Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
В третьем часу ночи ко мне заявился Поттер с повесткой на допрос в Аврорат. Меня обвиняли в разведении запрещённых ещё в прошлом веке вислобухов. Я, конечно, рассмеялся Поттеру в лицо и сказал всё, что о нём думаю, но отказываться следовать за ним не стал (после обездвиживающих заклинаний я теряю чувствительность и очень долго прихожу в себя).
Когда я зашнуровывал второй ботинок, Поттер, грубо схватив меня за локоть, затолкал в камин и втиснулся следом. От него пахло дорогим одеколоном и ветчиной. Губы кривились в похотливой усмешке. Доставая мешочек с порохом, он умудрился основательно облапить мою задницу, и я молился, чтобы мы поскорее оказались в Аврорате.
***
— Драко Люциус Малфой, вы обвиняетесь в разведении вислобухов. Что вы на это скажете?
— Тебе я ничего не скажу, — ответил я, пытаясь встать поудобней, но не смог пошевелить ногами: Поттер приклеил подошвы моих ботинок к полу. Скотина. — Можешь обыскать мой дом! Нет там никаких вислобухов!
— С обыском мы всегда успеем. — Он рассматривал меня, почёсывая идеально выбритый подбородок. — Но мне доставит больше удовольствия, если ты сам признаешься. Ты выращиваешь вислобухов?! — заорал он.
От неожиданности я дёрнулся. Запястья, которые он приклеил к столешнице, обожгло болью.
— Я даже не в курсе, что это такое, — простонал я. — Все узнают, как ты обращаешься с задержанными!
— Никто не узнает, — ухмыльнулся он. — Кто ты, а кто я? Кому поверят?
Он был абсолютно прав. Он — национальный герой, победитель Тёмного Лорда, его фото в каждом втором номере «Ежедневного пророка», ему сейчас прямо поклоняются. Ну а я… а я ничтожество. Аристократишка, судьба которого зависела сейчас только от прихотей этой сволочи.
— Когда-нибудь ты заплатишь за это, Поттер.
Он хмыкнул и начал накручивать прядь моих волос на палец. Я пытался отстраниться, но это его только развеселило: видите ли, хорёк, распластанный на столе, ещё смеет сопротивляться.
— Ты такой забавный, Малфой. Будешь отвечать на мои вопросы?
— Отвали, Поттер, — выдохнул я, прижимаясь щекой к столешнице.
— Драко Люциус Малфой, не заставляйте меня применять к вам запрещённые методы.
— Отвали, Поттер, — повторил я.
— Ты сам виноват.
Он оставил в покое мои волосы и отошёл в сторону. Я услышал звук открывающегося ящика стола и какое-то копошение. Я попытался выгнуться и посмотреть, что там делает Поттер, но увидел только лежащий на крае тумбочки недоеденный сандвич с ветчиной.
— Ты будешь признаваться? — раздался голос за моей спиной, и от неожиданности я стукнулся подбородком о поверхность стола. — Ты будешь признаваться, Малфой? Не вынуждай меня.
— Нет, — сквозь ноющие от боли зубы процедил я.
И в этот момент Поттер схватил меня за задницу.
В такие минуты нужно звать на помощь, но я понимал, что на стены наложено заклинание, и мои крики только раззадорят Поттера.
Он просунул руку под меня, нащупал молнию и рванул её вниз; ругнувшись, выдрал пуговицу. Ещё несколько мгновений — и мои штаны оказались спущенными до колен, а задница — открытой для сквозняков и Поттера.
— Последний раз спрашиваю, Малфой. Ты будешь говорить?
— Нет, — простонал я. — Нет-нет-нет.
— Ты будешь говорить? — повторил он.
— Нет! — крикнул я, понимая, что даже если бы в этот момент я ответил «Да», Поттер не смог бы остановиться.
Его скользкий член упирался мне в задницу, и я попытался расслабиться, успокоиться, удобно распластаться по столу — как будто всё было в полном порядке, как будто так и должно было быть.
— Будешь говорить? — прохрипел Поттер и, не дожидаясь ответа, толкнулся вперёд.
***
Я поднялся со стола и натянул брюки. Глядя на недоеденный сандвич с ветчиной и потирая затёкшие запястья, я сказал:
— Всё было отлично, кроме бутерброда. Это не эстетично, Поттер. Мерлин тебя дери. И от тебя пахло ветчиной, тьфу ты.
Он обиженно фыркнул:
— А тебе стоило больше сопротивляться. Ты выглядел неестественно.
— Возможно.
Учту на будущее. В злого аврора и его жертву мы только начали играть, и у нас впереди было ещё много времени.
