Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Всё, вообще всё не мое.
Разрешение на перевод получено.
Фандом:
Аннотация:
Люпин и Снейп перед полнолунием заперты вдвоем. Люпин знает единственный способ спасти Снейпа…
Комментарии:
Не сказала бы, что это слэш.
Но определенно присутствует секс: вынужденный, неромантический, однополый.
А что прикажете делать, если альтернатива - смерть?..
Сознание возвращалось медленно. Первым ощущением была боль. Северус попытался осмыслить происходящее, стараясь не шевелиться. Похоже, он стоял на коленях на какой-то холодной поверхности из мелких камней. Голова опущена на грудь, а руки связаны и чем-то закреплены сверху. Видимо, поэтому он до сих пор не рухнул лицом вперед. Ага. Это объясняет ноющие плечи и растяжение мышц на шее около затылка. Ослепляющая головная боль, впрочем, требовала отдельного объяснения.
Разум еще немного прояснился, и он вспомнил. Как ответил на вызов Темного Лорда. Как опустился перед ним на колени. Потом – вспышка боли от удара по затылку… А вот это уже объясняло и печальное состояние его головы, и, вероятно, сотрясение мозга.
Наконец он почувствовал, как в спутанные мысли проникает смутная тревога. Где он? Он беззвучно порадовался, что пока что следовал инстинкту держаться неподвижно. Затем открыл глаза и убедился, что действительно на коленях в незнакомой камере. А еще увидел прямо перед собой тяжелую черную ткань чьей-то мантии.
Северус услышал свистящий смех и тут же почувствовал под подбородком чужую волшебную палочку, которая заставила его поднять голову и посмотреть в ярко-красные глаза. Остатки замешательства смыло волной липкого страха: он был скован цепями у ног Темного Лорда. И что бы ни происходило, это не было привычным наказанием.
– Разве ты не хочешь должным образом поприветствовать своего господина, Северус? – мягко спросил Волдеморт. Он протянул руку, чтобы удлинить цепи, связывавшие руки пленника над головой. Когда он закончил, тонкий безгубый рот исказила жестокая усмешка.
Северус позволил себе поддаться надежде, что всё это не было прелюдией к пыткам и казни, как на то было очень похоже, и заставил себя поклониться в смиренном жесте, как от него ожидалось. Преодолевая сопротивление цепей, несмотря на боль в руках, он с трудом дотянулся до края мантии для поцелуя. Ткань была гладкая и прохладная.
– Мой лорд… – Северус замер, когда конец палочки Волдеморта слегка тронул основание шеи около затылка.
– Круцио.
Боль взрывной волной распространилась по позвоночнику, проходя сквозь каждый нерв. Он кричал, извиваясь на холодном полу, пока действие заклятия внезапно не закончилось, оставив его безвольно висеть на цепях и хватать ртом воздух. Прежде чем он пришел в себя после проклятия, Волдеморт размахнулся и с силой пнул его под ребра. Это выбило воздух из груди и отбросило Северуса к стене. От удара затылком о камень череп взорвался резкой болью, перед глазами поплыл туман.
– Мой лорд… – Северус несколько раз закрыл и открыл глаза, пытаясь восстановить зрение, чтобы видеть реакцию Темного Лорда на свои слова. – Мой лорд, если бы вы только сообщили мне, как именно я подвел вас, то я бы…
– Я не разрешал говорить, – угрожающе перебил Волдеморт.
Северус замер, наблюдая как губы Темного Лорда снова изогнулись в опасной улыбке. Он еще раз поднял палочку:
– Круцио!
На этот раз, когда Волдеморт наконец снял заклятие, Северус сжимался в комок у самой стенки, не в силах выдавить ни слова из-за сбившегося от крика дыхания.
– Хочешь знать, как именно ты подвел меня, Северус? – поинтересовался Волдеморт. – Чудовищно. Ты не выполнил ни одного моего поручения с момента твоего… возвращения… на мою сторону.
Северус тяжело дышал от боли, все еще сотрясавшей его тело, и отчаянно пытался выстроить линию защиты.
– Вот, например. Ты сказал, что не смог завоевать даже маленькой толики доверия Гарри Поттера. Несмотря на всю твою близость к нему, – задумчиво произнес Волдеморт.
Это не было вопросом, но Северус все же ответил:
– Нет, господин, но…
– «Но». О да, у тебя всегда есть какое-нибудь «но», правда, Северус?
По голосу можно было подумать, что Волдеморт находит это почти забавным, и Северус со всей безнадежностью понял: он приговорен. Чего он пока не мог понять, так это почему. Какую ошибку он допустил, что склонило Темного Лорда от сомнения в нем к твердой убежденности? Когда Волдеморт вновь заговорил, он это понял.
– «Он держит Бродягу там, где оно спрятано», – дразнящим голосом произнес Волдеморт. – Наш дорогой Гарри, судя по всему, доверял тебе достаточно, чтобы рассчитывать, что ты поймешь.
Так вот в чем дело. Северус испытал неуместный укол раздражения к мальчишке, чье полудоверие подписало ему смертный приговор. Если бы у Поттера хватило здравого смысла сначала прийти к нему лично. Или если бы после того, как он уже передал свое неловко зашифрованное послание, он бы позволил позаботиться о сложившейся ситуации самому Снейпу… Или пусть бы он вовсе ничего не рассказывал, – любой вариант был бы лучше.
Северус отстраненно спросил себя, кто из его слизеринцев донес на него. Было это актом глупости или злого умысла? Впрочем, теперь это не имело значения.
Глаза Волдеморта сверкали:
– Я все думал, как это Дамблдор и его пешки умудрились прибыть в министерство так удивительно не вовремя!
Северус натянул выражение удивленного непонимания:
– Чтобы Поттер доверился мне, мой лорд? – произнес он со всей убедительностью, на какую был способен. – Я понятия не имел, о чем он там болтает, а что касается Дамб…
– Силенсио! – прошипел Волдеморт, и бесполезная ложь застряла у Северуса в горле. – К несчастью для тебя, Северус, я не заинтересован в твоих оправданиях.
Волдеморт повернулся к выходу, и теперь, без гипнотизирующего взгляда красных глаз, Северус наконец заметил, что они в этом каменном помещении не одни. На полу около дальней стены лежал человек. Северус не стал тратить драгоценное внимание на его разглядывание. Вместо этого он с трудом поднялся. Голова кружилась, и, чтобы удержаться на ногах, он тяжело прислонился к стене, хватаясь за цепи.
Волдеморт обернулся на него с жестокой улыбкой:
– Не узнаешь эту дворнягу, Северус? Еще одна пешка Дамблдора… В министерстве устроил настоящее представление.
На одно безумное мгновение Северус подумал, что Темному Лорду каким-то чудом удалось вытащить из-за завесы Сириуса Блэка. Но повнимательнее присмотревшись к распростертому на полу телу, он узнал в нем Ремуса Люпина. Ах, да. Единственный член Ордена, кто не был ранен в Департаменте тайн. Именно он удержал Поттера от прыжка за завесу вслед за Блэком, а ведь это было бы самым простым способом раз и навсегда убрать мальчишку с дороги Темного Лорда… Этого было достаточно, чтобы Волдеморт на Люпина всерьез разозлился.
Волдеморт уже стоял у двери, возвышаясь темной тенью в вечернем свете над аккуратно подстриженной травой.
– Думаю, ты предал меня, Северус. Но если ты все еще верен мне и всего лишь проявил некомпетентность, то можешь утешиться мыслью о том, что сегодня окажешь мне последнюю маленькую услугу.
Кровь застыла в венах, когда Северус попытался сообразить, что именно Темный Лорд собирался заставить его сделать, и сможет ли он этому сопротивляться. И все же он смотрел на Волдеморта с вызывающе поднятой головой. Волдеморт еще раз поднял палочку:
- Эннервейт.
Тело Люпина содрогнулось, и он застонал. Северус, однако, не был уверен, что тот в сознании и в состоянии понять прощальные слова Волдеморта.
– Ручной оборотень Дамблдора… Когда его будут судить, старик на время… забудет о других делах. А уж как это расстроит Гарри, да, Северус?
Северус еще раз посмотрел на Люпина, отчаянно надеясь, что оборотень восстановит силы достаточно быстро, чтобы хотя бы попытаться сломать дверь. Оборотень. Для которого всю прошлую неделю он готовил лечебное зелье, потому что полнолуние как раз сегодня. Внезапно его настигло понимание того, что задумал Темный Лорд, и дыхание перехватило от ужаса.
– О да, Северус, теперь ты понимаешь, – в его голосе была усмешка. – Передай мистеру Люпину, что повода для беспокойства нет: к утру я пришлю Макнейра, чтобы забрать его отсюда.
Волдеморт опять развернулся уходить и из дверного проема посмотрел на Северуса:
– Ах да, Северус. Я бы не хотел лишать мистера Люпина удовольствия от беседы с тобой до восхода луны. И слышать твои крики. Фините инкантатем.
Дверь захлопнулась, и звук падающей решетки прозвучал в тишине камеры оглушительно громко.
Северус начал отчаянно озираться по сторонам. Одна дверь, только что закрытая, и маловероятно, чтобы Темный Лорд ограничился только лишь физическими барьерами для их охраны. Два зарешеченных окна, через которые проникали последние солнечные лучи. Один побитый вервольф.
Проклятье.
Он соскользнул вниз по стенке и опустил голову на колени.
~*~
Ремусу снился чудовищный сон. Голова болела, а свистящий шепот рядом угрожающе рассказывал о Макнейре, от чего его начинало трясти. Его не пришедший в себя мозг отметил, что он замерз.
Он вдруг вспомнил, как на него напали на темной улице, и это заставило его резко открыть глаза. Усилием воли он приказал себе не шевелиться. Перед глазами были только каменная стена и кусок грязного каменного пола. Перед тем, как начать двигаться, Ремус попытался понять, один ли он в этой камере. Звуков не было, кроме разве что отдаленного мычания коровы. Из запахов – только пыль и еле уловимый аромат свежескошенной травы. Он повернул голову, чтобы лучше рассмотреть обстановку.
Грязные стены, грязный пол, дверь и грязный человек… Северус Снейп? Что мог здесь делать Северус, прикованный к стене этой… чем бы ни была эта комната?
Он решил проверить голос:
– Вот это сюрприз. После засады Упивающихся я скорее ожидал, что это я буду прикован к стене, когда приду в себя.
Северус поднял голову. На его лице и груди сквозь порванную рубашку темными пятнами расплывались синяки, но он поприветствовал Ремуса знакомой усмешкой:
– Что ж, Люпин. Жизнь полна сюрпризов.
Ремус осторожно сел:
– Я думал, что слышал… кого-то.
– Здесь был Темный Лорд, – коротко сказал Северус с непроницаемым лицом.
Ремус ненадолго закрыл глаза, потом сглотнул, подавляя тошноту. Он почувствовал приступ чистого парализующего страха. Когда он открыл глаза, Снейп смотрел на него.
– Люпин… Стоит ли ожидать, что о твоем местонахождении знает кто-либо… небесполезный? И насколько вероятно, что твое отсутствие заметят… достаточно быстро? – спросил Снейп.
– Не особо вероятно, – мрачно признал Ремус. Он протянул руку к подоконнику, чтобы подняться. И тут же отшатнулся при виде заходящего солнца, поняв, что это означает.
Кровь отхлынула от его лица:
– Северус… – пробормотал он.
– Знаю, – Северус опять было положил голову на колени, но сразу же выпрямился и стал смотреть, как Ремус нехарактерно для себя предается панике.
Сначала Ремус несколько раз всем телом бросился на дверь.
Северус удивленно наблюдал:
– Люпин, там снаружи решетки. Не думаю, что…
– Северус, тебя обязательно надо вытащить отсюда! – прокричал Люпин с дикими глазами. Он несколько раз постучал и поцарапал по двери, затем прошелся по камере, проверяя решетки на окнах и пытаясь найти в полу плохо закрепленные плиты.
Вид Люпина, с которого слетела вся его проклятая безмятежность, которую он приобрел во взрослом возрасте, почему-то оказывал на Северуса странное успокаивающее действие.
По крайней мере, его убьет кто-то, кто будет потом сожалеть об этом. Сожалеть о самом факте убийства, во всяком случае. Северус не опускался до самообмана и мыслей о том, что Люпин будет сожалеть о личности жертвы.
На мгновение он почувствовал искушение успокоить Люпина. В конце концов, Снейп с самого начала знал, что как только Темный Лорд убедится в его предательстве, от него немедленно избавятся. А оборотень по крайней мере сделает это быстро. И во всем этом была странная предопределенность: сначала один Поттер спас его от оборотня, затем другой Поттер обрек на ту же смерть…
Он содрогнулся, представляя раздирающую плоть пасть и длинные блестящие зубы. Нет уж, с чего бы ему утешать своего будущего убийцу?
Ремус остановился перед Снейпом, разглядывая потолок.
– Если бы только удалось поместить тебя на одну из тех балок, – задумчиво пробормотал он.
Северус фыркнул:
– Длины этих цепей явно недостаточно. И я подозреваю, что ты будешь вполне в состоянии прыгнуть на эту высоту за своей закуской.
Ремус в ярости повернулся к нему:
– Северус, не трать время, пытаясь меня уколоть! Лучше помоги мне придумать, как тебя отсюда вытащить!
– Полагаю, что это невозможно. Просто… просто будь готов вырваться через дверь, когда утром придет Макнейр, – устало сказал Северус.
Ремус отчаянно затряс головой. Он выглядел совершенно больным.
Северус сидел, опершись на стену, и из гордости демонстрировал спокойствие, которого вовсе не испытывал. Внутренности сводило, хотелось кричать. Его персональный ночной кошмар наяву… Будь проклят Темный Лорд.
Люпин подошел к Снейпу и посмотрел на него. Тот выглядел изможденным. И смирившимся. Но Люпин все же заметил, как расширились его глаза, когда он увидел надвигающуюся темноту за окном. На его лице Ремус отчетливо видел страх, который Северус отчаянно пытался скрыть.
Ремус задрожал и упал на колени:
– Северус. Прошу, убей меня.
Снейп отшатнулся:
– Что? – вскрикнул он. – Возможно, из твоего внимания ускользнуло несколько деталей, Люпин, но у меня при себе нет ни палочки, ни моей замечательной коллекции болезненных и смертельных ядов, так что, боюсь, я вынужден отклонить твое предложение, – в его голос вернулись обычные мягкие тона.
Люпин выдавил полуулыбку:
– Я серьезно, Северус. Придуши меня. Давай. Я и не подумаю сопротивляться.
Пока Северус непонимающе смотрел на него, Ремус схватил его руки в свои и протянул их к своей шее. После мгновения ошеломленного молчания Северус попытался освободиться из хватки Люпина:
– Не будь мелодраматичным идиотом, Люпин. Я не стану тебя убивать. Отпусти меня!
– Тебе придется, – убежденно произнес Ремус. – Ты знаешь, что произойдет в противном случае.
Снейп содрогнулся от этой мысли.
– Я не смогу жить после этого, Северус, – умоляюще простонал Ремус.
Снейп еще раз дернулся.
– То есть ты думаешь, что я как раз смогу продолжать жить вполне комфортно после того, как хладнокровно тебя убью? Что ж, какое… подкупающе искреннее мнение о моем характере. – Он наконец выдернул руки из хватки Ремуса и поднялся на ноги. – Я не собираюсь тебя душить. И даже если бы я это сделал, это было бы бессмысленно: я все еще прикован к этой проклятой стене в ожидании Макнейра. В лучшем случае меня будут судить за твое убийство. Но гораздо более вероятно, что Макнейр просто сразу же убьет меня и все равно обвинит тебя. А вот у тебя, в отличие от меня, есть некоторый шанс спастись.
Снейп не стал развивать мысль о том, что Люпина могут и оправдать: ложь была бы слишком очевидной.
Ремус непонимающе смотрел на него.
– Как ты можешь… так спокойно рассуждать об этом?
– А что? Ты предпочел бы, чтобы я орал и паниковал? – Снейп вздохнул, опустив голову на стену и прикрыв глаза. – Может, через пару минут как раз начну.
Повисло напряженное молчание.
И снова Северус подавил дурацкий импульс сказать Люпину что-то успокаивающее. Было бы проще, если бы он чувствовал к Люпину что-то более подходящее, например, ярость. Но он не мог: слишком очевидным было отчаянье, с которым оборотень старался придумать способ не убивать его.
Он открыл глаза, когда почувствовал, как кто-то дергает его за руку в сопровождении лязгающих звуков. Люпин с мрачной и столь же бесполезной настойчивостью пытался вытащить цепи из крепления в стене.
Темнело очень быстро.
Северус вздохнул:
– Люпин. Перестань. Всё… – он не мог заставить себя произнести глупую фразу "всё будет нормально" потому что это было неправдой. В конце концов он закончил: – Это просто инстинкты. Ничего ты с этим не сделаешь.
Ремус впечатал кулак в стену с криком, полным ярости, которой Северус не мог представить в этом тихом и скромном человеке. Снейп обескураженно отступил на шаг.
Ремус обессиленно прислонился к стене и опустил голову. Его кулаки все еще вжимались в грубый камень.
– Да, – сказал он сдавленным голосом. – Я ничего с этим не сделаю.
Взгляд Северуса снова и снова непроизвольно возвращался к дальнему окну, из которого сквозь деревья виднелся кусок фиолетового неба. В эти дни луна всходила почти сразу после заката, но когда именно это произойдет? Сколько еще есть времени перед тем, как Люпин превратится в голодного монстра, которого он видел когда-то под Гремучей Ивой?..
Внезапно стало трудно дышать. Он посмотрел на Люпина, пытаясь угадать, произойдет ли трансформация еще до того, как станет видно луну.
Ремус продолжал стоять тихо и напряженно, невидяще смотря в стену. Затем он вздрогнул и пробормотал:
– Инстинкты…
Он изучающе посмотрел на Снейпа широко открытыми глазами:
– Интересно, что если…
– Что еще, Люпин? – резко спросил Северус, не в силах ничего поделать с уколом надежды.
Люпин выпрямился, и его лицо сменило выражение с болезненно безнадежного на расчетливое:
– У меня есть идея. Да только ты, вероятно, скажешь, что предпочел бы умереть, – грустно улыбнулся Люпин.
Северус сузил глаза:
– Давай, выкладывай.
– Я пил аконитовое зелье все шесть предыдущих дней, – медленно сказал Ремус.
Робкая надежда, возникшая минутой раньше, умерла исключительно болезненно.
– Я это знаю. Если припомнишь, именно я его тебе готовил, – резко сказал Северус. – А также я знаю, что поскольку ты не выпил зелье сегодня, то ты будешь ровно таким же кровожадным зверем, как если бы ты его вообще не принимал.
– У меня другое мнение.
– Держись за свое мнение, – раздраженно добавил Снейп, – но тесты показали, что зелье эффективно только в случае, если его принимать всю неделю перед полнолунием.
– Да, но последние тесты проводились, когда зелье было только изобретено. Тогда схемы приема испытывали только на тех оборотнях, кто принимал его впервые. Не было никого, кто к тому моменту уже бы его регулярно принимал.
Ремус мрачно улыбнулся в ответ на удивленный взгляд Северуса:
– Может, у меня и недостаточно способностей, чтобы самому сварить аконитовое, Севеверус, но я прочитал абсолютно всё когда-либо написанное на эту тему, уж поверь мне.
– Замечательно, Люпин, только это еще не значит…
– Пожалуйста, выслушай, – твердо сказал Ремус. – В ту ночь в Хижине, когда вернулся Сириус, я тоже превратился после того, как пропустил прием одного зелья.
Северус ждал, сжав губы в бескровную линию.
– Сириусу тогда удалось легко увести меня подальше от всех вас. И я не стал возвращаться, чтобы атаковать, хотя вы все были беспомощны. И я не… покалечил сам себя, как раньше, до зелья. В тот раз я был почти как… обычный волк.
– Ты забываешь, Люпин, что я видел Блэка после той ночи. Ты чуть не изуродовал его.
– Он напал первым! – запротестовал Ремус. – Не то чтобы я его обвинял, нет. Ведь он защищал Гарри от… – он замялся. – В любом случае, я не покалечил его. Мог, но не сделал этого. И с тех пор я принимаю зелье каждый месяц вот уже два года. До этого пока что ни один оборотень не принимал его так долго на регулярной основе.
– Мои поздравления, – усмехнулся Северус. – Так в чем твоя блестящая идея? Я не превращусь в собаку, поэтому не укушу тебя, и поэтому буду в полной безопасности?
– Нет, Северус. Моя идея в том, чтобы сделать тебя более узнаваемым для волка. Только это потребует кое-чего… примитивного, чтобы волк тебя принял.
– Примитивного, – повторил Снейп без интонации.
– Эм… да, – ответил Ремус, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Как, э… спа…
– Люпин. Я понятия не имею, каким образом это смехотворное…
– Помолчи, Северус, – отрезал Люпин, наконец потеряв терпение. – Ты теряешь время. Скажу простыми словами: или ты меня убьешь, или я тебя трахну.
– Что?! – воскликнул Снейп.
– Спаривание это самое примитивное, что только может быть, – сказал Ремус, осторожно протягивая руки в сторону Снейпа. – Если на тебе будет мой запах, и если ты будешь правильно себя вести, то, я надеюсь…
Выражение лица Северуса ожесточилось.
– Держись от меня подальше. Не вздумай тронуть меня. Ты достаточно пошутил. Хотя эта шутка слишком безвкусна даже по твоим меркам.
– Я не шучу, Северус, – сказал Ремус, но Северус был слишком разозлен, чтобы услышать предостережение в его голосе. – Выбирай: либо одно, либо другое.
– Убирайся к дьяволу!
– Северус. Я абсолютно серьезно. Думаю, это сработает. Не хочу принуждать тебя, но если придется, я это сделаю. Или же можешь меня убить, – твердо закончил Ремус.
Северус смотрел на него со сжатыми кулаками:
– Я уже сказал «нет», Люпин, – отрезал он. – Твою совесть должен достаточно успокоить тот факт, что ты предложил этот план, а я отверг его. Когда завтра утром придешь в себя с моей кровью во рту, – он проигнорировал, как Ремус содрогнулся, – можешь сказать себе, что это не твоя вина.
– Да, пожалуй, я так и скажу себе, – тихо сказал Ремус. Он стоял около стены с опущенной головой и поникшими плечами.
Несколько минут Северус наблюдал за ним. Часть напряжения спала, когда он понял, что Люпин, видимо, прислушался к голосу разума. Перед тем, как окончательно утратить его на всю ночь…
С мрачным предчувствием Северус посмотрел в окно. Небо теперь было почти совсем темным, и внутри каменного здания прятались густые тени. Луна не заставит себя ждать.
Не стоило ему отводить взгляд от Люпина, даже на мгновение. Но он никак не мог поверить, что этот тихий человек способен выполнить свои угрозы. Северус понял, как сильно недооценил степень отчаянья Люпина, когда резкий пинок под колени заставил его упасть на пол.
Северус успел только выставить вперед руки, чтобы не впечататься лицом в каменную плиту.
– Люпин! – крикнул он. Но как бы он ни старался подняться, Ремус крепко держал цепи, которыми он был прикован к стене. Он надавил на цепи еще сильнее, заставив Северуса вытянуть руки вперед, обдирая локти о каменный пол.
– Слезь с меня, ублюдок! – закричал Северус, безуспешно дергаясь под весом Люпина. Люпин снова дернул за цепь, еще дальше отодвигая запястья. Северус попытался повернуть голову, чтобы бросить яростный взгляд на Люпина, но не смог из-за вытянутых, почти до вывиха, рук.
Щека и плечо были болезненно прижаты к полу. И стало еще хуже, когда рукой, сжимающей цепи, Ремус тяжело облокотился ему на спину.
– Успокойся, Северус. Я не хочу… – проговорил Ремус прямо ему в ухо, но Северус только выругался и продолжил вырываться, полный злости от того, что его так легко скрутили. От того, что его вообще скрутили.
Северус почувствовал, как Люпин возится с его брюками. И сразу после этого он коротко вскрикнул, когда внезапно что-то слишком большое проникло в задний проход. На мгновение обжигающая боль заставила его остановиться, но он тут же начал снова ожесточенно сопротивляться.
– Прекрати! – с силой сказал Люпин. – Успокойся сейчас же. Если пойдет кровь, то всё это будет напрасно. – Он еще сильнее облокотился на локоть с упором в середину спины Снейпа, выбивая воздух из его легких.
Тяжело дыша, Северус прекратил сопротивляться. Щека неприятно терлась о песчаный пол. Он с опозданием осознал, что боль в заднем проходе причиняют пальцы Люпина. Еще он понял, что ни за что не смог бы заставить Люпина отпустить его. По крайней мере, физически заставить.
Когда к нему вернулось достаточно дыхания, чтобы говорить, он произнес:
– Итак, Люпин, помимо карьеры убийцы ты, оказывается, мечтаешь быть еще и насильником?
Пальцы сделали настолько яростное движение внутри его тела, что Северус зарычал. Но ответил Ремус ровным голосом:
– Нет. Я не хочу быть ни тем, ни другим. Но я готов быть насильником, чтобы получить шанс не стать убийцей. Твоим убийцей. И если ты помнишь, Северус, я умолял убить меня, чтобы не делать этого с тобой.
Северус снова зашипел от боли.
– Уверяю тебя, я передумал! – проскрипел он. – Я сверну тебе шею, если только…
У него перехватило дыхание, когда Люпин резко убрал пальцы. Но затем он почувствовал, что свободен. Неловко поднялся на ноги, готовый атаковать. Он едва удержался от того, чтобы от души ударить Люпина. Но тут Люпин темной тенью в полутьме опустился перед ним на колени на расстоянии вытянутой руки.
– Повернись, – приказал Северус сквозь стиснутые зубы.
Все еще на коленях, Ремус покорно повернулся, подставляя незащищенную спину.
Северус протянул руку и вцепился в подбородок Люпина, ощущая бешеное биение пульса под пальцами. Второй рукой он уперся в затылок Люпина, и сразу же почувствовал, как тот напрягся. Северус помедлил. Ярость уже затихала, оставляя его непривычно опустошенным.
– Всё… Всё в порядке, Северус. Давай, действуй, – Ремус говорил очень тихо. Голос звучал покорно и не вполне устойчиво. – Никто тебя не осудит.
Разве не этого он когда-то так хотел? Уничтожить Люпина, вместе с его несносными идиотами-друзьями? Теперь у него был шанс… и, как сказал Люпин, никто его за это не осудит.
Северус смотрел, как движется грудь Люпина в резком и поверхностном дыхании. Под его взглядом руки Люпина, которые он держал на коленях, сжались в кулаки.
Северус сильнее сдавил рукой чужой подбородок и увидел, как в ответ дернулись напряженные руки Люпина.
Северус чувствовал, как тот слегка дрожит.
Проклятье.
Он с силой оттолкнул от себя Люпина, и тот неловко растянулся на полу. Северус безвольно прислонился к стене.
– Чтоб тебя, Люпин…
Ремус несколько мгновений лежал на полу с закрытыми глазами, тяжело дыша. Потом он заставил себя подняться:
– Северус… – его голос дрожал. – Ты должен меня убить. Или позволь мне…
– Я не стану убивать тебя, Люпин, – устало произнес Снейп. – Делай, что хочешь, черт возьми.
Какая разница, в конце концов? К утру он все равно будет мертв, и неважно, что сделает Люпин или он сам. Но так, по крайней мере, он не станет убийцей. Еще раз.
Северус никак не отреагировал на приближение Люпина. Он бы не удивился, если бы отчаявшийся вервольф повалил его на пол и возобновил то, что делал раньше. Северус был слишком вымотан, чтобы беспокоиться по этому поводу.
Тем сильнее его поразило, как Люпин упал перед ним на колени и протянул руку к его паху. Первым импульсом было желание оттолкнуть Люпина, но в конце концов, эта ночь с большой вероятностью станет для него последней, так стоит ли держаться за привычные паттерны?..
Люпин действовал неловко, но даже по его одновременно сосредоточенному и извиняющемуся взгляду было видно, как он старается. От его действий перед глазами поплыли искры. Северус откинул голову назад и с шумом втянул воздух…
Если бы его спросили, он и предположить не мог, что его тело в подобных обстоятельствах может отозваться на чужое прикосновение. Но очевидно, он ошибался.
Он решительно заблокировал любые мысли о том, что будет после восхода луны, и позволил себе отдаться ощущениям.
От неожиданных и нежных ласк он кончил обескураживающе быстро и обессиленно привалился к стене.
Северус услышал влажный звук и открыл глаза, только сейчас осознав, что они уже несколько секунд закрыты. Это не имело значения: все равно темнота уже была настолько плотной, что он не видел даже Люпина прямо перед собой. Однако по небольшому колебанию воздуха он понял, что тот поднимается на ноги. Потом он опять почувствовал теплую руку на талии.
– Повернись, Северус, – настойчиво попросил Ремус, и он подчинился. Из-за недавнего экстатического переживания он пребывал в каком-то оцепенении, да и мысли о надвигающейся тьме не оставили ему сил сопротивляться.
Его бросило в дрожь, когда Люпин провел рукой вверх по его спине и осторожно нажал, чтобы заставить прислониться лицом к стене. Он почувствовал движение воздуха между ними и тепло от тела Люпина.
– Так будет неудобно, ты довольно высокий, – сказал Люпин. – Будет легче, если ты опустишься на пол.
Северус опустился на колени и облокотился руками об пол, тут же вспоминая, что вообще-то он этого не хотел. Но к этому моменту что-то твердое и скользкое уже прижималось сзади.
– Люпин…
Он хотел выпрямиться, но его крепко держали за бедра и плечи неожиданно сильные руки Люпина, пока сам он медленно, но безжалостно вторгался в его тело. Северус запрокинул голову, только сейчас внезапно осознав, как резко звучит его слабое дыхание в наступившей тишине.
Сейчас было не так больно, как раньше от пальцев Люпина, но все же ощущение было не из комфортных. Люпин продолжал, не давая Северусу возможности привыкнуть.
– Черт… Люпин, подожди!
– Прости, Северус, – хрипло ответил Люпин прямо в ухо Снейпу. – Не могу.
Северус опять опустил голову и только шипел сквозь стиснутые зубы. Руки царапали грубый пол в попытке отвлечься от боли, сотрясавшей его тело.
Северус привык думать, что Люпин мягкий и слегка неуверенный. Таким людям перед сексом обычно нужен ужин за романтичным разговором. Этот образ плохо вписывался в ту ситуацию, в которой они сейчас оказались.
Только Северусу начало казаться, что к обжигающей боли можно привыкнуть, как Люпин неожиданно простонал:
– Нет-нет-нет, только не сейчас!
– Не стоит затягивать это только ради меня, – отозвался Снейп. – Чем раньше ты закончишь, тем… – слова застряли у него в горле, когда он поднял голову и увидел яркую круглую форму в темном небе.
Он прикусил губу, сдерживая стон. Мышцы дрожали, пока Люпин двигался всё ожесточеннее. Наконец Северус почувствовал, как что-то содрогнулось внутри, и Люпин резко отступил назад.
– Какого… – прорычал было Снейп. И тут же его накрыло волной отвращения, когда Люпин хлопнул по его спине ладонью, полной чего-то теплого и отвратительно липкого.
– Твою мать! Люпин, какого…
– Втирай в кожу. На спину, шею и везде, куда дотянешься, – сказал Ремус сдавленным голосом, проводя по груди Северуса и оставляя на ней скользкий след.
Северус развернулся и посмотрел вверх. К своему ужасу, он совершенно отчетливо видел, как Люпин пятится назад по камере, выдыхая инструкции.
– Не поднимайся… не нависай надо мной. Не смотри мне в глаза, – лицо Ремуса исказила судорога, но он заставил себя сказать еще несколько слов. – Если я попрошу, дай мне шею…
Северус обнаружил, что стоит на ногах.
– Люпин…
Он остолбенело наблюдал, как тело Люпина сначала замерло, а потом начало трястись и трансформироваться в того самого монстра, который двадцать лет преследовал его в ночных кошмарах.
Оборотень был чудовищно огромным: ровно таким, как он его запомнил.
Зверь запрокинул голову и завыл. Северус захотел по-детски зажать уши руками, чтобы защититься от этого душераздирающего звука, но от страха был не в силах пошевелиться. Поэтому он просто неподвижно стоял с широко открытыми глазами, крепко прижимаясь спиной к стене и впиваясь в штукатурку согнутыми пальцами.
А потом зверь опустил голову и посмотрел на него. Только осознание того, что на него пока никто не прыгнул с оскаленной пастью и не залил слюной, как это было той ночью в Визжащей Хижине, позволило ему последовать совету Люпина. Он заставил себя соскользнуть по стенке вниз. Очень медленно, чтобы не раздражать волка. Намеренно оставил горло в легкой доступности для длинных зубов, и это было, пожалуй, самым трудным, что он когда-либо принуждал себя сделать.
На полпути к полу он услышал низкое протяжное рычание и сразу же остановился. Зверь медленно приближался. Северус держался абсолютно неподвижно. Наконец, оборотень подошел на расстояние вытянутой руки. Северус видел, как вздыбилась шерсть на его загривке. Волк тоже на секунду замер, нюхая воздух и все еще тихо рыча. А затем резко ткнулся носом Северусу в пах. Северус вскрикнул и еще сильнее вцепился в стену, пробормотав:
– Люпин, если мы выберемся отсюда, клянусь, я точно тебя убью…
Влажный нос пощекотал низ живота, и рычание сменилось на какой-то странно вопросительный звук. Северус лихорадочно пытался понять, что именно озадачило зверя: то, что от него пахло человеком, или то, что это был именно мужской запах. Беззвучный истерический смех застрял у него в горле, когда волк поднял голову и посмотрел на него. Снейп замер, глядя зверю прямо в глаза сверху вниз.
С яростным рычанием зверь бросился на его горло. Северус не успел даже попытаться поднять руку для защиты, когда зубы оказались на его шее. Он чувствовал, как длинные клыки вжимаются в его кожу. Бесконечно долго он ждал, пока челюсти сомкнутся, разрывая трахею и раздирая горло.
Он ощущал на лице горячее волчье дыхание и чувствовал на теле вибрацию от рычания. Ноги тряслись от усилий держаться неподвижно в неудобной позе. Из-за задержки дыхания голова начала кружиться. Или, возможно, это просто от страха. Впрочем, неважно, потому что колени вскоре подкосились.
С жалобным стоном он неловко шлепнулся на пол и растянулся в беззащитной позе.
Он не мигая смотрел на волосатую лапу с длинными острыми когтями у самого его лица, вспоминая страшные рваные раны, которые он видел на Блэке два года назад.
Издав последний предостерегающий рык, зверь отвернулся от него. Северус всхлипнул, наконец позволив себе вздохнуть полной грудью. Не веря своим глазам, он смотрел, как зверь меряет шагами комнату, скребется в двери и пытается высунуть свою огромную голову из зарешеченного окна.
Оборотень не убил его.
Новый страх пронзил Северуса: что если зверь все-таки прокусил кожу? Это было бы хуже смерти…
Трясущейся рукой он потрогал все еще влажное горло. Потом посмотрел на пальцы. В лунном свете они были блестящими, но не темными от крови.
Северус свернулся клубком на полу, пытаясь казаться как можно более безопасным и незначительным. Волк в это время бился об оконные решетки и выл на недосягаемую луну.
Это будет очень длинная ночь.
~*~
К моменту, когда небо начало светлеть, а первые птицы – щебетать, Северус ужасно замерз, у него затекли все мышцы, и еще ему отчаянно нужно было в туалет. Болела каждая клетка тела. Эта бессонная ночь его совершенно вымотала. Каждую минуту он напряженно высматривал признаки того, что волк вот-вот на него нападет.
Волк по большей части не обращал на него внимания, но с приближением рассвета он становился все более беспокойным. Северус тихо фыркнул, думая, какая это была бы насмешка судьбы: продержаться всю ночь и погибнуть за секунды до восхода солнца.
Он вздрогнул от неожиданности: цепи, которыми были скованы его руки, неожиданно растаяли. Он услышал, как где-то за дверью с глухим стуком двигаются решетки. Ему хотелось бежать к выходу, но он не смел пошевелиться. Волк бросился на дверь, ожесточенно рыча, и Северус решил не привлекать внимания. По всей видимости, решетка была не единственным, что держало дверь закрытой, потому что когда волк со всей силой впечатался в нее, она даже не шелохнулась.
Очертания комнаты наконец стали существенно светлее. Северус задержал дыхание, когда волк в последний раз жалобно заскулил и начал отчаянно трясти лапами и биться о пол и стены при трансформации. Через какое-то время Люпин бесформенным мешком рухнул на пол, сдавленно застонав от боли. Северус никогда в жизни не был так рад его видеть.
Ремус поднялся, облокотившись на трясущуюся руку, отчаянно оглядываясь по сторонам. Наконец, он увидел Снейпа, который пытался встать, несмотря на затекшие мышцы.
– Северус! Хвала небесам… – выдохнул он.
Северус проигнорировал облегчение на лице Ремуса и поковылял к двери. Он убедился, что дверь все еще закрыта, и встал за нею, так чтобы иметь возможность ударить любого вошедшего. Если бы только у него была волшебная палочка, то у них был бы шанс…
– Пошевеливайся, Люпин, – отрезал он. – Макнейр будет здесь в любую минуту.
– Да, сейчас, – сказал Ремус и решительно пополз к двери.
Северус изучающе наблюдал за его попытками. Очевидно, он недооценил, насколько выматывающими были трансформации. Люпин не мог даже стоять, и уж точно он был не в состоянии драться. И все же, если…
Снаружи донесся разговор на повышенных тонах, приглушенный толстой дверью. Северус напряженно замер и обменялся взглядами с Люпином. Оборотень расположился с другой стороны от входа, так, чтобы открывший дверь сначала увидел его. Это отвлечет вошедшего от Северуса и даст последнему надежду…
Развязка была разочаровывающей.
Дверь медленно открылась, и знакомый голос скомандовал:
– А вот и он. Взять его!
Северус видел, как расширились глаза Люпина, как он пытался подняться на ноги. И как затем на его лице отразилось облегчение, и он снова позволил себе упасть на пол.
Из-за дверного проема раздался еще один голос, глубокий и неторопливый.
Кингсли Шеклбот произнес:
– Одну минуту, Макнейр. Я знаком с этим человеком, и признаков угрозы кому-либо я от него не вижу.
Северус все еще не мог видеть ни Макнейра, ни Шеклбота, поэтому он смотрел на Люпина. Судя по тому, как тот расслабился, Шеклбот явно был не один и не в кольце врагов.
– В сообщении было сказано, – сварливо отозвался Макнейр, – что отсюда доносились вой и истошные крики, как будто кого-то убивают. Поэтому у нас есть…
– Крики? – мягко уточнил Снейп, делая шаг вперед и оценивая противников. Макнейр и еще два сотрудника отряда по отлову оборотней, а также Шеклбот, Тонкс и три других аврора, судя по знаку. – Как странно. Я всю ночь был поблизости и не слышал никаких криков. Возможно, ваше сообщение намеренно искажает действительность.
Челюсть Макнейра отвисла. Снейп никогда не понимал, каким образом этому тупому головорезу удалось ухитриться избежать ареста в Департаменте тайн. Зато он точно знал, как можно напугать ублюдка. И как это использовать.
Он слегка улыбнулся:
– Да, Макнейр, – произнес он шелковым голосом. – Его план провалился. И доложить об этом придется тебе.
Весь цвет немедленно сошел с румяного лица палача. Он бросил за плечо взгляд, полный паники, и аппарировал, не сказав ни слова.
Два тощих молодых волшебника из отряда по отлову оборотней неуверенно переглянулись, явно озадаченные внезапным отбытием Макнейра. Кингсли Шеклбот сделал шаг внутрь камеры и принял контроль над ситуацией, не встретив возражений.
– Что ж, по всей видимости, никаких проблем здесь все же нет, – сказал он. – Но, разумеется, если перед возвращением в министерство вы хотите задать несколько вопросов…
~*~
Северус проскользнул в свой кабинет. Он прошел в благословенную тишину своего рабочего пространства, не обращая внимания на разбросанные ингредиенты аконитового зелья, так и не законченного из-за вызова Темного Лорда. Те «несколько вопросов», которые упомянул Шеклбот, и последующий разговор с Альбусом заняли почти всё утро, и теперь он чувствовал себя вымотанным. Но по крайней мере Шеклбот помог получить новую палочку перед возвращением в Хогвартс, а без нее Северус чувствовал себя почти голым.
Со вздохом облегчения он опустился в кресло. Потом протянул было руку за чаем, но отвлекся на звук чьих-то шагов в прихожей. Северус встал узнать, что понадобилось Альбусу, и был крайне удивлен, когда увидел, что к нему пришел не директор, а Ремус Люпин. Северус сузил глаза. Должно быть, Альбус поделился с ним паролем, не без оснований полагая, что добровольно Северус ему войти не позволит.
Он критически осмотрел оборотня. Весь последний месяц, прошедший с момента гибели Блэка, Люпин выглядел плохо, но сейчас он выглядел ужасно. Глаза на бледном лице смотрелись выжжеными впадинами, а руки едва заметно тряслись.
Северус пропустил его в кабинет, прекрасно понимая, что Альбус в конце концов все равно заставит поговорить с Люпином, так что для него же лучше покончить с этим побыстрее. Однако он не видел причин облегчать ситуацию для Люпина: чем быстрее он избавится от него, тем лучше.
– Чего ты хочешь? – он не предложил Люпину ни кресла, ни чая.
– Я хотел извиниться, Северус, и… поблагодарить тебя за сегодняшнее утро.
Северус нахмурился. Он не сразу понял, что Люпин имеет в виду. Он видел, как тот напрягся, когда один громила из отряда по отлову спросил у Северуса, уверен ли он, что оборотень всю ночь ни для кого не представлял опасности. Северус едва заметно помедлил с ответом, мысленно рассматривая последнюю возможность предъявить обвинения, которые могли уничтожить Люпина. В конце концов он вполне честно ответил, что Люпин был надежно заперт и таким образом не представлял опасности ни для кого снаружи.
– Не за что благодарить меня, Люпин, – мрачно произнес он. – Если бы я обвинил тебя в чем-либо, то это только отвлекло бы Альбуса от более важных задач.
Лицо Ремуса передернулось.
– Он… Я не ожидал, что… Не обращай внимания. Спасибо тебе в любом случае.
Северус вдруг вспомнил, с каким отчаяньем Люпин метался по камере прошлой ночью, ища способ не убивать его.
Неловко переминаясь с ноги на ногу, Ремус сказал:
– Я… Северус, я прошу прощения за то, что случилось прошлой ночью. Я знаю, что тебе было бы проще…
Северуса накрыла волна жгучей обиды.
О да, нормальный Упивающийся смертью, каким я и являюсь, предпочел бы просто прикончить тебя со спокойной совестью.
– То есть, ты не стал бы…
– Замечательно. Я понял, что ты просишь прощения. Теперь выметайся.
– Но послушай, Северус, я хотел…
– Хотел чего именно, Люпин? – Северус мгновенно потерял хрупкий самоконтроль. – Чтобы я простил тебя за то, что ты чуть не убил меня в очередной раз? Или за то, к чему принудил меня? – Он резко рассмеялся хриплым невеселым смехом. – Можешь не волноваться. Я понимаю, что ты избрал наиболее целесообразный способ обеспечить наше выживание. Теперь уходи.
– Нет, Северус, я подумал…
– Что ты думал? Вообразил, что раз мы один раз трахнулись против своей воли и вместе провели взаперти отвратительно жалкую ночь, то теперь между нами какая-то связь? Мы с тобой не друзья, Люпин. Мы никогда не будем друзьями. Ты угроза. Может, теперь, когда ты в третий раз чуть меня не угробил, Альбус наконец послушает меня и поймет, что ты опасен для всех, кто рядом. Хотя это маловероятно: даже когда ты чуть не убил Поттера после всей твоей притворной заботы о нем, на это все равно никто не обратил внимания. Ты опасен. И бесполезен: ты даже эту тупую дворнягу Блэка не смог удержать в узде!
Ремус покачнулся, смотря на него абсолютно пустыми глазами.
Северус понял, что перешел на крик, и крепко сжал кулаки, чтобы спрятать сильную дрожь в руках.
Понизив голос, он ядовито прошипел:
– Убирайся. И держись от меня подальше.
Ремус развернулся и молча вышел, опустив плечи.
Казалось, прошла бесконечность, но наконец Северус услышал, как за Люпином закрывается входная дверь. Сбежал. Почему-то вместо триумфа Северус чувствовал только болезненную опустошенность и одиночество. Почему он вообще должен хоть в малейшей степени сочувствовать Люпину? Рука непроизвольно потянулась к горлу… Люпин чуть не убил его. И к тому же мог заразить.
Северус замер. Заразить. Разумеется, при первой же возможности он тщательно проверил шею. Он был уверен, что кожа на ней цела, зубы Люпина ее не повредили. Но… Как вообще передается проклятье оборотня: только ли через слюну?.. Раньше он не интересовался повадками оборотней при спаривании. Что ж, возможно, пришло время проявить интерес. Вздохнув, он начал доставать с полок книги.
Через несколько минут его отвлекла зеленая вспышка из камина.
– Северус?
Северус оторвал взгляд от фолианта, который держал в руках, и коротко бросил:
– Да, директор.
Он не простил Альбуса за то, что тот пустил Люпина в его личные комнаты.
– Вы видели Ремуса?
Северус приподнял бровь, чувствуя, как нарастает раздражение:
– Да, – произнес он, устраиваясь в кресле.
– Прошу, оставьте пререкания со мной на другой раз, Северус, – предупредил Дамблор. – Я уже опаздываю в Визенгамот, а вы хорошо знаете, зачем мне нужно там быть.
Северус вздохнул:
– Да, директор. Люпин приходил меньше получаса назад. Кто-то, – произнес он с легким нажимом, – дал ему мой пароль.
Альбус даже не потрудился сделать вид, что раскаивается:
– И вы с ним поговорили?
– Я выслушал его извинения.
Люпин же не мог пожаловаться Дамблдору, что Северус с недостаточным энтузиазмом принял его неуместные извинения?..
– Только что я получил сову от Ремуса. Он говорит, что будет вне доступа, и просит передать его обязанности в Ордене кому-нибудь другому. Даже переписку с Гарри, – Альбус смотрел из языков пламени поверх очков. – Северус, это совершенно на него не похоже. Я боюсь, что он все еще не отошел от событий прошедшей ночи. А я что, отошел?
– Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, – холодно произнес Северус. – Разве что вы предлагаете мне принять на себя его обязанности?
– Общаться с Гарри? – спросил Дамблдор с легкой улыбкой.
На лице Снейпа возникло отвращение, и Альбус добавил:
– Я так и думал.
– Так какое отношение всё это имеет ко мне, директор?
Улыбка Альбуса исчезла:
– Разумеется, никакого отношения, – сказал он устало, исчезая из камина.
Проклятый старик, вечно он думает о своих драгоценных гриффиндорцах. Лучше бы он думал о том, что скажет Визенгамоту. Или подумал бы об отдыхе: не может же он вечно держать такой сумасшедший темп жизни.
Северус заставил себя отбросить мысли об Альбусе и открыть трактат Филиппа Гастона о темных созданиях. Раньше он не читал эту книгу: ее доставили из Флориш и Блоттс специальным заказом только после того, как Люпин покинул Хогвартс, когда Северусу она была уже не нужна. Он пролистывал страницу за страницей в поисках главы об оборотнях и наконец наткнулся на целый раздел о брачных ритуалах.
Пока он читал, пальцы все крепче сжимали обложку, а слова словно врезались в мозг:
Оборотни заводят связь раз и на всю жизнь… необычайно крепкая привязанность к партнеру… в ряде случаев, чтобы уничтожить оборотня, достаточно убить его партнера, и тогда зверь сам начинает искать смерти…
– Чтоб тебя, Люпин! – прокричал Северус в пустую комнату.
Проклятье. Неудивительно, что Люпин думал, что Северус скорее умрет. Или убьет. Неудивительно, что Люпин предпочел сам умереть.
Связь на всю жизнь?
Северус встал, опрокинув стул, не в силах больше сидеть от ярости и противоречивых чувств. «Будет вне доступа… совершенно на него не похоже… начинает искать смерти…».
Абсурд. Но ведь Люпин действительно выглядел непривычно… уязвимым, впервые с момента смерти Блэка. Да даже если бы они были как-то связаны, Северус же не умер. Он всего лишь оттолкнул Люпина. Жестоко.
Он посмотрел сквозь дверь в сторону кабинета, где виднелся край его рабочего стола. И вдруг вспомнил, какая неестественно долгая тишина висела с момента ухода Люпина до момента, когда дверь за ним захлопнулась.
Он направился прямо к своему столу, уже догадываясь, что там увидит. Аккуратно нарезанные кучки аконита клобучкового и аконита волчьего выглядели не так, как когда он их оставил: теперь в них появились три небольшие проплешины. Наметанным глазом он прикинул количество пропавших трав: более чем достаточно, чтобы убить троих здоровых мужчин, не говоря уже об одном истощенном оборотне.
Он бросил горсть пороха в камин:
– Альбус!
Не дожидаясь ответа, поскольку директор почти наверняка еще час назад покинул Хогвартс, он принялся собирать баночки со своих полок. Понадобится слабительное… Впрочем, нет: вполне можно обойтись рвотным заклинанием.
Очищенный спирт. Белладонна. Наперстянка.
Он мысленно проклял Помфри за ее отсутствие. Не то чтобы она лучше знала, как лечить аконитовое отравление. Но по крайней мере этим «лечением» она могла бы сама убить Люпина, не перекладывая эту роль на Северуса.
Стрихнина в близком доступе он не держал: слишком токсичный, а вокруг слишком много студентов. А вот семена черебухи… вполне подойдут. Надо только истолочь их, а затем затолкать в горло Люпина. И надеяться, что он проживет достаточно, чтобы успеть дотащить его до Св. Мунго. Будь проклят безмозглый вервольф.
Пока он бежал по коридорам, он задал несколько вопросов портретам и убедился, что Люпин действительно уже покинул замок. Северус не удивился: Люпин слишком мягкосердечен и внимателен к другим, чтобы убивать себя прямо в школе, где на его тело могут случайно наткнуться ученики.
Выйдя из дверей, Северус остановился, чтобы перевести дыхание. Он внимательно всмотрелся в даль, стараясь поймать облик Люпина и пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь следящее заклинание, для которого не требуется кровь или личные вещи. Ничего не приходило на ум. Что ж, будем надеяться, что Люпин пошел по главной тропинке, что он как следует устал и еле плетется и что Северус успеет перехватить его до точки аппарации.
Он пробежал было несколько шагов и остановился, растягивая губы в победной улыбке. В конце концов, близнецы Уизли и Поттер не единственные, кто в состоянии применить призывающие чары.
– Акцио, метла!
Так, теперь нужно будет успеть починить сарай до возвращения мадам Хуч.
В руку легла та самая метла, на которой он судействовал на квиддиче, когда возникала такая необходимость. Он оторвался от земли и полетел.
Если он не успеет перехватить Люпина до аппарации, решил он, то в первую очередь надо будет проверить площадь Гримо. Маловероятно, что Люпин выберет именно это место, – там слишком много народа, и есть риск, что его обнаружат раньше времени, – но Северус не представлял, где еще можно искать…
Боковым зрением он уловил движение и каким-то чутьем понял, куда пошел Люпин. Разумеется. Странным образом подходящее место. Он снизил высоту и спрыгнул на землю около Дракучей Ивы.
Перед тем, как прикоснуться древком метлы к одной из веток на толстом стволе, Северус со смутным беспокойством подумал, что это действие еще ни разу не приносило ему ничего хорошего. Однако он отбросил эту мысль и нырнул в тесный туннель. Для его роста потолок был слишком низким, и идти было неудобно. Но он как мог торопился поскорее добраться до мрачной заброшенной комнаты на другом конце туннеля. Он заметил, что к ступенькам вели свежие следы в пыли.
Северус поднялся по ветхой лестнице так быстро и так тихо, как только мог, затем через прихожую подошел к единственной открытой двери. Опять эта комната…
Он осторожно заглянул сквозь дверной проем и увидел Люпина, сидящего у горящего камина на сломанном кресле, поднеся к губам старую металлическую чашку.
– Акцио, чашка! – крикнул Северус.
Ремус сдавленно охнул, когда горячая темная жидкость полилась между пальцами на колени. Он вскочил, обернулся к двери и протянул руку к палочке.
Северус перехватил чашку в воздухе и тремя широкими шагами пересек комнату.
– Сколько ты уже выпил и когда это было? – требовательно спросил он.
Ремус моргнул:
– Что? Северус, что…
– Люмос, – вместо ответа коротко произнес Северус и направил палочку Ремусу в лицо.
– Ай! Северус… – запротестовал Ремус и попытался ладонью защитить глаза от резкого света.
До того, как Люпин прикрыл глаза, Северус успел отметить, как его зрачки реагируют на свет. Это всё, что он хотел знать.
– Нокс, – сказал Северус.
Он поднял чашку к носу и подозрительно принюхался. Затем сделал осторожный глоток. Чай. С бергамотом. Ни намека на горечь или покалывание языка.
Северус опустил чашку:
– Ты пока ничего не принял, – сказал он без всякого выражения.
– Не понимаю, о чем ты, – сказал Люпин, не глядя Северусу в глаза.
– Не понимаешь? – усмехнулся Северус. – Аконит, Люпин. Ты прихватил из моего кабинета немного аконита. И раз уж ты решил поставить точку на своем жалком существовании, я хочу знать, почему.
Теперь Ремус смотрел прямо на него, сжав челюсти:
– Не вижу, каким образом то, что я делаю или не делаю, вообще тебя касается, если это не влияет на Орден, – холодно произнес он.
Северус сузил глаза:
– Ты позаботился о том, чтобы это меня коснулось, Люпин. Или ты успел забыть?
Ремус только непонимающе нахмурился, и Северус прошипел:
– Какого черта ты не посчитал нужным сразу предупредить, что это будет связь на всю жизнь? Или ты с самого начала планировал эту несусветную глупость?
На мгновение глаза Ремуса широко распахнулись, а потом он громко и резко расхохотался – совсем непохоже на его обычный деликатный смех.
– Связь на всю жизнь? Ты что, читал книгу Гастона о темных существах?
– Да… – с опаской произнес Северус.
– Почти всё, что он пишет об оборотнях, это полная чепуха, – Ремус слегка улыбался. – Оборотни склонны заводить пожизненные связи ничуть не более, чем… обычные люди.
– Разве? – скептически протянул Северус. – Но он приводит вполне убедительные доказательства наличия такой связи между…
– Чепуха, – убежденно повторил Ремус. – Может, он и сделал несколько адекватных наблюдений, но его выводы абсолютно ошибочны.
Северус вопросительно поднял бровь, и Ремус продолжил:
– Не бросить любимого, если его укусил оборотень, или вообще начать строить отношения с оборотнем… это ведь не вполне типичное поведение. Для этого пара должна иметь необычайно сильные чувства друг к другу. А уж во времена Гастона – тем более, ведь тогда, как ты понимаешь, даже не было аконитового зелья.
Губы Ремуса изогнулись во что-то не слишком похожее на улыбку:
– Так что в каком-то смысле оборотня и его близкого человека, я полагаю, действительно связывают исключительно крепкие узы. Но это не так уж отличается от любой другой пары, глубоко любящей друг друга. А что касается доказательства, которое приводит Гастон… Подозреваю, что большинство людей будет… сильно расстроены и даже подвержены мыслям о самоубийстве, если человека, которого ты искренне любишь, убьют только ради того, чтобы добраться до тебя.
Всё это звучало до отвращения убедительно. Похоже, Северус поднял ложную тревогу. Хотя нет: ведь был еще украденный аконит.
Он пошел в атаку, не дожидаясь, когда Люпин окончательно положит его на лопатки:
– Отлично. Но ты все еще не объяснил, что собираешься делать с аконитом из моего кабинета.
– А ты все еще не объяснил, какое тебе до этого дело, – отрезал Ремус.
– Очевидно, мне есть до этого дело, раз ты собираешься отравиться травами, украденными из моих запасов.
Ремус вздернул подбородок:
– Я думал, ты только обрадуешься, если я исчезну. Я ведь представляю опасность для Ордена, да и вообще я бесполезен. Помнишь?
– Не пытайся быть еще большим идиотом, чем есть на самом деле, Люпин! И перестань себе льстить: прошлой ночью ты был для Темного Лорда не более чем удобным инструментом, чтобы избавиться от меня. Если бы ты не попался под руку, он нашел бы другой способ, – Северус сделал паузу и неохотно добавил: – И потом, надо признать, тебе все же удалось не убить меня.
Ремус сглотнул и резко отвел глаза от собеседника:
– Но то, что мне для этого пришлось сделать…
Северус словно одеревенел.
– Так это у тебя чувство вины? – выплюнул он. – Лицемерный ты гриффиндорец! Столько храбрости в схватке со злом! Но стоит только впервые в жизни испачкать руки – и ты уже хочешь всё бросить? Идиот, ты же взрослый образованный волшебник. И Поттеру ты действительно спас жизнь, когда удержал его от прыжка за завесу вслед за Блэком. Кстати, именно за это Темный Лорд прошлой ночью решил использовать именно тебя. Он хотел, чтобы ты сошел с ума или оказался за решеткой, Люпин, чтобы вывести из строя Альбуса. И Поттера. И всех остальных в Ордене. Ведь многим из них ты дорог, – Снейп произнес это с такой интонацией, как будто это было обвинением. – Многие дети уважают тебя, Мерлин помоги им. Ты подумал о том, как твое самоубийство на них отразится?
Он фыркнул с гримасой отвращения.
Ремус был очень бледен. Он напряженно сжимал руками палочку. Но заставил себя спросить беззаботным голосом:
– Ого, Северус. Не знал, что тебе настолько не все равно.
Северус помрачнел:
– Мне абсолютно все равно, Люпин. Ты…
Ремус сделал шаг вперед:
– Вранье, Северус. Ты всю жизнь лжешь и притворяешься. Ведешь себя, как будто всех ненавидишь, а меня презираешь так сильно, что… гори я заживо, отказался бы перейти улицу и поссать на меня.
Северус нахмурился:
– Перестань, Люпин, какая пошлятина. И я как раз презираю…
– Вот-вот, так ты и говоришь, – перебил Ремус. – А когда у тебя наконец появился шанс избавиться от меня, ты примчался меня спасать. Хотя для тебя было бы гораздо удобнее, если бы я умер: ты же думал, что мы теперь связаны на всю жизнь.
Северус дернулся, как от удара.
Ремус криво улыбнулся и сделал еще один шаг к собеседнику:
– Так что произошло, Северус? Может, тебе на самом деле понравилась моя компания? Я вот не жалею о прошлой ночи, хотя, возможно, и стоило бы. Это дорогого стоит – узнать нашего мрачного шпиона с новой стороны. Думаю, что не ошибусь, если предположу, что тебя таким никто раньше не видел: покорный, молчаливый, готовый пожертвовать собой! Ты, язвительный ублюдок, всегда такой красноречивый!
Он продолжал приближаться к Северусу, а тот, от ярости не в силах сказать ни слова, молча отступал.
– Может, ты давно устал от одиночества? Но ты у нас слишком гордый, чтобы признать это, не так ли? А эта история дала тебе надежду, что между нами теперь связь. И что у тебя хоть с кем-то возможны нормальные человеческие отношения...
Северус молча смотрел на него, затем развернулся и вышел, хлопнув дверью с такой силой, что по всей комнате взметнулись пыль и кусочки штукатурки.
Ремус рухнул в сломанное кресло перед угасающим камином, слушая, как быстро удаляется стук каблуков по ступенькам.
Получилось не слишком по-доброму, подумал он. Зато ему впервые в жизни удалось удержать Северуса от многообещающего расследования. На горьком опыте он не раз убеждался, как нелегко было остановить слизеринца от раскапывания доказательств своей теории.
В любом случае, любопытно посмотреть, что они с этим упрямцем скажут друг другу на следующей встрече в Ордене…
Поймав себя на этой мысли, Ремус улыбнулся уголком рта.
Он вытащил из глубины мантии небольшой сверток пергамента. Задумчиво покрутил его в руках и бросил в огонь.
Комнату наполнил едкий запах горящих трав, но он не обращал внимания. Ему нужно было написать два письма: Альбусу, у кого точно есть для него задания, и Гарри, кого слишком надолго бросили одного, как и самого Ремуса.
И посмотрим, что скажет Северус, когда они встретятся.
Слегка улыбаясь своим мыслям, Ремус согнулся над пергаментом.
