но жестокость к грязнокровкам – это то, чего от него все ожидают. Кто-то из Пожирателей, возможно, уже проснулся, и слизеринец должен был сохранять свой сложившийся Малфоевский имидж. Ну и он никак не мог упустить возможность побесить ее.
- Нет, я не наелась за ужином, и спать я легла, умирая от голода! Какая же ты сволочь! – зашипела Гермиона, стараясь, однако, не повышать голос. Хоть он и мог в любой момент опять призвать змею, она была очень зла на него за издевательства по поводу еды. Особенно, когда он слышал, насколько она голодная, как он мог быть таким жестоким?
- Спокойно, Грейнджер, а то разбудишь Беллатрикс, - хихикнул Драко, когда они подошли к лестнице в подземелье.
- Все спят. Ты вполне мог бы дать мне хоть яблоко, например. Но ладно, оставляй меня голодать, - ответила Гермиона, в попытке вызвать в нем чувство вины, когда они спускались.
- Да не вопрос. И чтоб ты знала, ты всегда для меня будешь лишь жалкой грязнокровкой, - произнес Малфой, отпирая дверь. Его слова больно уязвили ее.
- Отлично! Лучше уж быть грязнокровкой, чем таким заносчивым чистокровным мудаком, как ты! – прошипела девушка и вошла в подземелье. Дверь с грохотом закрылась, и они оба уставились друг на друга через решетку. «Теперь я официально ненавижу его больше, чем кого бы то ни было», - подумала про себя Гермиона, когда он ушел. Она скользнула на пол возле двери. Остальные пленники все еще спали, и ей пришлось сидеть молча. Спустя десять долгих, убийственно тянущихся минут девушка, наконец, смогла переварить, что произошло между ней и Малфоем. А потом она снова услышала шаги и увидела, как через прутья возле нее в камеру вкатилось яблоко. Гермиона с улыбкой подняла его. Они были полными противоположностями, и Драко был слизеринцем до мозга костей. Но оказывается, даже «чистокровный мудак» способен на сострадание.
Тем же утром в подземелье вернулся избитый и израненный Грипхук. Но он все же сделал так, как просила его Гермиона – спустя долгие часы, проведенные за осмотром меча, который, он знал, был подлинным, гоблин настоял, что это подделка. Когда он об этом поведал, девушка вздохнула с облегчением и пребывала в прекрасном настроении, когда Драко принес их завтрак. Он казался более тихим, чем обычно, и совсем не стремился поддерживать разговор, отчего ее разобрало любопытство, что же такого произошло наверху.
- Спасибо тебе за яблоко и за огонь, - прошептала Гермиона, когда он уже повернулся чтобы уйти. Она гадала, заговорит ли он с ней просто, без всяких оскорблений, если она сама будет с ним так разговаривать. Кто знает, сколько времени ей предстоит провести в подземелье – месяцы? Быть с ним врагом было абсолютно бессмысленно, потому что Драко был прав – из них двоих палочка была у него. Он остановился в дверях и тяжело вздохнул.
- Грейнджер, ты сильна в окклюменции? – не оборачиваясь, поинтересовался Малфой.
- Я примерно знаю, в чем суть, но никогда не практиковалась и не брала уроков, а что? – в недоумении спросила Гермиона.
- Да так, просто, - пробормотал слизеринец, выходя из подвала. Но прежде чем он успел закрыть дверь, девушка ухватилась за нее и удержала.
- ОН здесь? – прошептала гриффиндорка.
Драко поднял бровь.
- Кто здесь?
- Ты знаешь о ком я, прекрати вести себя, как… - зашипела Гермиона.
- Да он здесь. И через час он хочет тебя видеть, - мрачно подтвердил Малфой.
- И… если Он узнает, что ты помог мне, у тебя будут проблемы? – недоверчиво спросила она. Драко кивнул.
- Брось, Малфой, ну правда, это же было всего лишь яблоко, - девушка рассмеялась, хотя он не видел в ситуации ничего забавного.
- А что насчет того, что было раньше, Грейнджер? Я вообще-то не должен исцелять пленников, - зло произнес слизеринец. Гермиона поколебалась, стараясь придумать ему подходящее оправдание.
- Я бы умерла, если б ты этого не сделал. Просто скажи ему, что ты всего лишь хотел, чтоб я осталась жива.
- Он не идиот, Грейнджер! Для него все имеет значение: и исцеление, и яблоко, и огонь. Он обо всем узнает, и мне придется понести наказание, - прошипел Драко, стараясь закрыть дверь, но девушка крепко ее держала.
- Да с чего он будет тебя наказывать за такие мелочи? – разозлилась Гермиона. Волдеморт не нравился ей все больше и больше, хотя странно, ей-то какое дело, накажут Малфоя или нет.
- С того, что здесь не поощряют сочувствие к заключенным грязнокровкам, - отрезал слизеринец, рванув на себя дверь, и, наконец, закрыв ее.
- Это место ужасно, - проворчала девушка, облокачиваясь на стену.
- Я знаю, привыкай. Будем надеяться, что он ничего этого не увидит, иначе я тоже окажусь в этом подвале, - проговорил Драко, запирая дверь.
- Я сделаю все, что смогу в плане окклюменции, - слабо пообещала Гермиона. Ей было жаль его, когда он уходил. Все-таки, жизнь может быть очень жестокой. Поставив себя на его место, она взглянула на ситуацию под иным углом. В его жизни действовал принцип «повинуйся или умри». Его чувства и эмоции не имели значения, а важно было лишь то, чтобы он выполнял порученное, делал так, как велит ему Волдеморт. Осознание того, что через час ей предстоит предстать перед Темным Лордом, заставило девушку содрогнуться от страха. Был ли он таким же гением, как Дамблдор, но только злым? Сможет ли он узнать о хоркруксах? Какой будет его реакция? Вопросы роились в ее голове, и Гермиона волновалась все больше и больше. Она попыталась вспомнить, чему учился Гарри, когда брал уроки окклюменции. Например, блокировать все мысли и воспоминания. Но все было бесполезно, она ведь никогда не практиковала этот вид магии. Все, что ей оставалось – это ждать и, как сказал Драко, надеяться.
