У Гарри и Джинни родился еще один ребенок. Они долго спорили, как его назвать, но так и не пришли ни к какому однозначному решению...
Вот вам смешно, а мальчику по имени Еще Один Ребенок - не очень!
Министерство магии решает проводить Лотерею в Азкабане раз в пять лет: идеальный период высчитывают в пятом отделе, занимающемся заключёнными. Призовой фонд не содержит ни одного галеона. Выигрышем в Лотерею является гораздо более ценная вещь: победитель выходит на свободу.
Мы хотим изучить поведение людей, которые с вероятностью двести восемьдесят к одному не выиграют в Лотерею. Поэтому в день её проведения мы наугад выбираем тридцать вторую камеру; скорее всего, нас привлекает табличка над дверью – «Гриффиндорская спальня мальчиков».
В камере мы видим четверых: Томаса, Криви, Лонгботтома и Финнигана. Когда-то они были друзьями, приятелями или поклонниками Гарри Поттера. Этого, по мнению министра магии, достаточно, чтобы они навсегда остались в Азкабане. Но всё-таки никто не может лишить их права участвовать в Лотерее.
– Я читал где-то, – Томас стоит возле двери и мнёт в руках бумажку с написанной на ней цифрой три – лотерейный билет, – что в Средние века применялась пытка…
– Не надо, – Лонгботтом съёживается. – Может…
– Дай послушать его, Невилл, – недовольно перебивает его Криви, и Томас продолжает:
– Однажды заключённый просыпается и видит, что дверь в его камеру не заперта. Он долго не может поверить, что надзиратели допустили такую ошибку, но всё же выходит из камеры и крадётся по коридору.
– Нам это не грозит, – безучастно говорит Финниган. Он сидит на кровати и хлебает из миски зеленоватую жидкость с плавающими в ней водорослями – суп. Мы бы никогда не стали это есть.
– Он спускается по лестнице, выходит на улицу, направляется к главным воротам, нигде нет ни души, как будто всё умерли, – Томас замолкает.
– И что дальше? – вдруг спрашивает Лонгботтом. Он наклоняется вперёд, внимательно слушая.
– Заключённый подходит к воротам, которые открыты, и за ними видна улица. Но когда он делает шаг вперёд, охранники хватают его за руки и тащат назад в камеру.
– Откуда они взялись? – удивляется Криви.
– Неважно.
– А в чём смысл пытки? – Финниган чуть наклоняет миску, чтобы доесть суп.
Томас не отвечает.
Финниган пожимает плечам, а Криви машет рукой и отворачивается к окну, за решёткой которого видно только море.
Мы знаем, что сейчас перед каждым из них открыта дверь камеры.
– Тише, – Томас прижимает ухо к поверхности двери. – Он сказал, что победил номер… семнадцать… или, нет… я плохо слышу.
Раздаются шаги, и охранник ударяет по двери металлическим прутом.
– Эй вы! Победил номер семь. Номер семь, – и идёт дальше, к следующей камере.
Томас отходит от двери. Мы видим, что он роняет на пол лотерейный билет.
– Дерьмо, – Финниган разглядывает свой. – Триста семнадцать. Если стереть первые две цифры?
– Не получится. Они же сказали, что защитили билеты, – Лонгботтом сидит на кровати, сложив руки на коленях и опустив голову.
Криви всё ещё стоит у окна, спиной ко всем, чтобы никто не увидел, как он плачет.
Мы знаем, что сейчас перед каждым из них закрылись главные ворота.
– Пока не слышно, в какой камере победитель, – Финниган стоит на коленях, прижимая билет к стене, слюнявит палец и трёт первые две цифры. – Не поверил в свою победу. Может, у меня есть время показать билет раньше… Дерьмо! – вдруг восклицает он.
Мы видим, как цифры на лотерейном билете начинают светиться.
– Я же говорил… – бормочет Лонгботтом.
Финниган бьёт кулаком по билету и тут же трясёт рукой.
– Какой-то урод получил то, что должен был получить я.
– Почему ты? – поворачивается к нему Криви. – Меня тоже ждёт семья. И любимая девушка.
– Мой отец – маггл, – Финниган дует на кулак. – Я не успел его предупредить, как ты – своих, он даже не знает, где я, куда я пропал. Мать не может ему ничего рассказать, она умерла. И он, наверное, считает меня мёртвым.
– Это почти правда, – усмехается Криви.
Финниган вскакивает на ноги, но Лонгботтом оказывается быстрее.
– Не делай этого, Симус, – он крепко держит Финнигана. – Нас всех ждут там. И тебя, и Колина, – Лонгботтом смотрит на Томаса, который сидит в углу, обнимая колени и опустив на них голову, – и Дина.
– А вот тебя никто не ждёт, – вырывается Финниган. – Твоя мать и отец уже умерли, твоя бабка тоже. Ты уже можешь спокойно здесь сдохнуть.
– Заткнись, – бледнеет Лонгботтом. – Мы же...
– Когда-то были гриффиндорцами, – заканчивает за него Криви. – Нас выбрала старая тряпка, потому мы смелые, храбрые, можем отдать жизнь за друзей и всё такое.
– Эй, ты бы отдал мне свой билет, Невилл? – смеётся Финниган, – если бы его можно было отдать. Не отвечай. Ты бы сразу же начал колотить в дверь, чтобы тебя выпустили. Ты бы тотчас же бросил нас. Не важно. Я бы поступил так. «Гриффиндорцы» – это всего лишь слово, Невилл.
Мы знаем, что табличку с надписью «Гриффиндорская спальня мальчиков» повесили над дверью тридцать второй камеры в насмешку.
Ночью мы наблюдаем за той же камерой.
Один из четверых сейчас не спит – Лонгботтом. Он встаёт на ноги, подходит к окну, достаёт из кармана и комкает свой лотерейный билет. Некоторое время Лонгботтом стоит, не шевелясь, потом протягивает руку между прутьями решётки и разжимает кулак. Ветер в мгновение подхватывает с ладони и уносит в море мятый лотерейный билет. Мы вдруг понимаем, что именно на нём была написана цифра семь.
