Гарри, Рон и Гермиона убегают от Пожирателей. Забежали в дом. Куда спрятаться? Мантию-то потеряли. Гарри трансфигурировался в ящик из под бутылок, Гермиона - в бочку из под квашеной капусты, Рон - в мешок из под картошки. Заходят Пожиратели. Начинают искать. Стукнули ногой по ящику от бутылок. - Дзинь-Дзинь... - Ясно, бутылки. Стукнули ногой по бочке. - Буль-Буль... - Ясно, квашеная капуста. Стукнули ногой по мешку. Ничего. Сильнее стукнули. Ничего. Со всего размаху - БАМ! Оттуда: "Да картошка я, картошка!"
Нет, я не могла признаться Ему. Это сложно. Я столько лет хранила в себе свои чувства. Я боролась за Него. И бросила свою жизнь к Его ногам. А Он?
Он, конечно, ценил меня. Но я для Него оружие, машина для убийств. Он ценил мою преданность, но не до такой степени, чтобы доверять мне. Он доверял только себе и Нагайне (как же я ревновала!). Ведь я ловила каждый Его взгляд и слово обращенные ко мне. Но мне была отведена лишь роль верной последовательницы и рабыни. Иногда мне казалось, что Он видел мои душевные страдания, мои муки неразделенной любви и специально ничего не предпринимал.
В ту страшную ночь, когда после победы над Поттером, мой Любимый отправился Хогвартс, я поняла: сейчас или никогда. Я должна была признаться Ему. Я была готова крикнуть «Я люблю тебя! Люблю и всегда любила! И будь я проклята, но это так!». Крикнуть прямо здесь, в Большом зале, крикнуть дико и неистово, крикнуть, чтоб слышали и союзники и враги и главное чтобы слышал Он… А потом засмеяться истерическим смехом так чтобы слезы из глаз брызнули и медленно пасть к Его ногам и будь что будет…
Но эта сучка Уизли все испортила. Надо же было испоганить такой красивый план.
Теперь я мертва. И любимый тоже. Я в какой-то степени даже благодарна Поттеру, что Он теперь там же где и я. Но по-прежнему не со мной.
Очевидно, нам не суждено быть вместе. Не суждено быть моему счастью. (Я так мечтала о любви «до гроба и после гроба»).
Вспоминая обо мне, редко кто из живых скажет что-нибудь хорошее. Я навсегда осталась в памяти, как «Упивающаяся Смертью, правая рука Того-кого-уже-в-принципе-можно-называть, безжалостная убийца». Никто так и не узнал о моих трагических, невзаимных чувствах, никто не увидел во мне женщину, неистово желающую любви и внимания.
Я через всю свою жизнь пронесла свои чувства к Нему, так и не раскрывшись. Но теперь я могу, открыто заявить: я, Беллатриса Лестрейндж – кровожадная и жестокая убийца всю жизнь страстно любила Темного Лорда Волдеморта – великого темного волшебника всех времен.
Только вот он даже теперь об этом никогда не узнает.
