Что такое "клинит на Поттериане"?
Это когда обсуждая планы на будущее с молодым человеком внезапно говоришь: "А еще у нас будет 2 домовых эльфа и гномы в саду, будем детей отправлять гонять гномов из сада, но я надеюсь они всегда будут возвращаться".))
Спешу рассказать тебе о последних событиях. За те шесть дней, что мы с Гермионой совершаем свадебное путешествие, многое успело произойти. Давай по порядку.
Как ты знаешь, Фред и Джордж в качестве свадебного подарка сняли для нас небольшую яхту напрокат. Называется «Рыжий лепрекон». Очень в семейном духе, не находишь?
В первый день мы вообще не покидали каюту. Ну, ты меня понял, друг. На утро понедельника решили выведать у штурмана маршрут нашего путешествия. Ведь близнецы его так и не раскрыли: сказали, чтобы не испортить сюрприз. Что ж, Гарри, передай им, что сюрприз удался. И еще как.
Во-первых, ни одной живой души, кроме нас двоих, на борту не нашлось. Но я же помню, что когда мы отчаливали от берега, штурман совершенно точно был у руля! А его жена накрывала нам в каюте праздничный ужин. Как бы то ни было, мы оказались одни, не имея ни малейшего представления ни куда делся хозяин этого корыта, ни где мы находимся, ни что теперь делать. То есть мы, конечно, знали, что находимся в Английском канале, но вот в какую сторону нужно плыть, чтобы причалить к берегу, понятия не имели.
Сейчас ты, Гарри, подумал: почему бы просто ни аппарировать, ну или в крайнем случае ни создать незарегистрированный портал? Я угадал? Так вот, друг, запомни раз и навсегда: в открытом море, да и вообще на крупных акваториях, магия не действует.
Да, Гарри, совсем не действует.
Когда я предложил Гермионе аппарировать на сушу, она мрачно сообщила, что на волшебство больше рассчитывать не приходится. Раньше она об этом как-то не подумала: все мысли занимала предстоящая свадьба, ну а потом нам и вовсе было не до раздумий… Ну, ты сам понял, Гарри.
Позже в камбузе я нашел письмо от своих придурковатых братьев. На моей памяти, так далеко в своих шутках они еще не заходили. В записке было примерно следующее: «Дорогие мистер и миссис Уизли! Хотим еще раз поздравить вас с бракосочетанием и пожелать счастливой совместной жизни. Мы долго думали, что же вам подарить. И в конце концов, как это часто и бывает, нас посетила гениальная идея – подарить вам самое незабываемое свадебное путешествие! Если вы читаете наше послание, значит, старик Авраам со своей благоверной уже удрал от вас на шлюпке, и теперь вы там совсем одни, без магии, а впереди полное опасностей морское путешествие… Романтика! Желаем весело провести время! Дред и Фордж.»
В тот момент я был готов стать братоубийцей.
Дважды.
А Гермиона, напротив, как-то успокоилась и сказала, что раз все это подстроено, то скорее всего на яхте установлено следящее устройство и если мы сами вскоре не объявимся, нас найдут и вытащат отсюда. Меня очень смущало «вскоре». Зная моих братцев, на появление «спасательной экспедиции» можно было рассчитывать только через пару-тройку месяцев. Правда, Гермиона считала, что даже Фред с Джорджем не такие придурки. Но я знал – такие.
Как управлять этой штуковиной никто из нас не представлял. Нам ничего не оставалось, кроме как плыть по течению в прямом и переносном смысле. Вдобавок оказалось, что хоть еды у нас было предостаточно, зато запасы питьевой воды почти истощились. А где взять пресную воду посреди океана? Я затосковал было по старому доброму «Агуаменти». И тут Гермиона включила свои гениальные мозги. Все-таки умная женщина – это хорошо. Иногда.
Сначала я с помощью ведра и веревки натаскал воды прямо из моря. Затем Гермиона ставила на плиту чайник с морской водой, а над ним – стеклянную банку. Через какое-то время на ее стенках оседали капельки пара, которые после охлаждения стекали в миску. Вроде бы все просто, но спустя несколько часов утомительного труда мы получили меньше галлона пресной воды. Поэтому приходилось быть очень экономными.
Утомившись за день, Гермиона отправилась в каюту поспать, а я остался на палубе на случай, если рядом проплывет судно.
Судно, а точнее суденышко, проплыло.
Мимо.
Я, конечно, не виноват. Еще издалека завидев его, я подал сигнал и стал размахивать руками. Судно развернулось в нашем направлении. На борту стояло несколько мужчин. Я начал кричать про то, что магия на воде не действует, поэтому мы с женой не можем ни аппарировать, ни портал создать, а метел, чтобы улететь, у нас нет; просил о помощи, но они уже развернулись и уплывали прочь. Вот му… чудаки, да? Может, французы?
А когда я рассказал об этом Гермионе, она только посмотрела на меня, как на жертву неудачной лоботомии, и сказала, чтобы в следующий раз я сразу же звал ее. Гарри, друг, ты что-нибудь понял?
Во вторник нам повезло еще меньше. На пути никого не встретили и весь день опять, как выразилась Гермиона, «дистиллировали» воду. Зато вечером… Вечером мы лежали на палубе, уставившись в небо, и считали звезды. Вспоминали свои знания по астрономии, потом пытались предсказать по звездам будущее. Ну, без расчетов и чертежей у нас мало что вышло. Но в одном мы были солидарны: без сомнения, каждые две близко расположенные звезды символизировали Фреда и Джорджа, принявших долгую и мучительную смерть от рук младшего брата и его жены. За такими приятными мыслями мы не заметили, как чертовски замерзли. Заходить в каюту не хотелось, поэтому я принес пару пледов, выпивку, какая нашлась, и закуску. Знаешь, еще никогда мы так долго не оставались наедине. В Хогвартсе мы почти всегда ходили втроем, только не пойми неправильно, друг. Потом гостили у ее родителей и в основном проводили время порознь: она рассказывала матери, какой я замечательный, а я беседовал с ее отцом, который каждые полчаса спрашивал, честные ли у меня намерения. Ну, а когда мы на время поселились в Норе, о уединении не могло быть и речи. Да ты и сам это отлично знаешь.
Но здесь, на «Рыжем лепреконе», мы впервые как следует поговорили по душам. Оказывается, Гарри, мы с тобой в школе больше занимались своими собственными проблемами, зачастую не замечая, что ей нужны внимание и поддержка. Нет, Гермиона не жаловалась и не обвиняла нас, я сам все понял по тому, каким грустным становился ее голос, когда она рассказывала о себе что-то, ранее мне не известное. Вспомнили все свои школьные приключения, над чем-то посмеялись, над чем-то помолчали. Так до утра и провалялись в обнимку под открытым небом. Ты же знаешь, Гарри, я вовсе не романтик, но когда мы вместе встречали рассвет, это было так здорово, что я даже не могу тебе объяснить. Гермиона замерзла и жалась ко мне, как озябший птенчик, а я подумал, что вот так мог бы простоять с ней всю жизнь, глядя на восходящее солнце. Ну все, я становлюсь похожим на героя одного из любовных романов, которые тетушка Мюриэль частенько пересказывает за семейными обедами. Так, Гарри, сожги, к черту, потом это письмо – если до него доберутся близнецы, житья мне не будет.
Следующим вечером Гермиона нашла где-то инструкцию по управлению нашей яхтой. Правда, она была то ли на китайском, то ли на японском… Клинопись, в общем, но она ведь такая умница, что-то поняла. А я в очередной раз порадовался, что женился на образованной девушке, а не на какой-нибудь демонстраторше мантий. Хотя… Есть в них что-то такое… Теперь, Гарри, ты просто обязан сжечь это компрометирующее письмо. Не подведи, друг, на кону моя семейная жизнь.
В общем, к утру она более-менее разобралась с управлением, и теперь мы могли сами выбирать направление. Плыть решили в ту сторону, откуда вставало солнце – на восток. Так мы рано или поздно должны были причалить к берегам континента.
Днем кое-что произошло. Я стоял, оперевшись о борт яхты, и вглядывался за горизонт в надежде увидеть там материк. Вдруг внизу что-то громко булькнуло, и на поверхность всплыла здоровенная рыбина. Секунду спустя я понял, что передо мной русалка. Она была еще жива: еле трепыхала хвостом и беззвучно разевала рот, глядя на меня круглыми глазищами. Я позвал Гермиону, надел спасательный круг и прыгнул в воду за русалкой, а жена с помощью троса втянула нас обратно на борт. А вот то, что я поведаю тебе дальше, Гарри, должно навсегда остаться между нами! Иначе я всем расскажу, как ты однажды в мантии-невидимке подглядывал за девчонками в душевой. А меня не взял. Причем я до сих пор не могу решить, какой из этих твоих поступков был хуже. Ну ладно, рассказываю. В общем, я делал этой мерзкой рыбине искусственное дыхание.
А что ты ржешь?! Я прямо-таки вижу твою ухмыляющуюся рожу! Еще друг называется! Это все Гермиона меня заставила, хотя знает, что я этих уродцев морских с четвертого курса недолюбливаю. Попытался ее убедить, что этой дохлой селедке уже не помочь, но ты же знаешь, если Гермиона упрется, то всё. Мы, говорит, должны хотя бы попытаться.
Я и попытался.
Трижды.
И тут дорогая супруга вдруг заявила, что это не поможет. Оказывается, она вспомнила, что нужно промыть ей дыхательные пути и внутренности пресной водой, ведь скорее всего это отравление промышленными отходами. Нет, каково?! А мой подвиг, выходит, был напрасным?
Я обиделся.
Дальше Гермиона справилась своими силами. Когда селедке полегчало, я выкинул ее обратно в море. А Гермиона вдруг свесилась за борт, и спросила у нее, где суша. Зеленокожая «красотка» какое-то время смотрела на нее немигающим взглядом, потом указала рукой направление и нырнула в глубь.
Мы взяли указанный курс.
А я побежал чистить зубы. Никогда не делал этого так долго. Правда, потом Гермиона все же пожалела меня за перенесенные муки и загладила свою вину. Обиды как ни бывало. Да, все-таки женские методы бывают очень эффективны.
К вечеру мы прибыли в порт.
И знаешь, что мы сделали? Отправились запасаться провизией, водой, купили компас, карту… Да, друг, мы решили еще немного побороздить морские просторы. Знаешь, наверное, нигде мы не смогли бы провести свой медовый месяц лучше, чем вдвоем на этой маленькой яхте, когда вокруг только небо и бескрайние морские просторы. Поэтому я сейчас отправлю с местной почты это письмо, и мы продолжим свое свадебное путешествие.
Да, и передай спасибо Фреду и Джорджу за «Рыжего лепрекона». Это был самый лучший свадебный подарок.
Передай всем привет, а маме скажи, чтобы не волновалась и не поубивала близнецов.
Пока,
твой друг Рон
P.S. На всякий случай уточни у близнецов, есть ли на яхте следящее устройство.
