«Приятно вспомнить в час заката, любовь забытую когда-то.
Полезно вспомнить в час рассвета слова забытого поэта…» (с)
– Ты где пропадаешь? Твои спинозгрызы тебя еще не загрызли?
Профессор Кибера не отличался особым чувством юмора, о чем не подозревал всю свою жизнь, и, видимо, мог почить в блаженном неведении, только благодаря чуткому отношению коллег по работе. Оппонент легко улыбнулся, что-то прикинув в уме, явно что-то постороннее, но очень смешное.
– Да ничего пока, хребет у меня железный. Кстати, какой гений подбирал мне летнюю группу? Хотел бы поглядеть на это чудо…
– А чем не нравится? – удивился пожилой профессор, поправляя очки в массивной оправе.
– Во-первых, одни девчонки…
Профессор начал ухмыляться, оппонент делал вид, что этого не замечает и разогнул еще один палец из сомкнутой кисти, считая причины вслух.
– Во-вторых, тоже самое и, в-третьих, тому же подобное. Но самое невыносимое – это их имена.
Коллега посочувствовал последнему доводу, совершенно игнорируя предыдущие.
– …Батшеба, это еще куда ни шло, но Ойзюфрения с Ойлалией, которые постоянно возмущаются, когда я забываю и называю их на английский манер…
– Мне бы тоже не понравилось, назови ты меня Виктором, – почти серьезно сказал Кибера, оппонент отмахнулся, потому что Киберу никто по имени не называл, впрочем, тот тоже не очень любил своего имени – Виттор. – Режина староста? Я так и думал.
– Штелла страшно возмущалась, – рассмеялся собеседник, вспоминая спор на первом занятии, когда оказалось, что в летней группе по обмену попалось целых две старосты потоков своих школ. Вернее, филиалов школ, ведь не везде в магическом мире можно было организовать настоящие Школы магии и волшебства, деньги, хлопоты, бюрократия. Он считал, что бюрократия не была последней причиной в этом вопросе. Но кто мог поинтересоваться его мнением? Мерлин? Он давно умер. Говорят.
– И чем же они тебя смогли доконать?
– На первом занятии мы занимались тем, что я доказывал, почему земля круглая, и почему у нас тут лето, когда у них зима. Но когда на втором, Зигги, эээ, то есть Зиглинда поинтересовалась, есть ли жизнь на Марсе, наивно уставясь мне в глаза, совершенно не мигая, я понял, что вот оно. Надо мной издеваются в явной и неприкрытой форме. В конце-то концов, я же не физику преподаю, а Заклинания. Короче, закончилось это все…
– Да-да?
– Хм, не да-да, а получилось – ну-ну. Я им доказал в трех математических выкладках и одной на трансфигурационном уровне, что когда они находятся в одной части, например, Земли, их, мало того, что нет в другой части, так вот этой «другой части» просто не существует. Лихо, да? Правда, они потом что-то все рыдать начали. Оказалось, что по дому скучают… не ожидал! Что с тобой?
Профессор задумчиво почесал начинающуюся лысину, задумчиво произнес:
– Ну, тут ты пороха не изобрел. Была одна такая теория, грустная, правда, что ничего тут у нас нет, кроме нас. Остальное – наше буйное воображение. Ты там поосторожней с детской психикой, им еще коллоквиумы у меня сдавать. Кстати, что, прямо так все и поверили?
– А как же! Они даже пошли жаловаться Директору и совсем обрыдались, когда я им сказал, что его тоже не существует. Но когда я сказал, что и меня никогда не было на свете, тут они в один голос завопили: «Врете вы все!»
– И что дальше? – заинтересовался Профессор.
– А тут Кай вошла, она за мелом ходила. Пришлось начать нормальный урок. Зато они теперь, как шелковые, – рассмеялся оппонент. – Ну, я пошел, а то совсем заболтался, у меня сейчас практикумы начнутся. Боюсь не успею, они вполне могут до моего прихода разнести весь класс на атомы с молекулами из чистого любопытства, а из чего это все сделано. Низкий поклон г-же Инесе!
Раздался отдаленный гул какого-то взрыва. Кибера оглянулся, оппонент развел руками.
– Точно мои, я сегодня забрал класс с укрепленными стенами на три часа, еще немного и придется нам всем преподавать на свежем воздухе. Всего доброго!
– Ты бы хоть мантию надел! – напутствовал убегающего по коридору своего собеседника Профессор, философски оценив отмахивающийся жест: «Да ну ее!» – Бесполезно. Хотя с тобой всегда забавно. Но иногда уж и слишком.
А что можно еще взять с Малфоя?
~~*~*~*~~
– До свидания.
– Прощайте, прощайте.
Он вышел в коридор. И первым делом дернул шелковый шнур у горла, который стягивал длинную до пят черную мантию. Чего он никогда не мог терпеть, так это дискомфорта в любом его проявлении. Секунду назад этого дискомфорта было просто океан и небольшое море. Каждый разговор с Магнусами заканчивался одной и той же реакцией. Его начинало тошнить. И только, но мыслей в голове было – боггарт наплакал: на воздух!
«Коллеги» иногда посмеивались, обсуждая в узком кругу очередного, побывавшего на ковре беднягу. Но никто не хотел признаваться, что плохо было всем одинаково. Впрочем, Магнусы об этом знали, но это было маленькой привилегией перед новичками: перемыть косточки начальству с большим количеством иносказаний, как будто речь шла совсем не об этом, а о неразберихе в местном бразильском Министерстве Магии. Там планировались перевыборы начальства.
Почти не заметив, он очутился в самом конце коридора и теперь выглядывал на улицу из узкого стрельчатого окна. Было такое ощущение, что из этого коридора он никогда не выйдет, а улица – никогда не будет для него существовать.
Прикрыв глаза и резко тряхнув головой, он с силой саданул раскрытой ладонью по каменной кладке стен. До чего дойти… Но он не мог отказаться. Потому что от жизни еще никто не отказывался. А потому – будем жить. Хоть и так.
– Луис?
«…и тут покоя нет».
– Добрый день, чем могу?
– Что это за манера, святое небо, разбрасывать свои мантии по полу! – ехидно заметил высокий мужчина. – Ты не у себя в Школе. Надолго?
– Да нет, на пару дней заскочил, и тут меня отправили к черту на болота. Да ты ведь, наверняка, уже все знаешь. Что это за манера, в конце концов, решать все без меня? Как только я сюда прихожу, меня ставят перед фактом! Будь любезен, сделай. Ты ведь сам этого хочешь, не правда ли? А вот и не правда! Не хочу!!! – неожиданно взревел Луис, но почти сразу остыл, заметив, как седовласый пожилой мужчина с сочувствием смотрит на него. Еще одного он не мог терпеть – именно такого выражения лица. И сочувствия. В принципе.
– Сын мой…
От него отмахнулись и поморщились.
– Да знаю, знаю: умные люди думали, знают, что делают. Сделай. И гуляй смело… Надоело. На самом деле, – он посмотрел прямо в эти светло-голубые добрые глаза и понял, что от своего мнения хозяин этих глаз никогда не откажется. Да и он сам тоже.
Старик засмеялся.
– Надеюсь, ты Им этого не сказал? Они этого очень не любят.
Луис расхохотался, сам виноват, повел себя, как обиженный ребенок. Что-то с ним не то творится.
– Кстати, всегда терялся в загадках, а какого Они пола? Жутко интересно!
– Ну, твое обаяние на них никогда не действовало. Они вообще бездушные. Но это не недостаток, просто маленький дефект Создания. Возвращайся, сын мой. Я буду тебя ждать.
«Ничего себе «маленький дефект»!..»
Луис долго смотрел перед собой. Старик давно ушел. И что было странно – Луис точно знал, Старик будет его ждать.
Только вот где?..
***
«Привет, Дис!
Как дела на вашем совершенно Туманном Альбионе?
Размагичивание туч не заказывали? А то приеду! Накопилось у меня к тебе парочка дельц!
До неприличия неотложных! Жди!
Вигг Малфой».