Объявление:
"Преподавателю Зельеварения Северусу Снейпу срочно требуется ассистент (можно женщина), а также не менее срочно требуется женщина (можно ассистент)".
Ошарашенное лицо Беллатрикс осветила
красная вспышка третьего язычка пламени,
который вырвался из волшебной палочки,
переплёлся с первыми двумя
и тесно связал сплетенные руки,
словно канат или огненная змея.
«Гарри Поттер и Принц-полукровка»,
конец второй главы
Нарцисса аппарировала почти сразу после принесения Нерушимой клятвы. И это было к лучшему: сбивчивые благодарности этой, на первый взгляд, сильной женщины Северуса утомляли несказанно. Хуже них только слёзы. Можно подумать, ему мало нытья учеников!
Беллатрикс осталась. Тёмные глаза прикрыты тяжёлыми веками, грива волос картинно разбросана по плечам. Позёрка. Хотя и красивая. Только исхудала сильно, ещё не вернулась к прежним формам. Что ж, Азкабан – не залитая солнцем лужайка перед Лестрейндж-мэнор, да и дементоры не напоминают галантных кавалеров даже издалека.
Северус сам не знал, огорчён он или злорадствует. Размышлять об этом не хотелось. Чтобы нарушить повисшее напряжённое молчание, грубо спросил:
- Чего тебе?
- Ты совсем не изменился... – Мерлин, она кокетничает? Да уж: вот и живое подтверждение того, как правильно поступил Снейп, доверившись Дамблдору. Азкабан напрочь вышибает мозги.
- Мне нет резонов меняться. Так чего же ты хочешь, Беллатрикс? Ещё раз обсудить мои отношения с Тёмным Лордом?
- А смысл? – миссис Лестрейндж потянулась, будто кошка. Блудливая мартовская кошка, да простит подобное сравнение профессор Макгонагалл.
Чёрные глаза впились в чёрные. Мы похожи, невпопад мелькнуло в голове Северуса. Два безумца живут прошлым. А мир идёт дальше.
- Помнишь, Снейп? Помнишь тот бал у Малфоев?
Кажется, сердце пропустило удар.
- Я помню всё, Беллатрикс.
Как же забудешь душный летний вечер, тяжёлый запах роз, так непохожий на лёгкий аромат лилии... Где-то далеко мистер и миссис Поттер проводили медовый месяц. А Северус неприкаянно бродил по Малфой-мэнору, мог на сутки завалиться в библиотеку, пропуская светские вечеринки, игнорируя товарищей по факультету, стараясь не попадаться никому на глаза. Левая рука неприятно зудела, череп скалился не хуже Сириуса Блэка. Клин клином вышибают, да?
Тогда Беллатрикс пришла сама. Она уже была замужем, но с чего бы неистовую миссис Лестрейндж останавливали такие мелочи? Впрочем, Родольфус смотрел на развлечения супруги сквозь пальцы – лишь бы ублюдков не плодила. Мог и сам послать жену. Дескать, надо развеять грусть новоиспечённого соратника...
Шуршащее платье, роза пахнет розой, и ничем более, зови её хоть «моей звездой», хоть «милочкой», невозможно нежная, белая кожа, а в чёрных волосах запутались золотые звёздочки... или рыжие? Нет, забыть, забыть, окунуться в роскошь холёного тела, припасть к губам, таким нежным и властным одновременно, языком исследовать их изгибы, резко задрать подол...
Снейп холодно поглядел на гостью:
- Я помню всё. Но смысла в подобном совместном... времяпрепровождении более не вижу.
Хриплый смешок в ответ:
- Неужто?
Триста драных драклов, Азкабан таки вышибает ум. Впрочем, вряд ли Родольфус сейчас способен на что-либо... впечатляющее. Хорошо, если не разучился целоваться. А женщине иногда нужна ласка.
Ты научился жалости, Северус? Возможно, скоро начнёшь любить человечество и лимонные дольки?
Или дело не в любви?
- Брось, Северус, ты же этого хочешь...
Она права, подумал Снейп, взяв шершавую, пахнущую стылым лесом руку. Она права, шептало сознание, когда платье с шелестом упало, открыв неуместно полные на костлявом теле груди. Она права, шелестели книги, когда Северус вылизывал выпирающую ключицу, а Беллатрикс постанывала, и тонкие пальцы сжимали набухший член, а потом с каждым движением, утверждающим право мужчины на женщину, эта правота становилась всё неоспоримей.
Она даже не представляет, насколько права.
И как прекрасно то, что мы делаем.
Когда всё закончилось, Северус и Беллатрикс некоторое время просто лежали на диване, обнявшись, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза.
Затем миссис Лестрейндж пошевелилась:
- Ну, с этим всё... Мне пора, Северус.
- Да, Беллатрикс. Тогда ты тоже сказала именно так.
Удивлённо-насмешливая улыбка в ответ:
- Надо же... Совсем забыла.
- Я знаю.
В наблюдениях за одевающимися женщинами Северус находил странное удовольствие. Лили была похожа на лань... да, именно на лань. Шлюхи – на подранных уличных кошек. А Беллатрикс Лестрейндж – на змею.
Рука нащупала палочку. Вот сейчас. Сейчас она обернётся...
Грива взметнувшихся волос. Чёрное безумие на фоне обшарпанной стены. Неистовый блеск глаз. Палочка в руке...
Северус успел первым.
Накладывая на обеспамятевшую Беллатрикс Confundus, он с кривой усмешкой вспоминал сеанс легилименции, трясущегося Люциуса: «Мы хотели, как лучше... Мы думали, она и вправду будет с тобой... Ты же знаешь, Северус, она же со всеми!» Только не с грязнокровками, дорогой друг. Только не с противным носатым Снейпом.
И гогочущие юнцы, обступившие дёргающееся, хрипящее тело с бессмысленно-счастливой улыбкой. Миссис Лестрейндж прячет палочку в кружевной рукав, гадливо кривится. А Северус Снейп видит замечательный сон о розе без шипов.
Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет...
Чем пахнут змеи?
Как же мы похожи, Беллатрикс Лестрейндж.
Лили...
- Ennervate! И, сочувственно глядя в туманные чёрные глаза:
- Ты часто теряешь сознание после Азкабана, Беллатрикс? Если что – обращайся: ободряющее зелье должно помочь. Нарцисса уже дома; полагаю, в отношении тебя долг гостеприимства я тоже исполнил. Чего ты ждёшь?
Когда раздаётся хлопок аппарации, Северус Снейп долго и безрадостно смеётся.
