В Литтл-Хэнглтоне её зовут Джейн Стрэйнджер. Год назад она въехала в дом на окраине деревни, поразив местных жителей обилием книжных связок, прибывших следом. Соседские кумушки тут же осадили её дом, но, как ни расспрашивали они незнакомку, в ответ получали только имя и острый взгляд тёмных глаз. И тогда по деревне поползли слухи. Одни говорили, что мисс Стрейнджер будет преподавать в деревенской школе, другие - что она пишет книгу, которая требует уединения, а кое-кто и вовсе утверждал, что она инопланетянка… или того хуже - русская шпионка.
Однако со временем слухи улеглись, и обитатели деревушки постепенно привыкли ко всем её странностям: к нежеланию общаться с соседями, к отсутствию у неё родственников и друзей, наконец, к этой поразительной белоснежной пряди – единственной в густейшей копне каштановых волос.
Но те странности, которые подмечали любопытные жители Литтл-Хэнглтона, были пустяками, по сравнению с тем, чего они видеть не могли. Она часто усмехалась, представляя, как удивились бы местные сплетники, узнав, что за год она не притронулась ни к одной из привезённых книг. Да и если бы ей, Гермионе Джейн Грейнджер, ещё недавно кто-то сказал, что она может возненавидеть книги, она рассмеялась бы этому человеку в лицо.
Но те времена, когда она проводила вечера над старыми пыльными томами, ушли безвозвратно. Теперь книги не могут дать ей ни знаний, ни истины. И они не спасают от ночных кошмаров…
…Когда день медленно угасает, она, незамеченная никем, выбегает через заднюю калитку сада, мчится вдоль притихшего леса к изгибам окрестных холмов.
Она убегает, давно уже убегает окольными тропами, прогоняет дни, но вместе с ней по кругу между прошлым и будущим мчатся её безжалостные мысли.
Когда началась вся эта история?
В день одиннадцатилетия, когда она получила сову с приглашением учиться в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс»?
Нет, пожалуй, немного позже, когда в купе школьного поезда она увидела двух мальчишек. Имя длинноносого рыжика Гермиона запомнила даже не сразу, а вот темноволосого мальчика с огромными зелёными глазами она узнала с первого взгляда.
«Гарри Поттер… Наша новая знаменитость».
Да, весь мир (разумеется, волшебный мир) знал историю Гарри Поттера. И она знала о нём то же, что и все: в ночь Хэллоуина 1981 года в Годриковой Лощине, где скрывались Джеймс и Лили Поттеры со своим маленьким сыном, появился Лорд Вольдеморт, чёрный маг, чьи деяния были настолько ужасны, что даже его имя в волшебном мире боялись произносить вслух.
Тот-Кого-Нельзя-Называть…
Он убил Джеймса и Лили, а вот убить Гарри не смог. Вольдеморт по какой-то причине потерял свои силы, исчез, а маленький Поттер стал легендой волшебного мира.
Мальчик-Который–Выжил…
Так по крайне мере, говорили книги, и как одиннадцатилетняя девочка, строившая свой мир на фундаменте книжных истин, могла угадать величие и горькую иронию разворачивающихся событий?
Гарри и тот рыжеволосый мальчишка, Рон Уизли, стали её одноклассниками, её лучшими друзьями. И за всем тем, что происходило с ними из курса в курс, - борьбой за философский камень, поисками Тайной комнаты, историей Сириуса Блэка - когда же ей было замечать незначительный детали, дающие ключ к разгадке?
Но безупречная логика не могла не дать о себе знать, и тем больше возникало вопросов, чем ужасней становились события.
В лето перед их пятым курсом Вольдеморт возродился. Началась Вторая война.
Да, пятый год в «Хогвартсе» был решающим для них троих. Именно тогда она стала замечать, как Гарри отстраняется, отдаляется ото всех, а после смерти Сириуса он окончательно замкнулся в себе, наедине с той тьмой, которая вгрызалась в его душу. И хотя на людях он по-прежнему был спокоен, увлечен любовью к квиддичу и ненавистью к зельеварению, порой Гермиона видела, как в изумрудных глазах вспыхивает пламя ненависти и обречённости. День проходил за днём, и она не могла пробиться сквозь стену ледяной отчужденности, не могла понять - до того Рождественского вечера на шестом курсе, когда в сумраке гриффиндорской галереи Гарри рассказал ей о пророчестве, обрекавшем его стать жертвой или убийцей. Он говорил и говорил, разом выплёскивая накопившуюся боль и горечь, и что могла она противопоставить ненависти? Только свою любовь…
А между тем один день становился страшнее другого. Вольдеморт сумел заполучить ключ к Крепости Теней, к царству мёртвых, и мир накрыла волна мрака. Те, кто боролся против Лорда Судеб, погибали десятками, и в небе победно царила Чёрная метка.
Из всех имён погибших друзей особенной болью отзывается одно – Рон Уизли… Рон…
С того дня, как жизнь Гарри была спасена ценой жизни друга, он твердил только одно - месть, месть, месть…
Draco dormiens ninquam titillandus…
А Гермиона поклялась во что бы то ни стало узнать истинную причину стремления Вольдеморта уничтожить Гарри, ибо пророчество не объяснило, а лишь утвердило давно уже очевидный факт.
Она обратилась к тому, чему доверяла безраздельно – к книгам. Но книги ничего не добавляли к уже известным фактам. Гарри Поттер – Мальчик-Который-Выжил… Лорд Вольдеморт – Тот-Кого-Нельзя-Называть… Иногда ей казалось, что она смотрит в Зеркало Еиналеж и видит только то, что хочет видеть.
И только название захудалого городишки более чем в двухстах милях от Лондона - Литтл-Хэнглтон - привлекло её внимание.
То была деревушка, где родился Том Риддл. После окончания «Хогвартса» он вернулся туда и пропал из виду на некоторое время. Позднее мир услышал о нём уже как о лорде Вольдеморте.
Надеясь на чудо, Гермиона послала письмо в библиотеку Литтл-Хэнглтона с просьбой сделать для неё копии местной газеты первой половины сороковых годов.
И ответ пришёл. Нескоро - сначала по маггловской почте в Лондон, а потом совиной почтой в «Хогвартс» добралась связка ксерокопий со старых газет. Сразу же взяться за их изучение Гермионе помешали выпускные экзамены.
Разумеется, она стала лучшей ученицей школы.
В лето после экзаменов Гарри не вернулся к ненавидевшим его родственникам. Он, не скрывая яростного торжества, говорил о каком-то плане, для исполнения которого он должен дождаться совершеннолетия в «Хогвартсе». Гермиона ждала вместе с ним.
О газетах из Литтл-Хэнглтона она вспомнила в день рождения Гарри. Сидя в Большом Зале, Гермиона пробегала глазами статью за статьей, пока, наконец, не дошла до небольшой заметки, датированной 1944 годом, в которой сообщалось, что погожим летним утром в гостиной своего дома мистер и миссис Риддл, а также их сын Том были найдены мёртвыми. По подозрению в убийстве был арестован их садовник Фрэнк Брайс, который, однако, упорно твердил, что он невиновен и что единственным человеком, которого он видел в день смерти Риддлов, был незнакомый подросток – темноволосый и бледный.*
Дальше что-то говорилось о том, что врачи не смогли установить причину гибели Риддлов, но для неё это уже не имело значения.
Том Марволо Риддл умер, когда ему было 18 лет.
Потрясённая и растерянная, Гермиона перечитывала одни и те же строки, чувствуя, что привычное изображение всем известной истории рассыпается на осколки.
И тогда её растерянному взгляду предстал герб «Хогвартса».
«Draco dormiens ninquam titillandus»…
«Не буди спящего дракона»…**
Она кинулась в гостиную Гриффиндора, но было уже поздно - в воздухе, подхваченные маховиком времени, таяли очертания Гарри, а ей осталась только торопливая записка.
Вспомнивший о событиях третьего курса, Гарри пришёл к простой и роковой мысли: отправиться на почти пятьдесят пять лет назад, чтобы уничтожить своего ровесника Тома Риддла и тем самым не допустить его превращения в величайшего чёрного мага. Но Гарри не знал, она не успела ему сказать, что вместе с жизнью Тома он вбирает его замыслы, замыкает круг времени, уничтожает сам себя.
Ибо там, у школьного герба, Гермиона поняла то, что так долго ускользало от неё.
Тот-Кого-Нельзя-Называть - Мальчик-Который-Выжил.
Сходные эвфемизмы, знание змеиного языка, волшебные палочки, обладающие единой магической сущностью – перьями одного и того же феникса. Не в этом ли причина того, что в тот Хэллоуин восемьдесят первого года маленький Гарри не погиб, а Тёмный Лорд, хотя и ослабел, но остался жив? Может быть, потому что магически нельзя уничтожить самого себя?
Или в тот вечер Тёмный лорд и не собирался убивать малыша? Быть может, тогда он разделил сущности,*** и знаменитый шрам – не что иное, как граница между Светом и Тьмой?
Какая ирония... Мальчик, чьё имя дети знали с раннего детства, в течение многих лет был героем, любимцем, идеалом… и alter ego воплощения зла.
Тот день стал днём, когда Тёмный лорд во второй раз потерял силы. Волшебный мир опьянел от радости, не омрачённой даже исчезновением Гарри Поттера. В тот же день исчезла и Гермиона…
Мисс Джейн Стрейнджер много дней провела в поездах, переезжая с места на место и отводя взгляд, случись ей встретить старых соратников.
Сколько времени так прошло? Может быть, год, может быть - десятилетия, ведь для неё время также остановилось с первым оборотом маховика.
А потом она приехала в Литтл-Хэнглтон и решила ждать. И теперь она единственная, кто знает, что где-то далеко, вне границ времени, в пространстве одной души идёт величайшая битва Тьмы и Света.
Но это справедливо. Каждый должен одолеть Зло прежде всего в самом себе.
…Когда солнце уже догорает, Гермиона, задыхаясь от долгого бега, поднимается на вершину холма. Вдалеке тонкий шрам горизонта рассекает мир на чёрную землю и пылающие кровью небеса.
Тогда она точно знает, что когда-нибудь он вернётся.
И она будет готова.
* Гарри Поттер и Кубок Огня, Глава 1. - РОСМЭН, 2002.
** Русский аналог – Не буди лихо, пока спит тихо.
*** «Но сущности разделены?» - слова Дамблдора. Гарри Поттер и Орден Феникса, Глава 21, РОСМЭН, 2004, с. 440.
