Снейп и Гарри, прочитав снарри, помирились. Они поняли, что их старая вражда, по сути, изжила себя, и теперь самозабвенно, с азартом, с утра до ночи и с ночи до утра ищут ту тварь, которая про них это насочиняла.
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Спина у Рицки гладкая, нежная, и немножко в родинках. Когда Соби впервые увидел её – в первый раз увидел обнажённую спину Рицки, – больше всего на свете ему захотелось провести линию от родинки к родинке и узнать, куда эта линия его приведёт.
Конечно, он не сделал этого, потому что Рицка завопил бы, чтобы Соби отстал, или вообще ушёл бы из комнаты. Так что Соби спрятал руки за спиной в попытке избежать искушения; он ничего не мог поделать. Он не хотел, чтобы на него кричали – по крайней мере, не за то, что он играет в «дотронься до меня» с рицкиными родинками.
С тех пор, с того самого первого раза, Соби довольно часто видел рицкину спину, руки, ноги, живот и другие части тела своей Жертвы. Он переодевал Рицку в пижаму, когда тот был слишком утомлён, чтобы переодеться самому. Он купал Рицку, когда у того был жар. Он крепко обнимал его за талию и обхватывал бёдра, не веря, что это происходит на самом деле, когда Рицка впервые вошёл в него.
Несколько месяцев прошло с тех пор, как Рицка подарил ему свои ушки и хвост, прежде чем Соби наконец прикоснулся пальцем к маленькой родинке на рицкиной лопатке и провел зигзагообразную линию к другой небольшой родинке на спине. Потом он начал снова, и пальцы двигались иным маршрутом, который начинался посередине спины и заканчивался почти в той же самой точке. Это похоже на живопись, подумал Соби; на то мгновение, когда рисунок на холсте обретает свою собственную гармонию. Это заставило Соби задуматься, что же он может нарисовать, если выберет верный путь.
Он начал снова, на этот раз нарисовав картину в уме, прежде чем перенести её на кожу Рицки. Представить родинки узором, который совпадал с тем, что он видел, оказалось неожиданно просто, и он повторил ещё раз, изменяя рисунок снова и снова, пока Рицка не засмеялся, уткнувшись в подушку.
- Знаешь, ведь я могу прочитать это, - сказал он, поднимая глаза на Соби и улыбаясь.
- А сейчас? – поддразнил Соби, продолжая чертить линии и изгибы, которые делали его счастливым почти так же, как Рицка одним своим существованием.
Рицка по-прежнему улыбался, но его взгляд стал мягче и серьёзнее, и пальцы Соби дрогнули, прежде чем снова отправиться в путь.
- Я… я тоже, Соби, - тихо сказал Рицка, поворачиваясь на спину и притягивая Соби для поцелуя. Этот поцелуй сказал то же самое, что Соби пытался выразить с помощью рицкиных родинок и своих собственных скромных способностей – я люблю тебя, ты мне нужен, я никогда не оставлю тебя, я всегда, всегда буду твоим.
Кто-то может возразить, что слова Соби были просто прикосновениями. Но то, что они означали, было чем угодно, только не просто прикосновениями; это было что-то гораздо более реальное, чем шрамы на шее Соби, и более неизменное, чем любая из родинок на рицкиной спине. Эти двое были не властны над тем, что с ними происходило, но такая жизнь их вполне устраивала. Так что если это и были просто прикосновения…
Соби улыбнулся, целуя Рицку. Он это как-нибудь переживёт.
