Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Джеймсу было семнадцать, когда он решил, что не должен больше трахать Сириуса. Лучшего друга он любил, и часы, проведенные ими в постели, были одними из лучших в его жизни. Но через девять месяцев они должны были закончить Хогвартс, и к лету Лили предъявила ему ультиматум.
– Или Сириус, или я, слышишь, Джеймс? Прости, но я не хочу больше делить тебя ни с кем. – Её зелёные глаза гневно сверкали. Джеймс от удивления открыл рот, но попытался сделать вид, что понятия не имеет, о чём говорит девушка.
– Пожалуйста, не надо меня так оскорблять, я не дура! – рявкнула на него Лили. – Всем известно, что вы с Сириусом вот уже три года трахаетесь! И это совершенно ясно тому, кто замечает, как вы обжимаетесь и друг на друга смотрите!
– Прости… – извиняющимся тоном пробормотал Джеймс. – Я должен был тебе сказать … Нужно было давно это прекратить… Это же просто ерунда, просто чтобы расслабиться… а ты… то есть я и ты… ну, мы с тобой… – он совершенно запутался и стушевался.
– Да, да, мы начали заниматься сексом только в этом году. Мне действительно очень жаль, но Сириус к тому же меня терпеть не может. Так что выбирай – или он, или я.
И Джеймс выбрал её. Он ужасно переживал, он чувствовал себя иудой, последним предателем. Он пытался убедить себя, что Сириус должен был знать – рано или поздно им придётся расстаться. Он говорил себе, что, когда это произойдет, Сириус будет счастлив – не нужно будет больше скрываться, и Сириус сможет трахать всех девчонок, которые сходят по нему с ума.
Всё лето они с Блэком не виделись, только послали друг другу несколько сов, и Джеймс осторожно сообщил другу о своём решении. Две недели от того не было ни слуху, ни духу – а потом короткой запиской он сообщил Поттеру, что всё понимает и ожидал такого.
Они встретились в «Дырявом котле» с остальными Мародёрами, и Джеймса неприятно удивило, что Сириус вёл себя как обычно. Он не злился и не выглядел несчастным. Он не пытался коснуться Поттера под столом или поцеловать его в тёмном углу мужского туалета.
Это расстроило Джеймса. Он и представить себе не мог, что будет так больно вспоминать их последние минуты наедине – в туалете Хогвартс-экспресса, по дороге из школы домой: смятые мантии, губы скользят по коже в горячечной спешке.
Когда они собирались расходиться, все, включая Джеймса, были порядком пьяны. Ремус вызвался проводить Питера, который так набрался, что не мог аппарировать, и Джеймс остался посреди прохладной августовской ночи наедине с Сириусом. Он повернулся к другу и обнял его, а потом поцеловал, скользнув языком между его губ.
– Ох, Бродяга, отсоси мне, а? Я так скучал по тебе, по твоему рту! Давай, вот прямо здесь, сейчас!
Но Сириус будто не услышал.
Он отстранил Поттера, спокойно и безмятежно глядя на него:
– Нет, Джеймс. Ты сделал выбор. Я с этим смирился. Не надо.
– Как ты можешь быть таким бесчувственным? – Джеймс толкнул своего лучшего друга и уставился на него. – Я думал, это тебя заденет, ты будешь умолять, чтобы я выбрал тебя. Да что с тобой случилось?
Сириус пригладил рукой длинные тёмные волосы и посмотрел на стоящего перед ним Поттера.
– Я к тебе не пристёгнут, Джеймс. Мы оба знаем, что наше время прошло. Прости, если тебе показалось, будто я должен… горевать. Давай просто останемся друзьями, как… как раньше.
– Как раньше? То есть до того, как ты трахнул меня? До того, как я кончил тебе в рот? До того, как я обнимал тебя, когда ты спал? – зло выкрикнул Джеймс.
– Да. Ты теперь с Лили, ну а я… я – нет. – Сириус замялся, и у Джеймса возникло чувство, что от него что-то скрывают. Сириус склонился и прикоснулся ладонью к его щеке. А потом взмахнул волшебной палочкой и исчез.
Джеймс чувствовал себя последней скотиной, и, пару дней спустя, решил устроить Блэку сюрприз и заявиться к нему домой с пивом и извинениями. Сириус поступил правильно, когда его оттолкнул. Джеймс любил Лили, и она давала ему то, что никогда не мог дать Сириус.
Насвистывая, он направился к квартире Сириуса. У него был ключ, и Джеймс решил - если ему не откроют, он войдёт сам. Он распахнул дверь.
– Бродяга! Это я, Сохатый! Прости, я вёл себя как последний идиот! Я пришёл мириться, и пива принёс!
На постели, раскинувшись, лежал совершенно голый Сириус. Головка его возбуждённого члена поблескивала. С другой стороны Джеймс увидел младшего Блэка – Регулуса, и его девушку, хаффлпаффку Гестию Джонс. Оба были на два года младше Джеймса и Сириуса.
Маленькой рукой Гестия обхватывала член Сириуса у самого основания. Пальцы её сжимались и разжимались, а Сириус стонал и шипел, отсасывая Регулусу, который поддерживал голову брата и вталкивался ему глубоко в горло. Все трое взмокли от пота, и воздух в комнате был пропитан запахом секса.
Услышав звук разбившейся бутылки, все трое замерли. Сириус отодвинулся от брата:
– Джеймс? Какого...?
Джеймс повернулся, быстро смахнув выступившие на глазах слёзы. У самой входной двери чья-то рука схватила его за плечо и развернула.
Очки Поттера соскользнули с носа, и Сириус поправил их привычным движением, как тысячу раз до этого.
– Джеймс, ну не расстраивайся, - умоляюще сказал он.
– Так вот почему ты не расстроился! Вот почему ты две недели не удосужился ответить мне! Ты трахал своего братца и эту его потаскушку! – завопил Джеймс.
– Эй! Не смей так говорить о Гесс! – глаза Сириуса гневно вспыхнули.
– Ах, Гесс!.. Ну, тогда я, пожалуй, пойду, и оставлю тебя наедине с ней и… и с ним, – Джеймс повернулся было, но Сириус удержал его. – Ты же обещал, что никогда больше не будешь с Регом, Сириус!
– А ты обещал, что никогда меня не бросишь, – вздохнул Сириус. – Послушай, после того, как я получил твоё письмо, Рег пришёл и сказал, что у него проблемы с Гестией – в смысле секса, и спросил, не могу ли я ему помочь. А я был так возбуждён и зол на тебя, что согласился. А после пары ночей вместе с Регом и Гестией понял, что с ними у меня может быть то, чего никогда не будет с тобой.
– Это что же? Инцест и малолетняя целка? – спросил Джеймс.
– Ну, насчёт Гестии все давно в курсе, а Регулус… теперь я снова могу заниматься сексом с парнем. Он был у меня первым, и я скучал по нему, – попытался объяснить Сириус.
– Это ненормально, Бродяга! Он же твой брат! Ты просто больной! – оттолкнул его Джеймс.
– Да, я больной. Но тебе придётся с этим смириться, Сохатый. Просто смириться. Как я смирился с тем, что не могу быть с тобой. – И Сириус отпустил Джеймса.
Джеймс кивнул, открыл дверь и вышел из дома. Он пытался убедить себя, что это неправильно, что это извращение, что его друг зашёл слишком далеко. Но он знал – это случилось потому, что Сириус позволил ему уйти. Джеймс сделал свой выбор, и не мог расстраиваться из-за того, как именно Сириус решил с этим справиться.
Он так никогда и не сказал Сириусу, как сильно его завело увиденное. И что в тот же день, трахая Лили, он представлял Регулуса, вбивающегося в рот Сириуса, и мечтал оказаться на его месте.
