показать/скрыть описание
"От заката до рассвета"
Комедия ужасов (статья)
"Квентин Тарантино, став новоявленным кумиром мирового кино, после триумфа своего фильма «Криминальное чтиво» отнюдь не побоялся быть ещё и «тарантинчиком», потешая публику подобно заезжему комедианту, клоуну из шапито, открещиваясь от приписываемого величия — как от злой демонической силы, способной запросто сгубить тех, кто излишне доверился лести и фимиаму. Поэтому лента «От заката до рассвета», созданная по сценарию Тарантино и с ним же в главной роли — всего лишь хорошее развлекательное кино, которое лишено глубокомысленных претензий, «стёбное чтиво для глаз», не стремящееся превратиться в очередную киноэнциклопедию американской жизни на закате ХХ века, в канун рассвета XXI столетия. И в отличие от предшествующих картин «Десперадо» и «Четыре комнаты», к которым тоже причастен «бессмертный Квентин», в этой работе уже отсутствуют прежде не преодолённые до конца напыщенность и многозначительность, особенно заметные именно на фоне сюжетной незамысловатости рассказываемых историй.
Стилевые излишества, дозволяемые только в сцене битвы с вампирами, оправданы жанрово. Кроме того, авторы фильма и в самые изощрённые по исполнению моменты не теряют иронии, воспринимая поведанное как «бандитско-вампирскую байку», которой уж точно не стоит верить. И некоторые эпизоды вообще самопародийны в сопоставлении с похожими ситуациями в лентах «Настоящая любовь», «Криминальное чтиво» и «Прирождённые убийцы» — Квентин Тарантино с издёвкой разделывается с последними проблесками «тарантиномании», демонстрируя оборотническую природу даже того, что ранее вывел под видом «криминальной фикции». Преступники и заложники оказываются в равной степени жертвами в притоне тайных вампиров в Мексике — и в живых остаются отнюдь не доморощенные пророки и неразумные убийцы, а более уравновешенные создания: старший брат-бандит, умеющий контролировать себя, и юная дочь бывшего пастора, которые, вопреки типичному финалу гангстерских сказок, расходятся по разным путям и вряд ли когда-нибудь ещё встретятся. Во всяком случае, в двух продолжениях «От заката до рассвета» они уже не участвовали".
Сергей Кудрявцев, 1996
Фильм "Бешеные псы".
Экзистенциальный гангстерский фильм (статья)
"После того как фильм «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино получил в 1994 году главную премию Каннского фестиваля и пресса всего мира заговорила о явлении нового кинокумира, многие специально пересматривали его дебютную картину с тоже труднопереводимым названием. Если по сюжету, то это «Псы с резервуара», поскольку пятеро бандитов совершают неудачный налёт на ювелирный магазин, и после перестрелки с полицией те из них, кто остался в живых, попадают на какой-то склад, где и выясняют друг с другом отношения. Сам постановщик, склонный к крупным мистификациям (одна из его фирменных шуток насчёт участия в ленте «Король Лир» обожаемого им Жан-Люка Годара была воспринята всерьёз, что даже нашло отражение в справочнике обычно дотошного Леонарда Молтина), уверял, что reservoir созвучно с выражением au revoir, а «До свидания, дети» (Au revoir les enfants) Луи Маля, как и «Соломенные псы» (Straw Dogs) Сэма Пекинпа — в числе его любимых фильмов.
Несмотря на типично гангстерский сюжет, малобюджетная, стоимостью $1,2 млн., дебютная картина 28-летнего режиссёра (он же выступил в роли одного из бандитов), не выходившая почти год в кинопрокат, вызвала большой резонанс в прессе — и не только из-за своей жестокости и натурализма. Тарантино предложил оригинальный взгляд на проблему преступности и её взаимоотношений с правопорядком, удивив киноэстетов странным сегментным построением действия. Критики отмечали влияние раннего Стенли Кубрика («Убийство») и Мартина Скорсезе («Злые улицы»), хотя по «рваному монтажу» лента напоминает, скорее, формальные изыски уже упомянутого Годара.
Но отдавая дань не менее новаторским, чем в «Криминальном чтиве», приёмам сюжетосложения и средствам кинематографического языка, всё же при повторном просмотре «Бешеных псов» нельзя отделаться от ощущения, что этот фильм пока ещё рационально выстроен, излишне суховат и жёсток, словно и не рассчитан на контакт со зрителями, а сделан наперекор законам зрелищного жанра, как бы намеренно перпендикулярно. Кроме Жан-Люка Годара, на ум может прийти даже Бертольд Брехт с его «отчуждающей» эстетикой. Ведь это по стилю — кино вовсе не «криминальной фикции», а в большей степени — искусство «интеллектуального криминала», авторская постмодернистская диверсия или, если пользоваться терминологией самой картины, чётко спланированный налёт на сокровищницу мирового кинематографа, впрочем, с более успешным для режиссёра, нежели для его героев, результатом".
Сергей Кудрявцев, 1992
|