Загадка профессора Снейпа: Хаффлпаффцам ОНА помогает учится, слизеринцам - чуять опасность, гриффиндорцам - находить приключения. А Поттер вообще всё через НЕЁ делает.
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
…Яркие обои на стенах приёмной Репродуктивного отделения украшены движущимися фигурками разнообразных животных. Котята, щенки, лисы, единороги, даже маленькие гиппогрифы.
Я их ненавижу. За полтора года визитов сюда я выучил всё это дерьмо наизусть. Вот сейчас крайний правый котёнок начнёт умываться, а маленький серебристый единорог вытянет шею и потянется к цветку.
О Мерлин.
- Мистер Вуд. Доктор Райс вас примет.
- Спасибо, Даная, - на моей памяти это уже третья медиведьма в приёмной. Джозия Райс строг и придирчив к своим сотрудникам, но дело своё знает. Собственно говоря, поэтому я к нему и обратился.
В кабинете Райса тепло и уютно, негромко потрескивает пламя в камине, высвечивая резные рамки многочисленных дипломов и улыбающиеся лица на колдографиях. Их я тоже знаю наперечёт. И тоже ненавижу.
- Здравствуйте, Оливер. Рад видеть вас.
- Добрый день. Взаимно, док.
- Как ваши дела сегодня?
- Я надеялся, вы мне это скажете.
- А. Что ж, тогда пройдите за ширму.
Мои пальцы застревают в петлях мантии, руки мелко подрагивают. Расстёгиваю одежду, ложусь на скользкую прохладную кушетку и закрываю глаза.
Как же я устал.
Неужели… опять?
…Эстрогенно-гестагенные вытяжки, от которых меня бросает то в жар, то в холод, а нервы напряжены как у хаффлпафца перед СОВ. Зелья – я хлебаю их галлонами, как скотина пойло. Заклятия – минимум три в неделю, одно лучше другого, Круцио – нежная ласка по сравнению с Фертилио, выкручивающим мне кости. Проклятые «утренние недомогания», деликатный эвфемизм, которым обозначают приступы неукротимой рвоты, когда содрогаешься в спазмах, выблёвывая внутренности в блестящее унитазное нутро, а потом смотришь на мир кроличьими красными глазами. Приступы не купируются не только волшебными тинктурами, но и маггловскими противорвотными препаратами, которые отчаявшийся Райс достал через своего шурина-сквиба. Чудовищные боли в животе – кажется, что кишечник, протестующий против непривычного соседства, пытается змеёй выползти через задний проход. Недержание мочи. Зудящие кожные сыпи. И, разумеется, полное отсутствие либидо. Спасибо Мерлину за Приапово зелье, иначе Марк бы уже давно заподозрил меня чёрт те в чём. Хорошо, что последний год он постоянно в разъездах, и это не позволяет ему проявлять слишком пристальное внимание к моему здоровью. Вернее – пока мне удаётся всё это тщательно скрывать.
И... всё впустую.
…что там бормочет Райс?
- Стандартные тесты не займут много времени. Впрочем, процедура вам знакома. Расслабьтесь, пожалуйста.
- Да-да.
…Кончик его палочки сползает по моему животу, как стекающая струйка омерзительно холодной и липкой слюны.
* * *
- … Ну, что ж, мистер Вуд, кажется, нам удалось.
Что?
- Как… вы сказали?
- Вы справились, Оливер. Не забывайте, я же вас с самого начала предупреждал, что будут проблемы – учитывая последствия войны. Собственно говоря, я ещё на прошлом осмотре заметил, что процесс идёт хорошо, но мне хотелось дождаться двадцати двух недель… надёжнее как-то, знаете ли, мы, колдомедики, всегда были немного суеверны… но сейчас я могу с уверенностью сказать, что всё хорошо. Просто не хотелось вас зря обнадёживать… после наших с вами неудач.
О, да. Да, блядь, неудач – это ещё мягко сказано.
Я скашиваю глаза на свой живот. Ниже пупка на коже розовеют они. Две маленькие сморщенные точки – следы проникновения зонда, извлёкшего мёртвые эмбрионы... Две чёрных дыры в моём прошлом. Три недели. Двенадцать недель. Две замершие беременности за полтора года. Нынешняя попытка – уже третья по счёту.
Но… неужели?!
- То есть, вы хотите сказать…
- Именно. Именно, мистер Вуд.
Виски наливаются тупой горячей болью, сердце бухает, как колокол, горло сжимает сухой спазм. Я резко сажусь на кушетке, и в тот же момент морщинистые руки Райса подносят к моему лицу маленькую склянку с каким-то остро пахнущим зельем.
- Ну-ка, выпейте.
- Что это?
- Да всего лишь Умиротворяющий бальзам.
- А… он не повредит?
- Ну, знаете, Оливер…
- Простите. Простите, ради Мерлина, док, я не так выразился.
- Ладно, ничего страшного. Всё в порядке, мистер Вуд, не переживайте, я вас понимаю. Но прошу, успокойтесь. Всё хорошо. Этого вы сохраните.
Я глотаю прохладное мятное зелье, слизываю с губ липкие капли и чувствую, как отступает дурнота, в голове проясняется, и меня окутывает вихрь мыслей.
- И что теперь?
- Да ничего. В смысле, дальше всё будет так, как мы изначально и планировали. Зелья пока пойдут по обычной схеме, а с тридцатой недели переведём вас на облегчённую. Диета, сон – всё как раньше, надеюсь, вы продолжаете выполнять мои рекомендации?
- Да, разумеется.
- Вот и хорошо. Не забывайте о свежем воздухе. Да, и избегайте аппараций – передвигайтесь в основном каминами. Кстати, вы накладываете Скрывающие Чары?
- Нет. Пока ж ничего почти не видно.
- И не начинайте вообще. Это может вызвать гипотрофию у плода.
Чёрт. А вот это хреново. Но, что делать, придётся смириться.
- Надеюсь, вы понимаете, что в работе придётся взять паузу?
Мне хочется рассмеяться.
- Док, я не такой уж болван. Поймать бладжер в …как это говорят… моём положении чревато. Я сегодня же поставлю в известность команду.
А среди них треть магглорождённых... Я воображаю перекошенное отвращением лицо Дина… нет, придётся придумывать что-нибудь насчёт последствий давней контузии.
- Ну и хорошо. Конечно, родоразрешать вас мы будем путём чревосечения. Я не рекомендую таким пациентам как вы идти до конца – заклятия, формирующие родовые пути, вызывают множество осложнений, особенно, учитывая ваш военный анамнез.
Меня передёргивает.
- Да уж, без этого я точно обойдусь.
- Не сомневаюсь, - Райс улыбается.
Я застёгиваю рубашку и брюки, запахиваю мантию. Пальцы на мгновение касаются небольшой выпуклости над лобком, и я вздрагиваю, понимая, наконец, что на этот раз у меня получилось. Получилось, мать твою.
- Вы уже сообщили … эээ… супругу?
- Нет.
- Что ж. Теперь можете его порадовать.
- Честно говоря, не представляю себе его реакцию, - вырывается у меня.
Райс смотрит с лёгким недоумением.
- Какая же тут может быть реакция, Оливер?
Целитель до мозга костей, чёрт возьми.
- Не обращайте внимания, док. Так, есть ещё что-нибудь, что мне надо делать?
- Пожалуй, что и нет. Даная выдаст вам новые рецепты. Теперь будете посещать меня раз в десять дней – она пришлёт сову с датой следующего визита. Но, разумеется, при возникновении каких-либо жалоб…
- Да, я всё помню.
- Отлично. Что ж, можете идти. И – поздравляю вас. Честно говоря, я не рассчитывал на такой скорый эффект.
Ни хрена себе – скорый. Но ему, наверное, виднее.
Я встаю и направляюсь к двери, но голос Райса останавливает меня. Сейчас он звучит почти смущённо.
- Эээ… Оливер. Мне, право, очень неловко, но… вы не могли бы дать мне автограф? Для сына.
- Конечно, - я смеюсь, - теперь он нескоро увидит меня на метле. Но у меня нет с собой колдографий.
- Как обидно… - лицо целителя вытягивается.
- Ничего, я завтра пришлю вам сову. Как его зовут?
- Бернард, - Райс улыбается почти застенчиво.
- Он у вас в Хоге?
- Да. Пятый курс, Рейвенкло.
- Играет?
- Загонщик.
- Здорово. Так я пришлю сову, док.
Я знаю, что сделаю. Подарю мальчишке свои первые квиддичные перчатки. С автографом, конечно.
- Большое спасибо, Оливер. Всего вам наилучшего.
- Вам спасибо, целитель Райс.
И я вываливаюсь обратно в приёмную, а оттуда – на залитую солнечным светом галдящую лондонскую улицу. И мне кажется, что чёртовы зверушки с обоев улыбаются мне вслед.
Стоя рядом со старым кирпичным универмагом, скрывающим от магглов госпиталь святого Мунго, и не обращая внимания на изумлённые взгляды прохожих, которые пялятся на мою мантию, я испытываю желание заорать во всё горло. Честное слово, если бы я не был тем, кто я есть – взрослым человеком, вратарём Пэддлмор Юнайтед, верным супругом и, Мерлин меня раздери, потенциальным отцом – я бы просто колесом здесь прошёлся.
Нельзя сказать, чтобы я так уж мечтал о детях. Честно говоря, без них я вполне бы мог и обойтись. Но…
Марк – последний из рода. Я не буду поминать семейный кодекс Флинтов, истово соблюдающих принципы чистокровности, который запрещает им вступать в связи на стороне. Я не буду говорить о том, как мне осточертели поджатые губы миссис Флинт и стылая ненависть во взгляде мистера Флинта.
Я знаю одно – Марк. Хочет. Ребёнка.
Нашего.
Общего.
А Флинты… Им нужен наследник? Что ж, они его получат.
А как – это уже только моя проблема.
