Решают Волдеморт с УпСами кроссворд. Волдеморт читает:
-По горизонтали, знаменитый одноглазый аврор, четыре буквы, первая Г.
Все задумались. Через некоторое время Беллатриса вскочила с места и трансгрессировала. Через пять минут Беллатриса возвращается, с победным видом протирая палочку:
-Пишите "Грюм", милорд!
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Так продолжается уже около пяти лет. С тех самых пор, как я поступил в Хогвартс. С тех самых пор, как Хагрид, этот неотёсанный лесничий, тем не менее явившийся моим спасением от обыденного мира без волшебства, рассказал мне о Тёмном Лорде. И странных подробностях его исчезновения.
Почему Он не смог убить меня?.. Не смог, но хотел? Почему я вынужден был лишиться родителей, лишиться счастливого детства… лишиться всего, чего Он только мог меня лишить – лишь ради того, чтоб Он перестал творить свои разрушительные деяния? Первое, что я подумал тогда, когда вернулся в свою каморку в доме дяди и тёти после прогулки с Хагридом по Диагон-аллее, - почему же я не смог спасти Его или убить окончательно?..
Он появился через три дня после того, как я узнал о своём происхождении. Он – всего лишь Том, красивый мальчик лет на 5 старше меня. Он пришёл тёмной ночью, уселся на край моей кровати и рассказал мне всё. Рассказал, как Он не мог ничего поделать со странной тягой ко мне, пусть даже и маленькому ребёнку, предречённой Ему ещё Сибиллой Трелони. Как Он смотрел в мои глаза и думал, что они – самое прекрасное, что только может быть на свете. Как Он знал, что точно такие же глаза у Лили, моей мамы, рыжеволосой и очень красивой. Как Он решил убить меня, как своё несчастье, убить и моего отца, как своего врага… оставить лишь мать мою, и попытаться влюбиться в неё… Но не получилось ничего. Он, Том Марволо Риддл – всего лишь тень воспоминаний, которые заключил Он сам когда-то в своём дневнике. Всего лишь результат энергетической подпитки этого дневника, подпитки мною, неимоверно сильным магом. Он не сможет существовать так вечно. Но Вольдеморт пока есть. И если вместе нам удастся Его воскресить… то мы сможем быть вместе и наслаждаться свободой…
«Тебе уже одиннадцать лет, Гарри, - сказал Он тогда. – Ты взрослый человек. За годы жизни в такой семье, как семья твоих родственников, ты, пожалуй, сделался чуть ли не взрослее меня. Другое дело, что у меня тоже было очень тяжёлое детство…»
За это время – время до начала учебного года, - Он показал мне всё. Объяснил, как надо переубедить Шляпу в том, что я – типичный слизеринец, как обмануть бдительность педагогов, и самое главное – Дамблдора, чтоб они ни о чём не догадались, с кем дружить и кого ненавидеть… как с помощью дневника вызывать Его, Тома, чтобы обсуждать дальнейший план действий и общаться… да… общаться. Он показал мне свои ласки. Я до сих пор впадаю в состояние совершеннейшей эйфории, когда вспоминаю прикосновения Его бледного и красивого тела, моменты, когда мои чёрные непослушные волосы переплетались с Его каштановыми волнами… и когда нам удаётся повторить эти моменты, я счастлив – счастлив так, как никогда в жизни.
Я приехал в Хогвартс и сделал всё так, как Он учил меня. Я подружился с Уизли и Грэйнджер, я завоевал доверие Дамблдора, да и остальных педагогов, я вошёл в школьную команду по квиддичу… Я даже сумел обмануть зеркало Еиналеж… Пожалуй, раскусил меня только профессор Снейп – ещё бы, верный любовник моего так называемого крёстного всегда был умнее и любовника, и всех прочих… Но оснований у Снейпа не было, поэтому он молча скрипел зубами. Потом, на третьем курсе, была Трелони. Она ведь сама и сделала это пророчество, пророчество о нашей с Томом любви… поэтому усердно старалась напророчить мне смерть, в надежде на то, что её усилия не пройдут прахом. Да, и после пятого курса Перси и Фадж поняли мой замысел. Перси Уизли, в отличии от своих братьев, всегда был довольно сообразительным существом, а уж министр магии отличался завидной силой. Мне повезло, что у них хватило ума хотя бы не обвинять меня в восстании Вольдеморта. У этих двоих были свои силы. Они попросту не признали его восстания, сделали попытку объявить меня сумасшедшим, прислали в Хог Инквизитора, очень умную и проницательную даму, и стали готовить потайную армию для битвы с Тёмным Лордом. Дамблдор ни за что бы им не поверил, расскажи эти умники правду…
И я вынужден был учиться, корча из себя дурачка неразумного, который не то что аваду с кедаврой – мандрагору с помидором связать не может. А между делом ласкать Тома в Тайной Комнате и выполнять наш с Ним план…
На первом курсе я почти заполучил для Него философский камень. Но в последнюю минуту явился Дамблдор. Я сделал всё, что мог, даже послал Рона с Гермионой задержать Дамблдора. Они, конечно, не знали, что я послал их именно задержать его – были убеждены, что необходимо его скорое появление… Старикан схватил камень первым. Он был убеждён в том, что я спасал его ОТ Лорда, а не ДЛЯ. В этом конфузе, конечно же, был виноват и Квирелл – недотёпа… он был так испуган сексуальным контактом с Вольдемортом, точнее, с Его духом, в том лесу, что с тех пор трясся весь год и в конечном итоге провалил задание.
Второй курс… о, это было самое сложное. Всё началось с того, что эти идиоты Уизли прилетели за мной – «спасать от родственников». А я было так хорошо устроился в обнимку с Томом и нашими планами в своей новой спальне! И мне пришлось коротать остаток лета у рыжих идиотов. И Перси, самого умного мальчика в семье… правда, тогда он меня ещё не раскусил.
Через Драко, который наивно в меня влюблён уже очень давно, я передал его отцу дневник Тома. Дневник, без которого я практически не мог вызвать свою любовь. Необходимо было раскрутить интригу, в результате которой все бы поверили в мои благие помыслы и полное уничтожение дневника… Эта дорогая моему сердцу книжечка была подложена маленькой рыженькой Джинни Уизли…
И достаточно долгое время я ненавидел Джинни. Она, как я считал, отняла у меня моего Тома, да ещё и влюбилась в меня зачем-то… будто бы кто-то может Его заменить… Я сходил с ума, совершенно сходил с ума. И заворожено, невидим, ступал за василиском, когда тот выходил на охоту… за нашей с Томми домашней зверюшкой… думая о том, что если план удастся, то Том снова будет моим…
Когда я наконец подобрал дневник Риддла в туалете Плаксы Миртл, втюрившейся в меня, как и многие, девочки-привидения, стоило больших усилий не закричать от радости, а разыграть перед Роном сценку. Он ничего не понял. Поняла лишь Миртл – и поэтому так заливалась… А дневник продолжил мою жизнь. Я снова вызвал Тома, я снова был счастлив… пока не оказалось, что в скором времени Уизли-младшая дневник украдёт. Но я перетерпел и эту ситуацию. А потом отправился в свою любимую Тайную Комнату, вечное место встреч с Томом…
Они были не совсем правы, считая меня Наследником Слизерина, сплетники нашей школы. Всего лишь судьба наследника – и ничего больше. Судьба и любовь… Который рассчитал всё, разыграл милый спектакль на пару с возлюбленным в пресловутой комнатке, пожертвовал василиском… Они все решили, что я уничтожил Тома. Решили, что дневник уже ничего не стоит. А я вернул дневник Люциусу, рассчитав всё правильно. Люциус практически подарил мне домового эльфа, смышлёного домовика Добби, и, естественно, через него и вернул дневничок обратно.
Далее всё слишком смешано, чтобы рассказывать подробно. Неожиданный для всех Сириусов побег, входящий в часть плана. Появление Петтигрю, также необходимое, мои постоянные контакты с Томом… Тремудрый Турнир, и Его Воскрешение. Воскрешение моего бога, моей любви, моего Тома.
Теперь, имея силу, Он мог выглядеть, как Том, как Он сам пятьдесят лет назад, без малейших затрат моей энергии. Жить и дышать стало легче. И было бы совсем легко, если бы не Фадж и его команда, так старательно воюющая с распространением информации о том, что Вольдеморт вернулся, воюющая со мной и с нашими с Томом встречами… воюющая с распространением паники среди населения, послужившей бы шагом к победе… Дамблдор делал всё лишь в нашу с Томом пользу. Уважаю дедушку Альбуса – ничего на старости лет не понимает…
Год кончился. И битва в Министерстве Магии меня, естественно, расстроила. Пропали такие кадры! А Сириус, ах, хоть Сириус и любовник ненавистного мне Снейпа, я правда любил своего крёстного. Ничего, теперь осталось Снейпа свести в могилу. Может, они там встретятся. Всё-таки я – за счастливую, взаимную любовь!
Наши встречи, наши битвы, наши планы… Всё это – НАШЕ и больше ничьё. За Вольдеморта я готов отдать всё. Кроме, пожалуй, жизни. Жизнь – только не за Него, а с Ним.
И, насколько я вижу, паника поднялась. Люди поверили в Его существование. Битва начинается. Точнее, битвой всё это считает Дамблдор и все прочие. На самом деле это – начало конца. ИХ конца. И НАШЕЙ свободы.
