Я еще могу понять, как тайную комнату нашел Поттер, ведь в то время туалет плаксы Миртл уже не работал, но как попал в ДЕСТВУЮЩИЙ ЖЕНСКИЙ туалет юный Волдеморт я даже думать не хочу!
Уважаемая газета "Ежедневный Пророк" с подачи Министерства Магии старается меня
всячески очернить в глазах британского магического мира. Что ж, мне ничего не
остается, кроме как подтвердить, что все написанное обо мне правда. Я не
только отпетый прохвост и негодяй, не просто страшный злодей нет, я куда более
ужасен. Без ложной скромности заявляю, что я имею полное право называться
Воплощением мирового зла. Думаю, мои Упивающиеся Смертью теперь смогут называть
меня именно так.
Приношу эту чистосердечную повинную перед всем магическим сообществом, передаю
редакции "Ежедневного пророка" дополнительный и весьма подробный материал для
разоблачительных статей.
О моих деяниях в зрелом возрасте общественности известно почти все. Поэтому я
считаю нужным более подробно рассказать о злодеяниях моего детства и отрочества.
Широко известную историю с Василиском я приводить здесь не стану.
О ней вы можете прочесть в выпусках "Ежедневного Пророка" за прошлый год, а
также в книгах магглы Дж.К.Роулинг. Я уступил ей авторские права за
соответствующую плату.
Уже своим рождением на свет я причинил существенные неприятности своей матушке,
которая скоропостижно скончалась вскоре после моего появления на свет.
В возрасте пяти месяцев, уже оказавшись в маггловсвком сиротском приюте, я съел
своего соседа по комнате, а потом украл часы у директрисы приюта и подсунул их в
карман сиделке, мисс Мери-Сью Браун. Ее уволили за кражу и отправили в
маггловскую тюрьму на пять лет. Там она сдружилась с представительницами
преступного мира, а после освобождения стала торговать угнанными автомобилями.
Ее муж застрелился, а дети стали уличными воришками. Старший из них все-таки
выбился в люди и живет сейчас в России. О нем вы можете прочесть в журнале
"Форбс", в рубрике "Сто богатейших людей мира".
К тому времени, как мне исполнился год, в окрестностях нашего приюта не осталось
ни одной старушки, которую я не толкнул бы под машину, и ни одного почтового
ящика, в который я не подложил бы взрывчатку.
В пять лет я превзошел распутством всю лондонскую молодежь. Дети британской
элиты тряслись от зависти и бледнели от злобы, заслышав о моих подвигах. Да-да,
я состоял в любовной связи со всеми обитателями приюта, не исключая дворовую
собаку Табби, и со всеми сотрудниками приюта, кроме старого сторожа Брукса: он
умер от разрыва сердца прежде, чем я сумел приступить к делу, а уж некрофилией я
никогда не увлекался, что бы там про меня не говорили.
В возрасте шести лет я соблазнил жену тогдашнего Министра Магии, и, если бы
тогда об этом прослышала общественность, был бы ужасный скандал. От этой связи у
нее родился ребенок, названный, кажется, Корнелиусом. Впрочем, я могу и
ошибаться: у меня столько детей, что я просто физически не могу уследить за
судьбой каждого.
Несмотря на все преступления, мне разрешили все-таки остаться в приюте. Но я
любил иногда сменить обстановку и побывать в других городах. Кстати, Душитель
женщин из Бостона - это тоже я!
В нашем приюте детям не давали карманных денег, поэтому каждый зарабатывал, как
умел. В девять лет я просто вынужден был совершить кражу со взломом в Лондонском
банке, предварительно зарезав четырех сторожей и трех полицейских, прибежавших
на шум.
Я был задержан и помещен в исправительный приют для детей с криминальными
наклонностями. Но вместо исправления я поджег приют . В нем погибли все
воспитанники и все сотрудники, которых я предусмотрительно запер внутри.
Подделав документы об освобождении, я вернулся в свой родной приют. Не буду
описывать здесь ту радость, с которой меня там встретили, и ту теплоту, которой
меня там окружили.
Так я и прожил там два года, прожил относительно мирно, не позволяя себе ничего,
кроме воровства кошельков у честных лондонцев. Ах да, еще я иногда отнимал на
улицах сумочки у немощных старушек.
Когда мне исполнилось одиннадцать лет, я получил письмо из школы Хогвартс.
Передо мной открылись новые горизонты.
Но это совсем уже другая история, и вы ее, несомненно, хорошо знаете...
Дорогая редакция "Ежедневного Пророка"!
Мое самопишущее перо наотрез отказывается продолжать записывать мою исповедь, а
мне так хотелось рассказать обо всех своих преступлениях. Я рыдаю над своим
детством и юностью, и в то же время искренне радуюсь, читая статьи обо мне в
вашей прекрасной газете. Твердо обещаю встать на путь исправления и примерным
трудом на благо общества искупить свои многочисленные прегрешения.
