Зелье в котле вспенилось и застыло словно зеркало. Его поверхность из бурой – нормальной для этого этапа приготовления - на глазах стала сначала белой, а потом и вовсе зеркальной. Боясь упустить что-то в череде столь странных изменений, мальчик еще сильнее ссутулился над своим котлом. Его черные волосы почти касались зелья. В этом своеобразном зеркале отразилось бледное желтоватое детское лицо с длинным крючковатым носом и черными глазами. Увидев себя, школьник непроизвольно скривился - свое отражение он не любил. Мальчишки во дворе и одноклассники в начальной школе наглядно дали ему понять, что он оборвыш и урод. А ученики с Гриффиндора, да и собственного факультета Слизерин уже полгода не упускали возможности постоянно напоминать ему об этом.
Между тем зелье продолжало изменяться. Вместо зеркала, полностью отражающего его лицо, поверхность жидкости почему-то стала выглядеть как оконное стекло: морозные узоры по краю обрамляли величественную панораму заснеженного Запретного леса, и на переднем плане этой картины медленно падал снег.
Мальчик перебрал в уме все ингредиенты, которые он успел положить в это простейшее противопростудное зелье. Рецепт он знал наизусть лет с семи. До школы он наблюдал, как мать варила это снадобье, да и он сам нередко помогал ей. Никогда это зелье не вело себя так странно. Первой мыслью было попросить профессора посмотреть в котел и объяснить причину столь странного явления. Школьник оторвал взгляд от своего зелья и стал искать глазами профессора Слагхорна.
Учитель как раз приближался к нему по проходу между партами.
- Северус, не отвлекайся, - пренебрежительно мимоходом сделал тот замечание и поспешил к кому-то на следующем ряду.
Желание задавать вопросы сразу исчезло, а за спиной раздались дифирамбы профессора Слагхорна в адрес сына высокопоставленного министерского работника. Мальчик вздохнул: за полгода в Хогвартсе он уже понял, что его декан восхищается и занимается только выходцами из «полезных» и влиятельных семей, а на полунищего полукровку ему просто наплевать.
От обиды на глаза навернулись слезы. Сегодня в день рождения никто его не только не поздравил, но даже не улыбнулся и не похвалил.
- Неужели никто никогда ко мне не прислушается ? Не оценит по достоинству меня или хотя бы мои зелья? Да и научусь ли я, с таким отношением учителя ко мне, варить настоящие, сложные снадобья? – пронеслось в голове. От этих мыслей плечи мальчишки поникли еще сильнее.
Ученики как обычно шумели. Пожалуй, только Мак-Гонагалл была способна полностью контролировать класс на своих занятиях. Профессор зельеварения не обладал для этого ни способностями, ни желанием. Каждый занимался своими делами, и никто не обращал внимания на черноволосого ученика в потрепанной мантии с дрожащими плечами, склонившегося над своим котлом.
А поверхность зелья опять изменилась. Иллюзия морозных узоров осталась, зато панорама Запретного леса сменилась видом класса зельеварения. В отражении угадывался тот кабинет, где проходил урок, но наблюдательный взгляд школьника отметил несколько отличий. Вдоль стен стояло намного больше стеклянных банок с заспиртованными животными. Да и сам подбор этих животных был куда серьезнее коллекции профессора Слагхорна. Второе, на что сразу же обратил внимание хозяин котла, была тишина, царившая в показываемом ему кабинете, несмотря на то, что там тоже шел урок.
- Поразительно, насколько хорошо преподаватель умеет контролировать класс, - восхищенно подумал мальчик.
Никто из его ровесников, увиденных им в этой зеркальной поверхности зелья, не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. Они с трепетом смотрели на высокую фигуру учителя, проводящего перекличку. Закончив знакомство с классом, преподаватель обвел аудиторию внимательным взглядом. Северус отметил, что ему показывают первый урок первогодок. Глаза у учителя тоже были черные. И весь облик преподавателя показался Северусу каким-то знакомым.
- Вы здесь для того, чтобы изучить тонкую науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень тонкую науку, - долетел до мальчика голос профессора.
Преподаватель говорил почти шепотом, но каждое его слово было отчетливо слышно в гулкой тишине класса.
Северус замер. Его взгляд переходил от одного лица к другому. На зеркальной поверхности зелья он видел класс, в котором сидели его ровесники – первокурсники. Целый класс. Два факультета. И все они в трепетном молчании не сводили глаз с преподавателя, в котором он с удивлением узнал … повзрослевшего себя.
- Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, - тем временем продолжал учитель.
«Мой предмет», «мой предмет» - эти два слова эхом повторялись в голове.
- Я буду преподавать зельеварение в Хогвартсе. Меня и мои зелья оценят по достоинству. Меня будут уважать и ценить, - лихорадочно проносились мысли, принося Северусу осознание собственной ценности и значимости.
И ему непроизвольно захотелось повторить ту гордую осанку своего взрослого «я» и впитать в себя уверенные интонации увиденного образа.
- Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам славу, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Мальчик зачарованно слушал речь своего взрослого двойника и старался запомнить каждое слово. Этот взрослый профессор говорил так уверенно о таких великих вещах, что Северус почувствовал, что он обязательно сможет сварить триумф и заткнуть пробкой смерть. И этому он научится не у профессора Слагхорна, который, судя по всему, сам остался только ремесленником от зелий. Он сможет научится всему сам, у него есть талант. Ведь в этом взрослом профессоре, которым он обязательно станет, чувствовался опытный мастер зелий, настоящий гений.
- Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки, - закончил зельевар.
И тут боль, бушевавшая в душе Северуса с начала учебного года, улеглась. И смысл его учебы в Хогвартсе стал вдруг таким простым и ясным, как будто кто-то зажег для него свет в темной комнате. Не стоит обращать внимание на стадо болванов, окружающее его. Пусть слизеринцы хвастаются своими родителями, фамильными замками и уходящей в века родословной. Пусть гриффиндорцы знают больше всех о командах по квиддичу. Он, Северус, выше этого. Пусть преподаватели не обращают на него внимания, он будет учиться сам. И добьется таких успехов, которые и не снились Слагхорну.
Северус с восхищением и надеждой вглядывался в лицо своего будущего «я» - профессора Снейпа. Там на уроке, который он обязательно будет вести, Северус теперь в этом не сомневался, после короткой вступительной речи царившая в классе тишина стала абсолютной.
И тут в этом волшебном зеркале среди первоклашек Северус увидел Поттера. Забияка Поттер испуганно смотрел на профессора Снейпа как кролик на удава.
Вдруг что-то пролетело, почти коснувшись щеки Северуса, и упало в его котел. Волшебная гладь была тут же нарушена, и зелье обиженно булькнув, окрасилось в ярко-красный цвет. Краем глаза Северус увидел довольную ухмылку Поттера. Перед глазами всплыла последняя картинка, которую ему удалось увидеть на глади зелья, и Северус ухмыльнулся в ответ.
Поттер подавился.
Наверно, слизеринцу все-таки не стоило отвлекаться от котла. Испорченное чужеродным элементом зелье закипело и взорвалось, окатывая все ближайшие столы ярко-красной жижей.
- Мистер Снейп, отработка в семь вечера, - закричал профессор Слагхорн. Но даже это объявление не испортило Северусу настроения. Во время отработки у него будет достаточно времени на осмотр профессорского шкафа с ингредиентами, а после урока он зайдет в библиотеку за дополнительными книгами. Чтобы стать мастером, которого он видел, ему придется много работать. И он к этом готов.
