Декан спрашивает:
- Кто разбил окно?
Молчание.
- Кто разбил окно?
Молчание.
- Я в третий раз спрашиваю: кто разбил окно?
Фред:
- Да ладно, профессор Макгонагалл, чего там... спрашивайте уж и в четвертый раз!
Стимпанк-АУ. Каким бы был Гарри Поттер, если бы родился и вырос в мире стимпанка? Неунывающим, веселым и расчетливым! Немножко севвитуса.
Новый взгляд на историю, знакомую всем)
— Что вы, джентльмены... Так не пойдет. Какие слуги? Подельники! Ну, или деловые партнеры, вот. Я тоже кой-какие меропрития наметил, чтобы деньжат сгрести, да знакомств нет. Кому сбыть, с кем насчет верного дела рассудить. Мыслишки, опять же, имеются неплохие. Может, подружимся?
И Гарри с милейшей улыбкой на лице протянул братьям руку, предлагая заключить партнерский договор..
Те, недолго думая, согласились.
Результатом первого совещания новоявленных партнеров стало судьбоносное решение: мечтам Гарри о путешествиях с цирком уродов суждено было осуществиться. Притом не на правах участника труппы, а в качестве директора цирка!
Ладно, одного из трех директоров.
Почетная роль первого уродца была отдана мистеру Пивзу, неудачному гомункулу, который с энтузиазмом согласился, как только братья Уизли сняли с него свое заклинание. Довольно-таки хитрое заклинание, признал Гарри.
— Сами придумали, — ухмыльнулся мистер Фред.
— Почти сами, — уточнил мистер Джордж.
— Почти сами — это как? — не понял Гарри.
— Профессор Снейп...
— Этот умнейший джентльмен...
— Направил нас на верный путь...
— Подсказав правильную сторону...
— Да ладно! — не поверил Гарри. — Этот милейший господин скорее укажет дорогу в крематорий, да еще и с удовольствием столкнет прямо в огонь. Ужасно злой и неблаговоспитанный джентльмен!
Братья Уизли горделиво выпрямились и с откровенным хвастовстом пояснили:
— Ты просто мелкий прыщ...
— И ничего не понимаешь...
— В безумных ученых...
— Которые любят...
— Лишь науку...
— И сумасшедшие эксперименты!
— В следующий раз...
— Когда к тебе...
— Пристанет мистер Снейп...
— Отвлеки его...
— Сложным вопросом...
— Или хитрой задачей!
Братья Уизли синхронно хлопнули Гарри по плечам с двух сторон и быстро смылись. Гарри же остался в раздумьях — если подход к профессору Снейпу столь прост, не пригодится ли его цирку алхимик? Иногда фейерверки от взрывающихся котлов получались удивительно зрелищными!
Лестницы после его соглашения с братьями Уизли начали вести себя еще более непредсказуемо: все чаще двигались не тогда, когда надо и не туда, куда требовалось. Гарри ожидаемо предполагал, что владелец Хогвартса, преподобный Дамблдор, должен был починить испорченные механизмы, но тот ограничился лишь обычной проповедью перед студентами о добре и общем благе.
Точно так же преподобный Дамблдор отреагировал и на исчезновение части волшебных газовых фонарей в Большом зале Хогвартса: будущему цирку уродов требовалось достойное освещение, и ушлые братья Уизли сочли своим долгом взять эту часть обеспечения на себя. А то, что в дальнейшем питаться студентам пришлось в полумраке... это ведь стимул подумать самим, как можно решить проблему!
В полезности совета братьев Уизли в отношении профессора Снейпа Гарри убедился очень скоро.
Он вел беседу с мисс Гермионой Грейнджер. Вернее, любовался ее одухотворенным лицом и мечтал побыстрее стать взрослым и самолично убедиться в словах мистера Флетчера о том, что ярые феминистки очень горячи и требовательны в постели.
— Это неправильный мир! — восклицала мисс Грейнджер, гневно потрясая «Ежедневным Пророком». — Женщинам разрешено ходить в брюках и занимать важные посты в Министерстве Магии и других важных департаментах! Всю домашнюю работу делают жестяные роботы-эльфы! У женщин здесь равные права с мужчинами! Да где такое видано, мистер Поттер? Как так?
— Я не понимаю вашего возмущения, мисс Грейнджер, — признался Гарри. — Разве вы, феминистки, не за это боретесь?
— Что тут понимать? В этом безумном волшебном мире нам, женщинам, не за что бороться!
— Да, и вправду печально. Ну, мисс, вы можете бороться за чистоту воздуха, например. Пристрелите Квиррелла, сделайте благое дело!
Гермиона растерянно посмотрела на Гарри.
— Простите, мистер Поттер. Теперь я вас не понимаю.
— Шлейф запахов, который сопровождает мистера Квиррелла, ужасен и невыносим, — Гарри тяжело вздохнул со скорбным видом. — Это взрывная смесь из метана, чеснока, переработанного углерода и сероводорода. Когда я нахожусь на расстоянии ближе трех шагов от мистера Квиррелла, у меня неизменно начинается мигрень! Готов поклясться, что медный клапан на моем лбу готов вылететь прочь подобно пробке из бутылки со скисшим вином. Предполагаю, что это мой мозг распухает от адской вони — в Литтл-Уингинге так воняют разлагающиеся трупы по канавам, но я-то порядочный джентльмен, я никогда не спал в канаве после знатной пьянки!
— Но мистер Поттер! Вы не должны так отзываться об уважаемом преподавателе магической школы!
— Я смотрю на жизнь здраво, мисс Грейнджер. Преподаватели тоже люди, и они могут вонять и вести себя, как идиоты. Боюсь, в один прекрасный день мистер Квиррелл добавит в свое смертоносное амбре последний ингредиент — гороховое пюре, и неминуемо погибнет, взорвав вместе с собой половину замка. Боже милостивый! Куда смотрит преподобный Дамблдор? В его школе бомба с включенным часовым механизмом! Достаточно этому вонючке пёрнуть, и...
— Вы несколько преувеличиваете размеры опасности, мистер Поттер. Профессор Квиррелл учит вас защищаться от Темных сил. Возможно, специфический запах — это один из методов защиты от всякой дряни, — раздался за их спиной голос.
Гарри и Гермиона не заметили за разговором, как сзади к ним неслышно подошел профессор Снейп.
Всегда в черном, бледнолицый и тощий, он напоминал могильного червя. И подкрадывался всегда тихо и неожиданно.
— Прошу прощения, профессор Снейп, — вежливо сказал Гарри, пока мисс Грейнджер торопливо отошла — она предпочитала оглашать светлые идеи феминизма среди сверстников; взрослых же волшебников этим не утомляла. — Не могу согласиться с вами насчет действенности подобного метода, и вы можете убедиться в этом, принюхавшись и уловив его отголоски прямо на этом месте. Мистер Квиррелл проходит здесь каждое утро, и его острый запах успел намертво въесться в стены.
Мистер Снейп поморщился.
— В любом случае, не вам судить о действенности системы обучения и особенностях преподавателей! Десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, и пойдите прочь, чтобы глаза мои вас не видели! И отработка у...
Гарри задумчиво уставился на профессора Снейпа.
— Тысяча извинений, профессор Снейп! Только один вопрос, умоляю! Я пытаюсь подсчитать, сколько времени могут копиться в воздухе замка взрывоопасные метановые миазмы мистера Квиррелла, пока не превысят все мыслимые пределы безопасности. И что случится, если кто-нибудь из студентов, забыв о магии, в момент наибольшего их скопления чиркнет спичкой...
Профессор Снейп замер в позе мыслителя, потирая большим и указательным пальцами подбородок, напрочь забыв назначить Гарри соответствующую отработку. Неожиданный вопрос явно заинтересовал его больше, чем наказание для нерадивого студента.
А счастливый Гарри умчался прочь, обдумывая, чем можно шантажировать профессора Снейпа в будущем, чтобы заставить его отправиться в путешествие по маггловскому миру в составе труппы цирка уродов. Очень нужный человек! Интересно, посещает ли профессор бордели? И нравятся ли ему юноши-содомиты? Мистер Флетчер часто шантажировал богатых клиентов, обещая раскрыть обществу их тайные развлечения. Но вот профессор Снейп может оказаться не по зубам даже мистеру Флетчеру.
Но, черт побери, у Гарри еще есть время! За семь лет учебы вполне возможно найти слабое место профессора Снейпа!
На лекции по полетам Гарри неожиданно заполучил для своего цирка будущего мецената: он просто составил компанию мистеру Малфою, пока тот кувыркался на своей турбометле высоко в небе, перед этим отобрав у мистера Лонгботтома бесполезный шар, который менял цвет и вращался под давлением пара.
— Зачем вам эта дурацкая штука, мистер Малфой? — спросил Гарри, пытаясь удержать равновесие — они взмыли столь высоко, что дышать было тяжело и слегка кружилась голова.
— Я будущий лорд, Поттер. Мне пора решать, с кем связать после совершеннолетия свои судьбу и имущество. Вот и присматриваюсь. Лонгботтом — один из возможных кандидатов на роль супруга, — высокомерно пояснил мистер Малфой, подбросив шар в руке.
Гарри чуть не упал с турбометлы.
— Но ведь... Но как вы можете рассматривать в этом качестве мистера Лонгботтома? — воскликнул он. — Он ведь мальчик!
Мистер Малфой ухмыльнулся.
— Благодарю вас, мистер Поттер. Я тоже это заметил.
— Содомия в браке! Подобное невозможно! Это один из грехов, которые подлежат искоренению!
Порядочным джентльменам должно скрывать сие низменное пристрастие изо всех сил, дабы не попасть в тюрьму и не подвергнуться всеобщему осуждению!
— Вы рассуждаете, как слабоумный маггл, мистер Поттер, — закатил глаза мистер Малфой. — Вспомните, что мы живем в волшебном мире — здешние законы порядочно отличаются от маггловских. Как вы думаете, откуда появились Хагрид и мистер Флитвик? Не догадываетесь, мистер Поттер? Один — от кровосмешения с великаншей, второй — с гоблином. А существуют еще оборотни, кентавры, вампиры... Поверьте, уж лучше брак с мужчиной-человеком, чем связь с какой-нибудь... ну, самкой акромантула! Хоть они и являются отличными проводниками для магических излучений.
— Вот вам, мистер Поттер, кто больше нравится? Леди или джентльмены? — ехидно покосился на него мистер Малфой. — Ладно, не буду вас смущать, целомудренный вы болван. Расскажу лишь, что слышал о волшебнике, предпочитающем людям гигантскую змею. А одна волшебница, занимающая солидную должность в Министерстве Магии, питает нездоровую тягу к кентаврам.
— Честно говоря, с трудом могу поверить в ваши слова, мистер Малфой. Неужели профессор Снейп все же прав, и люди действительно настолько идиоты? Лично я гигантскую змею и кентавра предпочел бы увидеть скорее на арене собственного цирка, чем в своей постели, — пытаясь справиться с дрожью в голосе, ответил Гарри. Потрясающие сведения его огорчили: не осталось надежды шантажировать профессора Снейпа порочащими связями. В магическом мире, как оказалось, таких связей просто нет!
— В цирке? — тем временем заинтересовался его словами мистер Малфой.
— Я собираюсь в будущем путешествовать по маггловскому миру, зарабатывая деньги и показывая магглам чудесных уродцев, — мгновенно сориентировался Гарри и попытался завладеть вниманием мистера Малфоя. — Нести магглам волшебное просвещение! И культурные реформы! А возможно, и не только магглам! Как вы смотрите на роль мецената, мистер Малфой?
— Я не против попутешествовать, — задумчиво произнес мистер Малфой. — Стать благотворителем для самого Гарри Поттера? Звучит заманчиво... Встретимся позже, обговорим детали?
— Всенепременно, мистер Малфой! — воскликнул Гарри и радостно рванул вниз вслед за шаром, который мистер Малфой бросил в сторону замка.
Шар удалось поймать Гарри.
А чуть позже они с мистером Малфоем расположились в пустом классе для важного разговора. Идея с цирком мистера Малфоя не только заинтересовала по-настоящему, но и удивила.
— В жизни не поверю, что существуют люди, готовые платить за столь сомнительное удовольствие — таращиться на уродов. То ли дело любоваться красивым лицом! Или волосами! Или вообще прелестным волшебным мальчиком вроде меня!
Мистер Малфой изящным жестом поправил прическу и состроил задумчивую трагическую рожу, явно подсмотренную у кого-то постарше. Гарри припомнил, что очень похоже смотрелись молодые джентльмены, которые приходили в заведение миссис Фигг впервые.
Но тем не менее в своем искреннем самолюбовании мистер Малфой выглядел чрезвычайно мило.
— Любоваться красотой слишком дорогое удовольствие, — глубокомысленно изрек Гарри. — А уж пользоваться ею так и вовсе бесценно. Поэтому простым обывателям остается довольствоваться тем, что предлагают — а ужасаться уродству стоит гораздо дешевле. Ну, некоторые ищут и другие пути для удовольствий и удовлетворения своих низменных стремлений, но подобное иногда чревато тюрьмой и виселицей.
Это были слова мистера Флетчера, когда один из его клиентов заметил, что тот недостаточно миловиден для своей профессии, — Гарри очень кстати вспомнил о них. И, судя по уважительному кивку мистера Малфоя, ему в который раз удалось произвести на него благоприятное впечатление.
— Но вы действительно очень красивый молодой джентльмен, мистер Малфой, — Гарри решил закрепить результат, прибегнув к небольшой лести. При этом он ничуть не кривил душой.
Малфой польщенно заулыбался и, несколько смутившись, предложил обсудить условия будущего меценатства — а Гарри еле удержал себя от порыва признаться, как сильно он желает, чтобы мистер Малфой с определенным интересом присмотрелся не к мистеру Лонгботтому, а к нему.
Но он сдержался — не вовремя были подобные признания. Нужно сначала достичь совершеннолетия.
Зато он смог убедить мистера Малфоя взять на себя некоторые затраты для создания цирка уродов. С небольшим условием — которое, честно говоря, отлично совпадало и с планами самого Гарри.
— Мистер Снейп — мой крестный. Он способен создать любого уродца из ничего! Или сделать уродом обычного человека. Вы должны уговорить его сотрудничать с нами, мистер Поттер, — безапелляционно заявил мистер Малфой. — А уж списки студентов, которых можно трансфигурировать навечно в монстров для цирка уродов, я ему предоставлю сам.
Гарри поежился от нескрываемого предвкушения, которое читалось на лице мистера Малфоя, и порадовался, что не числится среди его врагов.
— Я обязательно найду способ, чтобы уговорить профессора Снейпа заниматься научными изысканиями в наших целях, — торжественно пообещал он и осторожно спросил: — А вы не могли бы включить в ваш список возможных будущих жертв для экспериментов профессора Снейпа еще парочку волшебников, которые неприятны мне? Миссис Макгонагал, например? И преподобного Дамблдора, — если сможем его поймать, конечно.
— А что так? — немедленно оживился мистер Малфой. — На мистера Дамблдора согласен, но миссис Макгонагал? Старая кошка досаждает вам своим вниманием? Так до марта еще почти полгода!
— Эммм... — растерялся Гарри. — Если вниманием можно назвать длинные лекции о благородстве и исключительных талантах мистера Джеймса Поттера, — то да, очень раздражает. Конечно, она подарила мне новую турбометлу, но то уныние духа, в которое меня приводит эта достойная пожилая леди, заставляет меня держаться от нее подальше. Романтические ее ностальгии, заставляющие меня предположить нездоровую страсть в отношении памяти моего покойного отца, мне тоже не нравятся. А почему вы упомянули месяц март?
— Ну как же! Старая кошелка умеет превращаться в кошку. Ну, а вы же знаете, мистер Поттер, как ведут себя кошки в марте?
— Боже правый! — ужаснулся Гарри. — Женщина-кошкочеловек! Как же она живет с этим, бедная. Пожалейте ее, мистер Малфой, я передумал, не вносите в ваш список будущих уродов. Несчастная и без того страдает всю жизнь!
— Ладно, — покровительственно похлопал его по плечу мистер Малфой. — Я подумаю. Может, грязнокровку Грейнджер вместо нее? Уж больно умная. И задается слишком!
Гарри сложил руки в умоляющем жесте.
— Прошу вас, мистер Малфой! Только не мисс Грейнджер! Она помогает мне с домашними заданиями, с поиском дополнительной информации и новых заклинаний! Клянусь, эта девица безобидна и добра, как младенец у груди матери! Вы убедитесь в этом при случае, поверьте мне!
— Хм... Я подумаю над вашими словами, мистер Поттер.
Случай, убедивший мистера Малфоя вычеркнуть мисс Грейнджер из списка его личных врагов и возможных претендентов на превращение в уродов, подвернулся в праздник Хэллоуина.
— Мистер Поттер... Гарри... Зачем вы его так? Несчастное глупое создание! Его ведь можно было со временем правильно выдрессировать! О, еще немножко и мне бы удалось увернуться от этого бедного животного и убежать! — причитала Гермиона у трупа тролля, пока Гарри удивлялся бесконечной женской наивности и прятал в бездонных карманах своих штанов револьвер, предусмотрительно сворованный в свое время у дяди Вернона.
— Мое почтение, мистер Поттер, — Драко Малфой с восторгом осмотрел оружие Гарри и ткнул носком ботинка тролля в нос. — С первого выстрела в глаз!
— На совах натренировался, — с гордостью сказал Гарри. — На механических, которые письма разносят.
— А-а-а... Я тоже в детстве по совам из пневмопочты стрелял. Но из волшебной палочки, заклинанием. К пулемету отец не разрешал даже приблизиться. Скучно было... Это ведь маггловское оружие, мистер Поттер? Позволите разобрать и изучить схемы?
— Позже, мистер Малфой, прошу прощения. Сейчас нам лучше смыться отсюда, пока никто не видит!
Малфой ухмыльнулся.
— Мы в подземельях, мистер Поттер. Я здесь все тайные ходы знаю! Грязнокровка, иди за нами!
— Я б на вашем месте, мистер Малфой, поостерегся оскорблять мисс Грейнджер: она из семьи зубных врачей! Если вы не знаете, зубные врачи пытают невинных людей, вырывая им зубы с корнем, — счел нужным предупредить Гарри, заметив яростный огонь в глазах мисс Грейнджер.
— Ого! — присвистнул Малфой и посмотрел на мисс Грейнджер с заметным уважением. — Хорошая пытка, я о такой не слышал. А мой отец тоже неплохой знаток в этом деле, клянусь Мерлином! И я тоже — правда, пока лишь теоретически, увы.
— Мои родители не пытают людей, они им помогают! Никому они не вырывают зубы насильно! — с искренним негодованием возразила мисс Грейнджер.
— Вот и не верю! Кто согласится на подобное добровольно?
— А вот и соглашаются! Да еще и не за бесплатно!
— Не могу поверить в это, мисс!
— К вашему сведению, милостивые господа, есть люди, которые получают удовольствие от пыток! — разрешил спор мисс Грейнджер и мистера Малфоя Гарри. — Я сам был свидетелем того, как джентльмены платили немалые деньги за то, чтобы их как следует отхлестали плеткой. И мой хороший знакомый, мистер Флетчер, на моих глазах удовлетворял их просьбы. Не за бесплатно, кстати.
Против такого железного довода у спорщиков не нашлось аргументов.
Да и времени, признаться, тоже: как оказалось, при мистере Малфое был портативный телеграф, с помощью которого он успел вызвать своего крестного, профессора Снейпа, пока Гарри сражался с троллем, пуляя в него со всех стволов.
Всей троице пришлось быстро ретироваться подальше от трупа поверженного тролля, расслышав голоса приближающихся профессоров.
— Эх, что ж я сразу не подумал, — только позже Гарри в голову пришла здравая мысль. — В ноги целиться было надо! Такой экземпляр для цирка пропал!
— Сразу видно, насколько вы несведущи в коммерческих делах, мистер Поттер, — высокомерно протянул мистер Малфой. — Кормить такую тушу невыгодно. А еще и чистить, содержать в достаточно просторном вольере, чтоб не сдох. Да и кто на эту тупую громадину смотреть бы пошел?
— Мы бы его ставили в пару с мистером Снейпом, чтобы тот укрощал этого монстра на публике, — вздохнул Гарри. — Хотя что уж теперь мечтать...
— Нет, крестный бы его не укрощал раз за разом, ты уж мне поверь: пуля в глаз и все дела. Точно в вашей манере, мистер Поттер, — фыркнул мистер Малфой. — Вы с ним чем-то похожи, кстати. Не внешностью, нет. Скорее повадками.
Гарри озадаченно посмотрел вслед ушедшему мистеру Малфою и задумался.
Честно признаться, несмотря на постоянные придирки и явную неприязнь к Гарри, профессор Снейп его не особо раздражал и даже вызывал легкую симпатию: своими вечно грязными волосами и человеконенавистнической философией он напоминал милейшего мистера Флетчера. Разница была лишь в том, что профессор Снейп людей ненавидел, а мистер Флетчер имел во все дыры. Даже в те моменты, когда имели его — позиция ничего не меняла, решали деньги. Но если припомнить, как часто и в каких выражениях о "Снейпе, мордредовом грязном ублюдке, который может из троллевых соплей сварить лучшую дурь, чем покупают за золото драккловы аристократишки" упоминал незабвенный мистер Флетчер, то не вызвать у Гарри доли уважения к себе профессор Снейп просто не мог.
После доброго совета братьев Уизли Гарри не однажды воспользовался действенным способом обезвреживания злобного нрава профессора Снейпа, и смог присмотреться к нему внимательнее. И показавшийся ему мерзким поначалу профессор открылся с новой стороны! И даже понравился! Немного, правда.
Профессор Снейп относился с полным пренебрежением к своему внешнему виду, чужому мнению и ко всему окружающему миру в целом. Но его познания в алхимии! И не только — у мистера Снейпа был ответ на абсолютно любой вопрос! И пусть все свои объяснения он сопровождал замечаниями, в самом нелестном виде представлявшими примитивизм интеллекта спрашивающего, недалеко отошедшего от мира животных, менее ценными его злые советы это не делало.
Со временем профессор Снейп даже начал нравиться Гарри своим злым сарказмом, способным соперничать с не менее злым цинизмом советов мистера Флетчера.
Честно говоря, злоязычие профессора Снейпа нравилось Гарри гораздо меньше, когда относилось к нему напрямую.
— Мое величайшее предназначение — быть пугалом для идиотов, — с трагическим пафосом вещал профессор Снейп в очередном разговоре с преподобным Дамблдором, отправляя на еженедельную порку к мастеру-экзекутору мистеру Филчу нарушителей порядка.
— Тебе проще, Северус. Я вот превратился в пугало для мирового зла! — с доброй старческой улыбкой жаловался преподобный Дамблдор.
— Это и неудивительно, господин директор: мир состоит из идиотов. А зло, достигшее мировых масштабов и не назвавшееся после этого добром, лишено признаков какого-либо ума. Джентльмены, почему вы еще здесь? Мистер Филч ждет вас с нетерпением.
— Пожалуй, можно и смягчить им наказание, дорогой Северус. Когда-нибудь эти мальчики, помня о нашей с тобой доброте, с любовью и готовностью пойдут на все ради общего блага!
Мальчики — братья Уизли, мистер Малфой и Гарри — стояли, опустив головы вниз, и должного раскаяния не выказывали.
— Предполагаю, что вы слишком высокого мнения о патриотических настроениях некоторых недоумков, господин директор. Могу поклясться, что к концу учебы словосочетание "общее благо" они готовы будут вычеркнуть изо всех словарей мира.
Гарри в мыслях согласился — иногда профессор Снейп казался почти таким же умным, как и мистер Флетчер.
Они попались среди ночи в запретной зоне, и виной этому было неуемное любопытство мистера Малфоя: мистер Седрик Диггори клятвенно утверждал, что в Запретном коридоре сидит разумный монстр с тройным мужским достоинством и за три галлеона покупает девственность у старшекурсниц.
Информация выглядела правдивой: учитывая, что в Запретном Парке рядом с Хогвартсом чуть ли не под каждым деревом стояла шлюха в ожидании клиента, то логично было предположить и наличие в Запретном коридоре озабоченного джентльмена, готового платить за болезненные и кровавые акты прелюбодеяния с невинными девицами.
Не то чтобы Гарри интересно было увидеть лишение невинности — миссис Фигг время от времени договаривалась с дочерьми фабричных рабочих и продавала их девственность богатым джентльменам. Зрелище это было жалкое, неприятное и довольно скучное. Но мистер Малфой возжелал понаблюдать за процессом, и Гарри вместе с братьями Уизли, посовещавшись, решили все же составить ему компанию: вдруг удастся заполучить трехпенисного уродца в их будущий цирк?
Монстром оказался трехголовый пес, но был ли на самом деле его детородный орган о трех концах, они рассмотреть не успели: от пронзительного визга мистера Малфоя пес хлопнулся в обморок и умело притворился то ли мертвым, то ли спящим. Что однозначно свидетельствовало о его разумности.
На шум мгновенно появились профессор Снейп и преподобный Дамблдор — поэтому задницам ночных охотников предстояла знатная порка.
— Мальчики! — обратился к ним сердобольный директор. — Наказания у мистера Филча — дело долгое и болезненное. Но я как раз свободен сегодня вечером и могу сам отхлестать всех желающих. По очереди.
Никто из "мальчиков" предложению не обрадовался, а Гарри так и вовсе с подозрением покосился на преподобного Дамблдора: в заведение миссис Фигг частенько захаживал особый клиент, который тоже называл всех подряд "мальчиками" и "девочками". Обычно после нескольких часов, проведенных с этим клиентом, мистер Флетчер неделю хромал и пил обезболивающие настойки. И курил дурманную траву чаще, чем обычно. И ругался злее.
Но тот клиент исключительно щедро платил "кошечкам" миссис Фигг и мистеру Флетчеру за их страдания.
В том, что преподобный Дамблдор готов заплатить хоть что-нибудь, Гарри очень сильно сомневался. А отдавать целостность своей задницы просто так, позволяя хитрому старику пороть его за бесплатно, он и подавно не собирался.
— А какие еще наказания могут нам причитаться? — осмелился он спросить. — Ну, кроме порки.
— Служение общему благу, разумеется! — оживился преподобный Дамблдор. — Вот, например, в Запретном парке завелся страшный маньяк по прозвищу Потрошитель. Очень умелый хирург, золотые руки: вырезает внутренности из тамошних проституток и пьет их кровь. Не хотите ли его поймать, мальчики? В Хогвартсе пригодился бы такой специалист.
— А в цирке маньяк может пригодиться? — еле слышным шепотом спросил Гарри у мистера Малфоя.
— Вряд ли, — таким же тихим шепотом ответил мистер Малфой. — Разве что подарить его мозг крестному для исследований в обмен на согласие сотрудничать. Но лучше согласиться на Запретный парк и отсидеться там, спрятавшись в кустах. А потом скажем, что и близко маньяка-потрошителя не видели.
Гарри решился.
— О, преподобный Дамблдор, отправьте меня предаваться меланхолии и угрызениям совести в Запретный парк, прошу! И если действительно встречу мистера Потрошителя, то обещаю разобраться с ним по-своему, по-геройски.
— Какой ты смелый и добрый мальчик, Гарри! — восхитился мистер Дамблдор. — Ни мгновения в тебе не сомневался! Ты отлично послужишь нашему общему благу, когда подрастешь!
Снейп процедил что-то нелестное о безголовых малолетних недоумках, которые подрасти просто не успеют с такими-то жидкими мозгами.
Мистер Малфой с трагическим придыханием и слезами на глазах попросил разрешения написать завещание.
Братья Уизли отказались от щедрого предложения, предпочтя порку у Филча охоте на маньяка-расчленителя.
А Гарри всего лишь многословно и витиевато выругался, подражая милейшему мистеру Флетчеру. Не вслух — мысленно. А затем тщетно попытался вспомнить хотя бы одну молитву из богатого арсенала благочестия тети Петунии.
В Запретном парке Гарри и мистеру Малфою не повезло: отсидеться в кустах не получилось, так как с маньяком Потрошителем они встретились почти сразу, как их оставили одних.
А может, все-таки повезло: потому что маньяк в момент встречи был занят разделкой трупа очередной убитой им проститутки и не услышал их шагов.
— Профессор Снейп на днях произвел конфун... конфискацию, — прошептал ему в ответ Гарри, с безграничной тоской наблюдая, как Потрошитель в тяжелом кожаном плаще с капюшоном опускает голову меж торчащих вверх ребер мертвого тела, словно в зубастую пасть. Пожирает сердце, не вырывая его из грудной клетки, что ли? Без злодейского смеха, без любования собственной кровожадностью? Это ж надо так оголодать!
— Так он п-пьет кровь убиенных или ж-жрет их плоть? — в испуганном шепоте мистера Малфоя послышался интерес.
— Сейчас он нас услышит — тогда и узнаем достоверно, мистер Малфой. На собственных шкурах, — попытался ответить Гарри, с трудом шевеля губами от страха. Показалось даже, что под медной наклепкой у него на лбу быстро-быстро, но очень слаженно задвигались шестеренки... — Может, заклинанием его каким?
— Щ-щит на ублюдке. Мы б-бессильны, мистер П-поттер. Мой п-портативный т-телеграф при мне, к-крестному я п-послал сигнал бедствия... б-больше н-ничего сделать н-не могу...
— Тогда бегите, мистер Малфой! Я не могу позволить, чтобы с вами что-либо случилось! Я задержу этого сумасшедшего маньяка! Бегите немедленно!
Маньяк-потрошитель тем временем достал небольшую пилу и принялся отпиливать жертве конечности, и мистера Малфоя от обморока удержало только чудо.
— Я з-запомню вашу с-самоотверженность, м-мистер П-поттер, — прошептал он и со всех ног бросился прочь.
А Гарри, стараясь вести себя как можно тише, полез на дерево — наблюдать сверху за расчленением трупа было гораздо удобнее.
К появлению профессора Снейпа Гарри успел разочароваться в талантах расчленителя-потрошителя: мясник в Литтл-Уингинге разделывал свиней гораздо быстрее и качественнее. Худо-бедно удалось лишь рассмотреть строение внутренностей человека. А еще вонь разложения, которую унюхал Гарри, показалась очень знакомой.
— Авада Кедавра!
Зеленый луч ударил в спину Потрошителя, тот крякнул и мгновенно обмяк, уткнувшись головой в змеящуюся кучку кишок, которые как раз вытаскивал из тела жертвы.
Профессор Снейп появился, как всегда, бесшумно и неожиданно: смертельное заклятье, произнесенное самым раздраженным тоном, какой только может быть, прозвучало еще до того, как он ступил на поляну.
Подошел к неподвижной темной фигуре в капюшоне и перевернул ее на спину, открывая лицо.
Гарри еле сдержал возглас удивления: маньяком-потрошителем оказался профессор Квиррелл!
Следующим после этого удивительного открытия был тяжелый вздох разочарования: капюшон с головы мертвого маньяка сполз и явил миру еще одно лицо! На затылке! Какой экземпляр для своего будущего цирка уродов Гарри упустил!
Тем временем профессор Снейп времени зря не терял: режущим заклинанием разделил тело Квиррелла на две части, затем грязно выругался и закатал левый рукав своего плаща. На его предплечье поблескивала медная продолговатая клепаная поверхность странного механизма с циферблатом, обвитым колючей проволокой, врезавшейся в кожу. Профессор Снейп вытащил из кармана отвертку и вскрыл механизм на предплечье. Из-под медной покрышки повалил густой черный дым, застилая Гарри глаза.
Гарри поморгал и не сразу понял, что точно такой же дым просачивался и из-под молниевидной крышки механизма, вживленного в его собственный лоб.
"Надо же! Получается, у нас есть кое-что общее с профессором Снейпом, — подумал Гарри. — Это знак свыше, господь свидетель! Пора шантажировать".
— Позвольте выразить вам свое восхищение, профессор Снейп. Никогда не видел, чтобы так ловко и быстро отделяли голову от тела, — сказал Гарри, свесившись с ветки прямо над его головой. — Вы сработали гораздо увереннее, чем маньяк. Грош цена его репутации расчленителя! В отличие от вас. А не проще ли было резать по шее, а не по груди?
— Мистер Поттер, — процедил сквозь зубы профессор Снейп.
— Ага, вот он я, он самый и есть. Раз уж представился такой удобный случай потолковать с вами, профессор Снейп, да еще без лишних ушей... Я стал свидетелем тому, как ловко вы расколотили двойную черепушку профессора Квиррелла. Конечно, бедняга был тем еще вонючкой, хотя и оказался достойным маньяком, но ведь это пока еще докажешь! А вот ваши способности в разделке трупов вызовут нешуточный интерес у некоторых достойных джентльменов. А еще очень любопытный дымящийся механизм, вживленный в вашу руку, с циферблатом и змеевиком перегонного куба внутри...
— Что вы хотите от меня, мерзкий ублюдочный гаденыш? — процедил сквозь зубы профессор Снейп, яростным взглядом вперившись в Гарри.
— О, ничего такого, профессор! — поспешил успокоить его Гарри. — Всего лишь небольшая помощь в овладении нужными знаниями: рецепты всевозможных фейерверков, схема самоварного парового котла, заклинания трансформации ушей в рога, ног в копыта, носа в пятачок; еще зелье для роста горба на спине, для вывернутых внутрь коленей, для роста трех-четырех лишних ног или рук, для изменения формы черепа из круглой в квадратную. Еще мне нужно научиться уменьшающему заклинанию. И усыпляющему. И обездвиживающему. И...
— Вы собрались научиться варить зелья и творить заклинания, за которые отправляют на каторжные работы до смерти? Рад помочь.
— Эмм... зная вас, готов поклясться, что помочь мне вы готовы скорее с каторгой, чем с учебой. В общем, от вас требуется все то, что я уже перечислил, и при этом молчок. На всю жизнь. И поклянетесь шестеренками Мерлина! И медными трубами Морганы! Вот, меня не проведете! И поможете выучить все, что я назвал!
— Хорошо, оставим в стороне ваше желание со временем попасть на токсичные фабрики Азкабана. Но вы собрались освоить всю программу Хогвартса за один год? — деланно удивился Снейп. — С вашим убогими мозгами? С наклонностями заправского воришки из Лютного? С дурной наследственностью, доставшейся вам от грязного самоуверенного ублюдка, вашего батюшки?
— О! — так же деланно удивился и Гарри. — Вы знавали моего батюшку? И матушку тоже? Может, вы заодно с ними и проводили бесчеловечные эксперименты надо мной, их несчастным сыном, в ту пору еще безропотным младенцем? Это из-за них и из-за вас меня подбросили на порог чужим людям, и я рос в холоде и голоде, днем и ночью непосильно трудясь без сна и отдыха! Мистер Снейп, если бы вы знали, как тяжела участь сироты!
Гарри низко опустил голову, изо всех сил притворяясь бедным плачущим сироткой.
У профессора Снейпа, как и следовало предполагать, оказалось каменное сердце.
И ни капли сочуствия к несчастному сироте.
— Признаю, что в некоторой степени я поспособствовал смерти ваших родителей. Но мне на это плевать. И на вас плевать тоже. Надеюсь, вы подохнете к концу учебного года. А лучше — к концу сегодняшнего дня! Убирайтесь отсюда, малолетний пронырливый ублюдок, и не попадайтесь мне на глаза до конца ваших дней! Не то прокляну на месте!
— И чем же вы меня проклянете, любезный мистер? — подобрался Гарри. — Уж не тем ли милым заклинаньицем, которым приложили беднягу Квиррелла? Такого веселенького зеленого цвета, очень напоминающего свечение бесовских урановых субстанций, запрещенных в маггловском мире под страхом смерти? И видится мне, профессор Снейп, что и здесь мертвенные зеленые цвета под запретом. И тутошние копы заинтересуются вашим недавним фейерверком даже больше, чем самогонным аппаратом внутри левого предплечья!
Профессор Снейп прожег Гарри яростным взглядом, поднял заклинанием левитации верхнюю часть Квиррелла-Потрошителя и решительным шагом направился в Хогвартс.
— Я согласен, — бросил он коротко, не оборачиваясь. — Но вы еще пожалеете об этом, клянусь медными трубами Морганы!
Гарри прищурился.
— Полезные сведения — это не только деньги, сэр. Это еще и власть, как говорит один мой хороший знакомый. Конечно же, я знал, что вы согласитесь! И не пытайтесь меня надуть! Не то на следующий же день во всех магических газетах появится информация о том, что вы — растлитель детей, стариков и животных! А еще член клуба инженеров-взрывателей! И гоните запрещенные зелья при помощи змеевика и перегонного куба в левом предплечье!
Профессор Снейп резко остановился. Затем глубоко вздохнул, выдохнул и процедил сквозь зубы:
— Мы составим контракт, где и пропишем все условия. Обсудим их позже, в более спокойной обстановке. Но клянусь еще раз, всеми маггловскими святыми, мистер Поттер, вы обязательно будете молить меня о снисхождении, когда я начну вас обучать!
Его слова заглушил приближающийся конский топот, и профессор Снейп, ухватив одной рукой Гарри, а второй половинку трупа Квиррелла, поспешно аппарировал.
— Эй, вы чего, лошадей, что ли, боитесь? — прохрипел Гарри, как только перестал блевать после резкого рывка сквозь пространство. — Я ж чуть не сдох!
— А я так надеялся, — буркнул профессор Снейп, закрепляя труп специальными ремнями на столе своей лаборатории и складывая рядом угрожающего вида инструменты. — Это были кентавры. Непревзойденные воины и охотники, склочники и драчуны, выпивохи и каннибалы. А еще сутенеры всех уличных шлюх на территории Запретного парка. Остаться там еще хоть на секунду было слишком опасно.
— А! Поэтому парк Запретный? Потому что запретные удовольствия от кентавров?
— Потому что кентавры — настоящие ебуны-маньяки-извращенцы, жарящие всю попавшую им под копыта живность часами, — нетерпеливо отмахнулся от Гарри профессор Снейп. — Убирайтесь прочь, мистер Поттер. Вы надоедливы сверх меры!
— А не могли бы вы мне дать такой же портативный телеграф, как у Драко? Чтобы вызвать вас при случае — ну, раз уж я стал вашим опекаемым? А то мало ли чего.
— Вы — моя невралгия, мистер Поттер. Позже я вкручу в вашу молнию на лбу клапан — если что, жмите на него, чтобы мгновенно аппарировать ко мне. Хотя видит бог, я с большим удовольствием впаял бы туда выхлопную трубу, — возможно, через нее выдует всю ржавчину из тех пустот, где у порядочных людей должны находиться мозги. Прочь отсюда, немедленно!
Гарри удовлетворенно улыбнулся: определенно, профессор Снейп смог бы стать достойным противником мистеру Флетчеру.
— Я был чудовищно несправедлив к покойному профессору Квирреллу, мир праху его. Естественный запах разложения, который он расточал вокруг, не идет ни в какое сравнение с непереносимой вонью ядовитых химических соединений, которую испускает профессор Локонс, — простонал Гарри на следующем уроке по Защите от Темных сил.
О произошедшем в Запретном парке преподобный Дамблдор так и не узнал: после неожиданного исчезновения профессора Квиррелла он прочитал ученикам Хогвартса очередную занудную лекцию о борьбе добра и зла, представив нового преподавателя Защиты, мистера Локонса.
— Ну что вы, мистер Поттер, — возразил мистер Малфой. — Зато он настоящий денди. Кстати, самый безобидный из тех наших преподавателей, что страдают неизлечимым слабоумием. Я даже побрезговал вносить его в свой список кандидатов на превращение в уродов.
— Заправская дорогая шлюха этот ваш Локонс! — зло прошипел Гарри в ответ. — Уж я-то повидал таких!
— Правда? — оживился мистер Малфой. — Неужели вы их навидались в столь молодом возрасте? А меня папенька обещался не раньше совершеннолетия в бордель сводить.
— Вы же наш благотворитель, мистер Малфой. На каникулах можете составить компанию нам с профессором Снейпом — он мечтает посмотреть в глаза тому человеку, что превратил меня в чудовище из трущоб. Там я и представлю вас мистеру Флетчеру, а уж он-то вам расскажет поболее моего!
— С преогромным удовольствием, мистер Поттер!
Гарри находился в благодушном настроении: профессор Снейп попытался заставить его отказаться от своих планов стать подопечным, напугав своими связями с преступным миром. На днях он даже сводил его в Лютный переулок — и Гарри остался бесконечно благодарен новоявленному опекуну за доставленное развлечение!
В Лютном находились худшие бордели волшебного мира, опиумные притоны и игорные дома. А еще уличные шлюхи на каждом углу, слепые нищие и шарманщики. Гарри со Снейпом, ошиваясь по затхлым улочкам и по колено в грязи, смогли вдоволь понаблюдать за дракой цветочниц. Затем профессор Снейп встрял в поножовщину и, засучив рукава рубашки и сняв плащ, показал пару отличных боксерских ударов пьяному верзиле вдвое больше его самого, свалив того на землю. Гарри же втихую попинал вместе с орущей толпой оборванцев парочку пьяных хулиганов. Когда стемнело, они вместе с мистером Снейпом столкнули в зловонную канаву прилично одетого джентльмена и затем выпили пинту пива на двоих. В общем, оба чувствовали себя своими среди воров, бандитов, проституток и прочего отребья.
День прошел прекрасно — Гарри почувствовал себя как дома, в родном Литтл-Уингинге.
А профессор Снейп даже начал посматривать на Гарри чуть более благосклонно, чем прежде.
В общем, несмотря на свои угрозы, опекун из мистера Снейпа в итоге оказался отличный, хотя после этой незабываемой прогулки называл Гарри не иначе, чем "трущобное чудовище".
— Мистер Хагрид собрал парового дракона по собственной схеме!
Категоричностью суждений и крайней занудливостью мисс Грейнджер иногда напоминала Гарри тетю Петунию.
— Мисс Грейнджер, слабоумный дурачок Хагрид в принципе не в состоянии собрать что-либо сложнее фруктового салата, — лениво возразил Гарри, разглаживая просторный плащ маскировочного цвета.
На самом деле, о драконе Хагрида-вивисектора ему было известно: они с мистером Малфоем принимали деятельное участие в его создании. Правда, тот был еще недоработан и вместо угля перерабатывал живую плоть, но акромантулов пока на него хватало.
Когда сегодня в его комнату постучалась мисс Грейнджер, Гарри как раз собирался на встречу с мистером Малфоем — они решили попытаться поймать и скормить свежесмонтированному дракону профессора Локонса.
— Что это? — заинтересовалась его новым плащом мисс Грейнджер.
— Плащ-хамелеон. Мимикрирует человека под что угодно. Надев его, практически становишься человеком-невидимкой.
— О. Очень полезная вещь. Сегодня же используем ее, чтобы пойти к мистеру Хагриду поздно вечером!
— Нет, мисс Грейнджер — возмутился Гарри. — Поздние прогулки в дом к одинокому мужчине крайне низкого происхождения бесповоротно погубит вашу репутацию! А у меня другие планы на сегодняшний вечер.
— И какие же это? Давайте-ка я угадаю, мистер Поттер! Подглядывать за молодыми леди, спрятавшись под плащом-хамелеоном? — мисс Грейнджер обвиняюще ткнула в него пальцем.
— Как низменны ваши мысли, милая мисс! Но идея хороша, обязательно возьму ее на вооружение. Однако вы ошибаетесь. Берите выше — я собираюсь сделать доброе дело!
— Почему я вам не верю, мистер Поттер? Когда вы отправили ту бедную женщину в розовой шляпке, мисс Амбридж, прямиком в гущу табуна возбужденных кентавров, то тоже уверяли меня, что творите благое дело! И тем не менее — несчастную обесчестили! Кентавры!
Да, Гарри по-настоящему гордился этим поступком: мисс Амбридж прибыла в Запретный парк для расследования дела о пропаже профессора Квиррелла. И в результате смогла устроить свое личное счастье. Но невинной девице мисс Грейнджер, которая судила о некоторых нелицеприятных сторонах жизни лишь по книгам, этого было не понять.
— Поверьте мне, мисс Грейнджер. Достаточно оказалось пообщаться с этой достойнейшей мисс больше двух минут, чтобы понять: она вся, с ног до головы, является идеалом защиты от малейшего желания любого мужчины даже помыслить о том, чтобы ее обесчестить. Кентавры были единственным шансом бедной мисс на замужество. Вот увидите, мисс Амбридж еще пригребет к своим рукам все сутенерские дела кентавров!
— У вас неправильное и извращенное представление о добрых делах! — поджала губы мисс Грейнджер. — Не удивлюсь, если выяснится, что именно вы и приложили руку к исчезновению профессора Квиррелла! Я слишком хорошо помню, что вы говорили о его не самом приятном запахе, мистер Поттер.
Гарри в притворном возмущении приложил руки к сердцу.
— Вы несправедливы ко мне, мисс Грейнджер. Профессора Квиррелла погубила собственная шизофреническая раздвоенность. Я ни при чем, поверьте мне!
Все достойные джентльмены вынуждены лгать пронырливым леди. Грустный закон мироздания.
Так считал мистер Флетчер, и Гарри не мог ему не верить.
С тех пор, как неизвестный доброжелатель подарил ему плащ-хамелеон, Гарри успел сделать многое: уменьшил, усыпил и спрятал трехголового пса; разобрал на запчасти и распродал в Лютном переулке испорченного домового робота фирмы "Добби и М"; своровал из пустующей классной комнаты ничейное кинематографическое зеркало. Очень уж понравились картинки, которые оно показывало: богатый взрослый Гарри, целующий руку стыдливо краснеющему мистеру Малфою под вычурной вывеской с надписью "Цирк Уродов".
Зеркало, показывающее мечты, лучше прикарманить себе.
— Вынужден вас оставить, мисс Грейнджер. У нас коммерческие дела с мистером Малфоем, — учтиво поклонился он, накидывая плащ. Его ждал механический дракон! Конечно, пока ему далеко было до того, который поразил его у гоблинов, но он только в начале пути!
— Мерлин великий и все его шестеренки! — воскликнул мистер Малфой, шедший впереди. Он резко остановился, и Гарри чуть не врезался носом в его спину. — Боюсь, нас опередили, мистер Поттер. Профессор Локонс уже не сможет принести пользу обществу, став пищей для нашего экспериментального механического дракона.
— Ух ты! — восхитился Гарри, разглядев картину, представшую перед ними. — Здесь проползла гигантская змея?
— Все бы вам шуточки, — отмахнулся мистер Малфой, разглядывая глубокую колею, оставленную неизвестным огромным монстром. По краям колеи виднелись раздавленные останки мистера Локонса, кошки мистера Филча и нескольких студентов со старших курсов. — Скорее гусеничный паровой танк. Но схемы подобной машины утеряны еще во времена Основателей!
— Вот бы нам для цирка такой! — завистливо вздохнул Гарри. — Револьвер у меня с собой, пойдем по следу, отвоюем?
Ответить Гарри не успел — рядом раздался густой бас Хагрида-вивисектора.
— Чегой это вы тута, а, ребятки? Видали, какова ямища? Дракончик-то мой почти доделан, да вот уголь в соплах все никак не горит, зря я металлические пластины на основу-то из крематория стащил. О, сколь топлива-то привалило! А у ентого, беленького-то, волосенки напомажены, гореть будут долго. Первым скормлю, — Хагрид-вивисектор наклонился, огромной ручищей выдернул из утоптанного грунта тело профессора Локонса и потащил его к своей хижине.
Из сплющенных конечностей кровавой отбивной, до недавнего времени являвшейся профессором Локонсом, отваливались комки земли и осколки костей.
Гарри хмыкнул.
— Интересно, кого следующего назначат на роль смертника? Место профессора Защиты опять вакантно.
— Надеюсь, следующим будет сам директор Дамблдор. Мистер Поттер, — слабым голосом простонал мистер Малфой, — мой желудок слишком слаб для подобных потрясений. Помогите мне добраться до уборной!
— Он не взлетел из-за вас, мистер Поттер!
— Он взлетел, просто не так, как надо! Вы сами сглупили, мистер Малфой, поэтому не пытайтесь обвинять меня! Выхлопные трубы на морде парового дракона следовало крепить скобами!
— Выхлопной трубы достаточно было одной! А с двумя давление пара распределилось неравномерно, вот и получился взрыв!
— Это был не взрыв, это был фейерверк в честь назначения нового преподавателя Защиты! Так было задумано.
— Я ничего такого не задумывал! Крестный прав — вы идиот, мистер Поттер! Мерлин, почему я связался с вами? Мистер Лонгботтом, например, не представляет собой никаких проблем! Да даже мисс Грейнджер предпочтительнее! Она хотя бы разбирается в пытках, хоть и грязнокровка!
— Я тоже вполне могу научиться пыткам! — оскорбился Гарри и показал мистеру Малфою клетку с крысой. — Вот. Купил у младшего мистера Уизли — он в последнее время скупает уголь в индустриальных количествах и денег ему постоянно не хватает. А я буду на этой крысе учиться пыточному мастерству.
Крыса обреченно прикрыла лапками глаза и, казалось, заплакала.
Малфой обескураженно осмотрел ее со всех сторон и предположил:
— Мистер Поттер, мне кажется, это не совсем крыса... Помните то заклинание, что неделю назад нас заставил выучить крестный? Давайте проверим его на крысе?
Иногда мистер Флетчер, тяжело кряхтя и постанывая, доверял Гарри смазать синяки и раны, полученные от очередного клиента. «Никогда не знаешь, когда в человеке проснется зверь», — говорил он в таких случаях.
И брал с жестокого клиента тройную плату.
Крыса на самом деле оказалась человеком под личиной зверька.
