Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Секундус с интересом всматривался в огромные, затененные длинными пушистыми ресницами, глаза младшего брата. Странный цвет – озеро с застоявшейся болотистой водой, темный песок на дне. И удивительная открытость, совершенно несвойственная шести старшим сыновьям короля. Правда, сейчас выражение глаз Септимуса изменилось – страх… еще бы, мальчишке тринадцати лет, пусть даже и воспитанному в самых лучших традициях братской ненависти и подспудной постоянной борьбы за престол, зрелище должно было показаться ужасным. Далеко не каждый день видишь, как боевая секира легко, как нож в масло, входит в голову человека, разрубая кость, веером рассеивая по снегу рубиновые капли. И осознание того, что на твоих глазах старший брат избавился от соперника и претендента на трон, не добавляет оптимизма – учитывая, что этим несчастным стал опять же твой брат…
Секундус не сомневался: младшенький в данный момент примеряет на себя ситуацию и начинает понимать, что поворачиваться спиной к старшим братьям – идея плохая, чреватая не самыми приятными последствиями. Может, преподать ему еще один урок? Пожалуй, пора избавить братца не только от излишней доверчивости. И научить жестокости – в будущем может не раз пригодиться… разумеется, если мальчик доживет до этого самого будущего.
- Я никому не расскажу, - голос Септимуса звучал слабо и хрипло. Едва слышно – но в морозном воздухе звуки разносились далеко.
- Не расскажешь? – Секундус зло рассмеялся. Подумать только, малыш до сих пор не понял, что, будь вокруг них и остывающего тела даже дюжина свидетелей – никто не осудит убийство, совершенное строго в рамках королевского обычая. А обычай настойчиво требовал, чтобы остался лишь один наследник. – Ты, кажется, угрожаешь мне?
Он сделал быстрый широкий шаг вперед – и оказался на расстоянии вытянутой руки от мальчишки. Септимус шарахнулся назад, но наткнулся спиной на дерево – то самое, из-за которого было так удобно и интересно наблюдать за старшими братьями… вплоть до убийства. Он бы многое отдал, чтобы оказаться в этот момент подальше отсюда – и от Секундуса. Тот смотрел не мигая, пристально… о чем думал – неясно.
- Значит, не расскажешь… - протянул старший брат. – Что ж, возможно. Но для большей уверенности я сделаю так, что молчание будет в твоих же интересах.
О чем это он? Септимус с недоумением смотрел на брата, который сделал вперед еще один крохотный шажок – и прижался холодными твердыми губами к его губам. Шок – и укус в нижнюю губу. Септимус вскрикнул – в ту же секунду в его рот ворвался жадный язык Секундуса. Это не было похоже на поцелуй… подавление, унижение, стремление подчинить и наказать, вот что это было. И Септимус, который, как ни крути, был особой голубых кровей, возмутился – ответный укус, солоноватый вкус во рту… старший брат отшатнулся с проклятиями, сплевывая на снег красную вязкую слюну. Лишь для того, чтобы размахнуться и ударить – не открытой ладонью, а крепко сжатым кулаком.
Хруст сломанной переносицы… тихий стон. Секундус оскалился – и ударил еще раз… и еще… и еще. А потом уже просто не мог остановиться. Нет, он больше не бил, нашел рукам другое применение. Распахнул теплую куртку, выдирая пуговицы с «мясом», обрывая петли… камзол – в клочья… долой, все долой. Ничего, что мороз – от снега еще никто не умирал, к тому же он сверху, удерживает вырывающееся худенькое тело.
«Кусаться? Ах ты, змееныш… удар головой прямо в лицо – нравится? А вот так – когда в тебя врываются без подготовки? Резко и быстро… и двигаются, ускоряя и ускоряя темп. И плевать хотят на твои слезы. Не кричишь? И прааавильно – к чему оповещать посторонних о своем позоре? Сцепил зубы, крепко зажмурился – вот и умница, терпи. Еще немного осталось – ты такой тесный и жаркий, сложно продержаться дольше. Вот так, еще пара движений… и выйти столь же грубо. Да… красивая картина. Получил урок, братик? Скажи спасибо… да нет, не за то, что трахнул – за то, что в процессе не убил. Хотя соблазн велик – и обстоятельства очень даже позволяют. Впрочем, поживи еще – симпатичный мальчик. Может, повторим при случае?»
Последняя фраза, сказанная вслух, заставила Септимуса приподняться и потянуться к отброшенным в сторону ножнам… пустым.
- Это ищешь? – Секундус лениво поигрывал тонким стилетом. – Напрасный труд, я достаточно осторожен, чтобы оставить тебе оружие. Ладно, братишка, холодно тут, пора, пожалуй, домой. Тебя с собой не зову, понимаю – первый опыт… ничего, присоединишься во дворце… если захочешь.
Секундус неторопливо уходил с заснеженной поляны, не оборачиваясь и уже не слыша шепотом произносимых ему в спину угроз и обещаний.
… Никто ничего не узнал – Септимус молчал, Секундус молчал тем более. Отец, странное дело, одобряя и поощряя братоубийство, ненавидел насилие над личностью и мог быть жестоким при необходимости… Возможно, изменения в поведении Септимуса не остались им незамеченными – подавленность того сменилась холодной отстраненностью, а затем расчетливой жестокостью. Один за другим погибли три старших брата Септимуса, сестра, как возможная мать очередного возможного наследника, исчезла при загадочных обстоятельствах. Ни у кого не вызывало сомнений, кто именно приложил руку ко всем происшествиям. Секундус скептически усмехался – но стал избегать оставаться с младшеньким наедине… до самого последнего дня.
… Король умирал – ну что поделать? Се ля ви, как говориться… жаль, конечно, что приходилось уходить в мир иной, так и не узнав, кто же станет наследником престола. Ему хотелось, чтоб трон по праву достался младшему – может, чувствовал вину? Король был умен и проницателен, знал, что не все чисто с этими внезапными переменами – но углубляться не желал, полагая, что подобная трансформация мальчику на пользу. Конечно, просто отдать престол он не мог – закон требовал, чтоб наследник был один… но почему не сделать сыну прощальный подарок? Особенно, если это станет неплохим развлечение на пороге смерти?
… - Подойди к окну, Секундус. Что ты видишь? - голос короля был слаб, но глаза смотрели цепко. На Септимуса… И тот понял – и принял подарок.
В конце концов, корона вполне достаточный повод - даже без оглядки на прошлое…
