Что такое "клинит на поттериане?
Это когда вспоминаешь слова Дамблдора "В Хогвартсе всегда получали помощь те, кто просил её" после того, как прочитал в новостях: "Визу в США получают большинство россиян, запрашивающих ее."
Эти земли бесцветны и беззвучны. Нельзя назвать цветом серо-коричневый, нельзя назвать звуком однообразное завывание песков.
Хотя, говорят, весной, в течение всего нескольких дней, все пространство бывает покрыто алыми тюльпанами.
Но сейчас не весна.
Эти люди принесли с собой цвета и звуки.
Их палатки, их одеяния шелестят пронзительно-фиолетовым шелком с драгоценной вышивкой, шуршат красным с золотом бархатом, звенят серебристо-зеленым, шепчут синим и желтым.
Быть может, только военачальники армии Повелителя Вселенной, вышедшей когда-то из этих песков, несли подобные цвета. Тогдашний Повелитель звался - Джихангир...
Палатки постепенно выгорают от солнца, их треплет ветер, ночью и перед рассветом морозно. Люди покидают палатки и принимаются примитивным способом готовить.
Для приготовления еду и для питья им каждый день подвозят воду. Серо-коричневая, такая же как окружающие пески машина с большой цистерной подъезжает утром.
Когда выстраивается очередь с пятилитровыми пластиковыми бутылками и серо-коричневый солдат откручивает кран, становится ощутимым запах дезинфекции.
Когда пьешь эту воду, вкус ее кажется таким же серо-коричневым и пыльным, Она почти не утоляет жажды. Еда скудна и получается малосьедобной, но люди почти не страдают, почти не чувствуют вкуса, почти не ощущают ночного холода и дневного жара, на замечают песка на зубах, воспаления век, их лица и руки сначала краснеют, а после становятся коричневыми и морщинистыми, как будто каждый из них прожил в этом сухом и ветреном месте много трудных лет.
Их женщины теперь носят не только свои длинные и широкие одежды, они поняли, что здесь следует закрывать волосы, чтобы не утратить их блеск и цвет, и по возможности стремятся закрыть лица, оберегая нежную кожу от иссыхания.
И только дети их наслаждаются непривычной свободой и день-деньской играют прямо на земле, что еще позавчера было совершенно невозможно.
Но позавчера переходит в послезавтра, проходят недели и месяцы, а серо-коричневые часовые на вышках и охранники на воротах все так же безучастны.
Иногда вдалеке они видят силуэты всадников на коротконогих лошадях, пасущихся овец и верблюдов, иногда оттуда, из-за электрической изгороди, издалека, с ветром доносится гул и рев непонятных машин.
Но чаще это только звуки ветра и движущихся песков, и ожидание начинает казаться бесцельным и мнится, что все утраченное, былое, только приснилось кому-то из них.
Кто-то один сбил остальных с толку, остановил их, помешав по-новому устроить свои семьи, свое жилье, найти посильное и понятное занятие.
Не было, потому что не могло быть никогда заклинаний, чар, зелий, палочки не искрили и не исполняли волю владельцев.
И пора прекратить представлять желаемое как действительное, и не стоит более ожидать, все ушло, надо только покинуть лагерь и вернуться. Заняться своими домами, которые теперь нуждаются в ремонте и в отоплении.
И однажды, когда голоса тех, кому слишком жаль себя и своих усталых женщин и почти одичавших детей, становятся слишком громкими, предводитель собравшихся становится на камень и его тихий и низкий голос привычно перекрывает разговоры, резкие выкрики и ругательства.
Знакомая всем тонкая фигура в черном возвышается над толпой.
Холодный взгляд человека обегает лица и обращается на его спутницу.
Она беременна и утомлена, ее буйные каштановые кудри прошиты серебринками, ее золотистые глаза теперь окружены сеточкой тонких морщин. Она и еще несколько человек в мире - только для них он просит еще три дня терпения.
Только три, а после пускай покидают свой палаточный лагерь. Тогда и он согласится, что нет больше надежды, ничто больше не будет им возвращено, и следует попробовать. Пересоздать свою жизнь.
Но на исходе третьего дня далеко за электрической изгородью на дороге появляется пыльный вихрь. Вихрь приближается и оказывается большой машиной на тяжелых колесах, серо-коричневые охранники приходят в движение, двое из них открывают ворота, машина медленно выползает и останавливается. Дверь открывается, из салона выходят трое человек.
Обитатели палаточного лагеря видят, что на фоне их уже приугасших нарядов военная форма вновь прибывших выглядит яркой и свежей. Эти люди высоки, подтянуты, с загорелыми лицами.
И вот, один из них сообщает, что, несмотря на огромный риск и страшную опасность для всего населения планеты, исходящую от волшебников, правительствами мира принято соглашение о частичном свертывании программы "Филадельфия" и о частичном выводе спутниковых устройств из режима подавления магической энергии.
