Ее рука бесконечно нежно проводит по его щеке – ласковым, почти материнским жестом. Едва ощутимое прикосновение пальца к губам, и вот уже ее руки запутались в его волосах. Перебирая тонкие шелковистые пряди, она приближает свое лицо к его шее, и теперь ее дыхание совсем рядом. Прикосновение неизбежно, и она легко целует его кожу. Придвигается ближе, чтобы прижаться к его плечу, вдохнуть его запах. Ни один аромат никогда еще не сводил ее с ума настолько. Он кажется нереальным, он уничтожает всю сдержанность, которая еще осталась в закоулках ее тела. Кажется невозможным отстраниться, перестать чувствовать его…Она поднимается с колен и обходит кровать, чтобы лечь рядом. Не вместе, но достаточно близко, чтобы почувствовать тепло, которое исходит от него. Оно кажется живительным, и ей хочется верить, что именно его руки способны согреть ее. Она отлично знает, что никогда не попросит его поделиться тем даром, которым так щедро наградила его природа. Даже если его и хватит на двоих, не она будет той, о которой он подумает, едва открыв глаза от сна. А он спит, и спит очень крепко, иначе он бы услышал яростный стук ее сердца, сердца, которое всегда было таким холодным. До него….
Она никогда не хотела быть несвободной, а чувствовать непреодолимое желание быть с кем-то – это именно зависимость. Односторонняя мучительная тоска, которая никогда не будет направлена на нее в той же мере. Это закон, который она очень хорошо выучила, идя по той дороге ошибок, которая называется юностью. Она и сейчас не меняет своих убеждений – лучше жить без привязанностей. Вот только тело не хочет слушать холодные рассуждения разума, оно рвется чувствовать. Сердце кричит «отдай ему всю себя», и ему наплевать, что она не может так поступить. Она ведь отлично знает, что он никогда не сделает ее даже подружкой на одну ночь. Потому что у него есть принципы, которые дороже животных инстинктов. Он всегда хорошо умел владеть собой – сколько она его помнит, а она знает его уже много лет. Иногда кажется, что столетий. Но не было ни одного мгновения, которое он хотел бы разделить с ней. Он не знает, что она крадет эти мгновения, проникая в его спальню каждую ночь, когда он один. Она приходит, нарушая, наверно, несколько десятков правил. Но никакие запреты не могут остановить ту, что не может примириться сама с собой. Она пытается ставить границы – не смотреть на него, не трогать его, не ложиться рядом,- и нарушает их одну за другой. Только в одном разум побеждает – она не делает ничего такого, что могло бы его разбудить, потому что ничего не может быть ужасней того, что он сделает, если увидит ее рядом с собой. Она отлично знает, что это будет: он посмотрит на нее своими стальными глазами, и в них отразится непонимание, смешанное с омерзением. У нее богатая фантазия, но она до сих пор не смогла придумать ничего хуже этого. Такого просто не должно случиться. Нет, ей еще хочется жить.
Время летит незаметно. Поглощенная его красотой, она не слышит звуков, доносящихся из леса сквозь слегка приоткрытое окно. Не видит, как небо постепенно утрачивает свой насыщенный темный цвет. Его лицо притягивает к себе. Ей хочется дотронуться просто для того, чтобы убедиться – он не сон, не ее самая восхитительная нереальная фантазия. Сдерживать себя трудно, но у нее было несколько лет, чтобы научиться выдержке. Несколько лет не прекращающихся оскорблений, которыми осыпал ее он. Тот, что сейчас лежит, прижав к себе подушку, и кажется ангелом. Она поверила в Ад благодаря нему, потому что никто кроме дьявола не мог бы даровать внешность столь искушающую. Ни один не выдерживает сравнения с ним, лица остальных кажутся ей гротескными масками горгулий, оживших чудовищ собора Божьей Матери. Его же лицо завораживает. Она всегда замечает, как реагируют на него те, кто видит его в первый раз: они действительно считают его ангелом. Кажется невозможным, чтобы за такой внешностью скрывались хоть какие-то недостатки. Совершенство, неужели оно не может быть полным? Увы, она слишком хорошо знает, какое он на самом деле чудовище. Жестокое, эгоистичное, коварное. Самое красивое чудовище из всех, что она видела. Воспоминания захлестывают ее.7 лет, она знает его целых 7 лет – почти половину своей жизни. Сколько всего произошло за это время. Сколько надежд обратилось в прах. Сколько демонов поселилось в ее душе. Имя одному из которых – Дракон. Безжалостным пламенем выжигающий все на своем пути, оставляющий внутри нее только жажду, жажду его одного. Сейчас для нее нет ничего, кроме него, потому что она пытается хоть ненадолго заполнить пустоту, которую он же создал в ней.
За окном стало ощутимо светлее, а это значит - ее время истекло. Едва слышно вздохнув, она осторожно поднимается с постели. Пора уходить. Разве что…еще пару минут, посмотреть на его лицо, такое спокойное во сне. У нее нет шансов увидеть его таким днем – каждый раз маска презрения и насмешки искажает его черты при взгляде на нее. Впрочем, и он, слава Богу, никогда не увидит боли и безнадежности в ее глазах. Это было бы слишком большим подарком для него. Такого рода подарки она не дарит. Он еще узнает, что она сильный противник. Узнает очень скоро, потому что до войны недалеко. Это знают все, ощущением томительной опасности наполнен даже воздух. Будучи одной из главных мишеней в этой войне, она нигде не может чувствовать себя в безопасности. Особенно здесь. Если бы еще не хотелось остаться здесь навсегда….
Она подходит к двери, слыша за спиной едва слышный шорох простыней. Если он начал ворочаться, значит, и для него уже почти наступило утро.
Девушка последний раз бросает взгляд на тело лежащего мужчины и, взмахнув гривой непослушных каштановых волос, тихо выходит из комнаты. Еще один мучительно долго длящийся день и он снова будет ее – пусть и на несколько коротких часов. Благословенна ночь, наполненная такой сладкой и пагубной страстью. Нарушая очередной свой запрет, она оборачивается. Он улыбнулся во сне. И нет таких сокровищ, которых она бы не отдала, чтобы узнать, чему. Господи, ну почему она не….не кто, Гермиона? Дракон всегда будет один, и ты знаешь это. Всегда знала….
