Вес золота

Осенний ветер срывал с орешника яркую листву и старательно подметал склоны Одинокой Горы, запутывал гривы и хвосты лохматых пони, переплетал каштановые пряди короля с длинным ворсом его медвежьей шубы. Узбад Килиан Первый угрюмо смотрел на своего бывшего первого советника. Была бы борода — вцепился бы сейчас в неё, но так и не удосужился отрастить за сорок семь лет правления. Не смог расстаться с луком, хотя и брал его в руки гораздо реже, чем хотелось. А не изменившийся за последние семьдесят лет Балин стоял перед ним, твёрдо глядя снизу вверх. И даже ветер, казалось, был не властен над его вздыбленными, стоящими ореолом волосами и раздвоенной белоснежной бородой.

— Что тебе не хватает здесь, Балин? — Килиану достало сил сдержать раздражение и вспомнить, скольким он обязан стоящему перед ним гному. — Что гонит тебя в этот поход? Наш народ процветает, Королевство-Под-Горой богаче, чем было до дракона, люди Дейла и Эсгарота уважают нас. Что тебя гнетёт?

— Пойми, Кили, — Балин тоже оттаял, впервые за долгое время называя короля детским именем, — Эребор не бесконечен. Рано или поздно он будет выработан и станет так же пуст, как Синие Горы. Гномам придётся покинуть его и искать себе новый дом. Будет ли для нас место в Средиземье, или мы станем изгоями, как двести лет назад? Если я освобожу для нас Морию, богатства которой не исчерпать и за тысячу лет, потеря Эребора не будет означать конец народа Махала. И кольцо…

— Какое кольцо, Балин?

— Ты должен знать эту историю, Кили. Семи королям гномов были дарованы кольца власти, помогавшие им приумножать достаток их народов. Одним из таких колец владел твой прадед Трор. Именно под его властью Эребор достиг невиданного расцвета.

— Не преувеличивай, Балин, я смотрел старые записи, мы сейчас богаче, чем тогда. А куда кольцо делось потом?

— Ага, заинтересовался! — Балин повёл длинным носом. — Перед тем, как уйти в Морию, Трор передал кольцо своему сыну.

— Вот и выходит, что сказки это всё, про кольца власти, — Кили вскинул увенчанную тонким серебряным ободком голову. — При дедушке Трайне не был наш народ ни богат, ни счастлив.

— Не всякий сможет овладеть кольцом. Твой дед не выдержал, кольцо свело его с ума, а твоему отцу оно не досталось. Но я знаю, где его можно будет найти — я долго собирал сведения, делал расчёты. По всему выходит, что все гномьи кольца рано или поздно попали в Морию. Ты представляешь, что с их помощью можно сделать?

— Нет, Балин, не представляю. И представлять не хочу. Хватит с меня чародеев и их штучек. Швырять поджигаемые магией шишки, конечно, неплохо, только помогает слабо. Так и с кольцами этими. Как ты можешь быть уверен, что ты владеешь кольцом, а не оно тобой? Нет, подвергать такой опасности ни свой народ, ни своего сына я не хочу — и Кили оглянулся на наследника, старшего из троих детей, который стоял рядом. Рагна с маленькими близнецами побоялась выходить под пронизывающий ветер.

Балин перевёл взгляд на мальчика, и сердце его привычно кольнуло. Двадцатипятилетний принц, взрослея, всё больше походил на своего деда и тёзку, легендарного Торина Дубощита, разве что волосы не чёрные, а каштановые с рыжинкой, проявляющейся на солнце, да глаза в зелень, а не в вечернюю синь.

— Ни в чём я не уверен, друг мой. Но лучше уж сойду с ума, мне после смерти Бьядмюньи и терять-то нечего. Если так случится, тебе передадут мои записи, я буду фиксировать каждый свой шаг. Хорошо бы, конечно, если бы это делал кто-то другой, со стороны-то виднее, но Ори отказался идти со мной, хотя по началу так рвался.

Кили усмехнулся.

— Если бы он пошёл, Макаррад бы его за бороду обратно притащила. Она женщина суровая, вся в отца.

— Вот видишь, Кили. У вас у всех есть то, что держит здесь — ваши семьи, дети. Они не гири на ваших ногах, нет, они ваши корни, хотя и пришли после вас в этот мир. Истинное богатство, что стоит дороже любого золота. Хотя, — Балин усмехнулся под нос, — и вырастить их потяжелее, чем такого же размера мешок золота на Гору втащить. Особенно девочек…

Кили оглянулся на Двалина, который дожидался своей очереди попрощаться с братом в компании двух младших дочерей, рослых, ясноглазых, одновременно похожих на отца и мать.

— Четвёртый точно сын будет, Гёрд уверена, — сказал Кили.

— Да, Оин подтвердил. Все знаки говорят…

Оба невольно вздрогнули.

— Про мальчика говорят знаки, — быстро уточнил Балин. — Про Морию я не спрашивал, а Оин не говорил.

— Его-то ты зачем с собой тащишь? Он же совсем оглох, да и видеть стал хуже.

— Я никого не тащу. Все идут сами. Оин ради Гимли, я ради Олберт, Нанны и маленького Фили, который только через три месяца появится на свет. Все идут за сокровищами Мории, но не для себя, а для детей, которых у нас нет. Как вышли и мы с тобой сорок восемь лет назад.

— Хорошо, Балин, ты меня убедил. Впрочем, ни запретить вам, ни удержать силой я не смогу. Но обещай мне одну вещь, друг, — Кили крепко взял за плечи старого советника и легонько встряхнул его. — Обещай, что вернёшься и приведёшь обратно свой отряд.

— Отряд вернётся, Кили, обещаю. Для меня же есть только один путь — на запад. Прощай, мой друг, мой король. Не поминай лихом.

Балин церемонно склонил седую голову, Кили ответил поклоном равного. После этого старый гном утонул в объятиях своего младшего брата, прижавшись лбом к его татуированному лбу, расцеловал в щёки племянниц и тяжело взгромоздился на пони. Отряд потянулся за своим предводителем длинной вереницей, держа направление на кроваво-красный закат, обещавший назавтра ветер.

_________________________________________________
(1) Felak — кирка (кхуздул).
(2) Zirak — копьё, пика (кхуздул). Думаю, что форшанг, с которым Бифур бегал весь фильм, был не в единственном числе, и в оружейных Эребора он мог прибарахлиться таким же. Уж больно хороша игрушка.
(3) Скрамасакс — короткий широкий меч, который опять же висел на поясе у Бифура. Он мог обучать кузенов биться именно этим мечом, а потом нашёл такой для Бомбура — не поварёшкой же ему сражаться.
(4) Златоискр — авантюрин, древнерусское. Конечно, гномов Профессор писал со скандинавов и семитов, но наверняка у них были свои названия для каждого камня, «официальные» для прочих народов Средиземья и «повседневные» для разговора между своими. Для лечения заболеваний лёгких авантюрин прикрепляется на перекрестье линий, одна из которых соединяет соски, а вторая идёт параллельно позвоночнику (на четыре пальца выше окончания мечевидного отростка).