Сириус пишет письмо родителям:
"Дорогие мама и папа! Я живу хорошо, просто замечательно... А вот здоровье мое не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается... А на днях я линять начал... "
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
- Альбус, мы будем делать что? – воскликнула Минерва, всплеснув руками.
Флитвик давился беззвучным хохотом, отчего чуть не скатился со стула, благо, сидевший рядом Хагрид вовремя подставил руку и не дал профессору упасть. А то было бы, как в прошлый раз, маленький и кругленький Филеус вот так же радовался жизни, неосторожно взмахнул ручками, покачнулся, упал… И потом целых пять минут все остальные никак не могли справиться со смехом и заставить себя помочь коротышке подняться, глядя на то, как уважаемый профессор перекатывается, верещит и сучит ножками в ажурных панталончиках.
Сам же великан отнесся к новости стоически. А то как же, ведь попросил не кто-нибудь, а Дамблдор. Как же ему отказать? Поэтому на одну ночь можно и потерпеть… да что угодно, что бы ни взбрело в голову старику.
- Минерва, ну не можем же мы отказать в помощи старому другу, - будто оправдываясь, в который раз уже повторял Дамблдор.
Мадам Хутч скептически хмыкнула, но почему-то предпочла промолчать, что было ей совсем не свойственно.
Снейп сидел в самом углу директорского кабинета и хмуро взирал на остальных, лелея надежду, что и без него найдется достаточное количество желающих поучаствовать в очередной безумной авантюре Дамблдора.
Люциус Малфой, приглашенный в этом году преподавать ЗоТИ, презрительно кривил губы и всем видом показывая, как именно он относится к этой идиотской затее и в каком месте он ее видел, в общем, выказывал должное уважение и Дамблдору и его идеям.
Сибилла Трелони с загадочным видом поблескивала очками-бабочками в пол лица и так и норовила многозначительно улыбнуться любому, кто обратит на нее внимание. У нее словно на лбу было написано, что все это она предвидела и отлично знает, чем все закончится.
В другом углу никем не замечаемый сидел Локхарт, временно извлеченный из больницы Святого Мунго под личную ответственность заместителя директора Хогвартса. Этот безучастно пялился в стенку, иногда одаривая многовековые камни ослепительными улыбками и жеманно откидывая прядь золотистых волос.
У самой двери, преисполненный собственной значимости – а то как же, пригласили на совещание, хотят дать ответственное задание, - расположился Аргус Филч. Похоже, школьных завхоз даже не вслушивался в разговор, ему было достаточно, что о нем вспомнили, и теперь хотят попросить об одолжении. Естественно, он согласен, чтобы там Дамблдор ни попросил. С важным видом, закинув ногу на ногу – безуспешная попытка подражать аристократу-Малфою – он иногда кивал, мысленно представляя, как его карьера после «одолжения Дамблдору» молниеносно пойдет в гору.
- Ну, - жизнерадостно подвел итог затянувшемуся молчанию Дамблдор, - раз все согласны… - Снейп поперхнулся, Малфой поморщился, Флитвик хихикнул, Харгид вздохнул, Минерва коротко застонала, Хутч еще раз хмыкнула, Трелони многозначительно подмигнула не вовремя повернувшемуся к ней Снейпу, Локхарт ослепительно улыбнулся, Филч важно кивнул.
- Раз все согласны, - еще раз и с нажимом повторил старый волшебник, - тогда осталось только распределить роли.
- Альбус, но как же школа? – попыталась воззвать к разуму Минерва.
- Так детей на Рождество практически не останется, думаю, что трое оставшихся в школе учителей справятся. К тому же это только на одну ночь…
МакГонагалл страдальчески прикусила костяшки пальцев, она уже использовала все доводы «против», и теперь решительно не представляла, что еще можно сделать, чтобы заставить Альбуса отказаться от этой затеи.
А сама затея, собственно, представляла из себя следующее: на рождественскую ночь заменить давнего друга Дамблдора – Санту Клауса. Старик занемог прямо перед самыми праздниками, и даже такой гениальный зельевар, как Снейп, ничего не смог сделать. За что и поплатился.
- Детей нельзя оставить без праздника, Альбус, - голосом умирающего вещал Клаус, кутаясь в пуховое одеяло. – Ты-то уж меня точно поймешь… и поможешь. Ведь поможешь, правда?
Идея помочь Санте настолько захватила Дамблдора, что теперь он буквально бурлил неукротимой энергией, фонтанировал блестящими задумками и развил бурную деятельность.
- Ну, - потирая сухие старческие ладони, вопросил Альбус, - кто у нас будет Сантой?
Все присутствующие, находящиеся в здравом уме, отпрянули и постарались слиться с окружающей обстановкой.
Локхарт ослепительно улыбнулся, Филч важно кивнул, Флитвик дернулся на стуле и сдавленно захихикал.
- Снейп, - не выдержал уважаемый профессор Чар и заржал.
«Сволочь», - злобно подумал зельевар, - «я тебе устрою «Санту», век помнить будешь!» - сильнее вжался в стул и оскалился в хищной гримасе.
Хагрид протянул руку и поддержал заваливающегося на бок коротышку.
- Что это с ним, - тихо спросила Хутч, склонив голову к великану.
- Да знамо что, - простодушно ответил тот. – Нас же сразу с уроков сюда позвали. А у Филеуса пер`клашки были, эти, как их там… Хохочары проходили. Вот кто-то в него и угодил. А снять некому. Я-то не могу, зонтик остался в хижине.
Флитвик, краем уха услышав про зонтик, снова неприлично заржал, между всхлипами можно было только разобрать «Хагрид» и «Мери Поппинс». Хутч хохотнула, окинула взглядом круглую фигурку маленького профессора, достала палочку и… прищурившись, убрала ее обратно в карман.
А тем временем Дамблдора воодушевила мысль Снейпа-Санты, улыбаясь в бороду, старик честными голубыми глазами смотрел на несчастного профессора, ожидая согласия.
- Нет… - забормотал несчастный. – Нет, нет и нет! Я не буду Сантой. Альбус, ну какой из меня Санта?
Снейп вместе со стулом попятился назад и быстро достиг стенки. Понимая, что отступать дальше некуда, профессор вскочил на ноги, выхватил палочку и безумными глазами оглядел присутствующих, давая понять, что свою жизнь он продаст очень дорого.
Минерва смотрела на него с сочувствием, Люциус презрительно скривил губы, Хутч скептически хмыкнула, Флитвик снова разразился здоровым смехом, Хагрид вздохнул и покачал головой, Трелони еще раз подмигнула Снейпу, Филч, не выныривая из собственных сладких грез, важно кивнул, Локхарт ослепительно улыбнулся.
- Северус, - сладко пропел Альбус, что однако не могло скрыть явную угрозу в глазах старого маразматика, - ты хотя бы попробуй.
Снейп мысленно выматерился, поежился под холодным пронзительным взглядом голубых глаз, и нехорошим словом помянул Волдеморта, победа над которым стоила Альбусу остатков здравомыслия. Теперь старого, но очень мощного волшебника мог успокоить только несносный Поттер, которого, к несчастью, в замке в данный момент не было. Остальные же перечить ему просто боялись.
О, Северус согласился бы сейчас на любые условия Золотого Мальчика, только бы он появился здесь в сияющих одеждах и взял под контроль разошедшегося волшебника.
- Ладно, я попробую, - простонал Снейп, ощущая себя абсолютно беспомощным.
- Вот и славненько, мой мальчик, - обрадовался Альбус, даже глаза потеплели. – Садись вот на этот стул в центре и скажи: «Хо-хо-хо! Счастливого Рождества!»
С видом отправленного на казнь, но сохранившего остатки гордости человека, зельевар дошел до стула, почти величественно опустился на него и вскинул глаза. Сразу же напоролся на насмешливый взгляд Малфоя.
- Хо… Хо… Хо… - пробурчал Северус.
- Да нет же, Северус, не так. Побольше жизни! Это же праздник! Хо-хо-хо! ну давай же, у тебя получится. Я знаю, что надо!
Взмахнув палочкой, Альбус довольно улыбнулся и оценивающе взглянул на дело своих рук. Красный колпак с белым помпончиком венчал черноволосую голову. Черные масляные пряди сосульками падали на плечи и переплетались с ослепительно белой бородой. Темные глаза с яростью взирали на всех из-под кустистых белых бровей. Усы почему-то недополучились, представляя собой тонкую щегольскую полосочку пепельного цвета над верхней губой, и никак не могли скрыть тонкие губы и ощерившиеся пожелтевшие зубы.
Люциус презрительно поморщился, Минерва охнула и отвернулась, Хутч вздохнула, чуя, что добром это не закончится. Хагрид мысленно взмолился, чтобы у профессора хватило терпения. Трелони вдруг перестала строить из себя «полную осведомленность» и с затаенным страхом ждала развязки. Филч даже не пытался сделать вид, что его касается происходящее, и загибал пальцы, в уме подсчитывая свои выгоды. Локхарт поправил золотистую прядь волос, все так же пялясь в стену.
До боли сжав пальцы и втянув в себя воздух, Северус постарался успокоиться. Когда пульс пришел в норму, он выдохнул, глядя в пол, он собрался с мыслями.
- Хо-хо-хо! – с каким-то отчаяньем выкрикнул Снейп.
- Вот, уже лучше, - Альбус казался довольным.
Вдруг Флитвик проворно соскочил со своего стула и бросился к зельевару, изображая случайно проснувшегося и увидевшего ребенка.
- Санта Клаус! – восторженно завопил он. – А где мой подарок?
- Хорошие дети спят! – рявкнул не выдержавший издевательств Снейп. – А плохие вместо подарка могут получить и «Аваду»!
Мнимого ребенка буквально сдуло с колен «доброго дедушки», Малфой уважительно крякнул и с интересом посмотрел на бывшего коллегу. Остальные промолчали, даже Флитвик задом попятился от разъяренного зельевара, пока не уткнулся в колени Хагрида. Тот помог маленькому профессору подняться и снова взобраться на свой стул. Филеус кивком поблагодарил друга и удивленно оглянулся. Эффект хохочар подошел к концу.
- Нет, ну так не пойдет, - обиженно заявил Альбус. Сейчас он больше напоминал ребенка, которому вдруг сказали, что конфеты закончились. – Вот что, Северус, - Снейп внутренне сжался, ожидая скорой расправы, - сядь кА ты на свое место. Я сам буду Сантой.
Все присутствующие – кто был в здравом уме – с облегчением выдохнули.
- Так мы больше не нужны? – робко спросил Флитвик, которому сейчас было ужасно стыдно за свое поведение.
- Как это? А олени? – искренне удивился Дамблдор.
- О-олени? – впервые подал голос гордый аристократ Малфой, представивший себя в роли четвероногого и рогатого животного.
- А почему нельзя взять оленей у Санты? – задала резонный вопрос Минерва.
- Они не будут меня слушаться, - радостно пояснил Альбус. – Они слушаются только настоящего Санту… К тому же, так будет веселее, вам так не кажется?
Странно, но кроме него, больше никому так не казалось. В том числе и Филчу, который как раз в этот момент вынырнул из сладких мечтаний. Олень? Это что же, ему придется стать оленем? Мало того, что природа и так обидела его, обделив магическими способностями, так его еще и в немую тварь хотят превратить? Нет, на это он не подписывался. Вот сейчас он встанет и заявит об этом во всеуслышание. Хотя… Это же всего-то на одну ночь, а зато потом Аргус с полным правом может попросить кое о чем. Можно потерпеть.
- Так вот, - продолжил Альбус, роясь в бумагах на столе. - Оленей восемь. Ах, вот этот список. Выбирайте, - щедро предложил он, передавая список Минерве.
Та быстро пробежала его глазами и передала Малфою, тот, в свою очередь, изучив, передал Снейпу. В конечном итоге, когда все присутствующие – кроме Локхарта, который, хоть и присутствовал физически, но разумом находился где-то не здесь – ознакомились, и список снова вернулся к Альбусу, тот выжидающе уставился на своих подчиненных.
- Ну? – ответом ему была тишина. – Мерлин, это же так просто: выбрать себе оленя. Ну ладно, я сам выберу. Итак, - засучив рукава, старик задумался на секунду. – Златоуст будет Дэшером (прим.автора: Потрясающий).
Локхарт новость проигнорировал.
- Люциус, ты будешь Дэнсером (Танцор).
Малфой поморщился, но комментировать не стал.
- Минерва, - Альбус ласково улыбнулся, - ты у нас будешь Прэнсером (Гарцующий).
МакГонагалл вопросительно вскинула бровь, не в силах уловить его логику, но от каких-либо споров тоже воздержалась. В конце концов, не все ли равно?
- Рубеус, ты, стало быть, будешь Дандером (Болван).
Хагрид почесал затылок и обернулся к Флитвику с немым вопросом в глазах. Тот пожал плечами и отвернулся.
- Ну, а ты, Аргус, будешь Бликсемом (Молниеносный). Как раз для тебя. Ты всегда умудряешься быть в нужном месте, когда нарушаются школьные правила.
Филч подтянулся, приосанился и важно кивнул.
- Ну, раз с этим покончили, то давайте-ка примерим упряжь.
По кабинету прошелся протяжный стон.
- Упряжь, Альбус? А может не надо сегодня? – попыталась протестовать Минерва.
- А когда же? Сегодня последний день. Завтра нам с самого утра будет не до этого, а вечером уже вылетать.
Профессоры тоскливо переглянулись и потянулись к центру кабинета, выстраиваясь парами. Откуда-то сбоку появилась великолепная упряжь с колокольчиками, и зависла над обреченными на успех людьми, которые завтра на одну ночь станут оленями.
- Отлично. Замечательно, - заливаясь радостным смехом, Дамблдор пристроился в хвосте процессии, цепко перехватил поводья, взмахнул над несчастными внушительным кнутом и закричал: - Вперед, Дэшер! Вперед Дэнсер! Вперед Прэнсер и Виксен! Вперед, Комет! Вперед, Кюпид! Вперед Дандер и Бликсем! Хо! Хо! Хо!
Позвякивая бубенцами, процессия резво двинулась по кругу. Над головами то и дело посвистывал хлыст, и сейчас все были озабочены лишь одной мыслью: только бы Дамблдор не увлекся и не начал охаживать бока своих «оленей».
- Ты мне на ногу наступил, аккуратнее, - прошипел сквозь зубы Люциус, обращаясь к Снейпу, следовавшему за ним по пятам.
- Выживешь, - огрызнулся зельевар, стараясь не сбиваться с ритма.
Неуклюжий Хагрид то и дело налетал на Хутч, пытаясь приноровиться к короткому шагу остальных.
Локхарт вообще поминутно пытался застыть, чем задерживал всех, поэтому МакГонагалл приходилось подталкивать его в плечи. Хуже всех приходилось маленькому Флитвику, упряжь которого волоклась по полу, и он постоянно в ней путался. И Хагрид, идущий позади друга наискось от него, придерживал тяжелый деревянный обод, чтобы профессора Чар не придавило.
«Еще пара кругов, и кто-нибудь споткнутся и упадет», - подумал Снейп, с ужасом представив себе, чем все это может закончиться.
Трелони, оказавшаяся не у дел, жалась к стенке и молилась всем богам, чтобы кто-нибудь прекратил это безобразие.
Вдруг дверь в кабинет распахнулась и вошел Поттер, на плече которого сидел Фоукс.
- Что здесь происходит? – строго спросил он, глядя на расшалившегося Альбуса.
Тот сразу же стушевался, остановился, спрятал за спину руку с кнутом и виновато улыбнулся.
- Мы играем, Гарри, - с видом невинности ответил он.
- Играете? Альбус, я, кажется, просил не устраивать больше игр в моем кабинете, - упрекнул бывшего директора бывший же ученик. Бегло оглядев участников «игры», он вздохнул. – А Локхарт тут какими судьбами? Немедленно вернуть в Мунго.
Минерва с огромным облегчением скинула с себя позвякивающие путы, подхватила Златоуста под локоть и шагнула к камину.
- Альбус, ты сегодня принимал лекарства? – стараясь говорить спокойно, спросил Гарри.
- Они горькие, - ответил Дамблдор и недовольно поджал губы.
- Северус? – Поттер перевел вопросительный взгляд на зельевара.
Тот отрицательно мотнул головой.
- Мы не смогли его заставить. И вообще, зная, что в школе находится такой опасный… - завелся было Снейп, но быстро замолк под тяжелым взглядом зеленых глаз.
- Прошу у всех прощения. Спасибо, что присмотрели за Альбусом. Вы можете идти.
Переглядываясь, учителя потянулись к выходу.
- Альбус, прими лекарство и иди к себе, хорошо? – Гарри не смотрел на своего бывшего директора, но знал, что тот согласно кивнул и пошел к неприметной двери в свою комнату. – Почему ты все еще здесь, Северус?
Снейп сел напротив Поттера и посмотрел на осунувшееся лицо.
- Я предупреждал, Поттер. Но ты как всегда меня не послушал, - снова начал Снейп.
- Северус, если ты опять о том, что я должен отдать директора в Мунго, то зря. Во-первых, они просто не смогут с ним справиться. А во-вторых, - мужчина вздохнул и поднял влажные от слез глаза на Снейпа, - я просто не могу. Не могу. Это же Альбус, Северус. Поместить его в психушку? Ты об этом меня просишь?
- Гарри, - попробовал зайти с другого боку Снейп. – Но ты же видишь, стоит тебе хоть на день отлучиться, постоянно случается что-то подобное. Однажды он просто убьет кого-нибудь, если тот посмеет ему перечить…
- Я понимаю, Снейп! – взорвался Гарри. – Я, черт возьми, все прекрасно понимаю! Но помести его в Мунго, и на следующий день от больницы останется только воспоминание. Он не может контролировать свою силу, когда злится, а ты сам знаешь, сколько в нем этой силы!
Поттер закрыл ладонями глаза и замолчал. Снейп тоже не решался нарушить тишину.
- К тому же, ты ведь знаешь, у него бывают дни, когда он вспоминает. Знаешь, недавно он просил… - голос предательски задрожал. - … умолял меня дать ему умереть. Северус, я не могу. Я больше не могу, - закончил Гарри и отвернулся.
Снейп обошел стол и встал за спиной Поттера, положив ему руку на плечо.
- Ладно, как-нибудь справимся, - вздохнул он. – Пойдем уже спать. Ты устал. Как прошла встреча?
- Как всегда, - отозвался Гарри. – Сначала Министр долго распинался по поводу своих заслуг, потом долго и нудно вспоминал мои заслуги, а потом попросил помочь им с одним дельцем: всего ничего, отправиться во Францию и помочь тамошним аврорам справиться с какой-то группой темных магов. Естественно, я его культурно послал.
Поттер поднялся на ноги и, опираясь на руку Снейпа, добрел до их спальни. Раздевшись, парень залез в постель и потянул к себе зельевара.
- Побудь со мной прежде, чем снова сбежать к своим котлам, - тихо попросил он.
Северус прилег рядом с Гарри поверх одеяла и одной рукой обнял его за плечи. Поттер, дрожа, как осиновый лист, прижался к нему, устроил голову на груди мужчины и закрыл глаза.
Осторожно перебирая черные медленно пряди, Северус ждал, пока Гарри уснет. Потом осторожно выбрался из его объятий и тихо вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
В лаборатории было тихо, мерно побулькивало зелье в котле. Снейп перемешал его, поднял ковшик и наклонил, глядя на тонкую струйку вязкой жидкости, стекающую обратно в котел. Зелье было готово. Вот только прав ли он, решившись на такой шаг? Гарри будет ненавидеть его, когда узнает… Но если этого не сделать, то вскоре его просто некому будет ненавидеть. Гарри, конечно, очень сильный волшебник, но постоянно сдерживать мощь магии Альбуса на протяжении вот уже шести лет…
Перелив зелье в кубок и разбавив его водой, Снейп направился обратно к директорским комнатам. Перед дверью в спальню Альбуса он долго стоял, не решаясь войти. Наконец, глубоко вдохнув, мужчина повернул ручку.
- Северус, мальчик мой, это ты? – сразу же донесся знакомый старческий голос, словно его обладатель только и ждал появления зельевара.
- Да, Альбус. Я принес…
- Я знаю, что ты принес, - старик сел на кровати и протянул руку. – Ты же мне поможешь, правда?
Снейп шагнул вперед. Сомнения, боль, вина, любовь к этому человеку – все это буквально разрывало его изнутри. Сейчас на него смотрел совершенно здоровый, давно знакомый, родной до боли Альбус Дамблдор. Как же он сможет сделать это? Теперь зельевар отлично понимал состояние Гарри, когда тот говорил о своей беспомощности.
- Я просил Гарри, но мальчик отказался, - тяжело вздохнул Альбус. – Я знаю, что и тебе это решение далось тяжело, но… Северус, я всегда любил тебя как сына. Я прошу тебя, спаси меня. Дай уйти. Ты не представляешь, каково это, видеть, что творишь собственными руками, но быть не в силах остановиться.
Северус присел на корточки рядом с бывшим директором, стараясь не смотреть в умоляющие глаза. Старик сам протянул руку и забрал из ладоней Снейпа принесенный кубок.
- Не вини себя, мой мальчик, ты все сделал правильно. А сейчас иди. Я не хочу, чтобы ты видел, к тому же мне надо успеть написать пару писем, пока я в здравом уме.
Роняя слезы на морщинистые руки своего наставника, черноволосый мужчина стремительно поднялся, развернулся и вышел, ни разу не оглянувшись. А Альбус прошел к небольшому столику, поставил на него кубок, достал пергамент, перо и начал писать. Через полчаса, выпрямляя затекшую спину, старик вернулся в постель, прихватив с собой кубок, устроился в ворохе подушек и улыбнулся, отсалютовал бокалом неизвестно кому и осушил его несколькими быстрыми глотками. Еще через пару минут он уснул, чтобы больше не проснуться.
Похороны уже закончились; медики, констатировавшие смерть от остановки сердца, ушли; министерские чиновники отбыли на рабочие места; немногие школьники, оставшиеся на Рождество в замке, разошлись по своим гостиным; и только горстка людей пока еще стояла на холодном ветру, прощаясь с великим человеком – Альбусом Дамблдором.
Минерва терла покрасневшие глаза белым платком. Хагрид рыдал, не стесняясь никого. Трелони куталась в шаль и припухшими от слез глазами смотрела на свежую могилу. Хутч стояла, опустив голову, и подозрительно шмыгала носом. Люциус с обычным бесстрастным видом стоял позади всех. Гарри опирался на руку Снейпа и не мог отвести взгляда от земляного холмика. На беломраморном памятнике в виде феникса, раскинувшего крылья, сидел Фоукс. Он пел прощальную песню для своего друга и хозяина.
В кармане Поттера лежало письмо с чернильными пятнами от пролитых над ним слез. Перед глазами все еще мерцали некоторые строчки. Дамблдор просил прощения у него, у Гарри, за то, что не смог верить наравне со своим воспитанником в собственное выздоровление, за то, что устал от жизни да такой степени, что решился на этот шаг. Он просил Гарри не винить старика за это, просил отбросить старое и начать жить полной жизнью. И просил беречь Северуса, и наконец-то заключить с ним законный брак, что Гарри и собирался сделать в самом ближайшем времени.
Вскинув взгляд на Снейпа, он встретился с пониманием в черных глаза. Гарри робко улыбнулся мужчине и прижался к нему в поисках тепла и поддержки. Даже самым великим всегда нужен рядом такой человек, как его Снейп.