Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Однажды утром Гарри Поттер проснулся и, обнаружив липкие пятна на пижамных штанах, понял, что он гей. Сегодня ему приснились все соседи по спальне мальчиков, и количество пятен на штанах идеально совпадало с количеством этих самых соседей. Но удостовериться все-таки стоило, поэтому юный волшебник встал и, уверенно запустив пятерню под матрас Рона Уизли, выудил оттуда порножурнал с обалденными телочками. Этого ему показалось мало. Тогда он, накинув в спешке мантию-невидимку, оправился в Комнату Спрятанных Вещей и очень быстро отыскал там порножурнал с шикарными жеребцами, несомненно, заначеный там Драко Малфоем. Изучив свою реакцию на обе нетленки, Гарри Поттер экспериментальным путем превратил в теорию утреннюю гипотезу. Он окончательно и бесповоротно был геем. Теперь дело оставалось за малым: необходимо было отыскать себе партнера для постижения искусства анального секса на просторах Хогвартса. Причем изначальная ориентация предполагаемых партнеров всем известного Мальчика не смущала: ну кто ж в здравом уме от него откажется?
Наскоро перебрав в уме всех участников своего эротического кошмара, Гарри Поттер отмел их кандидатуры. Слишком молоды и сопливы. Не менее сопливыми были, по мнению Золотого уже Юноши, и студенты всех остальных факультетов. Ему был нужен опытный учитель. Круг кандидатур стремительно сужался. Флитвик слишком маленький. Хагрид слишком большой. Дамблдор слишком старый. Слагхорн слишком толстый. Снейп слишком худой… стоп! «А что, это разве недостаток?» - подумал Гарри Поттер, критически оглядывая собственное тощенькое тельце. «Вовсе нет!», - с вызовом подумал герой. – «Решено! Снейп».
Ну и конечно, наш проказник, не мудрствуя лукаво, решил брать быка за рога. А чего рассиживаться, когда решение принято, в самом деле? Именно поэтому он отправился в личные покои Северуса Снейпа в восемь утра в воскресенье. Дверь, конечно, была закрыта, что ни капельки не помешало Гарри Поттеру в нее войти.
- Доброе утро, профессор, - мальчику даже почти удалось не покраснеть.
Профессор, естественно, не смотря на ранний час, сидел за своим крупномасштабным столом («Хороший такой стол», - подумал Гарри Поттер), одетый по последней моде подземелий в сто сорок пять черных одеяний и проверял контрольные работы второкурсников Гриффиндора. Наверное, именно поэтому у него был такой кислый вид. А может, и потому, что на часах было восемь утра.
- Вы что-то хотели, мистер Поттер? - профессор поднял на мальчика обсидиановые бездонные пустые холодные глубокие глаза с поволокой, поправив упавшую на бледный матово-белый аристократически высокий лоб прядь иссиня-черных цвета воронова крыла агатовых и совсем даже почему-то не сальных волос.
- Да, профессор, - ответил Гарри Поттер, борясь с приступом ужаса перед грозой подземелий, - я пришел сказать, что я гей!
Так он сказал и смущенно опустил в пол зеленющие глазищи своей матери.
- Я очень рад за вас, мистер Поттер, - ответствовала большая, сидящая за столом летучая мышь, - а я-то тут причем?
- Как причем? – поразился непонятливости профессора несносный ребенок. - Я хочу вас!
- Что?!?!?!?! – взревел Непревзойденный Мастер Зелий.
Гарри Поттер бочком пододвинулся к полке, уставленной банками с сушеными тараканами, дабы перекрыть Снейпу доступ к такому небывалому запасу снарядов. Но профессор и не думал начинать боевые действия, он неожиданно успокоился и заявил:
- Вон!
И несчастному, вечно обиженному судьбой Гарри Поттеру ничего другого не оставалось, как позорно капитулировать.
Стоило только мальчику покинуть помещение, профессор Снейп задумался. Его думы образно подкреплялись воображаемыми картинами. Вот он, немолодой уже человек, с наслаждением тискает крепкие упругие ягодицы квидиччного ловца, вот он впивается в его алые по-детски надутые губки и щиплет маленькие розовенькие сосочки на худенькой грудке. Короче, Северус Снейп запоздало пожалел о своем отказе. Покряхтев, он встал и пошел в лабораторию варить любрикат, чтобы за работой составить план возвращения блудного гриффиндорца в свою жизнь.
План был готов и самолично утвержден уже через четверть часа, недаром профессор всегда славился стройным аналитическим умом. Доварив злосчастный любрикат, профессор стал претворять план в жизнь. Он ни на секунду не сомневался, что несносный мальчишка бродит под его дверью в мантии-невидимке, поэтому препятствий на своем пути он не ожидал. Выйдя в коридор, он сделал вид, что не услышал шорох, затем грохот, затем мат, произведенные юным недоразумением при его появлении, и, сделав пару шагов влево, судорожно схватился за предплечье, старательно искажая лицо от предполагаемой боли. Ребенок за его спиной тут же затих. Так, наживка сожрана. Осталось только потянуть за удочку, и Северус Снейп бегом припустил к выходу из школы.
В течение следующих трех часов Гарри Поттер в панике бродил по коридору, патрулируя вход в личные покои Мастера-Зелий-Злобного-Профессора-Двойного-Шпиона-Своего-Персонального-Кошмара. «Его вызвал Волдеморт», - паниковал Гарри Поттер, - «а что, если он его убъет, и кто тогда будет учить меня искусству анального секса?» В общем, Гарри Поттер терпеливо ждал.
А Северус Снейп великолепно проводил время. Сначала он погулял по Запретному Лесу и собрал энное количество трав, дабы пополнить свою коллекцию, но затем с сожалением их выбросил, справедливо предположив, что даже такой идиот, как Гарри Поттер, может удивиться, если он вернется с явки с букетиком. Потом он сходил и погулял по Хогсмиду, заходя во все лавки на своем пути, чем, кстати, чуть не довел до преждевременного инфаркта владелицу Сладкого Королевства. После его появления там, между прочим, поползли слухи о том, что в середине июня обещается снеГГ.
Когда Северус Снейп бесшумно пробирался обратно в подземелья, Гарри Поттер был уже достаточно замаринован для того, чтобы содрать с себя мантию-невидимку и бегать туда-сюда по коридору вполне видимым. Лицезрев эту картину, наш нетопырь тут же притворился умирающим и, вполне достоверно постанывая, пополз к своим комнатам.
Лицо Гарри Поттера побелело.
- Профессор, что он с вами сделал? Он вас Круциатусом пытал? Чем я могу помочь? Что вам дать? Где зелья? Почему вы ничего не сказали Дамблдору?
Услышав нескончаемый поток вопросов из аппетитных уст мальчишки, Снейп застонал уже абсолютно искренне, чем вызвал очередную волну паники у Гарри Поттера.
Ну да ладно. Долго сказка сказывается, быстро дело делается. Чуть не надорвавшись от натуги, Гарри Поттер притащил умирающего (от смеха) профессора в его комнаты, напоил его афродизиаком (он, конечно, считал, что это обезболивающее), заглотнул и сам немного для профилактики (чем несказанно порадовал профессора), и только тогда успокоился.
- Спасибо, мистер Поттер.
Гарри Поттер обалдел и подумал, что завтра обязательно пойдет снеГГ, раз злобный профессор его поблагодарил. Он решил, что должен как-то выразить свою радость, и не придумал ничего лучше, чем поцеловать зельевара. На этот раз Снейп отказываться не стал, и они кинулись друг на друга, как голодные гиены (похоже на «геи», правда?). Гарри Поттер честно попытавшись вначале расстегнуть все пятьдесят пуговичек на мантии профессора, плюнул на это неблагодарное занятие, и в экстазе разорвал на нем мантию. Снейп тоже особо церемонился и распылил одежду Поттера силой невербальной беспалочковой магии. Затем облизал всего юношу с ног до головы, уделив, конечно же, наибольшее внимание ногам, затем всего защипал, и даже немного покусал, и только потом хорошенько оттрахал. И еще раз. И еще раз. А потом пресек на корню попытки Поттера занять активную позицию и, наказывая его за наглость, оттрахал еще раз пятнадцать. Хорошо, что он утром сварил целый котел любриката…
А утром они абсолютно счастливые лежали в одной постели, понимая, что нашли свою настоящую любовь, и смотрели, как за окном подземелья идет пушистый июньский снеГГ.
