Инфо: прочитай!
PDA-версия
Новости
Колонка редактора
Сказочники
Сказки про Г.Поттера
Сказки обо всем
Сказочные рисунки
Сказочное видео
Сказочные пaры
Сказочный поиск
Бета-сервис
Одну простую Сказку
Сказочные рецензии
В гостях у "Сказок.."
ТОП 10
Стонарики/драбблы
Конкурсы/вызовы
Канон: факты
Все о фиках
В помощь автору
Анекдоты [RSS]
Перловка
Ссылки и Партнеры
События фэндома
"Зеленый форум"
"Сказочное Кафе"
"Mythomania"
"Лаборатория..."
Хочешь добавить новый фик?

Улыбнись!

Клинит на поттериане, это когда заходишь в магазин, а там дражже на развес, и ты бежишь к нему с воплями: "Смотри! Здесь есть Берти Боттс! Давай купим!!!"

Список фандомов

Гарри Поттер[18573]
Оригинальные произведения[1254]
Шерлок Холмс[723]
Сверхъестественное[460]
Блич[260]
Звездный Путь[254]
Мерлин[226]
Доктор Кто?[221]
Робин Гуд[218]
Произведения Дж. Р. Р. Толкина[189]
Место преступления[186]
Учитель-мафиози Реборн![184]
Белый крест[177]
Место преступления: Майами[156]
Звездные войны[141]
Звездные врата: Атлантида[120]
Нелюбимый[119]
Темный дворецкий[115]
Произведения А. и Б. Стругацких[109]



Список вызовов и конкурсов

Фандомная Битва - 2019[1]
Фандомная Битва - 2018[4]
Британский флаг - 11[1]
Десять лет волшебства[0]
Winter Temporary Fandom Combat 2019[4]
Winter Temporary Fandom Combat 2018[0]
Фандомная Битва - 2017[8]
Winter Temporary Fandom Combat 2017[27]
Фандомная Битва - 2016[24]
Winter Temporary Fandom Combat 2016[42]
Фандомный Гамак - 2015[4]



Немного статистики

На сайте:
- 12831 авторов
- 26120 фиков
- 8741 анекдотов
- 17717 перлов
- 704 драбблов

с 1.01.2004




Сказки...


Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Причина остаться

Автор/-ы, переводчик/-и: Синий Каспий
Бета:нет
Рейтинг:PG-13
Размер:миди
Пейринг:Sebastian/Ciel
Жанр:AU, Humor, POV, Romance
Отказ:Персонажи не мои.
Цикл:Темный дворецкий [15]
Фандом:Темный дворецкий
Аннотация:Некоторые даже в посмертии не могут обрести покой. Впрочем, кто сказал, что у Сиэля получится быть правильным призраком? Да еще и с довеском в виде демона?
Комментарии:* Пост 1-й сезон.
* Авторский юмор.
* В основной ветке дружно забыли про мангу.
* Спойлеры-загадки**.
Ссылка на оригинал: https://ficbook.net/readfic/3715414
Каталог:нет
Предупреждения:слэш, underage, OOC, AU
Статус:Закончен
Выложен:2015.11.03 (последнее обновление: 2015.11.01 08:49:22)
 открыть весь фик для сохранения в отдельном окне
 просмотреть/оставить комментарии [0]
 фик был просмотрен 1310 раз(-a)


Хрупкий тандем стал прочней алмаза.
Может, я сошел с ума совсем,
Но я останусь…
Ани Лорак, «Жизнь отдам».

Я умер.

В общем-то, ожидаемое явление, если вспомнить о том, что моя душа была завещана демону в качестве платы за исполнение скромных человеческих хотелок. То есть, разумеется, в моем случае — претенциозного, изощренного, идеального плана мести и ни буквой меньше.

Суть в том, что Себастьян выполнил все и даже перевыполнил, хотя о последнем распространяться не обязательно. Выполнил и, нацепив свою излюбленную отрешенную маску «я не хочу прямо сейчас отрывать голову этому мелкому смертному недоразумению», потащил меня на остров, тот, который только для демонов. Правда это или нет — не знаю, но огоньки красивые светились, инфернальные, да и пандемоничная атмосфера наличествовала.

Вот там-то, усадив меня на каменную скамью — холодную, между прочим, а я в тонких бриджах, — поотнекивался для вида, поиграл в доброго дворецкого в последний раз и получил свое жалование.

А мне этого идиота под конец так жалко стало: снова бедняга совсем один останется, одичает, клыки стачивать перестанет, хвост отпустит… Какой только бред в голову перед смертью не лез, ей-богу.

Не знаю, правда, чего я ждал. Боли, конечно, ведь обещали же. Ну и пустоты какой-нибудь или, наоборот, темноты. Мелькала мысль и о процессе переваривания души как пищи, вроде и способ получения подходил…

В итоге вышло все не так. Оно, может, и правильно вышло, да только все равно кажется, что несколько криво. Потому как что-то подсказывало мне: не должна свежесъеденная душа нестойким бледным облачком виться за спиной демона, который ее, собственно, и съел. Причем виться совершенно, абсолютно незамечаемой этим самым демоном. Я проверил: и рукой у лица поводил, и на ухо покричал, и даже, расхрабрившись, за нос цапнуть попытался. Себастьян меня не видел, не слышал и не чувствовал.

Ощущения, надо сказать, оказались весьма странными. Вроде бы и телом управлял в какой-то мере, а ноги то и дело норовили свернуться в струйку сизого дыма. Хорошо хоть, развеиваться не спешили. Немного пообвыкнув в призрачном качестве, полетал вокруг демона, с любопытством поразглядывал собственное тело, не вызвавшее, как ни странно, особого ужаса, и завис перед Себастьяном, задумавшись.

С одной стороны, можно было попытаться подать какой-нибудь знак: а ну как подобные экзерсисы послушной съеденной душе не полагались? А свою часть сделки хотелось выполнить честно.

С другой, я вполне допускал, что нынешнее состояние — не что иное, как нормальный этап переваривания. Вполне возможно, что каждая душа какое-то время проводила «за плечом» своего хозяина, пока не поглощалась полностью. Это объясняло невозможность связаться с Себастьяном: кому бы хотелось, чтобы его слезно молил или грязно ругал недавно проглоченный ужин? Мне точно нет.

Успокоив себя таким образом, я наконец соизволил обратить внимание на демона и удивился: тот, не спеша покинуть место трапезы, стоял на коленях перед моими бренными «пока не останками» и сверлил их нечитаемым взглядом. Не понять было: то ли попинать хочет в качестве мести за все доброе-светлое, то ли доесть. Я даже на зубы его, едва видневшиеся, засмотрелся, прикидывая, насколько возможна реализация последнего варианта.

Но, в конце концов, он только вздохнул так, будто у него на груди гиппопотам румбу отплясывал, поднял мое тело на руки — я подивился скорости отрастания левой, но по понятным причинам промолчал, — сделал шаг и растворился в воздухе. Эффектно растворился, с черными завихрениями и серыми искорками. Я даже полюбоваться захотел, но меня потянуло следом.

Похороны прошли нормально. Пафосно, чинно, уныло, фальшиво — в общем, все, как полагается последнему в роду аристократу. Себастьян — не знаю уж, какая муха гуманизма его укусила, но похороны организовывал он от и до, — произнес душераздирающую речь обо мне, любимом, да такую, что я сам разрыдался бы от умиления, если б мог. Видать, все же вкусным оказался, раз демон напоследок так расстарался. Гробовщик, к сожалению, не присутствовал, и я, хоть не был уверен, что он смог бы помочь, расстроился.

По всему выходило, сопровождать мне теперь пернатого нехристя, пока не переварюсь.

***

На самом деле я никогда особенно не страдал приступами меланхолии, пессимизма и фатализма, а потому довольно скоро смог обнаружить в своем варианте существования некоторые плюсы.

Во-первых, я мог спать. Скорее всего, условно, просто привычнее было назвать процесс «ухода в себя» именно сном. Формально я просто исчезал, попадая в странное уютно-теплое нигде, и засыпал там на неограниченное количество времени, чувствуя, как возвращаются силы. Нигде представлялось мне жемчужно-синим полем, полным розовато-желтых мелких цветов, очень мягких, бархатистых и чуть светящихся.

Во-вторых, время в этом нигде шло параллельно настоящему времени в мире, а потому я мог с легкостью избавить себя от лицезрения некоторых аспектов жизни Себастьяна, что оказалось весьма своевременным.

Ну и в-третьих, сам демон. Я по-прежнему не имел возможности контактировать с ним, зато перестал беспокоиться, что меня услышат, и начал комментировать сам себе все его действия. А прокомментировать было что.

Взять хотя бы тот факт, что Себастьян не развоплотился в мире людей, не навестил свой домик в Аду и не отправился переваривать мою душу на какой-нибудь избавленный от тлетворного влияния смертных необитаемый остров. О нет, это ходячее идеалистическое воплощение порока отправилось готовить новый обед!

Я не сразу понял, что не так. Каюсь, сначала было просто любопытно посмотреть со стороны. Себастьян не рвал жилы в новом контракте и завершил его меньше, чем за неделю. А я терпеливо ждал, чтобы проверить свою теорию о переваривании и, в случае подтверждения, поговорить с кем-то, таким же привиденистым.

Ну что ж, поглощение души — не тот процесс, за которым приятно наблюдать. Человек при этом по-настоящему мучается, иначе охарактеризовать ужас в глазах и раздирающий горло крик я не смог. Почему подобной боли не помнил сам — кто бы ответил, но только никакого призрака в пару мне за спиной демона не появилось. Как витал я в гордом одиночестве, так и продолжил витать. Себастьян на миг прикрыл глаза, а, открыв, небрежно стряхнул пустую мясную оболочку на землю. Ни о каких похоронах речи не шло.

После этого я надолго провалился в свое нигде: отсыпаться и смиряться с мыслью, что самая адекватная теория моей подработки у демона карманной шизофренией не оправдалась. С того момента я разленился и возвращался к Себастьяну нечасто — пару-тройку раз в десятилетие — только, чтобы проверить, жив ли он вообще.

Так вот, понял я действительно не сразу. Лишь на сорокалетний юбилей моей смерти, ознаменовавшийся шестой жертвой, до меня дошло: все контрагенты, как один, были юные, голубоглазые и черноволосые. Полагаю, была б его воля, Себастьян бы синеглазых подбирал, но с цветом не повезло: слишком насыщенной моя радужка при жизни оказалась, а со светлой кожей и темными волосами — вообще редкое сочетание. И далеко не каждый, кто им обладал, стремился свести счеты с жизнью таким экстравагантным способом, как призыв демона.

На некоторое время я проснулся и честно попытался сыграть в психоаналитика: делать-то все равно нечего, только объект и анализировать. В итоге даже получилось составить вполне живучую концепцию личной мести. Я бы, пожалуй, на месте Себастьяна тоже сублимировал: крови-то демону за пять лет контракта я попортил немало, наверняка простое изъятие души показалось ему слишком быстрым и легким исходом.

Так что я его понимал, в какой-то степени. И по-прежнему жалел. Даром что рядом был уже какой десяток лет, пусть и спал большую часть времени, на нервы действовать-то не мог, и Себастьян как-то даже физически захирел: глазки потемнели, челка свисала одной большой сосулькой, физиономия по бледности с тальком посоперничать могла. Нет, положительно, его требовалось растрясти.

Оставался вопрос, как сделать это в моем состоянии. Единственное, что я ухитрялся иногда учудить — редко-редко, в моменты смертельной опасности, предупреждать о ней на ухо. Не знаю уж, как Себастьян воспринимал мой голос и слышал ли его вообще — может, на конвульсивные подергивания совести списывал, — но следовал моим нехитрым указаниям, продляя тем самым земной век. И, поскольку это был единственный способ хоть как-то общаться, я решил испробовать себя в роли змея-искусителя.

Себастьян оказался на диво упертым представителем демонского рода: понадобилось почти семь лет практически ежедневных нашептываний и еще три голубоглазых трупа, чтобы этот индивидуум все-таки дошел до нового местожительства Гробовщика. К кому еще идти, я просто не знал. Не у Сатклиффа же совета спрашивать. Тот хорошо бы советом обошелся, а не принялся на личном примере показывать, как нужно «оживлять» моего демона.

Гробовщика мы нашли в Лондоне (что неудивительно, этот климат как наркотик: единожды пристрастившись, уже не слезешь) и почти на прежнем месте. На исходе двадцатого столетия, как-то прошедшего мимо меня, Жнец развил бурную по его меркам деятельность и открыл бар. Сам бы не поверил, если бы не увидел.

Однако вывеска с оптимистичным — реалистичным! — названием «Склеп» призывно покачивалась на ветру и подмигивала перегоревшими неоновыми лампочками. На демона никто из присутствующих в задымленном, неожиданно маленьком и весьма аскетично обставленном помещении внимания не обратил. Приглядевшись к посетителям, я понял, почему: в правом дальнем углу подпирал стену мрачного вида Жнец, цедивший мелкими глотками пиво из запотевшей кружки; неподалеку нервно грызла вяленую рыбу парочка смертных, судя по внешности, имевших проблемы с законом, а у барной стойки, к которой и направился Себастьян, отиралась неземного вида суккуба. Неземного в прямом смысле — личико цвета усопшего недельной давности и дрожащие пальцы не добавляли ей красоты.

Хозяина, то есть Гробовщика, видно не было, зато, кажется, было слышно: под стойкой что-то треснуло, громыхнуло, и на свет выползла не изменяющая своим привычкам, а потому замотанная в серый балахон фигура. Правда, с извечной шляпой Жнец все же простился и, судя по собранным в высокий хвост волосам и срезанным ногтям, всей душой прикипел к новой профессии.

Завидев Себастьяна, он крякнул, замер на миг, повел взглядом в мою сторону — я приветственно махнул рукой и приложил палец к губам — и выдал:

— Какие нынче нелюди к нам пожаловали! Господин, — неуловимый кивок мне, — дворецкий! Какими судьбами вас забросило к немощному старику?

Себастьян невозмутимо сел за стойку, я примостился на ближайшем выдвинутом стуле, настороженно покосившись на суккубу, но та явно пребывала далеко от этой бренной земли и угрозы никому из нас не представляла.

— Кто бы говорил о немощном старике, — с непередаваемым удовольствием произнес я, зная, что меня слышат.

Себастьян растянул губы в вежливой улыбке и, наклонившись ближе к Гробовщику, доверительно прошептал:

— Есть что-нибудь, чтобы пробрало?

Я резко развернулся к нему:

— Чего?! — и, едва справившись с шоком, Гробовщику: — Что это с ним? Все-таки спятил?

— Разве что вашими молитвами, — Жнец ответил мне, отчего демон недоуменно воззрился на него. — Есть-есть, ты не поверишь, какая прелесть у меня теперь водится…

Под моим изумленным взглядом на стойке перед Себастьяном возникла низенькая стопка, полная темной, слегка опалесцирующей жидкости. И, прежде чем я сообразил, что происходит, он в один глоток осушил ее.

— Еще.

— Что, все так плохо? — жалостливо протянул Гробовщик, щедро наливая до краев вторую порцию.

— Может, хватит его спаивать? Он и так неадекватный! — возмущенно воскликнул я. — Что это вообще за дрянь?

Меня нагло проигнорировали.

— Нормально. Наливай, — после второй на щеках Себастьяна заиграл легкий румянец, а глаза заалели странным оттенком жженой листвы. — Качественная вещь. Сера с третьего круга?

— Обижаешь, — около полной рюмки мягко опустилось блюдце с аккуратно нарезанными красными ломтиками чего-то, напоминающего перец, и Жнец на недоверчивый взгляд демона пояснил: — С пятого и разбавлена первоклассной очищенной нефтью. Попробуй «Скорпиончик»*, его смертные для своих гранат используют, очень рекомендую.

Себастьян зажевал, оценил, зажевал второй кусочек. Даже меня, как существо в принципе не имеющее на данный момент органа обоняния, проняло. А этот… сидит, закусывает.

— Гробовщик… — опасно начал я, краем глаза наблюдая за демоном. Тот окончательно раскраснелся и, кажется, стал выглядеть живее. Вот уж не думал принять помощь такого рода. — Что ты творишь? Спроси лучше, с чего вдруг он себя тут травит сидит? Ни в жизни его в таком состоянии не видел, ни в посмертии, а оно уже неприлично долго тянется! Ну же!

Жнец вздохнул и наконец послушался, тоном профессионального психотерапевта вопросив:

— Так что тебя гложет, Себастьян?

Демон разом помрачнел, посмотрел на очередной кусок перца в своей руке и отбросил его на тарелку:

— Не поверишь, мелкий все время мерещится. Осточертел уже.

Я застыл, не веря в то, что услышал. Гробовщик кинул на меня предостерегающе-веселый взгляд.

— Снится, что ли? Сам же вроде съесть хотел, а теперь изжога замучила? Или совесть?

Не знаю, что отразилось сейчас в моих глазах, точно не благодарность, но Гробовщик еле заметно ободряюще кивнул.

— Да если бы. Столько лет прошло, а паршивец словно до сих пор нервы на вилки наматывает, — глухо проговорил Себастьян, и я едва не дал ему затрещину. Сдержало только одно: рука прошла бы насквозь, никакого удовольствия и толка.

— Ну, знаешь ли… Я эту сволочь неблагодарную из-под магических пуль вытаскивал, кабальные печати искажал, свечи ритуальные задувал, а оказывается, только нервировал? — голос у меня тихий, спокойный, но почему-то Гробовщик нахмурился. — Ты знаешь, какого дьявола я за ним, как приклеенный, летаю? Серьезно, лучше по-настоящему сдохну, чем буду и дальше выслушивать, насколько мешаюсь.

— Не стоит принимать так близко… — Жнец не успел закончить, потому что в этот миг рюмка, к счастью, пустая, брызнула по сторонам сотней осколков.

Я безразлично приподнял бровь:

— Извини. Иногда эти порывы плохо контролируются. Может, и не стоит, только я уверен. Надоело, я ведь с ним, как на привязи. Только спроси сначала у нашего идеального демона… — ядовито протянул я, и тарелку с остатками перца украсила глубокая трещина. Себастьян напрягся, словно прислушиваясь к чему-то. — Спроси, с какого же извращения сознания последнюю сотню лет он выбирает в контрагенты исключительно светлоглазых брюнетов, подозрительно похожих на меня? Не может смириться с тем, что я умер, и хочет добить еще раз, уже фигурально?

Тут Себастьян вздрогнул и отшатнулся, едва не слетев с высокого стула на пол. Его шепот был ошеломленным и недоверчивым:

— Г-господин?! — а еще он меня бесил. Правда, не только шепот, а все в комплекте.

Проигнорировав внезапно открывшуюся способность демона к спиритизму, обратился к Гробовщику:

— Алкоголь и правда настолько расширяет сознание? Знал бы, давно споил бы. Хотя бы высказал все, что о нем думаю. Так что, знаешь, как мне уйти?

Немного мутный взгляд Себастьяна плавал по барной стойке, по стене за мной, не в силах сосредоточиться на чем-то одном и, тем более, не в силах увидеть меня, но голос у него вышел на удивление твердым:

— Вы умерли?

— Нет, дорогой мой, ты просто свихнулся! — не выдержал я. — Видит бог, я долго этого ждал!

— Значит, и правда, вашими молитвами? — медленно процедил демон, наконец собрав глаза в кучку и устремив взгляд на предполагаемого меня.

Из вредности вспорхнул на стойку, просочился к Гробовщику и ответил с противоположной стороны:

— Разве что за упокой.

Себастьян дернулся — я довольно ухмыльнулся.

— Все это время… что за чушь вы шептали?

— Только благодаря этой «чуши» ты сидишь здесь, а не жаришься на какой-нибудь адской сковородке или что там у вас, — раздраженно огрызнулся, нервно взлохматив волосы. Ну и что, что призрачные, спокойствия жест все равно прибавляет.

— Да последние годы казалось, сковородка находится прямо в моей голове! Ты хоть представляешь, что натворил?! — ого, да он разозлился! Потрясающе. Никакого пиетета перед бывшим господином, да и черт с ним, но хоть грана признательности-то я достоин?

— Отлично. Признаю, я действовал в своих интересах. Мне было необходимо, чтобы ты попал сюда, в место, где меня сможет услышать кто-то, кроме повернутого на своих фетишах демона. Свою задачу ты выполнил. Премного благодарен.

— Вот же… маленькая сволочь!

— Ты произнес это почти восхищенно. Я так тронут.

— Выходит, я все же не забрал твою душу…

Поняв, куда он клонит, я заранее обрубил все концы:

— Забрал. Съел. Сожрал. Схрумкал. Умял. Я ни-че-го тебе не должен. Я умер. А если ты, извлекая душу, куда-то не туда или не так свой язык засунул, то, уж извини, это исключительно твои проблемы. Dixi.

Демон ответить не успел: сбоку послышались редкие хлопки — повернув голову, я увидел аплодирующего Гробовщика. Он поймал мой взгляд и хихикнул, на миг став похожим на себя прежнего:

— Граф, вы со своим дворецким порадовали меня, как давно никто не радовал. Удивительно, насколько крепка оказалась ваша связь. Удивительно... смешно!

Я прищурился, выдохнул:

— Да неужели? — и осекся, поняв, что эту фразу мы с Себастьяном произнесли одновременно. Гробовщик фыркнул, я недовольно покосился на демона: тот тоже выглядел обескураженным.

— Что делать-то, знаешь? Настоящее положение дел невообразимо раздражает. Проще говоря, он меня достал, — я ткнул пальцем в сторону Себастьяна, ни капли не заботясь о том, насколько некультурным покажется мой жест. Столетие абсолютной невидимости определенно сделало свое черное дело.

— Взаимно. Тоже буду весьма признателен, если поможешь избавиться от призрачного довеска, — Себастьян согласно склонил голову, и я почувствовал новый виток обиды.

— Ну что ж... — Гробовщик задумчиво побарабанил пальцами по столешнице и, широко улыбнувшись, произнес: — Есть у меня одна вещица. Пойдемте со мной, оба.

— Не самый удачный момент для напоминания, что я не могу никуда деться, — раздраженно пробурчал я, смиренно зависая рядом с Себастьяном. Тот поднялся на ноги и едва заметно покачнулся. — Слушай, может, ему стоит для начала протрезветь?

— Я трезв, как стеклышко, — отрезал демон, вновь пытаясь нашарить меня взглядом.

Облетев вокруг него, я скептически резюмировал:

— Ага, только ушки семафорят самую малость и глазки косят. А так да, как стеклышко.

Демон стиснул зубы и молча двинулся за Гробовщиком, вынудив меня полететь следом. Подумаешь, нежный какой.

Комната, в которую привел нас Жнец, отличалась от самого бара разве что меньшей степенью задымленности да цветом стен: ядовито-оранжевые обои перетянули на себя львиную долю внимания, отвлекая от скудной обстановки, состоящей из узкой деревянной скамьи по левую сторону от криво заколоченного окна и широкого, в пол зеркала, обрамленного вычурной кованной рамой из чуть светящегося серебристого металла. Было в этом зеркале что-то странное, но я не мог понять, что именно. Освещала комнату одна-единственная настенная лампа, отбрасывая на обои причудливые тени, напоминавшие отсветы факелов.

Гробовщик приблизился к зеркалу, но остановился так, чтобы не отражаться в нем, и махнул мне рукой:

— Подойдите, граф. Ну или подлетите, как вам удобнее, — я, помедлив, выполнил просьбу, зависнув рядом с ним. — Нет, правее, станьте так, чтобы ваше отражение оказалось четко посередине.

— У меня вроде как нет отражения, — замечание было резонным, но пропало втуне: я уже подвинулся. Непроницаемо-черная стеклянная поверхность впитывала свет, и я наконец понял, что не так с зеркалом: стоящая напротив скамья, равно как часть стены и окна, не отражались в нем. Однако стоило перелететь немного правее, как темнота по ту строну словно разъелась, выцветая, и явила мое собственное озадаченное лицо.

Замерев, довольно глупо похлопал ресницами и настороженно перевел взгляд ниже, с затаенной радостью осматривая выглядящее вполне живым тело. Костюм на мне был тот же, что в день смерти, только вполне материальный, а не призрачный. Даже взъерошенность волос казалась естественной, словно я действительно постоянно лохматил челку.

Сбоку раздался судорожный вздох, заставивший стремительно обернуться — взгляд демона был прикован к моему отражению, но мне не удалось распознать в нем ни единой знакомой эмоции.

— Что это за зеркало? — тихо спросил я, задумчиво рассматривая свою призрачную руку. Посмотрел в зеркало — рука выглядела живой.

Гробовщик довольно ухмыльнулся, будто до этого момента не был уверен, что задумка сработает, и со странным предвкушением пояснил:

— Да так, игрушка одна человеческая. Себастьян, не стесняйся, подойди и встань за спиной графа.

Демон, в отличие от меня, просьбу-приказ выполнил незамедлительно, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние и замерев за моим левым плечом сюрреалистично привычной статуей. Физиономия Себастьяна отразилась в зеркале без проблем, заставив меня зябко повести плечами, словно я и вправду мог почувствовать на макушке его дыхание.

Жнец оценивающе оглядел получившуюся композицию, что-то прошипел себе под нос и, пакостно хихикнув, сказал:

— Очаровательно. А теперь, господин граф, ручку к зеркалу приложите.

— И что будет? — моментально насторожился я.

— Увидите. Заодно разберетесь, откуда ваша связь с демоном взялась и как ее убрать, — заметив мое сомнение, он вздохнул и уже серьезно добавил: — Не беспокойтесь, это не больно и не смертельно...

Я невольно фыркнул, оценив иронию, и, на секунду встретившись глазами с Себастьяном, решительно приложил полупрозрачную ладонь к ее овеществленному отражению.

В следующий миг сознание поглотила вырвавшаяся из зеркала темнота.

***

Тьма бурлила под ногами аспидными водами, клубилась чернильным туманом вокруг, и только неожиданное теплое — живое! — прикосновение демона помогло не затеряться в ней окончательно. Себастьян жестко схватил меня за плечо, бесцеремонно притянул ближе, и в этот момент последнее, чего мне хотелось — ворчать на тему неподобающего обращения с наследниками благородных фамилий.

После пришло понимание: он смог до меня дотронуться. Куда бы ни забросила нас странная магия Жнеца, один очевидный плюс я уже нашел.

Ирреальную тишину разрывало только мое частое, немного судорожное с непривычки дыхание — не думал, что так соскучусь по этому свойству живых. Мы молчали, ожидая чего-то, и постепенно темнота по правую руку от нас побледнела до приемлемого для зрения уровня.

А потом раздался всхлип.

В более светлом участке тьмы кто-то совершенно точно плакал: надрывно, взахлеб, но тихо, будто опасаясь наказания, — и я невольно шагнул вперед.

— Что это?

Себастьян, не выпустив мое плечо, двинулся следом:

— Похоже на ребенка.

Чем ближе мы подходили, тем явственнее проступали в темноте очертания сжавшегося в комочек тела, действительно детского. Ребенок сидел на корточках, обхватив колени руками и едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону, худенькие плечи вздрагивали при каждом всхлипе, а лицо оказалось завешено длинной неряшливой челкой.

Разве мало я видел измученных детей? Но что-то до боли знакомое было в этих движениях, в хрупких ладошках, острых коленках и узкой спине, обтянутой длинной грязно-серой рубашкой. И когда я понял, что именно, то едва не споткнулся, только рука на плече удержала.

— Это я.

Себастьян за моей спиной окаменел, а я выскользнул из ослабевшего захвата и развернулся, чтобы увидеть его лицо.

— Уверен? — напряженно уточнил он. Пришлось снова бросить взгляд на ребенка. Из воздуха соткались каменные стены, запирая нас с мальчишкой в жуткого вида темнице. Резкий запах гнилой соломы ворвался в ноздри, сперев дыхание и вызвав приступ кашля.

Я осмотрелся, всеми силами пытаясь прогнать подсознательный ужас, воплощенный в этом месте, и как можно более невозмутимо ответил:

— Да. Но меня не держали в одиночной камере, только в клетке.

— Тогда с чего ты взял… — начал демон, но замолчал, стоило ребенку вскинуть голову: на исхудавшем бледном личике горели удушающей смесью страха и отчаяния синие глаза. Мои глаза.

— Полагаю, сомнения отпали, — сухо заключил я. — Он, похоже, не видит нас.

И впрямь: маленький Сиэль несколько мгновений смотрел в пустоту перед собой и вновь свернулся калачиком на — я был в этом уверен, — ледяном полу.

— Заболеет так, — вдруг недовольно произнес Себастьян. Какая нетипичная и несвоевременная забота, надо же.

— Нет, умрет раньше.

— У тебя явная склонность к суициду. Выживет он.

— Умрет. Ты взгляни, он же синий весь. Наверняка застудил себе все, что только можно.

Мальца было жаль, но, к сожалению, шансов выжить в таких условиях я не видел, а потому внезапная упертость демона раздражала.

— Смотри, — тон Себастьяна переменился, расцветившись удовлетворенными нотками. — Видишь? Говорил же, не умрет.

Я всмотрелся в мальчишку еще раз и удивленно замер: вокруг его тела вился странный серебряно-синий шлейф, тщательно растирая голые лодыжки, осторожно укутывая в чуть светящийся кокон туловище и бережно шевеля волосы на затылке. Это действо сопровождалось неприятным скрежетом когтей по каменному полу, но эффект явно стоил некоторых акустических неудобств: к маленькому Сиэлю вернулся нормальный цвет лица, а вырывавшееся дыхание перестало напоминать свист. Но — вот же странность! — он не замечал этого, по-прежнему сжимаясь в попытках согреться и закрывая уши ладонями, словно скрежет когтей будил в нем бесконтрольный ужас.

— Что это за чудо-печка такая? — с любопытством спросил я, на что получил мгновенный ответ:

— Я, — и чуть погодя: — Кажется.

— Что-то не припомню, чтобы ты мог обращаться эфиром, испускать тепло и при этом помогать мне, причем, по всей видимости, до контракта, — язвительно отозвался я, смерив демона недоверчивым взглядом.

— Очевидно, здесь могу, — спокойная и уверенная интонация Себастьяна вытеснила начавшее разгораться недовольство, и я с интересом стал рассматривать серебристый ветерок: тот совершенно бессовестно ластился к мальчишке и, кажется, игнорировал тот факт, что его откровенно боятся.

— Судя по всему, ты понял, где это — здесь?

— Почему он боится? — вдруг раздраженно поинтересовался демон, проигнорировав мой вопрос.

— А что ему делать прикажешь? Холод, мрак и когти — уверен, он их и на коже чувствует, — так чему тут радоваться? Спорим, ты уже успел его запугать?

— Я его спасаю!

— И параллельно сводишь с ума! Вслушайся только, какой бред ты ему шипишь! Власть над миром, серьезно?

— Между прочим, самое популярное желание, — оскорбленно парировал демон. — Не все же на мелочь вроде твоей мести размениваться.

Мы зло уставились друг на друга, и тут тьма вновь заволокла пространство, мгновением позже сменившись приглушенным светом моей спальни в поместье.

— Видимо, следующая картина, — вмиг забыв о перепалке, сказал Себастьян, осматриваясь вокруг. Я пожал плечами, с удовольствием впитывая кожей разлитое в воздухе тепло. После сырости подземелий контраст колоссальный.

— Себастьян, какого?.. — ляпнул я и ущипнул себя за руку, не веря в то, что вижу. Демон проследил за моим взглядом и вздрогнул.

В кресле у камина, накрытый тяжелым пледом, устроился наш давешний знакомый Сиэль, значительно более взрослый и здоровый на вид, а у его ног расположился местный Себастьян. Сцена бы не вызвала никаких нареканий, не держи этот Себастьян в ладонях — без перчаток! — руку Сиэля и не смотри на него с трепещущей нежностью.

Губы мальчишки зашевелились, и мы, не сговариваясь, придвинулись ближе.

«— Это как-нибудь видно? Печать, татуировка?
— Нет, связь с Душой незрима для непосвященных. Но для даймонов ты по-прежнему неприкосновенен.
— Да-да, помню, табу и все такое. Покатаешь меня?
— Если хочешь».


Переглянувшись, мы отошли назад, оставив воркующую парочку у камина в относительном одиночестве.

— Кажется, мы с тобой оба с ума сошли, — уныло констатировал я, передернувшись от медовых интонаций наших отражений. Да, пара теорий о работе зеркала и у меня появилась.

— Согласен, — мрачно кивнул Себастьян и поморщился: — В каком смысле, «покатает»?

Я оглянулся: картинка медленно расплывалась, но краем глаза все же удалось различить чью-то крупную тень и безоблачно улыбающегося графа, перебирающего пальцами густой иссиня-черный мех.

— Ты не захочешь знать.

— Согласен.

— Снова? А вот это уже подозрительно.

— Не нравится? Я же говорил, выживет, — с готовностью оскалился демон.

— Только не уточнил, что окажется какой-то «душой», слышал, да?

— Кажется, это особенность отражения.

— Значит, мы варианты развития событий видим?

— Похоже на то.

Я фыркнул:

— Первый какой-то идиотский. Лимонов захотелось.

— Могу предложить перчик, случайно прихватил.

— Сам эту отраву ешь.

— Ну, как хочешь.

***

Тьма размылась почти привычно, мягко избавив от своих оков широкую деревянную кровать с острыми пиками столбиков в изголовье, парой воздушных подушек и небрежно прикрытыми кремовой простыней телами.

В первый миг я настолько впечатлился, что забыл вовремя стряхнуть пыль с такта и отвернуться.

— Ты видишь то же, что и я? — придушенным шепотом.

— Если ты видишь в постели меня с более взрослой версией себя, то да, — подтвердил Себастьян, да так меланхолично, что я даже покосился на него с невольным уважением.

— Но как они вообще додумались?! — странное, не поддающееся идентификации чувство жгло изнутри, принуждая сжать кулаки и несколько раз глубоко вздохнуть, успокаиваясь. — И почему это ты такой спокойный?

— После той штуки с хвостом меня мало что удивит, — невозмутимо отозвался демон, и я еле слышно чертыхнулся.

— Все-таки успел увидеть?

— К несчастью.

— Соболезную, но мех правда шикарный, — еле удержался, чтобы не рассмеяться выражению его лица.

— Напомнишь об этом инциденте еще раз, накормлю перцем, — в тоне Себастьяна не было ни намека на шутку. Пришлось кивнуть, показывая, что принял к сведению.

— Тебе не кажется, что я тут какой-то странный? — засунув поглубже иррациональную стеснительность, поинтересовался я, разглядывая двойников.

Здешний Сиэль действительно был старше предыдущего, да и меня самого в период контракта, но почему-то только глазами. Он лежал на боку, подперев голову рукой, и из-под ресниц наблюдал за своим Себастьяном. Тот почти зеркально отражал его позу, разве что по губам змеился призрак улыбки.

Не знаю, что не так было с этой парой, но воздух между ними звенел от напряжения, и отнюдь не романтического. Я не силен в чтении эмоций, по сути, чужих людей, но и увиденного хватило, чтобы предположить: страсть, привязанность, забота и прочие светлые чувства между ними точно не витали. Зато был лед: он лениво серебрился под кожей Сиэля, полыхал острыми гранями в его взгляде и обжигал прикосновением рубленых фраз:

«— Мне надоело».

Я покосился на чужого Себастьяна в надежде наконец понять ситуацию, но он оказался не менее заиндевевшим.

«— В самом деле?
— Как, думаю, и тебе. Предлагаю перестать тянуть метафорического кота за хвост. Очевидно, что мы наскучили друг другу еще в прошлом веке и даже постель ничего не исправила.
— Пожалуй, соглашусь».


И все. Вот так вот просто.

— Поверить не… — я повернулся к своему демону и удивленно закончил: — Слушай, ты это брось! Ты же в нем дырку сейчас прожжешь. Я как-то даже комплексовать начинаю.

Себастьян моргнул и перевел на меня немного ошалелый взгляд:

— Ты стал демоном, — сказал он таким тоном, будто превращение в подобное инфернальное существо находилось не просто под запретом, но и каралось им лично.

Я тут же чисто машинально огрызнулся:

— И у тебя разрешения спросить забыл?

Он смерил свою версию пристальным взглядом:

— По всей видимости, да.

Я замер от вспыхнувшей в сознании догадки.

— Только не говори, что они друг друга так показательно игнорируют только потому, что ты обиделся!

— Я наверняка располагал веской на то причиной, — убежденно проговорил Себастьян и снисходительно усмехнулся: — Твоя версия еще благодарить должна, что сразу после обращения ее не убил.

Я оглянулся через плечо — Сиэль не спеша облачался в костюм непривычного мне покроя, демон же, не столь щепетильный, покинул дом сразу после исчезновения печатей — и нахмурился:

— Что-то мне подсказывает, ты пытался.

Себастьян фыркнул, и тьма углем начертила следующую картину.

Тесное помещение с узким письменным столом, парой кресел, шкафом и многочисленными коробками, доверху заполненными знакомого вида папками из Скотланд-Ярда, возникло всего на несколько мгновений, позволив разглядеть мое демоническое воплощение. Сиэль, по самый нос укутанный в пушистый белый шарф являл собой забавное зрелище, если бы не глаза: еще более стылые, чем в спальне, словно покрытые льдом изнутри, они вызывали невольный трепет.

Я поежился, в груди что-то болезненно кольнуло. Не знаю, что видел в его взгляде Себастьян — что сбежавший, что стоящий рядом со мной, — а я видел боль. Тщательно затянутую инеем, хрупкую, но по-прежнему живую. У Сиэля-демона внутри что-то медленно умирало.

— Ты здесь сволочь, — сделал я простой вывод. Подумав, добавил: — Впрочем, не только здесь.

Себастьян закатил глаза:

— Только сейчас понял?

— Если этот мальчишка превратится в ледяную статую, я принципиально останусь с тобой и буду петь на ушко свои самые любимые песни. Учитывая, что контрагентов ты теперь цепляешь в злачных местах с соответствующей музыкой, поверь, века на три репертуара мне хватит, — мрачно пообещал я.

— Я-то тут причем? — мгновенно открестился демон. — Мой двойник ошибся, над ним и издевайся.

— Зачем? Его и без того есть, кому воспитывать. Во всяком случае, я на это надеюсь. А тебе в целях профилактики полезно, думаешь, не помню Пенсильванию?

Себастьян недоуменно посмотрел на меня, подарив отличную возможность понаблюдать, как постепенно его лицо озаряется пониманием. Неспешно меняющиеся картины за моей спиной, кажется, сейчас волновали нас обоих в последнюю очередь.

— Ты и там был? — выдохнул он.

— Когда ты смеха ради решил рассказать сатанистам, как правильно круг призыва рисуется? А потом сатанисты, тоже смеха ради, нарисовали-таки круг и посадили в него тебя? Ну, был.

Демон прищурился:

— Уж не тогда ли на пентаграмму свечной воск очень удачно попал?

— Кому удача, а кому заботливый дух-хранитель, язва неблагодарная, — припечатал я и независимо сложил руки на груди.

Несколько секунд он как-то по-особенному внимательно вглядывался в мое лицо, а потом словно заметил что-то позади — зрачки скрыли пол радужки, — и внезапно резко притянул меня к себе. Я дернулся возмущенно, но Себастьян положил руку мне на затылок и вжал носом в лацкан своего плаща.

— Себа-м-пф-ф, тьфу! — кое-как повернув голову набок, чтобы дышать, прорычал: — Что ты там увидел? Мое воплощение все-таки отбросило сантименты и разбило тебе нос? Не расстраивайся, такая мелочь тебя в моих глазах все равно не дискредитирует. Хотя, если дойдет до переломов, я готов подумать...

— Ш-ш-ш... Никто ни с кем не дерется, — напряженно проговорил демон, продолжая удерживать меня в изуверском подобии объятий. — Но тебе пока рано такое смотреть.

— Чего-о? — я аж задохнулся от возмущения. Ну или оттого, что за каждый вдох приходилось бороться. — Слушай, ты меня недолюбливаешь, признаю, грешен, но не сжимай так крепко, придушишь же ненароком!

Хватка мгновенно ослабла, но не исчезла — я поднял голову и, глядя в обагрившиеся кровью глаза, недовольно пробурчал:

— Правда думаешь, что рано? Забыл, сколько я с тобой уже таскаюсь?

— Правда думаю. Просто знай: ты был прав, меня есть кому воспитывать.

— И все? Может, подойдем, послушаем? — не сдавался я. Не то, чтобы так уж хотелось понаблюдать за воссоединением, но...

— Обойдешься, — Себастьян вновь бросил взгляд выше моей головы.

— Сам, значит, смотришь, а мне запрещаешь? — резко дернув его за рубашку, вынудил оторваться от лицезрения явно недетской сцены. Зараза. Мне же тоже интересно. — По какому праву?

— Моральному. Стой спокойно, картина пропала, — словно в подтверждение этих слов, на нас опустилась темнота.

Только руки Себастьян так и не убрал. А я промолчал.

***

Шум мегаполиса в первый миг оглушил, и я не сразу понял, где мы. А потом хлынул ливень, да такой, что и нас, сторонних наблюдателей, зацепило — волосы противно намокли, одна особенно длинная прядь защекотала нос, и я чихнул.

— Куда нас занесло? — снова чихнув, выбрался из рук Себастьяна и попытался оглядеться.

Не тут-то было: меня мгновенно притянули обратно, укрыв краем плаща и придержав его над головой.

— Тебе противопоказано умирать, Сиэль: гиперактивность развивается, — раздраженно проворчал демон. Я смиренно потупился. В конце концов, от дождя-то он все-таки спас. — Лондон это, хотя и не наше время.

Вняв такому объяснению, осмотрелся уже сам: и впрямь Лондон. Шумный, мокрый, громкий — сколько бы веков не прошло, в нем ничего не изменится радикально. Мы стояли на перекрестке недалеко от Вестминстерского аббатства, шел сумасшедший, редкий даже для этого города ливень, и сонм разноцветных зонтиков на улице складывался в причудливую мозаику. Особенно приковывал взгляд ярко-малиновый зонт с квадратными синими совами и хаотичными золотыми звездами. Я потянул Себастьяна за рукав, молча указывая на занятный образчик людского воображения.

— Кажется, теперь моя очередь говорить сакраментальное «Это я», — скучающе протянул он.

Новое воплощение демона имело вид презабавный: черная майка, светлые джинсы и желтые шлепанцы рождали в моей голове неприличные ассоциации с загостившимся туристом. Этот Себастьян достаточно спокойно шествовал по тротуару, когда вдруг, безо всяких видимых причин, остановился, как вкопанный, и выронил из рук свой зонтик. Заинтересовавшись, я проследил за его взглядом и нашел-таки причину. Вполне себе видимую.

— И почему я не удивлен? — спросил риторически. — Кстати, отличный зонт. Горжусь. Наверное, ты долго не решался его купить.

— Меня больше шлепанцы беспокоят, — вымученно отозвался Себастьян. — Адова бездна, они желтые… А тебе бы подстричься не помешало.

Я придирчиво осмотрел свой образ, с радостной улыбкой психа бредущий под дождем без зонта, и покачал головой:

— Не-а, сойдет. Видимо, сейчас в моде такие прически. Видишь, у того парня похожая. О, и вон у той де... гм, да, подстричься стоит.

Пока мы невинно обсуждали метаморфозы внешнего облика воплощений, они успели приблизиться друг к другу:

«— Мистер, возьмите ваш… зонт, простудитесь же.
— Вы очень любезны, спасибо».


— Они не помнят.

Внутри расправил лепестки нелогичный цветок разочарования.

— Ты — наверняка, а я точно помню, — не согласился демон. Я еще раз всмотрелся в глаза другого Себастьяна и облегченно выдохнул: такая палитра чувств могла быть вызвана чем угодно, но только не беспамятством. Слишком много света, радости и теплоты светилось в них. Быть не может… Так смотрят разве что на…

— Он узнает тебя, — на грани слышимости.

— Нет, не узнает, — убежденно.

Узнает, Себастьян. Узнает, потому что солнце, сияющее в глазах твоего двойника, так легко и естественно увидеть сквозь годы, память и страх. Так легко, что даже я, чужой здесь, для него, ощутил разлитую в воздухе нежность.

— Узнает! — мое сердитое восклицание вызвало у Себастьяна лишь снисходительную усмешку.

— Нет, Сиэль. Кажется, этот я умудрился стереть тебе память… — резкий тычок под ребра заставил его сдавленно прошипеть: — Ты чего дерешься?!

— Смотри, — я выпростал руку из-под плаща, уверенно указывая в сторону наших воплощений. — Не может не узнать. Смотри.

Сиэль успел отойти на несколько ярдов, как внезапно замер, будто наткнулся на невидимую стену, и медленно обернулся. На его губах расплылась лукавая улыбка, и я хмыкнул, предчувствуя, чем закончится эта вероятность.

— Ну вот, — довольно оповестил, тем самым ставя точку в споре, и с непередаваемым удовлетворением оглядел застывшую друг напротив друга пару.

Во взгляде местного демона до странности органично переплелись изумление, неверие и надежда, а Сиэль… что ж, похоже, я в любой реальности чертовски виртуозно держал лицо. А что глаза мокрые и шальные… так ливень же.

Я мягко улыбнулся, а внутри защемило: никогда не думал, что увидеть их — себя — в таких обстоятельствах будет столь необыкновенно. Удивительно и странно, что мы рано или поздно, так или иначе, остаемся вместе. Никогда не думал, что это возможно. Мне радостно и грустно одновременно: оттого, что в стольких прекрасных местах-отражениях мы счастливы и оттого, что наша родная реальность не сложится подобным образом. Ведь у нас, как ни страшно это признавать, не было и нет ни единой предпосылки.

Я прикрыл глаза, как только тьма начала размывать видение, и попытался перевести все в шутку:

— Чистосердечно заявляю: теперь я видел все, Себастьян.

— О чем ты? — интонация недоуменная и чуть тревожная.

— Розовый чепец, голова чучела оленя, а теперь вот — желтые шлепанцы. Хотя, пожалуй, нет: комплект будет неполным без балетной пачки, — ехидно протянул я, отодвигаясь и встряхивая влажными волосами.

Себастьян не ответил, но я почувствовал на себе его тяжелый взгляд и криво усмехнулся: свет из-за спины милостиво оповестил о новых эпизодах чужой жизни.

***

На этот раз окружающая обстановка не влияла на нас: я вполне уверенно стоял в воздухе, зависнув в паре ярдов над полом, и лицезрел открывшееся безобразие с весьма удобной позиции.

А посмотреть было на что. Мы оказались в парадной зале: пустое пространство для танцев с двух сторон окаймляли широкие светлые лестницы, образуя второй ярус; то тут, то там живописно раскиданные столики наводили на мысль о недавнем празднестве, а опасно накренившийся пол — об интригующей задумке местных архитекторов.

Демон, словно прочитав мои мысли, оповестил:

— Мы на судне.

Не став утруждать себя ответом, кивнул и перевел взгляд на главных действующих лиц.

Надо сказать, картина прорисовывалась постепенно, давая возможность в подробностях рассмотреть все интересующее. Так, с некоторым удивлением я обнаружил на втором ярусе полную компанию Жнецов, включая Гробовщика. Вот уж не думал, что он любитель морских путешествий. Чуть в стороне, едва касаясь перил подошвами туфель, стоял здешний Себастьян, крепко прижимая к себе тщедушное тельце моего воплощения.

Как только я обозрел композицию, она ожила: Гробовщик неожиданно замахнулся какой-то штукой, подозрительно напоминавшей косу, и замахнулся на — подумать только! — наших двойников. Звуковой фон был тихим, едва угадывались посторонние шумы, но и без этого стало ясно: дело плохо. По какой бы причине демон сейчас ни сражался со Жнецами, мирно по домам они не разойдутся.

— Себастьян…

— Вижу, — голос демона был сух и холоден, я уже слышал его раньше: в Восточной Европе, почти полвека назад. Себастьян тогда заключил очередной контракт, но не смог получить душу мальчишки, потому что местным Жнецам пришел приказ провести зачистку одного из лагерных блоков. В необходимости той зачистки они, конечно, были не виноваты, но не погнушались в процессе попытаться расчленить попавшего не в то место демона. Мы выбрались чудом. Я не любил вспоминать об этом, но сейчас память сама среагировала.

— Все будет хорошо, — стоило произнести это, как я буквально почувствовал: не будет.

То, что случилось дальше, растянулось, казалось, на годы: один неудачный прыжок, одно неполное уклонение — и мое воплощение сорвалось вниз. Его-мой крик, инстинктивно протянутая рука и ужас в глазах. Рывок навстречу и подлый, лживый удар в спину — я забыл, как дышать, в миг, когда чужого-моего демона пронзило лезвие косы.

В голове звенела лишь одна мысль: «Только бы удар оказался не смертельным».

Про свое собственное падение я и думать забыл, но Себастьян — нет: зарычав-захрипев-заревев, он смог дотянуться до руки моего двойника. И это прикосновение стало всем: клеймом, клятвой, признанием, даром.

Самой сутью их-нас.

Он упал на спину, бережно придерживая голову Сиэля.

Я отвернулся, не желая больше смотреть, но и на стоящего рядом со мной демона глаз не поднял: тиски внутри сжались сильнее.

Все будет хорошо. Всегда, в любом случае, только протяни руку. Что-то подсказывало мне, что этот Себастьян не заберет душу Сиэля по окончании контракта.

Я вдруг понял, почему задержался. Почему не позволял себе остаться в нигде и просто заснуть. Почему возвращался. Осталось только выяснить, отчего жертвы Себастьяна напоминали меня, и все закончится. Можно будет отправиться дальше. Возможно, в следующий раз удастся проснуться в реальности, подобной тем, что довелось посмотреть.

— Себастьян?

Оказалось, что он все это время смотрел на меня.

— Да?

— Скажи, в тот день… — неловко начал я, не зная толком, как сформулировать, но меня неожиданно поняли. Или вполне ожидаемо?

— Нет. В нашем мире расторгнуть контракт можно только со смертью человека. Но я… сожалел об этом. Вы были… интересным противником.

Я вздрогнул, душу затопило горечью и облегчением. Значит, он винил — отчасти, разумеется, — себя в моей смерти. Довольно странно для демона, но иного объяснения маниакальным поискам моих подобий я дать не мог. Вероятно, эта вина — вторая составляющая цепи, сковавшей мое посмертие с его жизнью. И теперь я, кажется, знал, как ее разорвать.

Один глубокий вдох, один долгий взгляд, и я вновь встану на ноги. В конце концов, кто, как не граф Сиэль Фантомхайв? Поэтому моя улыбка была яркой, озорной:

— Нам пора возвращаться.

Слова стали ключом: пространство вокруг окрасилось рубиновым золотом, и мгновение спустя я смотрел на свое отражение в антрацитовой мгле зеркала. Вновь исчезли запахи, дыхание, стук сердца. И это почему-то успокоило окончательно.

— Сиэль? — Себастьян не отводил от зеркального меня пристального взгляда.

Я снова позволил себе улыбнуться, прежде чем уверенно прошептать:

— Не знаю, чем ты руководствовался все это время, Себастьян, но оставь охоту за моими копиями, ведь они, согласись, довольно жалкие подобия? — на мгновение я опустил глаза, но тут же взял себя в руки. — В чем бы ты ни винил себя, я тебя прощаю.

Долю секунды казалось, мир остановит свой ход, настолько пораженным выглядел демон. А я внезапно почувствовал непривычную, необычайную легкость, будто все мои грехи пустили по реке бумажным корабликом.

— Вижу, вы воспользовались моим советом, граф, — совсем забыл о том, что мы не одни.

Гробовщик, закинув ногу на ногу, восседал на скамье и задумчиво вертел в пальцах небольшой округлый камешек, едва заметно светившийся. Улыбка Жнеца могла посоревноваться в доброжелательности с акульим оскалом, но меня это не смутило.

— Почти, — попытка подражательства не увенчалась успехом, и я ограничился лукавой усмешкой. — Спасибо тебе. Путешествие было... познавательным.

— Не сомневался в этом. Уже уходите? — резко посерьезнел он.

— В смысле? — я непонимающе моргнул и машинально осмотрел себя. — О.

Тело, и без того не отличавшееся материальностью, медленно истаивало, сворачиваясь в перламутровую дымку на уровне лодыжек. Так вот откуда нарастающее ощущение легкости.

— Ты можешь остаться? — неожиданно хрипло прошептал Себастьян.

Что это с ним? Фраза прозвучала так, будто ему больно.

Я постарался мягко улыбнуться:

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Я сделал все, что требовалось.

На лицо демона набежала тень, и на миг я пожалел о своей неспособности сказать больше. И нежелании.

Гробовщик хихикнул — только он мог веселиться на похоронах — и склонил голову набок:

— Что ж, светлого пути вам, граф. Думаю, вы знаете, что делать, верно?

Я взглянул вниз — дымка рассеяла меня до пояса — и, порадовавшись, что в зеркале процесс не отражается, кивнул:

— Ага. Заснуть на том лугу. Спокойной ночи, Себастьян.

Он промолчал, но с такой силой стиснул челюсти, что на них заходили желваки.

— Граф, — Жнец подбросил светящийся камушек на ладони и вдруг метнул его мне: — Ловите!

Сознание все еще контролировало тело, пусть и призрачное, и рука рефлекторно поймала камень. Глаза застила вспышка обжигающего света, сменившись ледяным объятьем темноты.

Я сделал первый вдох.

***

Спина занемела от въедливого, растекающегося по жилам холода — я понял, что лежу на чем-то металлическом, укрытый тонкой простыней. Следом пришло недоумение: в последний век лежать мне не доводилось. Потом мягко скользнуло осознание: жив.

— Господин граф, прекращайте отбирать хлеб у моих гостей, вы живее всех живых, — насмешливо произнесли где-то слева. Я резко распахнул глаза, почти тут же зажмурив их из-за яркого света.

— Где я? — голос получился хриплый. Попытавшись пошевелиться, я повернул голову, вновь приподнимая веки.

— В предсекционной, — с явным удовольствием ответил Гробовщик.

Меня ощутимо передернуло. Местечко объясняло холод: я наверняка лежал на секционном столе. По-хорошему, стоило бы немедленно убраться отсюда, но я переборол отвращение и посмотрел на Жнеца.

— Я думал, ты завязал, — поморщившись, приподнялся на локтях, оглядываясь. Просторная и практически пустая комната едва ли могла служить образцовым примером для морга, но с Гробовщика сталось бы использовать это помещение только лишь затем, чтобы посмотреть на мою реакцию.

Он захихикал:

— Бросьте, граф. Бармен — веление сердца, но забота о моих дорогих гостях — потребность души. К тому же, далеко вы не ушли, бар буквально за тремя дверьми: очень удобное расположение обеспечивает неиссякаемый приток клиентов с обеих сторон.

— Не изменяешь себе, — я сел, растирая онемевшие от холода руки. — Что произошло?

— А вы как думаете? — он хитро прищурился и бросил мне на колени объемный сверток. — Оденьтесь, а то вашему ручному демону придется вас лечить.

— Откуда эти вещи? — с подозрением спросил я, не спеша трогать предложенное.

— На днях гость у меня был: мальчишка какой-то с крыши спрыгнул. Ему штанишки-то уже не пригодятся, а я как знал, как знал… — меланхолично обронил Гробовщик и, заметив мое лицо, фыркнул: — Да не серейте вы так! Уж и пошутить нельзя. Демон ваш притащил, а откуда — у него спросите.

Бросив на Жнеца еще один подозрительный взгляд, развернул сверток и недоверчиво уставился на одежду.

— Себастьян… — я не мог не восхититься степенью изощренности его мести, — ну, зараза демоническая…

Белье и брюки проблем не представляли, а вот прекрасно сшитая, явно дорогая белоснежная рубашка обещала адские мучения, зазывно поблескивая сплошным рядом мелких, не больше горошины пуговиц. В застегнутом виде, наверное, красиво смотрелось, как нитка жемчуга, но то в застегнутом…

Гробовщик недоуменно поинтересовался:

— Что-то не так?

— Это личное, — я покачал головой, со вздохом спустил ноги на пол. — Отвернуться не хочешь? — ответом мне послужила широкая ухмылка. — Ладно, все равно ничего нового не увидишь. Расскажи, что случилось? Почему я жив? Что за камень ты в меня кинул?

Я споро натянул белье — Себастьян даже носками обеспечил, умница предусмотрительная, — и стал возиться с застежкой на брюках: пользоваться «молнией» и видеть, как это делают, со стороны — разные вещи.

— О, ничего особенного, — охотно поведали мне. — Я просто провел опыт: ты мог уйти на перерождение, а мог остаться и, при некоторой помощи, снова стать живым. Было интересно, насколько ты честен сам с собой.

— Значит, я хотел остаться? — я нахмурился. Нет, безусловно, идея казалась привлекательной, но я же не идиот, чтобы желать вечность парить за спиной Себастьяна, не видимый никем, кроме Жнецов.

Гробовщик картинно развел руками, мол, факты говорят сами за себя:

— Причину вы, граф, сами в себе ищите.

— Но как ты оживил меня? — вопрос не давал покоя, ведь я прекрасно видел, что тело мое, разве что на пару-тройку лет старше.

— Ах, это… просто одолжил кое-где сгусток сущности. Он был нейтральным и, в принципе, бесхозным. Признаться, самому любопытно, что получится в итоге: душа ваша прижилась, но сгусток этот не совсем для людей был предназначен.

Я, сосредоточенно пытавшийся застегнуть самую нижнюю пуговичку, замер и поднял на Жнеца дикий взгляд:

— В каком смысле, не совсем для людей? Кто я?

Он отмахнулся:

— Не берите в голову, пока не знаю. И, по большому счету, это от вас зависеть будет. Я ведь уже сказал, что сгусток был нейтральным.

Час от часу не легче. То умереть нормально не могу, то воскреснуть, как положено.

— Где Себастьян? — третья пуговица поддалась. Осталось каких-то сорок с хвостиком. И на манжетах по пять штук. Убью гада.

— В баре, на кухне. Чуть не перепутал его синюю физиономию с недавним утопленником, пришлось отправить проветриться.

— На кухню? — я скептически выгнул бровь.

— Ну, ему виднее, где гулять, — философски заметил Гробовщик. — Но вы бы сходили, проверили, что ли.

На полу обнаружились новые на вид тапочки. К счастью, черные.

— Непременно, — уже у выхода из комнаты, обернувшись, успел увидеть на лице Жнеца нетипично мягкую для него усмешку. — Спасибо. Не знаю, почему помогаешь мне, но спасибо, — и, подумав, добавил: — Я даже склонен простить твое альтер эго за то, что оно пыталось убить Себастьяна.

Гробовщик застыл на мгновение и улыбнулся. Постепенно улыбка окрасилась ядом, и он предостерегающе прошептал:

— Вам не стоит распространяться о том, что видели, граф. Ступайте, иначе я могу подумать, что вы хотите остаться.

Я коротко кивнул, покинул комнату и, только прикрыв за собой дверь, понял, что услышал. Поежившись, выбросил из головы лишние мысли и отправился на кухню, благо найти ее оказалось несложно: оттуда доносился самый восхитительный аромат на свете — аромат корицы и горячего шоколада.

***

Себастьян действительно был на кухне: я помедлил, прежде чем войти, и пару секунд просто смотрел. Он помешивал что-то в кастрюльке, да так усердно, что невольно вызывал ностальгию по былым временам.

— Дела совсем худо, раз решил подработать у Жнеца, да? — с жалостью протянул я, делая шаг вперед.

Спина демона напряглась — и в следующий миг он оказался прямо передо мной.

— Сиэль? — я отшатнулся: слишком стремительным вышло перемещение.

— У тебя какая-то слабость к моему имени. Это не заразно?

Он проигнорировал выпад и просканировал меня взглядом от носков тапок до кончиков волос, задержавшись на не застёгнутой рубашке, и насмешливо прокомментировал:

— Как я погляжу, одежда пришлась по вкусу.

Я зло зыркнул на него и независимо прошествовал к столу, вернее, попытался: меня молниеносно обхватили за талию, приподняли и водрузили на столешницу. Только и смог, что похлопать ресницами да поболтать ногами в воздухе.

— Э... Себастьян?

Демон с невозмутимым видом принялся застегивать мою рубашку. Какая-то странная у него месть.

— Хотел еще шлепанцами желтыми порадовать, да не успел найти, — тихо посетовал он, не глядя мне в глаза. Я дернулся и возмущенно открыл рот, и Себастьян тут же отрезал: — Смирно сиди, не съем я тебя.

— Ну да, — ехидство, наконец, отмерло, — только понадкусываешь, как в прошлый раз.

Пальцы, почему-то подрагивающие, не торопясь застегивали пуговицы: демон будто специально делал это медленно, легко прикасаясь к коже, слишком чувствительной после века отсутствия каких бы то ни было ощущений, и получалось как-то чересчур волнительно. Я прикусил изнутри щеку.

— И в прошлый раз не надкусывал, — хмуро заметил он. — Просто убил.

— Добрый какой, — на рефлексе буркнул я и только потом понял. — Что?!

— Я же говорил тебе, что расторгнуть контракт можно только смертью. Разницу между смертью и отнятием души разжевывать или сам догадаешься? — с досадой пояснил Себастьян, все еще не поднимая взгляд.

— Так ты меня... — я впился пальцами в края столешницы, с ужасом выдохнув: — Пожалел, что ли?

Пальцы демона, по-прежнему дрожа, подобрались почти к самому горлу — я приподнял голову и успел увидеть неясную тень в алых глазах.

— Можно и так сказать, — кивнул он. — Думал, пересечемся еще раз, когда снова родишься. Но у тебя вечно все не как у людей. Кто бы мог подумать, что ты прицепишься ко мне в виде докучливого привидения?

— Эй, я бы попросил! — я обиженно насупился. — Не бросать же тебя там было. Ты у той скамейки на коленях с таким видом стоял, будто где-то поблизости выводок котят окочурился!

— Типун тебе на язык!

— Еще сплюнь через плечо и постучи три раза, — ехидно посоветовал я.

Себастьян мрачно уставился на меня. Не прошло и года.

— Ты — моя самая большая головная боль, — обреченно произнес он и осторожно расправил воротничок рубашки. Как-то слишком осторожно.

Я начал догадываться, откуда ветер дует. С трудом верится, но вдруг?..

— А ты, кажется, и не против.

Он оперся ладонями на стол по обе стороны от меня и наклонился ближе:

— Десять баллов за сообразительность, господин.

Я зачарованно смотрел на его приближающееся лицо и не мог уложить в голове происходящее. Себастьяна настолько впечатлили альтернативные вселенные, что на эксперименты потянуло? А мне потом, когда они закончатся, что делать? По четным числам рыдать в подушку, по нечетным — голову пеплом посыпать?

Когда расстояние между нами сократилось до фута, я резко поднял руку и буквально ткнул манжетой в нос демона:

— Вот тут еще пуговицы.

Себастьян застыл и зашелся хриплым смехом:

— И правда, Сиэль, — руку придержали и одним тягучим движением обнажили запястье. — Непорядок.

К пульсирующей ниточке пульса прижались теплые губы. И, не успел я возмутиться, отстранились. Мгновение спустя все пять пуговиц оказались застегнуты.

— Себастьян, ты...

— Не веришь?

— Не особенно.

— Плохо. Придется убеждать, — второе запястье повторило участь первого, только теперь губы задержались, оставляя покалывающую дорожку до центра ладони. — Я слышал твой голос, — вдруг прошептали эти губы, и сердце пропустило удар. — Не часто, но всегда, когда становилось совсем плохо, ты говорил со мной.

Себастьян посмотрел на меня и прижался щекой к моей ладони, прикрыв глаза.

— Я... не знаю, как, но я чувствовал, когда нужно проснуться, — тихо признал я. — А ты влипал в неприятности с завидной регулярностью. Со временем все чаще.

— Да, — он лукаво улыбнулся. — Ведь только тогда я мог рассчитывать на тебя — мою персональную галлюцинацию. Правда, не думал, что она на самом деле окажется духом-хранителем.

— Но зачем ты похожих на меня людей убивал? — я действительно не видел в этом смысла.

— Они жили, ты — нет, — просто ответил демон. Типичная эгоистичная логика маньяка-убийцы, но у меня она вызвала странный приступ нежности.

— Откуда знаешь?

— У Сатклиффа справки наводил, — поморщившись, сказал он. Я скривился. — Нет, не тем способом, о котором ты подумал.

Мое скептическое хмыканье прервала осторожная, но твердая хватка на плечах: Себастьян притянул меня ближе и вдруг поцеловал в лоб сухим, едва уловимым поцелуем. И столько чувств было в этом простом касании, что я не выдержал — уткнулся носом в его воротник и крепко обнял.

Между лопаток опустилась горячая ладонь, неспешно скользя ниже, вторая зарылась в волосы, мягко перебирая пряди. Себастьян невесомо коснулся губами макушки — я тихо вздохнул и вцепился в него еще сильнее. Не думал, что соскучусь по прикосновениям к нему настолько.

— Себастьян...

— М-м?

— У тебя что-то горит.

Он бросил взгляд через плечо, и подозрительный запах исчез. Заинтригованный, я немного отстранился, глянул в сторону печки: на месте кипящей кастрюли возвышалась аккуратная глыба льда. Еле успел подавить хихиканье.

— Придется тебе не пить шоколад, а грызть, — скорбно возвестил Себастьян, и я не выдержал — бессовестно расхохотался, спрятав лицо на его груди.

В сердце расцветало непривычно-знакомое и до крайности правильное чувство, давать имя которому было совершенно необязательно. Хватало и того, что теперь я знал, почему остался. И ради кого.

И что-то подсказывало: мне не дадут об этом пожалеть.

____________________________________________________________
* Тринидадский скорпион. Самый острый перец в мире. Содержание капсаицина (жгучего вещества) таково, что выращивать и перерабатывать данный овощ приходится в костюмах химзащиты. Выращивают же его, в основном, для производства слезоточивого газа и краски, защищающей суда от нарастания на них колоний моллюсков.

** В тексте приведены отрывки из трех реально существующих произведений. Окей, ладно, из двух: третье пишется на день рождения Сиэля.
...на главную...


март 2024  

февраль 2024  

...календарь 2004-2024...
...события фэндома...
...дни рождения...

Запретная секция
Ник:
Пароль:



...регистрация...
...напомнить пароль...

Продолжения
2024.03.26 20:25:08
Наследники Гекаты [18] (Гарри Поттер)


2024.03.26 14:18:44
Как карта ляжет [4] (Гарри Поттер)


2024.03.26 10:28:40
Наши встречи [5] (Неуловимые мстители)


2024.03.22 06:54:44
Слишком много Поттеров [49] (Гарри Поттер)


2024.03.15 12:21:42
О кофе и о любви [0] (Неуловимые мстители)


2024.03.14 10:19:13
Однострочники? О боже..... [1] (Доктор Кто?, Торчвуд)


2024.03.08 19:47:33
Смерть придёт, у неё будут твои глаза [1] (Гарри Поттер)


2024.03.07 20:37:49
Ноль Овна: Дела семейные [0] (Оригинальные произведения)


2024.02.23 14:04:11
Поезд в Средиземье [8] (Произведения Дж. Р. Р. Толкина)


2024.02.20 13:52:41
Танец Чёрной Луны [9] (Гарри Поттер)


2024.02.16 23:12:33
Не все так просто [0] (Оригинальные произведения)


2024.02.12 14:41:23
Иногда они возвращаются [3] ()


2024.02.03 22:36:45
Однажды в галактике Пегас..... [1] (Звездные Врата: SG-1, Звездные врата: Атлантида)


2024.01.27 23:21:16
И двадцать пятый — джокер [0] (Голодные игры)


2024.01.27 13:19:54
Змеиные кожи [1] (Гарри Поттер)


2024.01.20 12:41:41
Республика метеоров [0] (Благие знамения)


2024.01.17 18:44:12
Отвергнутый рай [45] (Произведения Дж. Р. Р. Толкина)


2024.01.16 00:22:48
Маги, магглы и сквибы [10] (Гарри Поттер)


2023.12.24 16:26:20
Nos Célébrations [0] (Благие знамения)


2023.12.03 16:14:39
Книга о настоящем [0] (Оригинальные произведения)


2023.12.02 20:57:00
Гарри Снейп и Алекс Поттер: решающая битва. [0] (Гарри Поттер)


2023.11.17 17:55:35
Семейный паноптикум Малфоев [13] (Гарри Поттер)


2023.11.16 20:51:47
Шахматный порядок [6] (Гарри Поттер)


2023.11.16 11:38:59
Прощай, Северус. Здравствуй, Северус. [1] (Гарри Поттер)


2023.11.12 14:48:00
Wingardium Leviosa! [7] (Гарри Поттер)


HARRY POTTER, characters, names, and all related indicia are trademarks of Warner Bros. © 2001 and J.K.Rowling.
SNAPETALES © v 9.0 2004-2024, by KAGERO ©.