После первого этапа Турнира Трех Волшебников. Гарри подходит к Круму:
- Крум, открой тайну - как ты с драконом справился. У кого ни спрашивал - все смеются, и никто не говорит!
- Очэн просто. Я примэнил "Акцио" и вызвал из "Кабанэй головы" бочку огнэнного виски.
- А потом?
- А патом мы с драконом сорэвновалис. Я сам удивился, Гарри - такая балшая ящерка, а пить нэ умээт!
Я не могу пошевелиться. Пытаюсь напрячь мышцы, но ничего не выходит. Хоть бы кончик пальца дёрнулся. Такого раньше не было после передозировки. На этот раз я не экспериментировал – старый проверенный набор добавок к семипроцентному раствору кокаина. Данная адская смесь никогда не сбоила. Надеюсь, Майкрофт выведет меня из этого состояния. Точнее – из полного паралича. Нужно успокоиться. Но как подавить в себе приступ паники?
Кажется, непроизвольно дрогнули веки. Шум в ушах. Он стихает. Это хорошо или плохо? Попробую открыть глаза. Пелена. Всё расплывается. Попытки сфокусировать взгляд вызывают лишь боль в затылке.
- Какая прелесть!
Хвала небесам, я слышу! Голос… Очень знакомый голос… Но это не Майкрофт… Тогда кто?
- Ты уже должен слышать мой голос! Зрение вернётся буквально за считанные минуты. Представляю, как ты будешь рад меня видеть. Ты ведь скучал по мне?
Нет. Нет-нет-нет-нет! Не так скоро! Я ещё не готов к нашей встрече!!!
- Я даже немного завидую тебе. Такой неожиданный поворот событий должен вызвать шквал эмоций!
Не преувеличивай, Джим. Твоё появление было неминуемо. Я знал, что ты появишься, но не думал, что это произойдёт сегодня.
- Что? Процесс затянулся?
Он щёлкает пальцами справа, затем слева от моей головы.
- Зрачки на звуки реагируют. Ну же, Шерлок, ты заставляешь меня нервничать!
Голос Мориарти становится тонким и плаксивым. Похоже, он не врёт. Испугался, что я не выкарабкаюсь?
Пелена, застилающая глаза, начинает терять свою плотность. Очертания светлого овала прямо передо мной. Понятно: Мориарти склонился и изучает моё лицо. Да. Контуры проявились чётче… Глаза Джима, большие, тёмные… Тревожный взгляд сменяется радостным. Он улыбается. Его улыбка искренна. Поручусь.
- Давно так не волновался.
Он с облегчением выдыхает.
- Мой личный нарколог заверил меня, что препарат, который мы тебе вкололи, не усугубит действия ядерной смеси, которую ты ввёл себе. Очень предусмотрительно с твоей стороны - записать на клочке бумаги все компоненты коктейля «Кокаиновая феерия». Это ведь не в первый раз, да, Шерлок? Ты всегда так делаешь, чтобы облегчить задачу брату? Мне ты удружил несказанно. Но, риск есть всегда. Я бы очень расстроился, если бы убил тебя – вот так, бесславно, посредством досадной ошибки профессора медицины.
Джим говорит правду. Он слишком долго готовился к нашей встрече, чтобы позволить мне умереть по-глупому. В его замыслах моя смерть должна быть зрелищем – на миру, красивой и драматичной.
- Прости, но если ты ждёшь восстановления речи и двигательных функций, то ближайшие полчаса - ну, минут сорок максимум, тебе придётся набраться терпения.
Что?
- Я решил, что будет лучше, если ты послушаешь меня молча, не перебивая, не возражая, не отвлекаясь на сигналы мобильного телефона. Кстати, я его выключил, чтобы ни твой брат, ни Джон не прервали мой монолог.
Значит, Майкрофт уже ищет меня. Насколько я понимаю, я всё ещё в самолёте. Мы на каком-то частном аэродроме. Но как Джим смог обмануть пеленгатор?
- Мы на частном аэродроме. Как я обманул пеленгатор? Ты ведь именно этим вопросом задаёшься сейчас?
Он читает мои мысли…
- Ты же не думаешь, что я пропал на два с лишним года, чтобы изобрести устройство, способное сделать самолёт невидимым для радаров, верно? Зачем заново придумывать колесо, если оно давно придумано. Я прибег к своему излюбленному методу – похищению людей. Точнее, я спрятал семью пилота этого самолёта, и он был вынужден включить антипеленгатор и приземлиться в нужном мне месте. Всё просто.
Человеческий фактор…
- Майкрофт никогда в жизни не посадил бы драгоценного братца на какой-то паршивый самолётишко – он запихнул тебя в железную коробку, оснащённую всеми чудесами шпионской и антишпионской деятельности. Ну, впрочем, ты осведомлён об этом не хуже меня. Ты только не подумай, что я собираюсь испытывать его терпение – когда окончится наш разговор, я пошлю ему сообщение с твоего телефона. Интересно, через сколько минут он подъедет в бронированной машине? Что если притаиться в кустах и понаблюдать? Братская любовь, это так трогательно.
Черты Мориарти искажаются - создаётся впечатление, что он сейчас заплачет. Мимика у него богатейшая. Лицедействовать и гримасничать – его конёк.
- Впрочем, к братской любви мы ещё вернёмся.
Он ядовито улыбается. Такой полуоскал не предвещает ничего хорошего. По крайней мере, мне.
- Собственно, я отвлёкся от темы разговора, а надо уложиться по времени… Я же поблагодарить тебя собирался! Спасибо, Шерлок!
Он хватает мою ладонь и горячо пожимает. Я, разумеется, не чувствую, как Джим это делает, но, скосив глаза, вижу, что он энергично трясёт мою руку.
- Обычно сперва говорят, за что благодарят, а потом уже дарят подарки или как-то иначе вознаграждают за оказанные услуги. Но это для заурядных случаев и посредственных людишек. Мы с тобой – совсем другое дело, не так ли, Шерлок? И потому сперва я сделаю тебе презент – расскажу, как я выжил.
Вот она – месть Мориарти! Он решил унизить меня – опередить! Он не хочет, чтобы я своим умом дошёл до разгадки, сам докопался до сути!!!
- Признайся, ты ведь пытался разгадать мой секрет, и именно поэтому принял лошадиную дозу кокаина? Впасть в состояние эйфории, погрузиться в галлюцинации и найти самый невероятный способ моего чудесного воскрешения - это ли не высшее наслаждение для тебя? На такую твою реакцию я и рассчитывал. Как только самолёт поднялся в воздух, пошла трансляция видеоролика, позвонил Майкрофт, и ты решил, не тратя времени даром, погрузиться в чертоги своего разума с помощью иглы. Я верно излагаю?
Снова обертона в голосе. Верно? Это определение не может передать всей точности его слов. Джим как будто видел всё со стороны!
- И к какому заключению ты пришёл? Что я должен быть мертвецки мёртв?
Он наклоняется и подносит ухо к моим губам.
- Не слышу!
Как же он любит это пустое позёрство.
- Ах, прости! Ты же не можешь говорить… Досадно, правда?
Мориарти выпрямляется и садится на край раскладного кресла, на котором полулежу я.
- Ты ведь не против, если я присяду тут, рядом с тобой?
Он выжидающе смотрит на меня, словно пытается соблюсти приличия.
- Приятно, что ты не возражаешь.
Его голос театрально дрогнул. Он любит подчёркивать, что между нами особая связь, как он это называет.
- Знаешь, в чём твоя главная ошибка?
Теперь он до странности серьёзен. Умеет, как по щелчку, овладевать разыгравшимися нервами.
- Ты недооцениваешь людей. Нет, не только меня – всех представителей рода человеческого. Я тоже невысокого мнения об особях обоих полов, населяющих нашу жалкую планету, но я всегда насторожен и знаю, что любой индивид может изменить ход мировой истории, или, как минимум, чьей-то жизни. К этому я тоже вернусь, как и к братской любви, если ты забыл.
Что-то напустил он тумана. Перешёл бы уже к рассказу.
- Итак, ты допустил мысль о моём самоубийстве, но с чего бы мне умирать? Я - здоровый привлекательный мужчина, богатый, успешный, влиятельный – в определённых кругах, конечно, вдруг, ни с того ни с сего, решаюсь на суицид.
Но тебе же было скучно, Джим! Опять же, только так ты мог спровоцировать меня сброситься с крыши! Ты должен был любой ценой вынудить меня на этот шаг!
- О! Я уже по глазам вижу, что у тебя полная каша в мозгах. Ты искренне полагаешь, что я раскурочил бы себе пол головы выстрелом только ради того, чтобы вы с братом закончили строго по сценарию ваш спектакль с падением? Ты разочаровываешь, снова разочаровываешь меня!
Он кривит лицо, словно выпил прогорклый кофе. Ему доставляет неизменное удовольствие повторять из раза в раз, что я его разочаровываю. Но откуда он узнал про операцию «Лазарь»?...
- Ты настолько уверовал в то, что я законченный псих, и вполне могу уйти из жизни назло кому-то, что истинную мотивацию моих действий даже не пытался отыскать. Готов поспорить, ни в одной твоей извилине, даже самой закрученной, не промелькнула мысль, что я, как и ты, всего лишь инсценировал самоубийство.
Но ты же вынес себе мозги прямо у меня на глазах!
- Сейчас ты бы возразил мне: «Как такое возможно?! Я видел, как твои мозги разлетелись во все стороны!»
Он кривляется, неестественно жестикулируя. Если в нём и умер актёр, то театральный мир ничего не потерял.
- «Вы видите, но не наблюдаете». Это же, вроде, твоя излюбленная фраза, да, Шерлок? Ты действительно поклянёшься на Библии, что видел мои разлетающиеся мозги?
Он строит отвратительную гримасу. Пытаюсь разыскать в чертогах разума воспоминание о самоубийстве Мориарти и не могу… Я помню только его лицо… Потом он упал… Лужа крови из-под головы… И выстрел! Я слышал звук выстрела!
- Ах, да! Забыл про выстрел. Пистолет был не заряжен. В воротник пальто были вшиты динамики. Пальто, знаешь ли, стоило мне уйму денег - над ним трудилась целая команда лучших инженеров. Звук выстрела был записан заранее.
Да… Звук показался мне тогда странным… Немного глухим…
- Там был сложный механизм. Пистолет только выглядел пистолетом, а на самом деле был пультом, приводящим в действие целую систему устройств, спрятанных под пальто. В подробности вдаваться не буду. А теперь восстановим полную картину. Я стою к тебе лицом, жму твою руку. Потом резко достаю револьвер, засовываю в рот. При нажатии на спусковой крючок включается запись выстрела, и я падаю.
Но Майкрофт заверял, что труп на крыше был именно Мориарти! Джон и Молли опознали его!
- Знаешь, что меня всегда удивляло в старых добрых вестернах? Беспечность. Беспечность, с которой одни ковбои убивают других. Вот сам посуди – скачут двое ковбоев по прериям, перестреливаются, один попадает в другого, и бедняга валится с лошади. Ковбой-победитель горделиво смотрит через плечо на поверженного врага, распластанного на земле, и демонстративно дует в дуло револьвера. И я всегда задавался вопросом – почему победитель не возвращается к убиенному недругу, чтобы убедиться, что тот реально мёртв?
Непростительное упущение…
- Ты был настолько уверен в моей смерти, что даже не потрудился проверить пульс.
Да, ты прав, тысячу раз прав, чёрт тебя побери! Твоё самоубийство было таким неожиданным, что сбило меня с толку совершенно! В тот момент я не мог анализировать и бесстрастно рассуждать! Всё, чего я хотел тогда - как можно скорее спрыгнуть с крыши! Единственная мысль, единственное стремление…
- Впрочем, именно на это я и рассчитывал. Я тихонько лежал, стараясь дышать, как можно незаметнее. Кровь из мешка на спине разливалась под моей головой. Ах, да! У меня под пальто был закреплён плоский пакет с кровью. Я заранее отрепетировал своё падение, снял на видео, учёл все мелочи. Разве что кусочков мозга не было на поверхности крыши… ну, до поры до времени.
Победная улыбка. Тут должна быть победная улыбка, ведь я допустил такую глупую оплошность… Но Джим почему-то мрачен.
- Я слышал твои слова, адресованные Джону, видел прыжок с крыши. И я знал, что ты не разобьёшься. Сперва был звук пружинящего удара о надувной матрас, а потом звук удара тела об асфальт. Затем я встал и пошёл к лестнице…
Как такое возможно?! Ну, не близнецы же! Слишком просто!
- Сейчас я хочу вернуться в тот день, когда в газете опубликовали разоблачающую статью о тебе. Ей предшествовало похищение детей посла – дело, которое ты блестяще раскрыл, чем, собственно, и навлёк на себя подозрения в организации этого преступления. Загнанные в угол обстоятельствами, вы с Джоном устремились к Китти Рэйли, чтобы пристыдить её за ересь, которую она написала. И вдруг дверь открывается, и в квартиру входит Мориарти. Ваши лица вытягиваются, челюсти отвисают…
Ему непременно надо продемонстрировать, как именно у нас отвисли челюсти.
- Это было потрясающе, правда?
Скорее, ошеломляюще и кошмарно, как в фильмах ужасов.
- Ричард рассказал мне потом обо всём, в деталях.
Ричард?! Значит, Ричард Брук всё-таки существовал?!!!
- Он был прекрасным пародистом. Особенно смешно и похоже он тогда изобразил Джона: «И это ваш источник? Мориарти ваш источник?»
Джим передразнивает Джона, даже интонации те же…
- Я ведь дал тебе подсказку, на свой страх и риск, - подшивку ксерокопий о творческой деятельности брата, но ты даже в руки её не взял. А там была достоверная информация.
Припоминаю – телевидение, детский канал…
- Раз уж я принялся тебя критиковать, то продолжу – ты постоянно всё усложняешь. В процессе разрешения головоломок ты сознательно отметаешь простейшие решения и выводы. Даже если кто-нибудь шепнул бы тебе, что у меня может быть брат-близнец, ты даже внимания не заострил бы на этой вероятности. Потому что это слишком просто, слишком примитивно для твоего великого ума.
Брат-близнец… В тот день на крыше Бартса застрелили Ричарда Брука…
- Помнишь, я обещал вернуться к теме братской любви?
Джим встаёт, тянется за бутылкой вина.
- Ты не возражаешь, если я выпью?
Его голос дрогнул. Что его взволновало?
- Мне нужно немного расслабиться.
Он уверенно вкручивает штопор, тянет пробку и наливает себе вина в бокал.
- И тебе бы плеснул, но ты сейчас не в состоянии, прости.
Наигранно-виноватое выражение лица. Что он пытается спрятать за ним?
- «Chateau Latour» урожая шестьдесят третьего года. Пришлю тебе на днях пару бутылок, как компенсацию за причинённые неудобства.
Делает жест в сторону моего кресла. Тянет время… Почему он тянет время?
- Я встретил Ричарда совершенно случайно за полтора года до инсценировки взлома Тауэра, Английского банка и тюрьмы Пентонвиль. Род моей деятельности вынуждает меня время от времени прибегать к услугам актёров. Разумеется, я выискиваю неизвестных артистов среднестатистической внешности, похаживая на спектакли местечковых театров, даже провинциальными городами не брезгую.
Он садится вполоборота ко мне, делает пару глотков из бокала.
- Представь моё удивление, когда я увидел на сцене самого себя.
Взгляд Джима устремляется вверх, еле заметная, по-детски непосредственная улыбка осеняет его лицо. Я бы поклялся, что сейчас он настоящий…
- Когда закончился спектакль, я нашёл гримёрку Ричарда… Минут десять мы стояли и молча рассматривали друг друга…
Голос грустный… Тяжело воскрешать воспоминания…
- Я потом навёл справки. Оказалось, что один из врачей-акушеров в роддоме, где рожала наша мать, был редкостным мерзавцем. Розалинде Брук с прискорбием сообщили, что второй мальчик умер вскоре после родов, а на самом деле меня отдали семье Мориарти. Точнее, продали. Как ты, наверное, догадался, я отыскал того врача. Он ведь и сумму назвал! Четыре тысячи фунтов стерлингов! Он так плакал, так умолял меня: «Не убивайте! Я же заслуживаю благодарности! Я избавил Вас от нищенского существования!»
Он поворачивает голову ко мне, словно желая убедиться, что я слушаю. Встретившись со мной взглядом, он опускает глаза.
- Меня никто никогда не любил в этой жизни. Родители – приёмные родители, были людьми очень сухими, сдержанными в проявлении своих чувств, к тому же они рано умерли – погибли в автокатастрофе, когда мне исполнилось двенадцать лет. У меня не было ни сестёр, ни братьев, ни друзей. А Ричард, он полюбил меня сразу и безоговорочно самой преданной и искренней любовью, на которую только способны родственники...
Джим залпом допивает вино, поднимается и берёт бутылку. Думаю, он неслучайно встал спиной ко мне – не хочет, чтобы я видел сейчас его лицо…
- Он был хорошим человеком.
Мориарти любил брата!?
- Я любил брата.
Невероятно!!!
- Разумеется, мне пришлось оградить его от ненужной информации – я сказал лишь, что являюсь профессором математики, веду научную деятельность, даю консультации, чем и приумножил родительский капитал. Мы начали общаться, а через пару месяцев я купил ему квартиру в Лондоне – ту самую, где вы были с Джоном, и устроил его работать на телевидение, на детский канал.
Джим снова садится возле меня. В руке бокал вина. Он держит его, как спасательную соломинку, чтобы в момент наибольшего волнения припасть к его краю и сделать глоток.
- С Ричардом я был счастлив…
Так что же произошло??? Почему пришлось пожертвовать им??
- Саркома Капоши… Она перечеркнула наше безмятежное существование.
Но ни Молли, ни брат даже не заикнулись об этом, не показали мне результаты вскрытия!!!
- Ричард слишком беспечно относился к своему здоровью и потому запустил болезнь. К каким только светилам медицины я не возил потом брата, все они единодушно констатировали, что жить ему оставалось месяцев пять-шесть. Я мог заплатить любые деньги, но надежды не было. Более того, он сразу заявил, что не собирается медленно угасать, и покончит с собой…
Получается, Джим использовал брата?
- Через несколько дней после окончательной постановки диагноза, точнее – после приговора, он приехал ко мне и завёл разговор по душам. Мы много выпили в тот вечер, оно и понятно. Признаться, после известия о скорой смерти Ричарда, я запойно пил недели две. В ту нашу встречу что-то нашло на меня, и я сказал ему правду - я признался, что связан с криминальным миром, что я - безжалостный убийца. Мне хотелось, чтобы он разочаровался во мне, возненавидел, чтобы бросил в лицо какие-нибудь ужасные, унизительные слова, отрёкся от меня, и тогда было бы легче пережить его смерть… Откровенный эгоизм с моей стороны.
Сколько боли в его голосе…
- Представь моё удивление, когда в ответ он заявил, что не верит в мою злодейскую сущность, что для него я самый добрый и надёжный человек! Более того, он призвал меня отказаться от преступного прошлого и предложил помочь в этом. Догадываешься как?
Разумеется. Смерть Мориарти – показная, реальная, которая ни у кого не вызвала бы никаких сомнений.
- Ещё до встречи с Ричардом меня время от времени посещали такие мысли: вот бы сымитировать свою смерть, исчезнуть, сделать новые документы и начать преступную деятельность с чистого листа. Я слишком долго был костью в глотках сильных мира сего, я потерял счёт врагам. Автокатастрофа со взрывом казалась самым привлекательным вариантом «гибели», но когда брат вызвался умереть вместо меня…
Ты не смог отказаться, Джим.
- Сперва я наотрез отверг его предложение, но Ричарда так захватила идея… Он не отставал, и в итоге я сдался.
Только не говори, что ты сделал это исключительно ради него!
- Не скрою, было выгодно выставить смерть брата, как свою собственную.
Джим поворачивает голову, пристально смотрит в глаза. Его холодный безразличный взгляд поражает меня. Опять маска?
- План твоей дискредитации я вынашивал не один год, так что с этим сложностей не возникло. Опять же очень пригодилась Китти Рэйли – по счастливой случайности девушка Ричарда оказалась журналисткой, мы вовлекли и её. Брат не успел нас познакомить до вышеозначенных событий, так что она свято верила в то, что Шерлок Холмс действительно нанял Ричарда играть роль Мориарти. Согласно нашему с братом плану, он убедил Китти подкараулить тебя в суде с целью взять интервью. Как я и предполагал, вы друг другу жутко не понравились, что тоже сыграло нам на руку - через два месяца Ричард слил ей информацию о тебе, и она с огромным удовольствием отнесла компрометирующий материал в редакцию.
Ты неплохой психолог, Джим.
- Знаешь, он был против похищения детей. Категорически. Я заверил его, что их жизням ничто не угрожает, никакого вреда здоровью.
Это ты о конфетных фантиках с ртутью???
- Но я реально не предполагал, что сын посла такой сладкоежка! Это был просчёт, но в итоге дети остались живы! Я сдержал слово, данное брату!!!
Его голос срывается на крик. Меня всегда поражали эти резкие смены настроения - начинает говорить спокойно, а последнюю фразу заканчивает чуть ли не в припадке истерии. Кого ты пытаешься убедить сейчас, Джим? Меня или себя?
Мориарти снова встаёт, тянется к бутылке. Он уже взял себя в руки – движения размеренные, спокойные, лицо непроницаемо.
- Хочу развенчать ещё один миф, твой любимый.
Он делает глоток вина, глядя прямо перед собой.
- Я никогда не преследовал цель убить тебя. Во-первых, ты почти равен мне по уму, а я ценю и оберегаю достойных соперников, во-вторых, с тобой никогда не бывало скучно, а в-третьих, я всегда знал, что наступит время, когда ты мне понадобишься.
Снова эти ребусы! Для чего тогда вообще была нужна моя мнимая смерть???
- Припомни, кто из вас подал идею нашей с тобой встречи на крыше Бартса с последующим падением? Ты или Майкрофт?
Это был я. Но не всё ли равно, кто из нас?
- Ты? Я ведь угадал?
Он срывается с места и нависает надо мной.
- Ты такой изобретательный, да, Шерлок? Сам придумал план своего падения. А почему именно падения? Что подтолкнуло тебя именно к этому способу «самоубийства»? Ну же, поройся в своей памяти!
Его лицо так близко, что я улавливаю горький запах из его рта. Вкус вина должен быть терпким и приятным...
- Ладно, отбой. Я уже по глазам вижу, что задача тебе не по силам, по крайней мере, сейчас.
Джим садится, проводит ладонью по своему лицу.
- Когда я пил у тебя чай – в день суда, помнишь, то мусолил фразы о твоём падении на разные лады. Могу воспроизвести одну из них дословно: «Падение будет, Шерлок, и очень скоро».
Манипуляция сознанием… Элементарная манипуляция…
- Я подкинул тебе идею в соответствии с тем, что было нужно мне. Ты всего лишь выдал её за свою. Но я не сержусь, видишь?
Он приторно улыбается и кажется смущённым - знакомая мина. Задумано было хитро. Признаюсь, ты обвёл меня вокруг пальца, Джим.
Но что именно тебе было нужно???
- Ты, наверное, сейчас ломаешь голову, зачем мне понадобилась твоя фальшивая смерть? Немного терпения, Шерлок. Про братскую любовь я тебе всё рассказал… На чём мы там остановились? Ах, да… После того, как ты кинулся с крыши, я встал, направился к лестнице и спустился в подсобку этажом ниже. Там сидел Ричард, одетый в точности, как я, только пальто было обычным. Потом он вышел на крышу и выстрелил себе в рот…
Мориарти снова поднимается и поворачивается спиной ко мне. Воздух становится вязким от его тяжёлой, удушающей энергетики… Мне кажется, я вдыхаю лёгкими его боль. Скорее бы он закончил...
- А всё дело в том, что моя преступная сеть в восточной Европе на тот момент стала сбоить - фактически вышла из-под контроля, если уж быть до конца откровенным. Уничтожить её самому было бы делом долгим, дорогим и хлопотным, но и оставить всё, как есть, я не мог. Сплетённая мной же паутина ставила под угрозу мои дальнейшие планы, создавала весомые проблемы.
Кажется, я начинаю понимать…
- Мне нужен был человек, который уничтожил бы отжившую своё преступную организацию. Мне нужен был ты, Шерлок. И ты справился блестяще. Благодарю!
Шах и мат… Просто шах и мат… Безоговорочный, неоспоримый…
- Вот сам посуди, чем ты мог заняться после вынужденной инсценировки самоубийства? Скрываться за границей, вынашивая планы по восстановлению своего доброго имени? Нет. Ты не такой. Как я и ожидал, ты начал очищать восточную Европу от скверны, а именно ринулся с завидным энтузиазмом разрушать созданную мной империю зла. Ты уложился в два года и притом сделал всё совершенно бесплатно, сэкономив мне миллионы фунтов!
Он резко вскидывает руки, словно невидимый кукловод слишком сильно дёрнул за невидимые ниточки. Он так горд собой. Впрочем, гордиться есть чем…
- Опять же я понимал, что пока ты будешь занят уничтожением моей старой преступной сети, ты не сможешь помешать мне построить новую. Видишь, я всё чётко просчитал. С бандитскими группировками с недавнего времени покончено, я вышел на другой уровень.
Мориарти наклоняется к моему виску.
- Теперь я не просто злодей-консультант, но ещё и торгую оружием на Ближнем и Среднем Востоке.
Тихий шёпот Джима вливается, словно яд, в моё ухо.
- У меня другое имя, другая жизнь. И ни ты, ни Майкрофт, ни вся королевская рать - никто не в силах дотянуться до меня.
Он выпрямляется, поправляет лацканы своего пиджака.
- Westwood. Я очень постоянен в выборе одежды.
Мориарти берёт в руки мой телефон. Большой палец мечется по кнопкам набора и вскоре замирает.
- Ну, пойду, пожалуй. Было приятно тебя увидеть. Может как-нибудь заскочу к тебе в гости на Бейкер стрит.
Я чувствую, как он жмёт мою ладонь, уже чувствую.
- Ты ведь уже ощущаешь кисть руки? Моргни в ответ, чтобы я был спокоен.
Опускаю и поднимаю веки.
- Вот и славно.
Джим пронзительно смотрит мне в глаза, потом отворачивается. Я провожаю его взглядом до шторки, разделяющей салон и носовой отсек самолёта. Звук открываемой двери, удаляющиеся шаги. Машина отъезжает почти бесшумно.
А может это всего лишь очередная галлюцинация? И никакого Мориарти тут не было?
Спать хочется… Очень сильно хочется спать… Скорее бы приехал Майкрофт… Скорее бы прие…
6 дней спустя
- Шерлок!
- Добрый вечер, миссис Хадсон! – бросаю на ходу, поднимаясь по лестнице.
- Там в гостиной для Вас посылка. Приезжал курьер – такой милый, обходительный молодой человек!
- Спасибо! – кричу в ответ, перегнувшись через перила. Ещё пара шагов, и я уже на пороге комнаты. Яркий солнечный свет из-за портьеры падает на малогабаритный деревянный ящик, поставленный возле дивана.
- Миссис Хадсон! - невольно улыбаюсь.
- Да, дорогой!
- Придётся вам сходить в сырную лавку на Мэрилебон роуд! Сегодня вечером мы пьём «Chateau Latour» урожая шестьдесят третьего года!
