Модель Додо Доди лежит поперек подиума и нечто, похожее на кетчуп, покрывает весь ее наряд из золотистой органзы, парчи, тончайшего шелка. Расшитый тысячью жемчужинок, выращенных в нейлоновых корзинах волшебницами-ама. Украшенный тысячью искусственных звездочек-бриллиантиков, выполненных руками эльфов Шварцвальда.
- Боже мой, - говорит Додо Доди, оглядывая пространство до своих возвышенностей, - как я верну это в примерочную!
На колени рядом с перемазанной кетчупом Додо Доди; рядом с Гарри Поттером, который держит ее за руку, ногти на которой покрыты золотыми пластинками, руку, украшенную кольцами, перевитую множеством цепочек, большую руку с пальцами, похожими на сардельки, руку, которую он уже однажды пожимал, падает Даниэла Мартинеш, в голубом газе и шелке, такая же блистающая и красивая. Она склоняется к женщине с простреленным сердцем. Волосы двух натуральных блондинок, волосы, корни которых никогда не бывают черными, смешиваются.
- Тебе мало,- кричит в лицо умирающей Даниэла Мартинеш, - что ты самая красивая, что ты лучше всех, ты еще и умирая, хочешь отнять у меня его!
На подиум карабкаются Вернон и Петуния Дарсли и с воем бегут к своей раненой дочери.
Вернон берет ее большую руку и произносит:
- Не вздумай скончаться в этом гнусном вертепе, Даддерс!
Дадли Дарсли поворачивает свое такое прекрасное, такое востребованное фотографами и журналами лицо. Лицо, которое знакомо всем потребителям веселящих чипсов, фейерверчатых сухариков к пиву, танцующих орешков. И произносит:
- Я только хотела дать тебе всю ту любовь, которой лишили тебя в нашем доме, Гарри Поттер!
Даниэла, рыдая, собирает рассыпавшиеся из сумочки Дадли гормональные препараты. Под завывания полицейских сирен ее уводят.
Перенесемся на несколько месяцев ранее. В тот день, когда две белокурые девушки знакомятся в модельном агентстве.
Перенесемся в тот день, когда их фотографируют в закутке за незаметным баром, на фоне мусорных баков и кирпичной стены. Широкие платья-балахоны. Платья из натурального шелка, шерсти, бархата. Зеленые, красные, синие, желтые платья. Изукрашенные металлической нитью, блестками, камнями.
Перенесемся в тот день, когда Даниэла Мартинеш признается Додо Доди в своей вечной, неземной, несбыточной любви. Любви к герою волшебного мира.
Даниэла приводит хрупкого, невысокого, коротко стриженого парнишку с забавным лицом грустного мопса.
- Знакомься, это мой агент, Пень Пам.
Пень Пам прячет в чемодане винтовку с оптическим прицелом. Остальное пространство чемодана занимают флакончики, упаковки. Гормональные препараты, обезболивающие, снотворные.
Доди Доди рассказывает Даниэле Мартинеш о странном парне из своего детства. О парне, вина перед которым ее не покидает.
И Даниэла Мартинеш начинает понимать. Они сто раз переодевались рядом, она сто раз видела шрамы на большой груди Додо Доди. Она сто раз делала Додо Доди массаж, когда спина ее болела от тяжести – от тяжести маггловского силикона.
Их не покидает вина. Перед одним и тем же человеком.
Они знают лишь один способ загладить эту вину.
Любить Гарри Поттера.
Для него они перенесли десятки труднейших операций, для него они сидят на гормонах и обезболивающих.
Но их не может быть две.
Перенесемся в день показа.
Пень Пам заранее заботится, чтобы супруга Гарри Поттера получила это приглашение -приглашение на две персоны. На толстой красной бумаге с золотым тиснением, в конверте из голографической бумаги, на которой, глядя под определенным углом, можно разглядеть и единорога, и гиппогрифа, и кентавра, и русалку.
Перенесемся в минуту, когда они идут по подиуму, или языку. Идут грациозной стремительной походкой профессиональных манекенщиц. Даниэла Мартинеш - Драко Малфой - сама подводила глаза Додо Доди карандашом баклажанного цвета, тенями, переливающимися золотом и бирюзой, красила ресницы стойкой суперзавивающей тушью. Его-ее собственные губы покрыты помадой того оттенка, который видишь на порноколдографиях у основания стержня; поверх помады нанесен перламутровый блеск, на блеск наклеены сверкающие звезды.
Маленький и тихий Пень Пам помогает мадам Малкин с нарядами, а потом берет почти опустевший чемодан и тихо проходит на чаротехнический этаж и устраивается рядом с осветителем. Осветитель - слишком увлечен зрелищем и своей магией, чтобы увидеть, что хрупкое существо в черной водолазке, черных брюках и кроссовках достает маггловскую штуковину, выставляет ее в зал и внимательно наблюдает через стеклышко.
Панси до сих пор еще пребывает в нерешительности: перед ней три цели. Она знает, что выстрелит только один раз.
Избавит Драко от его вечного наваждения?
Избавит Драко от одной из соперниц?
Избавит себя от Драко?
Но вот она решается, шепчет одними губами: «не отнимешь у него…» и стреляет.
Додо Доди не умирает. Ее спасает огромный ком силикона, вшитый в грудь Дадли Дарсля.
Силикон удаляют, и родители уговаривают Дадли жить дальше в качестве парня.
Даниэлу Мартинеш никто ни в чем не подозревает – выстрел был произведен с балкона, а там не нашли никого, кроме осветителя со стертой на несколько десятков секунд памятью.
Пень Пам никто не замечает.
Через восемь месяцев мистер Малфой-младший вместе с ожидающей наследника супругой возвращается из путешествия по Латинской Америке.