Мистер Уизли очень любил изобретения маглов, и однажды приобрел в супермаркете термос. Разумеется, он пришел с ним на работу и начал хвастаться коллегам-волшебникам:
- Вот, это очень полезное изобретение маглов, оно называется термос и предназначено для того, чтобы сохранять тепло горячего и прохладу холодного.
- Да? и что у тебя там сейчас?
- Две чсшки кофе и шоколадное мороженое!
Когда сэр Томас объявил о помолвке Эдмунда и Мэри Кроуфорд, Фанни улыбалась, и лишь поздно вечером, оставшись одна, горько рыдала в подушку, оплакивая свои погибшие мечты.
Неожиданностью помолвка не стала – Мария и Джулия постоянно шушукались о том, как нежно улыбается Мэри молодому человеку, как благосклонно принимает знаки внимания с его стороны, какая красивая пара из них получится. Фанни слышала эти разговоры, замечала, сколько времени Эдмунд и Мэри проводят вместе, но надеялась на то, что Мэри наскучит жизнь вдали от Лондона и она уедет. И не просто уедет, а забудет время, проведенное "в деревенской глуши" и никогда больше не потревожит покой обитателей Мэнсфилд-парка. А Эдмунд вновь будет делиться невзгодами и радостями со своей кузиной. Однако случай – или чей-то тонкий расчет – убил ее мечты и надежды.
Конные прогулки с некоторых пор прочно вошли в жизнь обитателей поместья, но если сестры Бертрам предпочитали наблюдать за всадниками из окон дома, то Эдмунд, бывший прекрасным наездником, все чаще составлял компанию Кроуфордам, а иногда и оставался в гостях у них.
В тот памятный для Фанни день Эдмунд, как обычно, отправился на прогулку, предупредив, что может задержаться до вечера – его пригласили на чай к Кроуфордам и, скорее всего, приглашение он примет.
К вечеру разразилась гроза. Памятуя о приглашении на чай, Фанни не сильно волновалась, поглядывая за окно. Ровно до той минуты, когда сквозь пелену низвергающегося дождя показался силуэт всадника. Раздосадовано подумав о том, что в такую погоду не стоило рисковать здоровьем, Фанни быстро направилась встречать Эдмунда… И резко остановилась, услышав взволнованные голоса кузин.
– Ах нет, Генри, брата нет дома, – восклицала Мария.
– Неужели с ним что-то случилось? – вторила ей Джулия.
Услышав, что к гостю спешит миссис Норрис, Фанни поспешила скрыться в ближайшей комнате, не желая лишний раз встречаться с теткой.
Генри Кроуфорда пригласили пройти в гостиную, к камину. Фанни было прекрасно слышно, как тетка сначала распоряжается насчет горячего чая, а потом, провожая в гостиную, расспрашивает о том, что же случилось. Ответа Генри она уже не слышала…
Вернулся Эдмунд утром и сразу же заперся с отцом в его кабинете, а после обеда сэр Томас объявил о помолвке.
Фанни показалось, что ее сердце разбилось, словно хрустальный бокал, упавший на каменный пол с большой высоты, и она даже удивилась, почему никто не оглядывается на нее, ведь звон был так хорошо слышен. Он звучал в ушах вместе с ударами все еще бьющегося сердца, рассыпался и дробился цветными искрами в глазах, царапал горло острыми осколками дыхания. Фанни улыбнулась в ответ на внимательный и печальный взгляд Эдмунда, стоящего за спиной отца и произнесла:
– Поздравляю, кузен. Она – отличная партия.
После чего сбежала, воспользовавшись тем, что хлопот по дому всегда хватает, и почти весь оставшийся день удачно избегала встречи с Эдмундом. Но он был настойчив и сумел застать Фанни в саду.
– Мне всегда казалось, что мы достаточно дружны, – раздался тихий голос Эдмунда за спиной Фанни как раз в тот момент, когда она уже почти закончила собирать малину. – И всегда честны друг с другом.
– Мне тоже так казалось, – стараясь не вздрогнуть и не выдать обуревающих ее чувств, откликнулась Фанни, продолжая обирать нежные ягоды с куста.
– Ты сердишься на меня. – Это прозвучало не вопросом, а потому Фанни не стала отвечать.
Эдмунд встал рядом и потянул корзину с ягодами на себя.
– Уже почти полная. Я отнесу.
Фанни отрицательно мотнула головой и постаралась не думать о том, что он стоит так близко. И что слезы вот-вот выступят на глазах, и тогда…
– Я не мог поступить иначе, – едва слышно произнес Эдмунд, не отпуская корзины. – Я тогда… не смог бы уважать себя. Да и ты тоже…
– Она действительно хорошая партия, – откликнулась Фанни. – Она красива и богата, у ее семьи хорошие связи. – Это звучало так глупо и пошло, что Фанни поморщилась.
– У Генри захромала кобыла, и ему пришлось вернуться. А мы решили еще немного прогуляться по лесу, – не слыша ее слов, говорил Эдмунд. – Гроза началась внезапно – как раз тогда, когда я уже подумывал о возвращении. Мэри, ты знаешь, не очень хорошая наездница, но мы оказались достаточно далеко от их поместья. И от нашего. – Эдмунд вздохнул и после небольшой паузы продолжил свой рассказ.
Об охотничьем домике вспомнила Мэри – она не раз слушала рассказы дяди о деревенских увеселениях, а дорогу к нему нашел Эдмунд, неплохо знавший окрестности.
– Ты же помнишь, что ливень прекратился только к утру, и нам пришлось провести всю ночь в этом доме. В глазах общества это означает… – Эдмунд на пару секунд замолчал, подыскивая слова, и судя по всему, так и не найдя их произнес: – Как честный человек, я просто обязан был сделать ей предложение.
– Да, я знаю, – невпопад ответила Фанни. – Генри приезжал к нам.
– Я не мог поступить иначе.
*~*~*
Два месяца, прошедшие между объявлением помолвки и свадьбой, Фанни провела как в тумане. Она, как и прежде, помогала миссис Норрис, старательно не слушала восторженные охи кузин по поводу предстоящего события и не менее старательно гнала от себя любые мысли о своем будущем. Ей порой казалось, что этот туман постепенно сгущается, превращаясь в толстую кору, надежно укрывающий ее мысли и чувства от окружающих. И от Эдмунда в том числе. Однако ночью эта кора сползала, заставляя кровоточить раны на сердце, и Фанни рыдала в подушку по полночи, чтобы утром вновь жить. Существовать.
В какой-то из дней Генри Кроуфорд вновь сделал ей предложение. Фанни внимательно посмотрела на него, ненадолго вынырнув из своей уже привычной отстраненности, и ровно произнесла: "Почему бы и нет?"
Поздравления Марии и Джулии были насквозь фальшивыми, и Фанни не понимала, почему никто не видит, что эта фальшь клочьями слетает с их зависти, словно старая, облупившаяся краска с ржавых ободов бочки. Зато Эдмунд, как обычно, был искренен в своем недоумении и даже негодовании, спрашивая, понимает ли Фанни, на какой шаг она решилась.
– Ты же говорила, что он беспечный и слишком легко относящийся к жизни человек, – держа ее холодную ладонь в своих руках, горячо говорил он. – Что не хочешь стать игрушкой в руках человека, способного походя разбить любое женское сердце.
– Мне кажется, – тихо ответила Фанни, – что тебе не стоит отзываться так о брате твоей невесты.
Эдмунд дернулся, словно от пощечины, отшатнулся от Фанни и с какой-то болезненной гримасой пошел прочь. Фанни смотрела ему вслед, понимая, что только что лишилась единственного близкого человека в семье Бертрамов.
*~*~*
Двойная свадьба еще долго обсуждалась среди соседей. Фанни знала, что совершенно теряется в своем скромном наряде на фоне Мэри, но это ее ничуть не трогало. С одинаковым спокойствием она перенесла и саму свадьбу, и переезд в семью мужа, и знакомство с его родней.
Ее решение связать свою жизнь с Генри Кроуфордом в целом оказалось довольно удачным. Их семейную жизнь нельзя было назвать счастливой и безмятежной, особенно до рождения первого ребенка, но, как выразился адмирал Кроуфорд, "их корабль не разбился о скалы жизненных неурядец, и в этом больше заслуги маленькой Фанни, а не ее беспечного мужа".
