Статья в Ежедневном Пророке:
"19 июня 1996 года в своём кабинете была найдена мёртвой Долорес Амбридж. Причиной смерти стало пищевое отравление - подавилась за обедом кирпичом".
В это году Вы заканчиваете Хогвартс. Еще месяц – и я больше никогда Вас не увижу, но сама еще два года буду бродить по тем коридорам, по которым ходили Вы, и, возможно, за обеденным столом сидеть на Вашем месте. Хотя, это вряд ли: я всегда сидела с краю, у дверей, а Вы – в центре, и к вам было не пробиться. Вокруг Вас всегда были люди, и, верно, родись вы в XIII веке, то были бы прославленным рыцарем, принцем, а я – всего лишь одной из последних фрейлин королевства
* * *
А вы ведь даже не знаете моего имени. Но и правда, зачем оно Вам? Меня зовут всего лишь Энн, Малютка Энни, как называет меня папа, а мама моя умерла. Ваше имя – яркое и сверкающее, Ваше имя – звезда на небесном склоне. Ее видно сразу, как и Вас. А для меня там места нет – я слишком земная и невзрачная для Вас. У Вас глаза синие, как сапфиры, и пронзают насквозь, и освещают все вокруг, а у меня - обычные, серые, ничего особенного. И волосы у меня мышиные, а у вас – длинные, волнистые, темно-каштановые, словно у Зигфрида или Беовульфа.
* * *
А я Вас влюбилась сразу, еще на перроне, на платформе 9 ¾. Вы толкнули меня тележкой и что-то пробормотали, скользнув равнодушным взглядом. Ну а я – вот тогда – полюбила. Знаете, распределяющая шляпа хотела отправить меня на Рейвенкло, а я попросила – туда, где Вы. Оно фыркнула и сказала: "Жалеть будешь, глупышка". Только я не жалею, вот правда, ничуточки, ведь я могу видеть Вас. Если сесть в углу гостиной, где темно, то я могу часами наблюдать, как Вы веселитесь со своими друзьями и улыбаетесь девушкам. Я не ревную Вас, что вы! Я просто вами живу.
* * *
Вы, верно, не помните, как однажды дали меня записку и попросили отнести в больничное крыло, одному из Ваших друзей. И наши руки на мгновение соприкоснулись… А потом я неслась со всех ног, и, забежав в кладовку, сделала копию записки. В школе этому не учат, я придумала заклинание сама. И ту, копию, я отдала Вашему другу, а сама в медальоне ношу обрывок пергамента, всего пару строк Вашей рукой: "Луни, скоро повеселимся. Мародеры на тропе войны". Наверное, это глупо, но тогда я решила, что если у меня родится дочка, я назову ее Луной.
* * *
Гриффиндор и вправду не для меня – я ведь совсем не смелая. Я только раз, тогда, на втором курсе собрала всю храбрость и отправила Вам валентинку. Я так надеялась, так мечтала, что вот Вы прочитаете, и все поймете, и Ваш взор, равнодушно блуждающий по стенам гостиной, остановится на мне, и в нем будет – о, нет, не любовь, на это я и надеяться не смела! – но хоть какое-то чувство кроме вечного безразличия. Но Вы, даже не взглянув на подпись, отправили мое сердечко к сотне других, присланных Вам же, и заставили летать их ярко-красными бабочками по гостиной. Кажется, я заплакала, но Вы этого даже не заметили.
* * *
С тех пор, знаете, я осмеливалась лишь тихо любить. Сидеть все в том же темном углу и бесконечно вглядываться в ваш профиль: в нем есть что-то от древних римлян и байроновских героев. Давно, еще в детстве, мама читала мне Чайльд Гарольда – в Вас тоже есть какая-то трагедия, какой-то надлом… да о чем это я! У Вас все будет хорошо, и Вы будете счастливы, Обязательно! А я буду мечтать о Вас – это все, что мне позволено. Гриффиндорская смелость проявляется лишь в моих сладких грезах – там я вижу, как мы – вместе, и мы – счастливы. О, нет, я не прошу Вашей любви – только присутствия! Вашего ленивого, тягучего и чуть небрежного голоса, Ваших изящных сильных рук и шелка волос с отблесками огня в камине, Вашей тяжелой бархатной мантии, небрежно брошенной в углу, и Вашего гордого, пленяющего взора, устремленного туда, вдаль, всегда на север, где вдали виднеются горы…
…Мечты – это все, что останется мне, когда вы уйдете…
* * *
Мне говорят, что я храбрая, когда я выдумываю новое заклинание и испытываю его на себе. Но, право, болтаться в воздухе в трех метрах над землей – ерунда. Посмотреть в Ваши глаза куда страшнее. И это ведь чудо, самое настоящее волшебство, когда Вы вдруг отвлекаетесь от беседы и бросаете мне небрежно: "Эй, малышка, как ты это сделала? Покажи еще разок." И я готова хоть сотню раз подвешивать себя за лодыжку, лишь бы услышать обращенное ко мне: "Спасибо, крошка, мне это пригодится".Теперь я выдумываю еще десятки новых заклинаний и безжалостно испытываю их на себе, рискуя жизнью… Впрочем, на что она мне, если Вас в ней не будет?
* * *
Еще месяц – и Вы покинете Хогвартс и мою жизнь, унеся с собой всю мою душу. Она не нужна Вам, я знаю, но и мне она теперь ни к чему. Быть может, в будущем кому-то достанется мое тело – пустая оболочка! – а я буду жить, день за днем мечтая о Вас и играя в игры со смертью. Я ее не боюсь, ведь души у меня уже нет, а тело – всего лишь прах, что рассыплется в просторах Вселенной. Меня не волнует, успею ли я создать что-то гениальное. Честолюбцы, в погоне за славой, заполняют свою жизнь новыми достижениями, а казановы – любовниками. Мне это все не нужно, ведь моя жизнь наполнена до краев – и переполнена – Вами, и, когда бы она не закончилась, я точно знаю, что прожила ее не зря.
