Что такое "клинит на поттериане"?
Это когда в расписании факультета юриспруденции читаешь предмет Гражданское право (ГП) и удивляешься: "Причем здесь Поттер?"
Ночь. Он любил ночь зимнюю – длинную и густую. Ночь, которую оттеняли языки пламени в камине и шум ветра и дрожание стёкол в крошечных щелях мрачноватых витражей.
Он ошибся только один раз – во всяком случае, о других ошибках Люциус Малфой мог позволить себе забыть. Но одна, единственная ошибка осталась – навсегда?
А ведь совсем недавно он надеялся. Надеялся, что может говорить сыну: «Малфои не ошибаются» - в том числе и о себе. Он даже почти поверил в это сам.
Конечно, ему было только восемнадцать лет. Целых восемнадцать!
И он наконец закончил школу.
И теперь он ИМЕЛ ПРАВО принимать самостоятельные решения. Он ведь был взрослым!
А его отец – он так им гордился!
Люциус криво усмехнулся. О да, его отец так сильно гордился им! Если бы он был жив СЕЙЧАС…
Эта мысль на миг сделала его серые будто зимнее небо глаза пугающе похожими на другие – алые словно кровь. На одно только мгновение.
Он жалел лишь, что не убил его сам.
Он просто не успел.
Это был его первый ВЫБОР.
И первый НАСТОЯЩИЙ урок. О, что-что, а учился Люциус всегда быстро. Можно сказать, схватывал на лету…
Только оказалось, что некоторые вещи можно сделать только ОДИН раз. Что в одну реку не войти дважды. И, что гораздо хуже, выйти из неё тоже невозможно.
Даже однажды.
Оставалось ждать, что когда-нибудь она просто иссякнет.
И что с ней это произойдёт раньше, чем с его собственной жизнью.
И ведь это уже случилось!
Почти.
Ещё чуть-чуть – и он мог бы… Он уже представлял это. Он уже чувствовал это. Он уже практически ушёл. Он уже…
Мужчина, до сих пор неподвижно сидевший в резном деревянном кресле у камина, неторопливо поднял к локтю левый рукав. Задумчиво накрыл предплечье ладонью правой руки. Посидел так немного. Вздохнул и побарабанил пальцами по рисунку, чётко проступавшему на обнажённой коже.
- А ты что себе вообразил, а, Люциус? – негромко спросил он с некоторым насмешливым и даже удивлённым выражением. И, помолчав, добавил с непередаваемой иронией:
- Свобода…
Что он, собственно, может?
Если ты не можешь исправить свою ошибку, сделай так, чтобы она стала последней.
