Пятый курс. Стоит Невилл в пабе около двери, в паб заходит Амбридж.
- Мистер Лонгботтом, вы на каком факультете учитесь?
- На Гриффиндоре!
- А на каком курсе?
- На пятом!
- А что это вы мне всё рассказываете? Вдруг я шпионю на якобы возродившегося Сами-Знаете-Кого?
БАЦ! Невилл в челюсть Амбридж и врехал. Она плюхается на пол, а Невилл бормочет:
- Вот жаба проклятая... так и знал!!
Четыре шага на север и ещё четыре — на восток. Четыре средних, уверенных шага.
Или три широких, нервных и один мелкий.
— Сядь, не мельтеши!
Сириус остановился и втянул воздух сквозь зубы, от резкого холода на одно короткое мгновение заныли дёсны. Отдёрнул тяжёлую синюю штору — за ней было скучное квадратное окно.
Высоко.
Так много пространства там, за стеклом, и так мало здесь, по эту сторону: четыре шага на четыре. И на окне — ни ручки, ничего, невозможно открыть.
Сириус провёл пальцами по контуру рамы — гладко.
— Собрался мне указывать, что делать? — запоздало рявкнул он, а затем развернулся и посмотрел на неподвижного Снейпа. — Моя волшебная палочка ещё при мне, не забыл?
— Как и моя, — моментально ответил тот. — И если Арка не выбила из твоей никчёмной головы последние мозги, ты должен помнить, что пользоваться магией без крайней на то причины здесь запрещено.
— Так ты и не создавай, — Сириус сделал два быстрых шага на запад, — крайних на то причин.
Повисла тишина — тяжёлая, напряжённая, иногда её называют звенящей, но у Сириуса был слишком чуткий слух, чтобы присваивать звон абсолютному отсутствию звуков.
Крошечная комната в магловском отеле. Он и Снейп.
— Что за ребячество… — на бледном лице вспыхнул румянец и медленно гас, растворяясь под тонкой кожей. Любые эмоции здесь стирались быстро.
В квадратное окно лился ровный белый свет послеполуденного солнца. Здание напротив было существенно ниже, его крыша бледно-серым оттенком напоминала цвет лица Снейпа. Тот сидел на самом краю узкой кровати с низкой квадратной подушкой и блевотно-зелёным покрывалом. “В цвет Слизерина”, — подумал Сириус и тут же сам себе возразил — у Слизерина зелёный совсем другой.
Он ещё помнил это.
— Итак, — Снейп не спускал с него глаз. — Ты улетел в Арку, насколько я помню. И уже несколько лет как мёртв.
— А ты сгорел в лодочном сарае после укуса змеи, — парировал Сириус. Раздражение всё куда-то испарилось, выгорело, как обратная сторона шторы под солнцем. Обратная сторона шторы была бледно-синей, блёклой, и сам Сириус был точно таким же. Блёклым.
В среднем, волшебники живут долго, очень долго, на вкус Сириуса — слишком долго. Он никогда не мечтал о вечной жизни, но теперь ему казалось, что жизнь была несправедлива к нему, оборвавшись меньше чем на четверти от положенного срока.
— Волшебные палочки есть, но магию использовать не рекомендуется, — повторил Снейп. — Почему?
— И что ты смотришь? Ответа ждёшь — так не того спрашиваешь.
Сириус вернулся к окну. Чёрные провалы окон в здании напротив напоминали по цвету глаза Снейпа.
— Предполагаю, ты здесь дольше меня.
У комнаты были белые стены, и двери белые — одна входная, другая в ванную. Сириус заглядывал туда однажды — кафель тоже белый.
— Мелкие заклинания работают, — нехотя ответил он. — Но не все. Скажем, дверь открыть невозможно, трансфигурировать кровать в диван не получится.
— А что получится? — быстро спросил Снейп, будто у него уже был готов план и оставалась последняя деталь для воплощения.
— Что-нибудь мелкое... "Авис", например.
— Чары создания птиц?
— Любые, которые рассеиваются со временем, потому что "Фините" не действует, — Сириус понятия не имел, откуда знает этот факт, потому что было бы абсолютным безумием вызывать птиц в комнате, где невозможно открыть окно. Они бы летали здесь часами, сводя его с ума. Разве что в этом и заключался смысл…
— Что ещё? Расскажи мне про это место.
Прошло совсем немного времени. Сириус понимал, как определять его — по свету из окна. Ночью было темно, но ночи пролетали совсем быстро, и кровать в номере — бутафория, ни разу не пригодилась. Спать не хотелось вовсе. Сириус знал, что однажды ему придётся лечь и уснуть, но пока все ночи были слишком короткими, а усталости не чувствовалось.
Прошло совсем немного времени, а голос Снейпа уже стал выцветать. Он стал будто блёкло-синим, таким же, как штора с солнечной стороны. Таким же, каким давно уже был весь Сириус.
— Нечего рассказывать.
Если кто-то… кто-то и поместил их вместе, то у этого кого-то наверняка была цель.
Сириус посмотрел на Снейпа, сидевшего на краю кровати с такой ровной спиной, будто вместо позвоночника у него было древко метлы. Снейп попросту не мог быть чем-то символичным в его жизни, он не значил ровным счётом ничего. Детская вражда. Неприятный тип, и только.
Если бы Сириуса встретил Джеймс!
Или он встретил бы Римуса...
Тогда — да.
Но Сириуса не встретил никто, а сам он зачем-то остался ждать Снейпа. В номере магловского отеля, где он никогда не был.
Может, Снейп был?
— Ты был здесь раньше? — повинуясь больше собственным рассуждениям, чем здравому смыслу, спросил Сириус.
— Нет.
Досада стёрлась, не успев оформиться, эмоции уходили в белые стены, как вода в песок, и душа оставалась постоянно сухой и холодной.
Кто-то из них заслуживал второго шанса. Но кто? А может, оба? Сириус чувствовал эти мысли, они были такими осязаемыми, что и Снейп должен был ощущать это. Но, судя по отсутствующему взгляду, тот ничего не ощущал.
— Скоро вечер, потом почти сразу будет утро, затем длинный день, — сообщил Сириус распорядок. — Больше ничего не меняется.
Когда Снейп вошёл в дверь, он сразу сел на кровать и с тех пор почти не шевелился. Его волшебная палочка лежала на столе в углу, там же, где и палочка Сириуса, она появилась отдельно и сама по себе. Изредка Снейп дотрагивался пальцами до шеи, но сразу же опускал руку, контролировал себя. Наверно, шея до сих пор зудела, хотя раны здесь никак не ощущались, тело было идеальным — ни боли, ни усталости, ни голода.
— Есть вода?
— Пить? — Сириус с сомнением посмотрел на Снейпа.
— Душ, — коротко ответил тот.
Сириус кивнул. Это чувство было ему знакомо, он тоже сразу помылся, как только очутился в этой комнате. Тогда ему казалось, что вся кожа покрыта вязкой тёмной слизью от Арки.
Шорох полотенец и мантии — Сириус вслушивался, сам того не замечая. А потом вместо плеска воды зазвучал вой тревожной сирены.
Сириус сделал три широких шага и один мелкий, почти впечатываясь в дверь, распахнул её, игнорируя голого Снейпа, кутающегося в мантию, и увидел, как на стене мотается длинная железная цепочка.
— Ты в своём уме? Зачем ты за неё дёрнул?
— Чтобы включить воду, идиот! — прошипел Снейп.
— Воду включают вентилями, а это цепочка, чтобы вызвать экстренную помощь! — Сириус выбежал в комнату и схватил со стола свою волшебную палочку.
За дверью уже слышались торопливые шаги, и тревога нарастала — на сей раз она не выцветала, не меркла, и давно забытое сильное чувство наполняло мысли Сириуса хаосом.
— Авис!
Сирена смолкла, щёлкнул дверной замок, и на пороге появилась высокая женщина в синем платье.
— Что у вас случилось? — спросила она.
— Птицы, — выдохнул Сириус.
Над его головой действительно порхала стайка мелких птиц непонятного вида, потому что он не думал ни о какой конкретной птице и вышло из ряда вон плохо. Но всё же хорошо: птицы летали, щебетали, значит, хватку он не растерял.
— В комнату залетели птицы, но окно не открывается, поэтому мы не можем их выпустить, — босой Снейп в кое-как запахнутой мантии держался на удивление уверенно.
— Да что ж такое… Ладно, сейчас разберёмся, — женщина вздохнула и, мельком глянув на птиц, удалилась.
Дверь осталась открытой.
Снейп обувался, быстро-быстро застёгивал пуговицы, и его пальцы как худые бледные пауки скользили вниз, пока не застегнули последнюю. Он забрал свою волшебную палочку и вышел в коридор, но, сделав пару шагов, остановился.
— Ты идёшь?
Сириус и сам не понимал, отчего колеблется. Стоило ли дождаться, когда женщина вернётся? Может быть, удалось бы поговорить с администратором?
— Или уже привык отсиживаться в тихом безопасном месте? — Снейп развернулся и гневно сверкнул глазами. Его злоба не меркла, не выцветала, она оставалась яркой и такой же настоящей, как тревога Сириуса.
Комната шириной в четыре шага — и вот Сириус делает пятый. На выход.
