после побега из Азкабана, Пожиратели упросили работодателя разрешить им рождественскую вечеринку… В качестве компенсации упущенных лет. И вот, что было на следующее утро.
Комментарии:
фик вызван к жизни огромной досадой автора на «оргии Пожирателей», кочующие из фика в фик, а также словом «Ёлочка…», произнесённом подругой автора с непередаваемой интонацией.
Утро наступило. Это можно было определить совершенно точно – по идиотской привычке просыпаться в шесть ровно. Она осталась ещё с Хогвартса, когда он перед завтраком делал задачи по арифмантике, чего не успевал вечером из-за сборищ клуба «Юный Пожиратель».
Но утро было каким-то странным. Точнее – букву «т» в последнем слове можно было и пропустить. Так решил Родольф Лестранж, просыпаясь с уже успевшим изрядно забыться ощущением, которое русские весьма туманно называют «после вчерашнего». Это названьице Лестранж знал – после того, как имел неосторожность пить с Долоховым. Однако, судя по интенсивности ощущений, «вчерашнее» явно имело куда больший размах, чем давешние посиделки в «Дырявом котле».
Несмотря на это, сознанию удалось отвесить мысленного пинка, и оно с усердием домовика принялось бестолково тыкаться по организму.
Прямо перед его на редкость расфокусированным взглядом маячило нечто зелёное.
«Ёлочка…» - почему-то пронеслось в голове Родольфа. С непередаваемой интонацией. Больше всего эта интонация напоминала слова мультяшного персонажа после удара по голове чем-то тяжёлым. Но Лестранж, будучи чистокровным, такого сравнения, к сожалению, подобрать не мог.
Зато он мог моргнуть. И ещё раз. После этой процедуры взгляд сфокусировался уже вполне, и на «ёлочке» - как её, внезапно вспомнилось, любовно называл Лорд, утирая ностальгическую слезу – удалось разглядеть украшения, а под ней – одежду. Теперь бы ещё вспомнить, откуда и то, и другое взялось…
Потому как, надо сказать, с воспоминаниями дело обстояло плохо.
Судя по оформленному в античном стиле потолку, дело происходило в одной из зал Малфой-мэнора. Из тех, которых не жалко – поскольку хозяева всё-таки отличались практичностью, и представляли, во что может превратить часть дома вечеринка «товарищей по оружию».
О происхождении «ёлочки» тоже удалось вспомнить – вчера утром они с Рабастаном собственноручно срубили это недоразумение в парке у Малфоев, и потом со смехом и ругательствами левитировали до искомой залы, по пути разбив пару окон и выбив раза в два больше дверей…
…Привстав на локте, поискал глазами непутёвого братца. Тот, как оказалось, мирно пребывал в отключке с початой бутылкой «Огденского» в руке, бок о бок – а, точнее, нос к носу на мраморном столике – со штатным колдомедиком Организации Ирвином Джагсоном.
Ещё одно воспоминание удалось выудить из вчерашнего дня – Баст, рвущий на груди парадную мантию, и проникновенно признающийся Джагсону, - которого терпеть не мог до второй бутылки – что всегда любил только Андромеду Блэк, со школы за ней бегал, приносил цветы и головы магглов, а она, предательница (не только крови…), сбежала с этим Тонксом с Хаффлпаффа… Джагсон плакал, и признавался в том же.
…А после того, как ёлочку принесли, её стали наряжать. В процессе участвовали все Пожиратели, кроме тех, кто «дегустировал» - готовящуюся еду на кухне, или выпивку в малфоевских погребах. Узнав про погреба, Люциус выл и рвал волосы у тех, кто попадётся, но ему вовремя всунули в одну руку огневиски, в другую коньяк, так что вырубился он вообще раньше прочих.
Белла радовалась Рождеству как ребёнок, и в своём страстном желании нарядить ёлку как хочется, запускала Круциатусы налево и направо. Лестранж, как ни странно, ей помогал. В смысле, с украшениями, а не с Круциатусами. В результате, наряжена ёлка была даже недурно…
…А вот Беллы в пределах досягаемости не обнаружилось. Зато обнаружилась её сестра. На не вполне допустимом общественной моралью расстоянии от самого Родольфа и совершенно обнажённая. Беглый осмотр убедил Лестранжа, что он также лишён всех предметов одежды. Хотя воспоминаний о Нарциссе Малфой в голове не сохранилось так же, как и об остальных деталях.
Намереваясь с тяжёлым сердцем приступить к обязанностям истинного Пожирателя, сел, и, обозревая павших в битве с зелёным драконом и эйфорией соратников, решился ещё раз взглянуть на «ёлочку»…
И детали, которых до этого был дефицит, хлынули потоком.
…Вот Долохов по-свойски обнимается с Лордом, вспоминая, как они вместе мотали срок в сталинских лагерях, а Лорд по секрету признаётся, что красные глаза – это всё следствия тяжких трудов на урановых рудниках…
А пьяный до зелёных докси Макнейр прямо на глазах публики разделывает павлина и на спор готовит из него жаркое, используя дорогой малфоевский камин. Под аккомпанемент жалобной песни Эйвери «Вот Лорд по горочке спустился, Ко мне он с ‘Круцио’ идёт…» А он сам в это время как раз увлечённо читает Циссе лекцию о политике… которая, почему-то, заканчивается на полу. Где уже к тому времени находилось несколько парочек разного пола.
Сознание, не выдержав перегрузок, опять отключилось.
**
…И включилось снова. Уже в более привычное аристократам для пробуждения время суток – ближе к полудню.
Наконец, он принял вертикальное положение, устраивавшее его куда больше, и, набросив на спящую Нарциссу чью-то валяющуюся на полу мантию, отправился планомерно исследовать залу, по пути перешагивая через уже начинавших шевелиться соратников. Остро ощутил необходимость подойти к окну – удовольствие от испарений алкоголя и протухнувших кушаний было минимальным всегда. И поэтому Лестранж с особым удовольствием громил маггловские закусочные.
У распахнутого почти настежь окна стояла, завернувшись в простыню, Беллатрикс и курила. Она в очередной раз затянулась, затем выпустила клуб дыма в морозный воздух и наконец взглянула на мужа.
- Спал?
Лестранж кивнул.
- С кем?
- С Циссой, – он флегматично пожал плечами, устраиваясь на подоконнике. Возможная простуда его – после Азкабана – как-то не волновала. Ответ Беллатрикс на аналогичный вопрос не волновал тоже. Ну, разве что, из чистого любопытства.
- Ясно. А Люциус где?
- Люциус со Снейпом, – Нарцисса, успевшая накинуть серебристую шаль из распакованного рождественского подарка (подарок предназначался не ей, но истинной аристократке было плевать), незаметно подошла к ним, и отобрала у сестры сигарету. Беллатрикс в ответ пожала плечами и достала из пышных волос новую.
- И как они? – зачем-то спросил Родольф, пока Нарцисса прикуривала от палочки.
- Нормально. Они у меня привыкшие, - с нежностью в голосе отозвалась миссис Малфой.
Некоторое время троица провела в молчании, нарушенном только шипением Беллатрикс, когда Родольф попытался обнять её за плечи. Вполне себе для этого подходящие, с его точки зрения. Впрочем, подумав, она разрешила, вспомнив, что всё-таки пока его жена. А Лорд исчез с вечеринки как раз в тот момент, когда верная Белла только что закончила танцевать стриптиз… Так что, в этой ситуации Лестранж был подходящим кандидатом.
- И что будете делать? – полюбопытствовала Нарцисса.
- Как и положено – отдохнём, вспомним всё… - отозвался Лестранж, уже некоторое время с помощью пальцев конкурировавший с морозом в составлении узоров на стекле.
- И снова действовать, – по многолетней привычке закончила за мужа фразу Белла, выбрасывая окурок в окно.
На радостный свежевыпавший снег, по которому скоро строем пройдёт пожирательская Когорта…
