Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Когда Северусу Снейпу казалось, что он готов к всеобщей ненависти, он не подозревал, что она настолько завладеет умами. Ну, ладно, сторонники Дамблдора — те должны были ненавидеть убийцу своего лидера, но коллеги по Организации? Конечно, стоило предвидеть, что после поступка Северуса Лорд станет требовать и от остальных своих последователей подобной прыти, но чтобы настолько...
Драко, казалось, только сейчас понял, во что влез, и теперь лихорадочно искал если не выход, то манеру поведения, чтобы стать незаметным и не получить нового задания. Северус мог только порадоваться такой разумности, потому что помочь юному Малфою больше ничем не мог. Северус сам себе казался свечой под стеклянным колпаком: каждый его поступок оценивался, пристально изучался, а выводы преподносились Лорду самые неожиданные. Неудивительно, что Повелитель всё чаще стал оставлять Северуса после собраний.
— Северус-с-с, а с-скажи мне, почему все твои с-соратники с таким интересом с-смотрят в твою пос-стель? Может быть, они с-снают о тебе что-то интерес-с-сное?
— Они очень любопытны, мой Лорд, и никак не могут поверить, что влияние инстинктов на жизнь сильно преувеличено.
— Так уж и с-с-сильно? Я помню, каким ты был горячим...
— Это было очень давно.
— Что такое время, Северус-с? Люди не способны настолько меняться. Мне бы хотелось снова увидеть того мальчика, что так трогательно трепетал перед силой.
— Мне бы тоже...
— Ты что-то сказал, Северус?
— Нет, мой Лорд.
Тёмный Лорд задумчиво разглядывал Северуса, как энтузиаст-таксидермист смотрит на редкий экземпляр. Кода-то такой взгляд заставлял трепетать, а сейчас вызывал только глухую тоску. Всё-таки в положении, когда терять уже нечего, можно было найти свои плюсы. Иногда Северусу настолько хотелось покончить с этим фарсом, что он забывал даже о своём последнем деле. Выжить в этой мясорубке он не надеялся, да и чего ради, если по-настоящему нужен оказался только приблудному коту? Да и тот без него не пропадёт.
— Разденься, Северус.
Лорд давно не играл в такие игры, и Северус успел отвыкнуть от ожидания унизительного возбуждения. Однако сейчас он не испытывал ничего подобного, словно наконец постиг смысл слов Лорда: «Стыда нет! Есть только сила и желание». Правда, желания тоже не осталось, как и сил, потому-то, наверное, и не было никакого стыда, когда он обнажённый остался стоять перед Лордом, стараясь смотреть куда угодно, но не ему в глаза. Чтобы тот — упаси Мерлин! — не разглядел в этом какой-нибудь вызов. Ледяными пальцами Лорд коснулся плеча, тронул ключицу, провёл по груди, ногтем царапая сосок. Северус стоял и думал, когда этот балаган надоест Лорду, ведь для таких игр нужен, как минимум, обоюдный интерес.
— Ты прав, Северус. С возрастом зов плоти перестаёт иметь хоть какое-то значение. И это к лучшему. Ум должен оставаться ясным… — Лорд почти с отческой ласковостью коснулся лба Северуса, потом небрежно потрепал по щеке. — Но я не зря тебя раздел. Я хочу предложить тебе кое-что интересное. Примерь вот это!
Лорд щёлкнул пальцами, и на плечи Северуса опустился тяжёлый шёлк одной из ярких мантий Дамблдора.
— Я кажусь вам слишком скучным, мой Лорд?
— Нет, мой мальчик. Этот цвет тебе не к лицу… — ещё один щелчок, и мантия стала угольно-чёрной. — Так гораздо лучше. Мне нужен свой человек в Хогвартсе, и ты идеально подходишь на роль директора школы. Назначение министра будет завтра, а пока я хочу представить тебя соратникам.
Лорд положил ладонь себе на предплечье, туда, где у Пожирателей Смерти был знак Мрака, и Северус почувствовал пульсацию вызова в своей Метке. Ему даже стало жаль коллег, которые рано расслабились. С недавнего времени все собрания походили на лотерею, где проигравшим доставался профилактический Круциатус.
Северус мог только восхищаться умением Дамблдора просчитывать такие ходы. Лично у него не было никакой уверенности в том, что Лорд решит отдать ему Хогвартс, сделав директором — наоборот, он с ужасом ожидал назначения кого-то из Лейстранджей, о чём ходили упорные слухи. Северус стоял рядом с Лордом, приветствуя входящих. Это была особая честь, вот только особой цены она не имела: частенько тот, кто стоял рядом с Лордом в начале собрания, в конце корчился на полу под Круциатусом. Сумасшествие Повелителя стремительно прогрессировало.
Во взглядах, направленных на себя, Северус отмечал любопытство, неприязнь и даже зависть. Он приветствовал входящих и лишь на мгновение застыл, когда в зале появился Люциус. Северус выровнял сбившееся дыханье и заставил себя отвести взгляд на появившихся следом Лейстранджей, а сердце глухо выстукивало «жив… свободен… жив…» Люциус выглядел просто отвратительно: потерявший весь свой лоск, похудевший, с тёмными кругами под ввалившимися глазами, но Северусу хотелось им любоваться. В голову полезли совершенно неуместные мысли о том, не валяется ли на полу брошенная одежда, и не сильно ли под шёлком мантии заметно, что он обнажён…
— Друзья! — начал Лорд, принимая величественную позу. — Я собрал вас, чтобы сделать два объявления.
Повелитель уставился на Люциуса, вокруг которого почти тут же никого не осталось, и широко улыбнулся, вызвав тихий ропот в толпе. Он выдержал паузу и продолжил:
— Сегодня к нам вновь присоединился Люциус, гостеприимством которого мы все пользуемся. Последнее время он провёл не самым лучшим образом, но исключительно по своей вине. Теперь, я надеюсь, он всё осознал и не повторит своих ошибок, — Люциус побледнел, но с достоинством склонил голову. — А мы с вами по-дружески поддержим его и не дадим снова оступиться…
Северус стиснул зубы. Такая формулировка в устах Лорда означала приказ «присмотреть», стало быть, Люциус теперь будет под постоянным и пристальным вниманием «соратников». Не успел Северус его пожалеть, как Лорд, выдержав эффектную паузу, провозгласил:
— И позвольте представить вам нового директора Хогвартса. Он хорош уже тем, что жив…
Сомнительная шутка вызвала радостное ржание брата и сестры Кэрроу, которые, впрочем, быстро заткнулись под холодным взглядом Повелителя.
— А вы, наверное, не представляете, как непросто работать с подростками, — вкрадчиво произнёс Лорд, глядя на позеленевших Кэрроу. — Но у вас будет шанс это прочувствовать. Северусу нужны надёжные помощники.
Северус почувствовал, как разболелась голова. Мало ему студентов и профессоров, которые не примут его назначения, так ещё эти имбецилы с повадками детей-садистов на его голову свалились! Впору завыть! Интересно, был ли такой пункт в гениальном плане Дамблдора? Однако в назначении Кэрроу был и положительный момент — теперь Северусу стало просто некогда рефлексировать, глядя на потрёпанного Азкабаном Люциуса. И к лучшему!
На следующий день о назначении директора Хогвартса раструбили все газеты, даже Лавгуд в своём «Придире» чиркнул пару слов о новом назначении в статье «Покусанный мозгошмыгами». Северус сжёг всю доставленную ему почту, которой получился большой ворох, покормил кота и отправился в Хогвартс. Вступать в должность.
Северус долго стоял перед коваными воротами, скрытый чарами невидимости. Он прекрасно себе представлял, что его ждёт. Хорошо, если профессора не станут бунтовать открыто, тогда можно будет хотя бы сосредоточиться на детях. Северус подозревал, что окажется в шкуре Амбридж, только вот он совершенно не собирался сносить это всё со стоическим спокойствием, как, наверное, того хотел Альбус. Придётся придумать какую-то систему наказаний, чтобы немного охладить горячие головы…
Ворота распахнулись, стоило коснуться их ладонью, и Северус почувствовал, как замок приветствует нового директора. Он ощутил, как стихает бушевавшая поначалу магия, и как она начинает ластиться к нему, подобно Люку. Невероятные ощущения… интересно, замок всех директоров так приветствует? Северус, никем не замеченный, дошёл до покоев директора, и горгулья почтительно отступила перед ним, открывая проход в кабинет. Он легко поднялся по винтовой лестнице и избавился от невидимости прежде, чем войти в кабинет.
— Вот видите! Я говорил, что он будет следующим! — Дамблдор радостно махал Северусу со своего портрета.
— Но как такое могло произойти? — сокрушался Финеас Блэк. — Он же полукровка…
— Я вас умоляю, помолчите! А моральный аспект вас не задевает? Про нашу школу пойдут слухи, что её возглавляет убийца…
— Да кому важно, что говорят? Главное, о Хогвартсе сейчас заговорят повсюду. Великолепный ход…
Северус, конечно, мог дослушать этих стариканов до конца, но у него не было ни сил, ни желания.
— Тихо! — для убедительности он хлопнул ладонями по полированной поверхности стола так, что пошёл гул. — Я сейчас проведу организационное собрание с профессорами, и упаси вас Мерлин хоть как-то обозначить своё присутствие.
— Что вы с нами сделаете, молодой человек, а? — старый волшебник приложил к уху слуховую трубку.
— Сожгу к чертям!
— Варвар!
— Вандал…
— Негодник…
— Никакой почтительности…
— И уважения…
— Тихо! — Северус не собирался потворствовать этим снобам: — Тот, кто сохранит приличествующее директору молчание, будет вознаграждён.
— И как же?
— Тот узнает, чем закончится этот бардак, — Северус с кривой усмешкой оглядел обитателей портретов и продолжил: — Хочу напомнить, что сейчас директор я, а, стало быть, играть будем по моим правилам.
Дождавшись, пока роптание на портретах окончательно стихнет, Северус протянул руку к колокольчику. Откуда-то он знал, что именно так должен собрать профессоров на первое собрание.
***
Ночь Северус решил провести дома. Во-первых, ему надо было забрать Люка, а во-вторых… а во-вторых, хотелось хоть немного отдохнуть от ненависти, разъедающей душу, как кислота. Полностью отрешиться пока не получалось, и приходилось помногу раз напоминать себе о долге, важности собственной миссии и мальчишке Поттере, которого ещё надо было как-то отыскать и предупредить, чтобы не смел соваться в Хогвартс. Люк встретил его так, будто не видел целую вечность: выбежал из комнаты и с мявканьем принялся тереться о ноги, рассказывая о своей горемычной судьбе. Северус даже проверил, не забыл ли он оставить окно открытым, раз бедолага так истосковался. Нет, путь на волю оказался открыт, а значит, Люк так радовался его возвращению… наверное, Северусу никогда не удастся к такому привыкнуть, хотя, по правде говоря, оно было приятно.
Поттер оказался умнее, чем о нём думал Северус, и решил не возвращаться в школу. Об этом поведал Финеас Блэк, наябедничав, что его портрет с площади Гриммо «несносная грязнокровка» засунула в сумку, чтобы взять с собой.
— Не называй её так!
— Детская травма? — презрительно фыркнул Блэк.
— Сожгу! — мрачно пообещал Северус.
— Когда я стал единственным способом связи и источником информации? — ехидно поинтересовался старик. — Ну-ну.
Крыть было нечем, но Северус не любил проигрывать:
— Запру в сейфе.
Финеас впервые взглянул на него с уважением и доверительно сообщил, что в школе давно пора навести порядок «железной рукой». Северус не стал расстраивать старика рассказами о том, как иногда дрожит сигарета в этой железной руке. Курить он определённо стал больше.
Хогвартс всё больше становился похож на вулкан перед самым началом извержения. Напряжение чувствовалось во всём: и в разговорах, и во взглядах, и в гнетущей тишине… Северус не сразу понял, что его так настораживает во время трапез в Большом зале. А ведь когда-то он мечтал, чтобы все разом заткнулись и, тихо поев, расходились по делам. Бойтесь своих желаний…
А ещё Северуса всё больше и больше пугало состояние Люциуса, настолько тот не походил сам на себя: потухший взгляд, полное невнимание к собственной внешности, замедленные реакции. И если с первыми двумя симптомами можно было жить, то последний не на шутку пугал. Северус точно знал, что последняя битва ещё будет, как и был уверен, что в неё Лорд бросит всех своих людей, невзирая на их душевное состояние… проклятье! В таких условиях Люциус точно не жилец! Разговор с Драко вышел бесполезным. Мальчишка почему-то увидел в Северусе угрозу отцу и отвечал сквозь зубы. Тогда настал черёд Нарциссы.
Северус специально не ушёл после окончания собрания, сделав вид, что ему надо поработать в библиотеке, разрешения на вход в которую никто так и не отменил. Оставшись один, он, вместо того, чтобы изучать каталог, выбирая книгу, наудачу вызвал эльфа.
— Тинки!
Лопоухий появился сразу и сообщил о готовности служить «сэру другу».
— Мне нужно поговорить с хозяйкой на деликатную тему…
Северус ещё не договорил, как эльф пропал, появившись через минуту с апатичным Люциусом.
— На деликатную тему лучше говорить с хозяином, — исчезая, пискнул эльф.
Северус почувствовал, как от пристального взгляда Люциуса к щекам начала приливать кровь. От неожиданности происходящего, а может, оттого, что его план сводился к двум словам «взбодрить Люциуса», Северус преодолел три шага между ними и, обхватив ладонями побледневшее от изумления лицо, поцеловал. Сердце гулко бухало в груди, ведя счёт мгновениям безумия, а оживший разум пытался придумать хоть какой-то предлог такой неадекватности. Впрочем, стоило Люциусу ответить на поцелуй, перехватывая инициативу, как разумность происходящего полностью перестала волновать Северуса.
Они целовались с неистовством юнцов, попеременно вжимая друг друга спиной в стеллажи, и оказалось, что Северус совершенно не против, чтобы его развернули и, уткнув лицом в пыльный фолиант, задрали мантию. После чего Люциус, кажется, опомнился. Он слегка отстранился и забормотал:
— Север… Север… прости… я сошёл с ума… не сдержался… Ты можешь меня проклясть…
— Я тебя прокляну, Люци, если ты меня не трахнешь! Немедленно!
Если Северус переживёт эту войну, то непременно запатентует такой метод лечения депрессии. Конечно, предварительно хорошенько проверив, что, кроме хорошего секса, способствует такому животворящему эффекту: полумрак библиотеки, запах старинных книг, потрескивание дров в камине или же шкура какого-то неведомого зверя на полу.
— Север, ты даже не представляешь, сколько раз я представлял… такое…
Северус вытащил изо рта невесть как оказавшиеся там шерстинки.
— У тебя богатая фантазия, Люци… я бы даже сказал, изощрённая…
В свете огня камина было хорошо видно, как раскраснелось лицо Люциуса, и как взгляд вернул былую живость.
— Если у тебя есть любовник, то я вызову его на дуэль и убью, — задумчиво пообещал Люциус.
Северус вздрогнул. Игра заходила слишком далеко… или она уже перестала быть игрой?
— Жаль, что это место вакантно… было бы интересно посмотреть.
Люциус улыбнулся и прикусил плечо Северуса:
— Тогда ты ответил точно так же.
— Да и ты не меняешься, Люци… кто только тебя учил постельному этикету?
— Пф-ф… ты сильно удивишься, узнав, что книги бывают не только про зелья и тёмную магию. Так о чём таком деликатном ты хотел поговорить с Нарциссой?
— О тебе… — придумывать что-то не было никакого смысла. — Мне было страшно смотреть на то, что с тобой происходит. Почему ты не пьёшь зелья, которые я передавал?
— А кто тебе сказал, что не пью?
— Но ты выглядишь…
— Помнится, тебя всегда злило, когда я плохо отзывался о твоей внешности.
Северус боялся проснуться, потому что происходящее было слишком хорошо, чтобы быть реальностью. Словно и не было этих дурацких лет, а они по-прежнему молодые, свободные и очень счастливые…
— Я тебе никогда не врал.
— Никогда, — согласился Люциус. — И я не буду. Это чары гламура. Мне надоело играть по чужим правилам, и я просто хочу выжить. Выжить и уберечь всех своих…
— Понятно… — Северус вглядывался в лицо любовника, пытаясь распознать чары.
— Ничего тебе не понятно, — буркнул Люциус. — Тебя я тоже имел в виду… но пока ты изо всех сил мешаешь этому.
— Нет! Но на башне той ночью было не протолкнуться. Грейбек, Лейстранджи, Кэрроу… да кто угодно хотел выслужиться, почему именно ты?
Северус уже забыл о том, какую проницательность мог проявлять Люциус, когда бывал в чём-то заинтересован.
— Хотел выслужиться…
— Драко пишет, что в Хогвартсе тебя все ненавидят.
— Почти все, — усмехнулся Северус. — Людям нужен злодей, против которого можно объединяться.
— И с каких пор ты так трепетно относишься к чужим пожеланиям? — Люциус явно заметил, как напрягся Северус, потому что поспешил отыграть назад. — Впрочем, это совершенно не моё дело.
— Вот именно.
— Однако меня волнует твоя… дееспособность.
Этот наглец имел совесть покраснеть, хотя это вполне могло быть частью игры, в которую можно было играть вдвоём. Остаток вечера Северус доказывал дееспособность и так увлёкся, что согласился остаться до утра, потому что не было сил даже подумать о перемещении камином, не говоря уже об аппарации. Хотя, может быть, дело было в жадном до ласки теле, рядом с которым хотелось засыпать, чтобы и во сне утверждать своё право… да и, в конце концов, разве Северус не заслужил передышки хотя бы на одну ночь?!
Утром Северус проснулся первым и никак не мог заставить себя подняться. Он знал, что стоит уйти, и всё непременно закончится. Должно закончиться… так надо. Он и на эту-то ночь не имел права, оставив замок на растерзание Кэрроу. Проклятье! Он ни на что не имел права… Северус всерьёз раздумывал о разумном Обливиейте, когда вроде бы спящий Люциус сжал его ладонь. Северус замер, а тот тихо прошептал:
— Когда ты вернёшься?
Северус едва не ответил, что вечером, но прикусил язык.
— Не знаю.
— Север, — тихо выдохнул Люциус, — я буду ждать сколько угодно, только ты вернись, а не как тогда…
Северус молча сжал его руку. Что он мог пообещать, если давно уже не принадлежал себе? Люциус, кажется, понял, потому что так же молча положил его ладонь на свою щёку. Так он стал напоминать Люка, требовавшего свою порцию ласки. Кто бы мог подумать, что у блистательного Люциуса Малфоя такие нехитрые требования?
— Мне пора, Люци. А тебе надо избавиться от воспоминаний о… нашем безумии. Видишь ли… Лорд превосходный легиллимент.
— Это ты так деликатно предлагаешь Обливиейт?
— Это будет самый лучший выход. Мы не должны были…
— Всегда делаешь, что должен?
— Прости, Люци… в этой игре слишком высокие ставки, и многие твои выводы опасны прежде всего для тебя.
— А если я тебе скажу, что Лорд не сумеет разобрать моих мыслей?
— Ты хочешь меня успокоить? Зря…
— Когда ты научишься слушать?! Я в своём доме. Это старинное магическое поместье… я не уверен, что Лорд сможет меня здесь убить, если вдруг его посетит такая идея. Он не может меня читать, я проверял, — Люци дерзко усмехнулся, снова становясь похожим на того мальчишку, в которого был по уши влюблён юный Северус.
— Как ты проверял?
— Уж поверь, это был надёжный способ. Я тогда думал, что мне нечего терять.
— А теперь?
— А теперь появился ты, — Люциус потёрся о ладонь Северуса, снова становясь похожим на Люка. — Нет, Север, Лорду не добраться до моих мыслей…
Северусу показалось, что с его плеч упала глыба, и сразу стало легче дышать. Сейчас он уже был почти уверен, что не выдержал бы этого дурацкого Обливиейта, и непременно совершил бы какую-нибудь глупость, а так… так появилась хоть призрачная, но надежда на то, что пока всё будет хорошо… а потом можно и Обливиейт, чтобы Люци не мучился.
— Я вернусь, Люци! Я непременно вернусь…
***
Однако вернуться оказалось не так просто. Хогвартс требовал постоянного внимания, и Северус выбивался из сил, чтобы держать юных сопротивленцев на расстоянии от Кэрроу, постепенно входивших во вкус карательной педагогики. Их наказания были лишены даже зачатков логики и совершенно не соответствовали тяжести проступков. По какой-то идиотской прихоти эти кретины выбрали для отработки навыков Лонгботтома, в котором, как оказалось, дремал пламенный революционер. Северус не сомневался, что Лонгботтом однажды поднимет толпу школьников на баррикады, и они пойдут за ним, круша всё вокруг. Потому что, к сожалению, бескровных переворотов не бывает. За себя Северус не волновался — в Хогвартсе ему помогали даже стены замка, а Кэрроу было ничуть не жаль, поэтому он не старался пресечь подрывную деятельность, изредка докладывая Лорду о воспитательных провалах Кэрроу, как о забавных анекдотах. Пока Лорд считает, что всё под контролем, он не станет вмешиваться.
А вот было ли всё под контролем, Северус не знал. Поттер чуть было не попался в ловушку Тёмного Лорда, которую тот ловко устроил в Годриковой Лощине. Что там понадобилось Поттеру, не знал даже Альбус, который только таинственно мерцал стёклышками очков со своего портрета, вместо того, чтобы вспомнить свои слова. Хотя... это же Поттер! Кто может знать, как он понял самые несложные распоряжения, тем более что Дамблдор никогда не отличался простотой формулировок!
Северус сидел у огня камина, пил коньяк и никак не мог согреться. Он уже и сам не понимал — нервное это или просто сильно промёрз в лесу, где полночи слонялся в поисках Поттера. С одной стороны, всё прошло удачно — меч передан, а Северуса никто не заметил, но с другой... мальчишку хотелось схватить за тощие плечи и как следует встряхнуть, чтобы слетели с лица дурацкие очки, и он, быть может, начал смотреть по сторонам, хотя бы повинуясь инстинктам. Это же надо быть таким доверчивым идиотом, чтобы выйти за защитный контур без страховки?! И попереться за чужим патронусом невесть куда... Северус был готов разыграть целый спектакль, но он даже не понадобился, так банально и просто всё получилось... Правда, Поттер не был бы сам собою, если бы снова глупо не рискнул. И спасся он опять-таки благодаря чертовской удачливости — Уизли появился, когда Северус уже был готов нырять в прорубь. Очень хотелось постучать головой о стену... ну или ещё выпить. Наверное, Поттер жив только благодаря Грейнджер, которая единственная в их компании являла зачатки разумной осторожности.
Сквозь янтарный напиток пламя казалось ещё ярче, и создавалась иллюзия уюта и покоя. И не было заметно, что трясутся руки. На колени запрыгнул Люк и потёрся головой о грудь, оставляя белые клочки шерсти.
— Он идиот, Люк, — пожаловался Северус. — Безрассудный идиот. И ничему его жизнь не учит...
Люк согласно урчал, требовательно подставляясь под ладонь в желании ласки. Северус вздохнул:
— Теперь меч у него, но это ещё ничего не гарантирует, Люк... с таким подходом он может его потерять...
Люк пытался устроиться у него на коленях, предупредительно выпуская когти, а Северус продолжал изливать душу:
— И что он будет делать, когда потеряет меч? Не знаешь? Вот и я не знаю... это же Поттер! Да уже чёрт с этим мечом, лишь бы сами не попались...
Северус забылся только под утро. Сон его был тяжёлым и полным всяких ужасов из кочевой жизни Поттера. Почему-то не было даже сомнений, что дети голодают, и Северус во сне стискивал зубы так, что наутро те заболели.
Кто мог знать, что его опасения оправдаются даже быстрее, чем он того ждал? Патронус Люциуса появился внезапно и прошептал:
«Поттер в меноре. Камин открыт. Быстрее».
Северус бросился к камину, не раздумывая, и через пару мгновений оказался в кабинете чрезвычайно встревоженного Люциуса.
— Что случилось? — выдохнул Северус.
— Егеря. Полчаса назад. Драко его не узнал.
— Может, это не...
— Поттер! Я прекрасно знаю своего сына, чтобы понять, когда он лжёт. К тому же с ним Грейнджер и Уизли. Уж их-то я узнал!
— А Поттера нет?
— Кто-то додумался швырнуть ему в лицо Жалящим... — Люциус зажмурился и выдохнул: — Что ты будешь делать?
Северуса словно окатило холодной водой, ему даже показалось, что он сейчас задохнётся.
— А почему ты решил, что я буду... что-то...
— Север, потом поиграешь в шпионов. Я так понимаю, Поттер наш единственный шанс, и ты в деле. Чтобы ты не сомневался, скажу то, до чего я додумался. Помнишь ту тетрадь, которую мне давал на сохранение Лорд? Это был хоркрукс. Всё сходится, Север... — Люциус достал из ящика стола старинную рукопись и открыл её перед Северусом: — Вот прочти! Я теперь не сомневаюсь, что Повелитель возродился именно так... и именно потому он... — Люциус стиснул зубы и едва слышно выдохнул приговор: — Безумен.
Северус без сил опустился на стул, понимая, что только что сказал Люциус, а тот продолжал тыкать ему в лицо рукопись, вынуждая признаться:
— Люци, я знаю, что такое хоркруксы. И знаю, что тетрадью дело не закончилось.
Лицо Люциуса просветлело.
— Я так и знал! Как Дамблдор хотел с этим справиться? — он встрепенулся: — Чёрт! Потом расскажешь, сейчас нам надо вытаскивать Поттера... и так, чтобы при этом выжить.
Выжить самим было очень важно. Выжить, избежав подозрений... Северус мог вытащить всю компанию Поттера, но тогда ему пришлось бы оставить Хогвартс на растерзание Кэрроу... да и миссия Поттера точно не закончена, и был огромный риск её провалить.
— Люци, у тебя есть смышленый эльф, которому можно доверять?
— Тинки. А...
— Зови!
Эльф появился по щелчку пальцев, и Люциус указал ему на Северуса, обозначая старшинство. Тинки послушно кивнул и уставился на него своими огромными глазами.
— Что прикажет сэр гость?
— Тинки, ты помнишь Добби?
— Да...
— А ты можешь его изобразить?
— Могу.
— Зачем? — вмешался в разговор Люциус.
— Поттер доверяет Добби и ни на мгновение не усомнится, доверить ли ему своё спасение...
— Простите, сэр гость, но Добби здесь.
— Как здесь?
— Он хочет спасти сэра Гарри Поттера и просит разрешения войти.
— А вы? — встрепенулся Люциус.
— Хозяин никогда не поощрял появление в доме чужих эльфов...
— Впустить! — коротко приказал Люциус. — Пусть спасает... а ты помоги... только, чтобы тебя никто не видел...
Тинки с тихим хлопком растворился в воздухе. Теперь оставалось только ждать. Люциус достал из ящика стола бутылку и молча разлил по бокалам огневиски. Северус хотел отказаться, но Люциус покачал головой:
— Для нервов... чтобы успокоиться.
— Сопьёмся, Люци.
— Не успеем... а если что, это будет наше алиби... хотя нет! Тебе нельзя тут быть... но я вполне мог надираться в одиночестве...
Всё-таки Люциус умел мыслить стратегически. А ещё он умело притворялся сломленным и вконец опустившимся человеком... интересно, а Нарцисса знает о его лицедействе? Люциус налил себе огневиски и вдруг опустился на ковёр у ног Северуса и, запрокинув голову, удобно устроил её у него на коленях... будто Люк...
Северус не понял, как его руки оказались на голове Люциуса, а пальцы зарылись в волосах, начиная мягко поглаживать. Люциус едва ли не мурлыкал, жмурясь на огонь в камине, и Северус почувствовал, как внутри него будто разжимается пружина, позволяя спокойно дышать. Можно было ненадолго расслабиться и забыть о творящемся вокруг...
Неожиданно Люциус вздрогнул и схватился за предплечье, накрывая ладонью Метку, и тут же Северус тоже ощутил дикую боль.
— С-с-сука! — Северус никогда прежде не слышал, как ругался Люциус, а тот, закусив губу, продолжил: — Беллатрикс... Азкабан не пощадил никого, но эта идиотка упорно делает вид, что всё в порядке... только Лорда нам здесь не хватало...
Северус хотел уже бежать, чтобы сделать хоть что-то, когда перед ним материализовался Тинки.
— Добби уронил люстру, хозяин...
— Поттер... — прорычал Северус. — Что с ним?
— Добби всех увел... всех... даже пленников из подвала. Хозяин сердится?
— Нет, — выдохнул Люциус. — Он точно успел?
— Точно. Но как быть с пленниками? Вместо них остался слуга Лорда с волшебной рукой. Он мёртв.
Кого-кого, а Петтигрю Северус жалеть не собирался. Люциус вдруг к чему-то прислушался, а потом резко подтолкнул Северуса к камину:
— Здесь Лорд. Тебя не было...
***
В комнате Северуса всё было так же, как и до его ухода, только теперь ему не хватало чего-нибудь покрепче, как сказал Люци, «для нервов, чтобы успокоиться». А ещё надо было хорошенько подумать. Странно, но Люциус никогда не был для него тем человеком, кому можно было безоговорочно доверять. Северус постоянно искал какой-то тайный смысл в его поступках и радовался, когда находил подтверждения своим догадкам. Сказать, что давний друг-любовник удивил, означало сильно приуменьшить и погрешить против истины. Северус был бы потрясён гораздо меньше, если бы Тёмный Лорд надел мантию яркой расцветки и отправился митинговать за мир, куда-нибудь на Трафальгарскую площадь... ну или присоединился к хиппи и обязал Пожирателей Смерти кормить голубей в городском парке...
Коньяк приятно согревал желудок и действительно успокаивал расшатанные нервы, отвлекая от мыслей о происходящем сию минуту в Малфой мэноре. Утешали только слова Люциуса о защите поместья. Северус мог от души поражаться незнакомому Люциусу, но винить в невнимательности оставалось только себя... по сути, если бы не вмешательство Люциуса, то всё было бы кончено. Совсем всё! Даже Поттера Северус не сумел бы вытащить по той простой причине, что узнал бы о случившемся, когда уже ничего нельзя изменить...
Время тянулось так медленно, что стало казаться, будто утро не наступит никогда. В очередной раз убедившись, что всё ещё четыре часа утра, Северус не выдержал и, бросив в огонь горсть дымолётного порошка, шагнул в камин. Странно, но Люциус до сих пор не перекрыл ему доступ, в противном случае Северус, покружив по чужим дымоходам, вывалился бы обратно в своей комнате, а не на мягкий ковёр кабинета, в котором предсказуемо не было хозяина.
— Тинки, — шёпотом позвал Северус. — Тинки!
Наверное, эльфы никогда не спали, потому что появившийся домовик был бодр, опрятен и, кажется, даже умыт, в отличие от Северуса.
— Сэр гость желает, чтобы Тинки подал завтрак?
— Нет. Я хочу знать, где хозяин.
— Хозяин спит в своей постели. У него был непростой вечер.
Про непростой вечер Северус догадывался.
— Он... здоров?
— Он принял зелье, — уклончиво ответил эльф.
— Ты можешь проводить меня к нему?
— Хозяин сказал, что вам можно всегда...
Тинки невозмутимо взял Северуса за руку и перенёс в хозяйскую спальню.
— Когда надо будет подавать завтрак, позовите.
Северус долго смотрел на спящего Люциуса, который выглядел не в пример лучше него самого, а потом неожиданно для себя разулся и лёг рядом, поверх одеяла, потому что сразу же звать эльфа и уходить не хотелось, а ноги уже не держали. Люциус улыбнулся во сне и, перевернувшись, прижался к его спине, будто так оно и надо. Тихое дыханье успокаивало, и Северус понял, что этот бесконечный день закончился... и без потерь. Это ли не счастье?!
— Сев... Север, просыпайся...
Северус постарался отмахнуться от назойливого источника звука, одновременно недоумевая, откуда в Хогвартсе взяться Люциусу. Парадокс...
— Конечно, парадокс. То ты пропадаешь на месяц, то...
— Люци? — Северус рывком сел и, оглядевшись, вспомнил о своём ночном походе. — Ты в порядке?
— В полном. Пострадала только Бель... ей хватило ума не упоминать о бегстве Поттера с компанией, но Лорд всё равно был недоволен вызовом.
— А ты... как?
— А я веду иллюзорную жизнь и слишком много пью, — Люциус улыбнулся. — Ты голоден?
— Поем в замке. Позови Тинки, мне пора.
— Я сам провожу тебя.
Люциус провёл его анфиладой комнат, невидимых для остальных гостей, и в кабинет они попали через потайную дверь, скрытую портьерой. В камине горел огонь, и можно было стазу уйти, но Северус медлил, понимая, что просто не в состоянии сделать эти пару шагов.
— Люци... ты... береги себя... — он сам себе напоминал подростка, а слова получались какими-то фальшивыми, но Северус не находил других.
— Лучше молчи! — прошептал Люциус и осторожно поцеловал, словно боясь спугнуть.
Наверное, это был лучший способ завершать беседу, которая не задалась, и Северус с удовольствием ответил, понимая, что так получается гораздо честнее. Диван показался очень далёким, а тратить время на идиотские перемещения — крайней глупостью. Тем более, когда под рукой такой замечательный ковер. Удивительно, что и Люциус, который всегда был яростным поборником комфорта, даже не вспомнив про якобы больную спину, опустился на пол, судорожно пытаясь снять с Северуса измятый за ночь сюртук.
— Какого чёрта у тебя столько пуговиц?
— Можно подумать, не ты придумал этот стиль...
— Я был зол... и кто же знал, что ты так консервативен...
Северусу наконец удалось выпутаться из брюк, и он дёрнул пояс халата Люциуса, словно разворачивая подарок.
— Кто бы говорил... под мантией ты тоже ничего не носишь?..
Договорить Люциус не дал, принимаясь жадно целовать, да Северус и сам нашёл языку занятие гораздо интереснее словоблудия.
Стоит ли упоминать, что в Хогвартс Северус вернулся только спустя полчаса и в очень хорошем настроении?
***
Северус внезапно понял, что у него совсем не осталось времени, и почувствовал себя обманутым. Почему-то он был уверен, что когда придёт его черёд, то будет хотеться только, чтобы всё побыстрее закончилось. Как же он ошибался! Сейчас, когда его часы отмеряли последние дни, ему вдруг мучительно захотелось жить. Не действовали никакие уговоры и напоминания о том, что Поттеру придётся ещё тяжелее, и быть может, если тот увидит, что это не страшно... Проклятье! Да Северус сам не верил этому бреду!
Сейчас он уже не спрашивал, где Нарцисса, в душе уговаривая её немного потерпеть: ей всё равно достанется Люциус. И, наверное, это произойдёт очень скоро... Северус даже продумал, как именно лишит любовника воспоминаний об этих днях — не хватало ещё, чтобы ему было так же больно. Зато теперь каждую ночь Северус проводил, как последнюю, совершенно наплевав на то, что должен ночевать в замке. К чему эти формальности, если существуют Оповещающие чары?
Суета дня, ненависть окружающих, тревога за где-то затаившегося Поттера, страх за возможный провал своей миссии, снова ненависть, которая уже даже не обжигала, а просто была, как дождь... снег... ветер — все это оставалось за дверью спальни Люциуса, а то, что вплавилось в душу, отваливалось кусками, обнажая щемящую нежность.
Иногда казалось, что Люциус что-то заподозрил, уж слишком внимательным он был... хотя и в молодости его отличала такая чуткость. Северус старался не думать о том, что могло бы быть, если... но такие мысли невольно лезли в голову, когда Люциус томительно и неторопливо начинал целовать шею, отведя от неё волосы, а потом, увлекаясь, прикусывал мочку уха. Северус и забыл, как могут быть приятны такие ласки, и с каким жаром на них отзывается тело, словно переживающее сейчас вторую молодость.
— Север, когда всё начнётся?
От обычной расслабленности не осталось и следа, а Люциус терпеливо ждал ответ, и было глупо изображать непонятливость.
— Скоро, Люци... мне кажется, со дня на день...
Такой ответ удовлетворил Люциуса, и он продолжил вдумчиво вылизывать бедро Северуса, обнаружив у него под коленом такое место, от ласк которого можно было кончить и без дополнительной стимуляции. Пару раз спросонья разомлевший Северус называл Люциуса Люком, а того почему-то невероятно возбуждало это прозвище.
Весть о том, что Поттер ограбил Гринготтс и улетел оттуда на драконе, совершенно не удивила: удачливый паршивец вполне мог провернуть этот трюк, другое дело, куда он полетел? Чутьё подсказывало Северусу, что Поттера стоит ждать в Хогвартсе, и его появление и станет началом конца.
Поттера Северус ждал ночью, поэтому не сомневался, что успеет скорректировать воспоминания Люциуса и не опоздать к началу спектакля. Но это же был Поттер! Когда он оправдывал ожидания?
Метку словно опалило огнём, и Северус понял, что Кэрроу вызывают Лорда. Не было никаких сомнений, что эти трусы решились бы на такое, будучи абсолютно уверены, что сумеют передать Поттера Лорду. Проклятье! Неужели схватили? Он обратился к призракам замка, и Кровавый барон действительно подтвердил, что видел Поттера недалеко от гостиной Рейвенкло.
По пути он встретил Макгонагалл, а поскольку не сомневался, что старая кошка должна сыграть на стороне Поттера, вышел из-за доспехов.
— Где Кэрроу?
— Я думаю, там, где вы велели им быть, Северус, — голос Макгонагалл дрожал от сдерживаемой злости.
— Я полагал, что Алекто захватила человека, незаконно проникшего на нашу территорию.
Глаза Минервы сузились, как у кошки перед прыжком:
— Вот как? — деланно удивилась Макгонагалл. — На каком же основании вы так полагали?
Северус не понимал — она тянет время, выгораживая Поттера, или же на самом деле ничего не знает? Поэтому он решил вывести её из себя, поддразнив Черной Меткой. Демонстрация оказалась действенной — во взгляде Минервы сверкнула ненависть:
— Ах да, конечно! У вас, Пожирателей смерти, свои особые каналы связи — как я могла забыть!
Северус решил зайти с другой стороны:
— Я не знал, что сегодня ваша очередь патрулировать коридоры, Минерва.
— У вас есть возражения? — она уже едва сдерживала негодование.
Ну же! Она явно что-то знает!
— Мне хотелось бы знать, что подняло вас с постели в столь поздний час.
— Мне послышался подозрительный шум.
Отлично! Поттер где-то рядом...
— Вот как? Но здесь вроде бы совсем тихо, — он взглянул ей прямо в глаза. — Минерва, вы видели Гарри Поттера? Если да, то я вынужден настаивать…
Чёрт! Он недооценил эту старую кошку. Её атака оказалась такой стремительной, что, если бы не отточенные годами навыки ведения боя, он бы был сражён наповал. Северус прикрылся Щитовыми чарами, думая, что перестарался. Теперь стоило обездвижить Минерву и отнести её к портрету Дамблдора, чтобы обрести достойного союзника в этом бедламе. Но он не успел. На подмогу Макгонагалл уже мчались Флитвик, Спраут и Слагхорн.
Драться с ними Северус не собирался. Слишком неравными были условия: почтенные профессора посчитали бы его убийство благом, а он не собирался причинять им вреда. Оставался только один выход — отступить, чтобы потом выпросить у Лорда возможность самому поймать Поттера, и уже тогда... Северус испытал мстительное удовлетворение, когда преследовавшие его профессора изумлённо застыли, глядя, как он полетел безо всякой метлы. Они что-то кричали ему вслед, и вряд ли это были слова восторга. Хотя, конечно, последнее, чего ему хотелось сейчас — удивлять коллег, теперь, судя по всему, бывших...
Метку снова обожгло болью. На этот раз вызывал Повелитель, и Северус поспешил на зов, лихорадочно соображая, как можно удержать его от атаки на мятежный замок.
Конечно же, Лорд даже не стал слушать доводы Северуса, отдавая приказ к атаке. Им овладело лихорадочное возбуждение, а по тому, что он окружил змею защитной сферой, Северус понял, что Поттеру почти удалась его миссия, остался последний шаг... напряжение медленно нарастало, и Северусу стоило огромного труда сохранять хладнокровие, видя как на замок обрушивается шквал проклятий. Казалось, даже воздух светился, подсвечиваемый зеленью чрезвычайно популярных Авад.
Лорд не послал в бой никого из своей старой гвардии, и Северус был вынужден в десятый раз выслушивать кровожадные фантазии Макнейра, который почему-то выбрал его для своих откровений. Люциус тоже появился, но подойти к нему не получалось из-за находящейся радом Нарциссы, а потом его и вовсе вызвал к себе Лорд.
От бездействия Северус не находил себе места, особенно представляя себе происходящее в замке, поэтому, когда появился Люциус и передал приказ Лорда подойти, на мгновение им даже овладело оживление.
— Будь осторожен, Север. У него отвратительное настроение...
Люциус говорил едва слышно, но Северус всё равно поспешил его перебить:
— Где он?
— В Воющей хижине.
Северус отряхнул с мантии непонятно откуда взявшийся волос Люка и поспешил в Хижину. От тоскливого взгляда Люциуса стало не по себе...
Повелитель пребывал в глубокой задумчивости и, заметив появление Северуса, внимательно оглядел его, словно что-то решая. Прошли те времена, когда таким взглядом можно было смутить, да и от бессчётных унижений в душе не осталось страха, поэтому Северус молча ждал своей участи — не для сексуальных же игр позвал его Лорд в разгар боя?! Повелитель, не мигая, уставился на него и потребовал доложить обстановку.
— Повелитель, их сопротивление сломлено… — начал Северус.
— Без твоей помощи, — отозвался Лорд и продолжил: — Ты, Северус, искусный волшебник, но не думаю, что сейчас ты нам особо нужен… Мы почти у цели… почти.
От этого отрицания нужности стало не по себе. С Лорда станется убить слугу за ненадобностью и скормить труп Нагайне. Северус сжал кулаки и попытался отвлечь Повелителя.
— Позвольте, я найду вам мальчишку. Позвольте мне доставить вам Поттера. Я знаю, как его найти. Прошу вас.
Говоря это, Северус отчётливо понимал, что Лорд его не слышит, думая о своём, и что-то в его тоне заставляло сердце сжиматься от мрачных предчувствий.
— Я в затруднении, Северус...
По спине побежал холодок. Повелитель никогда не был так мягок...
— Что случилось, мой Лорд?
— Что? — Лорд принялся вертеть в пальцах палочку: — Почему она не слушается меня, Северус?
Чёрт! Неужели он решил всерьёз задуматься вопросами преемственности палочек? Если учесть, что предыдущего её владельца убил Северус, то получалось...
— Мой Лорд, но вы совершали этой палочкой непревзойденные чудеса волшебства. Я не понимаю...
— Нет. Я совершал этой палочкой обычное для меня волшебство. Я — непревзойденный волшебник, но эта палочка… нет. Она не оправдала моих ожиданий. Я не заметил никакой разницы между этой палочкой и той, что я приобрел у Олливандера много лет назад.
Северус почувствовал, как заводится Лорд, явно готовясь к следующему шагу, и понимание того, каким он будет, навалилось удушающей тяжестью. Неужели всё? Так... глупо. И так внезапно. Хотя... если это последняя битва... и, как назло, до Поттера не добраться...
— Никакой разницы... я думал долго и напряженно, Северус… Ты знаешь, почему я отозвал тебя из битвы?
— Нет, мой Лорд, не знаю, но умоляю: позвольте мне туда вернуться. Позвольте мне отыскать Поттера.
На мгновение показалось, что Лорд колеблется. Но нет!
— Ты говоришь совсем, как Люциус. Вы оба не понимаете Поттера — в отличие от меня. Его не нужно искать. Поттер сам придет ко мне. Я знаю его слабость, его, так сказать, врожденный дефект. Он не сможет смотреть, как другие сражаются и гибнут, зная, что все это из-за него. Он захочет прекратить это любой ценой. Он придет.
Проклятье! Лорд почти дословно привёл аргументы Дамблдора... но, может, он действительно чувствует Поттера лучше прочих? И может, так будет лучше? Если Поттер придёт сам... по своей воле... не думая о неподъёмном долге... Северус даже осмелился перечить Лорду, понимая, что всё кончено, и что хуже уже не будет. Зато не придётся говорить Поттеру...
— Может быть, ты уже догадался? Ты всегда мне казался умнее прочих, мой мальчик. Ты был полезен мне, и я сожалею о том, что сейчас произойдет. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил ее предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне... — в тихом голосе Лорда прозвучало сожаление, но он тут же окреп: — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером.
Прости, Альбус... Во взгляде Лорда явственно читался приговор, и можно было встречать последнюю Аваду, когда вдруг прозрачная сфера со змеёй, повинуясь взмаху палочки, поплыла по воздуху и накрыла Северуса, заключая в себя по плечи. Неужели он не заслужил смерти попроще?! Лорд что-то прошипел, и Северус почувствовал острую боль в шее, от которой было так легко потерять сознание. Вот и всё...
Однако просто умереть не получилось. Северус очнулся и первым делом попытался зажать рукой рану на шее. А потом он увидел Поттера и решил, что бредит... впрочем, когда рядом с ним появились Грейнджер и Уизли, стало понятно, что мальчишка опять влез туда, куда не просили... Северус понимал, что у него осталось слишком мало времени, поэтому попытался схватить Поттера за мантию, но руки уже почти не слушались. Из последних сил он принялся выталкивать из себя воспоминания, связанные с поручением Альбуса, которые он удачно подготовил.
— Собери… собери…
Наверное, он всё-таки был несправедлив к Грейнджер, которая не только сообразила собрать воспоминания, но и хладнокровно наколдовала флакон для них. Вот и всё... из какой-то внезапной сентиментальности Северусу захотелось попрощаться с Поттером. Чтобы хотя бы уйти по-человечески...
— Взгляни… на… меня…
***
От яркого света слезились глаза, но Северус всё равно разглядел белый силуэт на белом фоне... со светящимся нимбом... твою ж мать! Неужели зря всю жизнь ни во что не верил и подсмеивался над отцом, когда тот по воскресеньям собирался в церковь? Всё-таки мать была умнее... она даже ходила к причастию... два раза...
— Север, ты меня видишь?
Голос казался ужасно знакомым, но не мог же Люциус тоже?.. Или мог?!
— Люци? Ты как? Здесь?
По горлу словно полосонули ножом, и вместо слов раздался какой-то сиплый скрип.
— Тиши... тише... тебе нельзя...
Голову приподняли сильные руки, в губы ткнулся стакан, и по стихающей боли Северус узнал Смягчающее зелье. Рука слушалась плохо, но когда удалось потереть глаза и почесать нос, стало чуть лучше. Говорить он больше не пытался, зато мог смотреть. Никакого нимба у Люциуса, конечно, не было — это всё причудливо падавший из окна свет! — зато был уставший вид и нешуточная тревога во взгляде.
— Ты только молчи! — он устроил голову Северуса на подушке, а сам уселся на кровать, взяв его за руку. — Давай так, если «да», то ты сжимаешь пальцы, а «нет» — просто ничего не делаешь.
Северус с усилием сжал ладонь. Проклятье! Если Люциус будет так умиляться каждому его жесту...
— Ты выкарабкался, Север! Ты сделал это!
Северус смог только скептически улыбнуться, соглашаясь с очевидным. У него была масса вопросов, но самый главный был один — чем всё кончилось. Люциус всегда умел его понять, поэтому сам начал рассказывать и про победу Поттера — всё-таки выжил... стервец удачливый! — и про то, как он вытащил Северуса из Воющей Хижины:
— А потом я её сжёг! К чертям... и никто не знает, что ты жив...
Это была, наверное, самая лучшая новость. Северус не горел желанием снова оказаться в Азкабане и с содроганием представлял, как его будут проклинать на суде...
— Поттер добился, чтобы тебя оправдали... как героя... посмертно, правда, но если ты захочешь...
Северус отрицательно покачал головой. Для всех он умер, и, пожалуй, к лучшему. Не хватало ещё объясняться с коллегами и выслушивать излияния, что они ошибались на его счёт: ничего, кроме взаимной неловкости, это не принесёт. А Поттер... надо же... герой... кто бы мог подумать, что он скажет о нём такое... Люциус отвечал, словно слышал его мысли:
— Твоё право, а мальчик вырос... и он не хочет верить в твою смерть. Я с ним долго беседовал, и он сказал, что всё равно будет считать тебя живым, пока ему не докажут обратного. И будет верить, что тебе хорошо. Кстати, мне кажется, что и в мою пользу он свидетельствовал потому, что что-то подозревает. Не хочешь с ним увидеться?
Северус покачал головой. Смотреть в глаза тому, кого отправил на смерть, он точно не был готов.
— Может, когда-нибудь потом, — согласился Люциус. — А вообще про тебя знают трое: я, целитель Сметвик — тебе, кстати, помогло то зелье, которое ты изобрёл для лечения Уизли...
Люциус принялся с жаром рассказывать о том, как взял с целителя Непреложный Обет, и как тот удивился, узнав, кого будет лечить, а Северус изнывал от нетерпения, желая узнать, кто третий. Ведь если это Драко, то он не умеет хранить тайны, а если Нарцисса...
— Кстати, Нарцисса уехала во Францию, подальше от тягостных воспоминаний. Последний год слишком дорого ей обошёлся... и, наверное, она никогда меня не простит... за Драко... за Лорда в доме... за полное бесправие и этот ужас агонии.
Северус стиснул зубы, ожидая продолжения о том, как Люциус сожалеет. И не ошибся.
— Мне так жаль, Север, что я втянул в это свою семью... так жаль... но, с другой стороны, я счастлив, что она избавила меня от выбора. Я бы не смог от тебя отказаться... только не теперь, когда, наконец, можно.
Северус изумлённо уставился на Люциуса, который впервые заговорил... о таком.
— Ты ведь останешься со мной?
В горле пересохло, словно и не было никакого Смягчающего зелья, и Северус не сразу понял, что Люциус ждёт ответа. Можно, конечно, было подождать, когда появится возможность говорить, но ведь неспроста этот хитрец затеял разговор именно сейчас! Неужели он ещё сомневается? Северус изо всех сил сжал холодные пальцы.
— Согласен?
Ну, да... да! У Северуса даже заболела ладонь, но видя такую улыбку, он не смог перестать стискивать руку Люциуса. Чтобы как-то избавиться от неловкости, Северус решил выяснить, кто же третий о нём знает. Вот только как спросить? Люциус, казалось, вообще забыл, о чём шла речь. Северус привлёк к себе внимание и показал три пальца: чего яснее?
— Корона? — удивился Люциус.
Северус покачал головой и постучал тремя пальцами по своей груди, вызвав ещё большее недоумение. Как можно быть таким недогадливым?! Тогда он сначала показал на Люциуса, потом на склянку с зельем и снова поднял три пальца: «Ну? Теперь понял?»
— А-а-а! Ты хочешь узнать про третьего... я бы тебе его привёл, но этот любвеобильный паршивец уходит из дома, когда вздумается... хотя, мне кажется, если бы он знал, что ты проснулся...
Люциус почистил рукав халата от воображаемой пыли и, покачав головой, снял с него белый кошачий волос. Неужели...
— Нет, я, конечно, польщён, что ты назвал моим именем животное, но ведь ты иногда называл меня его именем! — впрочем, гнев Люциуса можно было смело назвать напускным, потому что он продолжил: — Мне отдал его школьный завхоз, когда я пришёл в замок забрать твои вещи. Он ещё грозился всучить мне целый выводок котят, которых не смог утопить... а ещё под твоей кроватью я нашёл свой старый чемодан...
Северус почувствовал, как щекам стало жарко. Проклятая сентиментальность! Доказывай теперь, что даже не доставал... давно. Хотя, с другой стороны, пусть уж лучше Люциус обнаружил эти корсеты и кружевное бельё, чем бы это сделала Минерва... её такое бы потрясло до глубины души...
— И знаешь, — доверительно продолжил Люциус, — я до сих пор мечтаю увидеть тебя в костюме горничной... как тогда... все эти годы...
Северус не находил слов, да и вообще не мог говорить, а когда понял, что изо всех сил сжимает руку Люциуса, то было уже поздно.
— Ты согласился! — торжественно объявил он. — А уговор дороже денег!
Северус прикрыл глаза, продолжая наблюдать за Люциусом из-под опущенных ресниц, все ещё не веря в происходящее. Неужели это всё досталось ему? Не иначе потому, что он весь год хорошо себя вёл и был очень хорошим мальчиком... Люциус молча улёгся рядом и, переплетя пальцы, принялся рассказывать, какая чудесная жизнь их ждёт. Поместье он собирался оставить Драко, а Северуса звал с собой в Швейцарию, где у него было уютное шале. Он красочно расписывал дивный дом у озера, заросли лесных орехов, которые соседствовали с соснами, а в водной глади отражались облака и верхушки гор. Разве можно устоять? И дело даже не в соснах, и не в озере, а в том, что они с Люциусом, наконец, смогут просто жить... в своё удовольствие. Засыпая, Северус видел коричневую полированную дверь этого шале. Сам он стоял на пороге, и от счастья его отделял только шаг. Сейчас-сейчас... Дверь бесшумно открылась, и Северус шагнул вперёд.
