Именно эта фраза крутилась в голове у Гермионы в последнее время. Чтение маггловских книг по юриспруденции не прошло даром, а латынь встречалась в них довольно часто. Нет, не привычная по занятиям в Хогвартсе, а та, которая переполняет всю юридическую литературу.
Ad augusta per angusta…
Воистину, если она успешно справится с этим заданием, то исполнится ее мечта. Всего ничего: достойно выступить в качестве адвоката «выданных» ей подзащитных. Тогда ее возьмут на стажировку в Отдел магического правопорядка. Кингсли, исполняющий обязанности Министра Магии, подчеркнул, что "достойно" — это не значит добиться оправдательных приговоров. Совсем нет. Каждый должен получить лишь то, что заслужил. И Гермиона взялась за эту работу. Главное, забыть о чувствах, которые вызывают подзащитные. На данный момент таковых у Гермионы было трое — Люциус и Драко Малфои и Фенрир Грейбек.
Лязгнули засовы, тихо скрипнули петли, и Гермиона вошла в камеру.
– Добрый день, мистер Малфой.
Люциус, как и вчера, вежливо поздоровался и вопросительно поглядел на нее – дескать, и что?
Сегодняшняя встреча была не очень продуктивной – даже невзирая на стремление Малфоя явно показать, что помогает правосудию и скрывать ему нечего. Он вел себя спокойно, отвечал на все вопросы – если знал на них ответы. Но сегодня впервые за последние две недели он был на редкость несговорчив.
На очередной вопрос от Малфоя требовалось лишь «да» или «нет», но и такой малости Гермиона не услышала.
– Откуда у вас информация? – вместо этого спросил Малфой, и в его голосе проскользнули раздраженные нотки.
– Мистер Малфой, я не собираюсь раскрывать вам свои источники, –холодно отвечала Гермиона.
– В таком случае – я отказываюсь говорить.
И он действительно замолчал. Не ответил даже на простое «До встречи».
– Гарри, я не могу понять — что с ним случилось, – жаловалась Гермиона вечером. – Все было так хорошо, пока мне не понадобилось кое-что уточнить, ну, из того, что тебе рассказала Нарцисса.
Не захотел Люциус разговаривать и во время следующей встречи. Впрочем, теперь Гермиона была к этому готова.
– Мистер Малфой, я надеюсь, что между нами больше не возникнет подобного недоразумения. Я готова пойти вам навстречу и сообщить, откуда мне все известно. Но только сейчас.
И она рассказала, как Нарцисса приходила к Гарри, просила помочь сыну и мужу. И о том, что Гарри пообещал помочь — отчасти из-за долга жизни перед Нарциссой, а еще потому, что всеми силами старался свести к минимуму послевоенные жертвы.
Малфой кивнул, показывая, что принял объяснения к сведению, но заговорил все же не сразу. Впрочем, к концу встречи между ними восстановились прохладно-вежливые отношения, которые сложились в начале их невольного сотрудничества.
В следующие недели газеты пестрели заголовками – от пышущих возмущением до осторожно-нейтральных. Начались процессы над подозреваемыми в пособничестве Тому-кого-победил-тот-самый-мальчик…
– Ненавижу их, – ругался Гарри, отшвыривая очередную газету. – У меня есть имя. Зачем эти прозвища?!
– Это ты у меня спрашиваешь? – Гермиона устало заправила за ухо мешающую прядь. – Я-то откуда могу знать?..
Сегодня, благодаря ее усилиям, вынесли оправдательный приговор Драко Малфою. Конечно, ему назначили наказание, но не Азкабан, как настаивал обвинитель. Драко освободили прямо в зале суда, и он тут же попал в объятия матери.
Эта победа Гермиону буквально вымотала, но после суда пришлось идти еще и на встречу с Малфоем-старшим. Ведь она была его единственным источником информации о семье. Не удивительно, что к вечеру новоявленная адвокатесса напоминала самой себе выжатый лимон.
– Когда следующий суд? – сочувственно взглянув на подругу, спросил Гарри.
– Послезавтра над Грейбеком, а еще через два дня – над Люциусом, – вздохнув, отвечала она.
Грейбеку вынесли обвинительный приговор, и защита в лице мисс Грейнджер полностью с этим согласилась. Даже если не принимать во внимание те акции Волдеморта, в которых его участие не было доказано, оставшееся тянуло на смертный приговор. А вот Люциуса Малфоя оправдали. Присудили огромный штраф, ограничили перемещения и магию, но освободили, как и сына, прямо в зале суда. Люциуса встречал Драко. Гермиона, подошедшая их поздравить, слышала, как Люциус спросил у сына о Нарциссе, и порадовалась, что не ей придется отвечать. Драко замялся, и этим воспользовался один из околачивающихся поблизости журналистов.
– А разве вам не сказали? Она погибла вчера.
Гермиона видела, как разом помертвели глаза Люциуса, резче обозначились скулы на побледневшем лице.
– Как вы можете прокомментировать… – не унимался настырный писака.
– Без комментариев, – протиснувшись мимо него, отрезала Гермиона. – Мистер Малфой не будет отвечать ни на один вопрос.
И, подхватив отца и сына под руки, увлекла их за собой, в комнатушку, выделенную ей в Министерстве.
– Коньяк в столе, там же есть стакан, – тихо сказала она Драко. – Мне надо отлучиться. Вас тут никто не потревожит.
Когда Гермиона вернулась, Люциус успел взять себя в руки, и если бы не их частые встречи в последнее время, она вообще не заметила бы того, что он держится из последних сил.
Вечером в доме на Гримуальд Плейс собралось все Трио, обсуждали, конечно же, последние события.
– И чего ты так носишься с этими Пожирателями? – кипятился Рон. – Думаешь, они бы тебе посочувствовали?
– Рон, но мы не они. И к тому же… Суд оправдал Малфоев.
Они вполне ожидаемо разругались. Рон ушел, хлопнув дверью, а Гарри утешал Гермиону, которая на его плече выплакивала напряжение последних дней.
– Мне очень жаль, – гладя ее по волосам, тихо произнес под конец Гарри. – Нарцисса же фактически спасла меня – тогда, в Запретном лесу. Да и просто по-человечески жаль. В конце концов, серьезных преступлений Малфой не совершал. Кажется.
В Министерство Гермиону конечно же взяли – стажером, с возможностью поступления на постоянную работу. Она практически дневала и ночевала на работе, разбирая сваленную на нее огромную кучу документов. Периодически то помирившийся с Гермионой Рон, то Гарри буквально утаскивали ее из кабинета. Причем особенно старались делать так, чтобы выходные она проводила не в Министерстве.
Именно в один из таких выходных Гермиона обнаружила на пороге своей квартиры Люциуса Малфоя.
– Я так и знала, что сегодня случится что-нибудь еще, не мог же день, начавшийся с уборки, закончиться просто так, – пробормотала она, открыв дверь. – Здравствуйте. Вы по делу?
– А я не могу просто зайти в гости? – исключительно вежливо вопросил бывший клиент.
Впрочем, как Гермиона и думала, Малфой явился не просто так. Хотя к делу он перешел не сразу – сначала поблагодарил за неоценимую помощь его семье, потом поинтересовался, каковы успехи на выбранном ею поприще, и лишь когда она уже начала терять терпение, перешел непосредственно к цели визита.
– Вы же в курсе того, что случилось в нашей семье?
Гермиона кивнула – от Гарри она знала, что Нарцисса была убита, и поспешила пробормотать слова соболезнования. Люциус продолжил:
– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что Аврорат… по различным причинам… не будет тщательно вести расследование. Все еще разыскивают пособников Темного Лорда, да и семья наша не на лучшем счету.
Гермиона опустила глаза – она много раз слышала возмущенные возгласы о том, что всех этих «псов Волдеморта» следует одним махом засадить в Азкабан, не разбирая степень их вины, ибо замараны все.
– Но речь сейчас не об этом. Точнее, не совсем об этом. Свободу моих передвижений ограничили, да и магию я в полной мере использовать не могу. Вам же положен небольшой отпуск, вы на хорошем счету у Министра, сильная волшебница. Как вы смотрите на то, чтобы заняться расследованием обстоятельств гибели моей жены? Я обещаю содействовать вам во всем, да и оплата будет более чем щедрой.
Сначала Гермиона колебалась, подозревая, что все это очень не понравится Рону, а потом решила – а почему бы нет? Гарри давно уже твердит, что ей надо отдохнуть, развеяться. Да и небольшой приработок будет совсем не лишним – сейчас они с Роном живут «разными домами», но ведь пора и о семье подумать.
На обсуждение деталей сделки ушло примерно полчаса, и после этого они договорились встретиться на следующий день в Гринготсе для составления контракта.
Двухнедельный отпуск Гермиона себе выхлопотала – начальник, хоть и с явной неохотой, но признал, что да, она работала хорошо и заслужила небольшой отдых. С первого числа, и никак не раньше. Так как на календаре было уже двадцать пятое, Гермиона безропотно согласилась. С Роном объясниться оказалось намного сложнее – не дослушав до конца, он решил составить ей компанию, отправившись куда-нибудь на южное побережье.
– Какой еще приработок?! – возмутился парень, когда Гермиона объяснила причину внезапного отдыха. – Ты же сказала, что берешь на работе отпуск. Значит – будешь отдыхать! Поедем на море!
Переживать очередную ссору она традиционно отправилась к Гарри – уже после того, как подписала контракт с Малфоем. Гарри согласился с тем, что Рону сейчас нельзя бросать магазин на одного Джорджа, как и с тем, что Гермионе не стоит упускать возможность подработать. Правда, очень неодобрительно отнесся к тому, как именно Гермиона собралась подрабатывать. Доверять Малфою? Известному борцу за чистоту крови? Человеку, который в свое время подсунул хоркрукс первокурснице?
– А кто тебе сказал, что я ему доверяю? – улыбнулась она. – То, что я собираюсь найти убийцу Нарциссы Малфой, совершенно не означает, что я верю ее мужу. Более того, я буду очень внимательна и осмотрительна, и всегда буду оставлять сообщение, куда, когда и с кем я направилась.
Гарри нашел это решение весьма разумным.
Сотрудничать с Люциусом оказалось на удивление приятно. Гермиона и раньше знала, что он может быть обворожительным собеседником (это подчеркивали многие из тех, с кем она общалась во время работы над его делом). Знала и то, что у него акулья хватка – все же деловой человек, не на грядках же росли галлеоны у Малфоев. Но видеть, как именно работает Люциус, оказалось и интересным, и поучительным. Впрочем, ему не все удавалось – еще слишком многие помнили времена террора Волдеморта и общаться с его ближайшим сподвижником не желали. И тогда в дело вступала Гермиона.
Не удивительно, что примерно через неделю они уже смогли сделать кое-какие выводы. Обескураживающие.
– Я не понимаю – за что она взъелась на вашу жену? – Гермиона еще раз перечитала письмо из архива Министерства. – Мне казалось, что Панси хоть и была несколько скандальной девицей, но пойти на убийство…
Люциус неопределенно пожал плечами.
– Она всегда была странной.
– Одно дело – странная, совсем другое – убийца, – тихо фыркнула Гермиона. – Если бы все странные люди убивали, мы по колено в трупах ходили бы.
– Думаю, что о мотивах своих поступков только мисс Паркинсон и знает, – после недолгой паузы произнес Люциус. – Вам не кажется, что пора наведаться в ее родовое поместье?
«Гарри, на это письмо, как и на все предыдущие, я наложила чары, которые должны перенести его тебе в том случае, если я к назначенному времени не появлюсь дома и не отменю их.
Мы с мистером Малфоем отправились в поместье Паркинсонов».
Она поставила дату, время, подпись. Несколько быстрых взмахов палочкой, и конверт удобно устроился в нижнем ящике письменного стола. Теперь можно отправляться в «экспедицию».
Гермиона прекрасно понимала, что никто не ожидает их с распростертыми объятиями, более того – она вообще не имела представления, как можно попасть к Паркинсонам. Насколько ей удалось узнать, отец семейства отбыл на материк, ибо этого требовали его деловые интересы, оставив в Британии жену и дочь. Правда, Люциус с изрядной долей презрения в голосе пояснил, что Уильям попросту сбежал, лишь только стала проявлять себя метка.
– В этой семье мужчиной всегда была Вильгельмина Паркинсон. Пожалуй, единственное, что Уильям сделал сам, без ее указаний – это пришел к Лорду…
Со слов Люциуса же Гермиона узнала, что Панси отца обожала, во всем старалась подражать ему – в силу своего разумения. Именно поэтому она фактически навязалась в ряды Упивающихся, но метку принять не успела. Отчасти из-за того, что Лорд крайне неохотно принимал кого-либо в ближний круг после своего возрождения. Тем более – женщин.
Впрочем, кое-что хорошее – с точки зрения их нынешнего положения – Паркинсон все же сделал, а именно – дал Люциусу разрешение посещать свое поместье в любое время, открыв для него доступ. Перед поспешным отбытием Уильяму было не до того, чтобы вспоминать про такие мелочи, а Люциус тоже не стал затрагивать тему, решив, что в будущем это может пригодиться…
Особняк Паркинсонов притаился в глубине запущенного сада. Он слепо щурился темными окнами, подавлял своими размерами и навевал исключительно мрачное настроение. Гермиона нервно облизала губы и зябко передернула плечами. Люциус криво усмехнулся и пошел к дому, предоставив ей самой выбирать – следовать за ним или оставаться у ворот.
– Не дождетесь, – тихо сказала она и в несколько шагов догнала своего спутника.
– Насколько я помню, часть ловушек в доме уже несколько лет как не работает, – Люциус огладил рукоятку палочки, прятавшейся в чехле на поясе. Гермиона взглянула на него и быстро отвела взгляд. – Вас что-то удивляет? – не дождавшись от нее реакции, он продолжил. – Это традиции. И это нормально для чистокровной семьи. Впрочем, в Мэноре сейчас большинство ловушек тоже не работают. У Блэков, кажется, сходная картина, но зато там есть раритеты, создатели которых отличались весьма изощренной фантазией.
– Интересно, а Гарри знает о них?
– Спросите, когда вернетесь. Но мне почему-то кажется, что ему никто не удосужился сообщить ни подробностей о родовом гнезде Блэков, ни, тем более, о каких-то там древних ловушках. – Люциус остановился у самой двери, достал палочку. – Сейчас вам лучше держаться за моей спиной. И, если возможно, ступайте след в след.
Через почти час хаотичных с точки зрения Гермионы блужданий по дому она не выдержала.
– Мне кажется, что мы здесь уже были, – она раздраженно заправила прядь волос за ухо и недовольно покосилась на огромный камин в глубине комнаты. – Этот тоннель я уже точно видела. Три комнаты назад.
– Вам кажется. В этой комнате мы еще не были – я ее слишком хорошо помню. Приходилось бывать… при крайне неприятных обстоятельствах.
– Чувствую себя Тезеем в лабиринте, – под нос пробормотала Гермиона, однако Малфой услышал ее.
– Я польщен, – рассмеялся он. – Все же тешу себя надеждой, что мне отводится роль Ариадны, а не ее нити…
Он шагнул в комнату, прислушался, сделал еще шаг. Тишина. Напряженная, недружелюбная, сопровождающая их с самого начала и нарушаемая лишь шелестом мантии Люциуса и тихим звуком шагов.
– Может, не стоит? – осторожно спросила Гермиона.
Люциус только качнул головой и упрямо пошел дальше.
– Ее здесь нет, – с тихой обреченностью в голосе взмолилась она полчаса спустя. – Мы обошли уже весь дом.
– Не весь.
Если бы Гермиона устала не так сильно, она бы, наверное, посмеялась – настолько необычно выглядел всегда лощеный Люциус после того, как побывал в некоторых, судя по всему – давно заброшенных комнатах. Щегольская мантия в пыли, кое-где пристала паутина, волосы растрепаны. Впрочем, сама она должна выглядеть ничуть не лучше.
– Еще есть подземелья. И портретная галерея.
Гермиона тихо вздохнула и пошла было за ним, но Люциус покачал головой.
– Вам лучше сейчас остаться здесь, в малой гостиной. Идти в портретную галерею… мне лучше одному.
Гермиона устало опустилась в мягкое кресло, согласно кивнула.
– Конечно. Предстать перед очами целой толпы чистокровных магов в обществе грязнокровки… Фи, какой моветон!
– Рад, что вы все прекрасно понимаете, – без тени сарказма заявил Люциус и удалился под ехидное фырканье.
От усталости Гермиона задремала, поэтому появление Панси пропустила. Та пересекла уже почти всю комнату, и по дороге, видимо, задела лежащую на низком столике книгу. Звук от падения вывел Гермиону из забытья.
Панси обернулась и увидела ее:
– Грейнджер? Ты что тут делаешь?
– Тебя жду, – заявила Гермиона, вставая из кресла и доставая палочку.
Паркинсон стала отступать к двери, потом рванула в коридор, Гермиона кинулась вслед…
Погоня окончилась полным провалом, причем в буквальном смысле этого слова. Гермиона слишком увлеклась и не особо смотрела, куда бежит. В какой момент к погоне присоединился Малфой – она точно не заметила. Зато очень хорошо помнила, когда Паркинсон, бегущая в нескольких метрах впереди, резко остановилась и, вскинув палочку, торжествующе расхохоталась.
– Тут и сдохнешь, грязнокровка!
И добавила несколько слов, сопровождая их замысловатым движением палочки.
Вопль Люциуса был заглушен скрежетом и грохотом, пол взбрыкнул, уходя из-под ног, и Гермиона, не удержавшись, рухнула вниз, в разверзшуюся под ней бездну.
Темно, тихо, а в виски словно воткнуты иглы. Это первое, что ощутила Гермиона, придя в себя. Она немного полежала, надеясь, что станет хоть чуть-чуть лучше… и хотя бы немного светлее. Увы, этого не произошло.
Где-то что-то зашуршало, ногу пронзила резкая боль, и Гермиона застонала, дернувшись всем телом.
– Простите, я не хотел задеть. – Тяжесть с ноги исчезла, через пару мгновений к щеке прикоснулись прохладные пальцы. – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – соврала Гермиона и попыталась сесть. Со второй попытки ей это удалось. – Где мы?
– Именно там, куда я ни за что не хотел попадать – в подземельях.
Опять шуршание, теперь ближе, и рядом уселся Люциус.
– Надо было не хотеть попасть на крышу, – сделала попытку пошутить Гермиона. – Оттуда хоть как-то убраться можно.
– Спешу огорчить: что с крыши, что из подземелий убраться одинаково сложно.
– Вы меня очень расстроили, – в голосе Гермионы было столько сарказма, что, казалось, он может затопить все подземелье. – А я-то только хотела постенать над горькой судьбой!
– С вами на удивление приятно иметь дело, – с тихим смешком отозвался Люциус. – Я немного опасался, что… Впрочем, не важно. – Он ненадолго замолчал, потом произнес самым что ни на есть светским тоном. – Я раздумываю над тем, как вырваться из нашего узилища, но пока дельных мыслей нет. Как и возможности применить магию в этом месте. К сожалению.
– А я пока даже не знаю, что оно из себя представляет, – не менее светским тоном отозвалась Гермиона.
Она старательно гнала от себя подступающую истерику, слушая объяснения Люциуса, но все же не удержалась – несколько натужно рассмеялась в ответ на одну из шуток Малфоя, и этот смех перешел в тихое всхлипывание. Он тотчас замолчал, притянул ее к себе, и Гермиона разрыдалась, уткнувшись лицом в его плечо. Люциус не мешал ей выплакаться, только гладил по волосам, а потом стал осторожно целовать, успокаивающе приговаривая, что они со всем справятся, и все будет хорошо. В какой-то момент Гермионе показалось совершенно естественным ответить на его поцелуй, а потом на еще один. И еще…
–…А потом пришел Гарри и победил тролля. Именно так мы и подружились, – негромко рассказывала Гермиона. Лежать, прижимаясь к горячему боку Люциуса, укутавшись вместе с ним в мантию, было уютно и хорошо. – Да и вообще, в трудные моменты он всегда оказывался рядом.
– Ты его любишь?
– Конечно! – Гермиона сначала не обратила внимания на тон, которым был задан вопрос. – Я всегда мечтала, чтобы рядом со мной был кто-то сильный, интересный, с кем можно поделиться всем… Постой, ты что, ревнуешь?!
– Нет. Не ревную. Не вижу оснований.
– Вот и правильно! – Она села, забыв об окружающей их темноте, и взглянула в ту сторону, откуда раздавался вроде бы равнодушный голос Люциуса, но тот уложил ее обратно. – Потому что Гарри для меня брат. Любимый старший брат.
– Который придет и спасет.
– Ну да. Вот увидишь – именно он и вызволит нас отсюда.
Люциус тихо фыркнул, потом попросил рассказать что-нибудь еще.
– А может, ты расскажешь?
– Например, о своем прошлом, – с сарказмом отозвался он. – О романтике рейдов Упивающихся или о том, как весело жилось при Лорде.
– Не надо про Лорда, – помотала головой Гермиона. – Расскажи мне о…
Сначала она хотела сказать «о Нарциссе», но вовремя спохватилась. Лежать в объятиях вдовца («После сеанса успокаивающего секса, – подумалось Гермионе, – угу») и расспрашивать о покойной жене?
– О чем? – Люциус провел кончиками пальцев по щеке Гермионы.
– О том, как ты учился.
Рассказчиком Люциус был хорошим – или просто Гермиону интересовало то, о чем он говорил. Или тот, кто говорил.
Рассказ пришлось прервать по крайне прозаической причине – голод. По счастью, Гермиона прихватила с собой сумочку, в которой «на всякий случай» лежали несколько конфет, печенье и бутылка воды.
Им удалось и поспать – пусть недолго и некомфортно, но все же сон притупил мрачные ощущения. И Гермионе понравилось просыпаться от легких поцелуев. Весьма бурное продолжение, последовавшее за ними, тоже было отнюдь не плохим.
Неясный шум откуда-то снаружи оборвал спор о преимуществе использования тех или иных заклинаний.
– Надеюсь, что это твой героический Поттер, а не милая девочка Панси, – прокомментировал Люциус, прислушиваясь. – Впрочем, если это Панси, мы ее одолеем, не так ли?
Гермиона кивнула и стала приводить в порядок одежду, насколько это, конечно, могло получиться наощупь.
Пробивался к ним действительно Гарри, причем в компании с Роном. Свет обычных маггловских фонариков ослепил, заставив сощуриться и прикрыть глаза руками. Рон крайне нелюбезно зыркнул на Люциуса, собственническим жестом привлек Гермиону к себе и повел к выходу. Общаться с Люциусом он предоставил Гарри.
«Мистер Малфой, нам необходимо увидеться, дабы обсудить создавшуюся ситуацию. Жду вас у себя сегодня вечером.
ГГ».
Глядя вслед улетающей сове, Гермиона невольно поежилась.
Она опять разругалась с Роном, и на этот раз, кажется, навсегда. То, что произошло в поместье Паркинсонов… Да, это была всего лишь реакция на пережитую опасность, всего лишь желание убедиться в том, что они еще живы. Но… Но почему так замирает сердце, так дрожат руки и на щеках выступает румянец, стоит лишь подумать о произошедшем между ними? И почему от поцелуев Рона никогда так не кружилась голова?
«Это только физиология! И ничего больше! Мы деловые партнеры, и точка», – строго сказала себе Гермиона.
Она немного нервничала, понимая, что вряд ли Люциуса обрадует ее решение посвятить Гарри во все детали расследования. Но взамен она получила помощь в поисках Панси.
– Учти, Гермиона, когда мы ее найдем, я дам вам полчаса форы, – предупредил Гарри. – А потом мой отряд приступит к задержанию.
– Конечно-конечно, – просияла она, обнимая парня. – Ты – настоящий друг!
Перед приходом Люциуса Гермиона успела принять ванну и привести себя в порядок, но все равно на его фоне выглядела встрепанным птенцом.
– Мисс Грейнджер? – легкая насмешка в его голосе была едва уловима. – Вы хотели меня видеть?
– Проходите, – Гермиона чуть посторонилась, пропуская его в квартиру.
Конечно же, он не был доволен тем, что пришлось прибегнуть к помощи Гарри, но признавал необходимость такого шага.
– Так что нам остается только ждать, – подвела итог Гермиона.
– Вы предлагаете мне ожидание в вашей компании? – едва заметно улыбнулся Люциус.
– Я… не… – она смешалась.
– Я не против. Чем займемся?
– Ничем! – вскочила со своего места Гермиона. – Я хотела отдохнуть. Поспать! – и она банально сбежала в спальню под тихий смех Малфоя.
Выспаться не удалось. Нет, Люциус вел себя совершенно прилично, в ее комнату даже не пытался и постучаться, но само его присутствие где-то рядом чрезвычайно нервировало. И, конечно же, стоило ей задремать, как прилетела сова от Гарри.
Невыспавшаяся и раздраженная Гермиона в сопровождении внешне спокойного Люциуса аппарировала по указанному адресу. Они оказались в маггловской части Лондона.
– Вот уж не думала, что Панси будет прятаться именно здесь, – тихо хмыкнула Гермиона, разглядывая вывеску небольшой гостиницы.
– Возможно, Паркнисон считает, что шансы обнаружить ее здесь минимальны? И согласитесь, ваши слова подтверждают это.
Она фыркнула и решительно зашла внутрь.
Нельзя сказать, чтобы Панси сдалась без сопротивления, но противостоять одновременно бывшему Упивающемуся и лучшей выпускнице Хогвартса за последнее десятилетие довольно посредственная ведьма не смогла.
– Добилась таки своего, грязнокровка! – с ненавистью прошипела обездвиженная Паркинсон. – Сама будешь убивать или своему подельнику доверишь?
– А ты как думаешь? – усмехнулась Гермиона, тяжело оседая на уцелевший стул.
– Я бы на твоем месте не пачкалась. Останешься чистенькой, а ему уже все равно.
– Панси, давай поговорим, – словно не слыша ее слов, примирительным тоном предложил Люциус, трансфигурировал из обломков кровати удобное кресло и с комфортом расположился в нем. – Ведь это ты убила Нарциссу?
Артачилась Панси недолго. Впрочем, ей, кажется, доставило особое удовольствие рассказывать Люциусу, как она заманила в ловушку его жену.
Фанатично преданная идее чистой крови, Панси страстно желала заслужить метку и обратить на себя внимание Лорда. Тщательно скрывая свои намерения, она с радостью присоединилась к его окружению, едва выпала такая возможность – в последней битве. Она была вместе со всеми на поляне и слышала, как Нарцисса заявила, что Поттер мертв – а потом видела гибель Лорда и крах всех своих надежд. С этой минуты Паркинсон жила только местью.
Ее даже не арестовали – и она этим воспользовалась. Панси пригласила Нарциссу во Флориш, якобы для того, чтобы отпраздновать освобождение Драко. Убила ее и, воспользовавшись портключом, переместила ее тело в Запретный Лес. Именно там оно и осталось – на месте, где Нарцисса совершила свое «предательство» и где должна была быть могила Гарри.
– Она получила по заслугам! – скривив губы в злобной усмешке, процедила Паркинсон. – Жаль, твоего дружка Поттера я не успела достать.
– Кишка тонка, Паркинсон, – хмыкнул Гарри, появляясь на пороге комнаты. – Забирайте ее, ребята. Гермиона, мистер Малфой, спасибо. – Он полюбовался на обломки, устилавшие пол: – И уберите за собой, будьте добры.
«Мисс Грейнджер, все еще надеюсь на встречу с вами.
ЛМ».
Гермиона смяла письмо и швырнула его в мусорную корзину.
– Ответа не будет, – буркнула она сове, протягивая печенье.
Она старательно избегала встреч с Люциусом после того, как они вышли из Гринготтса, где гоблины выдали причитающуюся Гермионе плату. Первое письмо пришло два дня спустя, именно в тот момент, когда Гермиона пыталась мириться с Роном. Второе сова доставила на вечеринку, как раз тогда, когда Рон, сбиваясь и краснея, предложил попробовать жить вместе.
Дальше письма приходили ежедневно. Некоторые Гермиона рвала не читая, как, например, пришедшее в разгар очередного скандала с Роном. Тогда она в раздражении собрала вещи и ушла, заявив ему, что даже сама большая и светлая любовь не выдержит постоянного испытания бытом, особенно разбросанными повсюду носками.
Положа руку на сердце, дело было не только в этих самых носках. Уж слишком большая разница была между двумя мужчинами, занимавшими ее мысли в последнее время. Знакомый с детства Рон, порой косноязычный, в основном верный, ревнивец и жуткий собственник. И Люциус, с великолепными манерами, умеющий себя подать так, что забываешь про все его недостатки, в чьем присутствии подгибаются колени и затуманиваются мысли безо всякого Империо. Опасный, непредсказуемый, невероятно притягательный.
– Посмотри на себя в зеркало, Гермиона Грейнджер. Внимательно посмотри. А теперь вспомни, кто ты. Оценила? Прониклась? Вот и славно. Пускай твои мечты так и остаются безумными мечтами. Он просто хочет… Да не важно, чего он хочет. Ведь наверняка же просто сказать спасибо или нанять для еще одного дела. И все. А теперь спать.
Выпустив сову, Гермиона отправилась в постель – завтра надо было вновь идти на работу.
– Мисс Грейнджер, какое счастливое совпадение.
Его голос, раздавшийся за спиной, заставил Гермиону вздрогнуть. Не то чтобы Люциус не бывал в Министерстве, но отдел, в котором работала Гермиона, он ранее обходил стороной. Резко выдохнув, она повернулась к Люциусу.
– Не думаю, мистер Малфой.
– Не думаете, что счастливое? Или что совпадение? – подхватив Гермиону под локоть, он увлек ее по министерскому коридору.
– Я тороплюсь, – она попыталась высвободить руку, но Люциус держал цепко.
– Я тоже, – он вежливо кивнул проходящему мимо чиновнику и наклонился к Гермионе. – Поэтому у тебя есть пять минут, чтобы привести себя в порядок перед ужином. – И он почти насильно втолкнул ее в дамскую комнату.
«Да что он себе позволяет! – кипятилась Гермиона. – Гад слизеринский! Змей белобрысый!»
В дверь постучали, и Гермионе ничего не оставалось делать, как быстро пригладить непослушные волосы и, мельком взглянув на себя в зеркало и тяжело вздохнув, выйти к ожидающему ее Люциусу.
Фарфор, хрусталь, свечи, столовое серебро… Среди всего этого великолепия она чувствовала себя инородным элементом, эдакой коровой в седле.
– Почему ты не отвечала на мои письма? – проводив официанта взглядом, поинтересовался Люциус.
– Мне нечего было тебе писать. Кроме четырех слов.
– И эти слова «Я скучаю по тебе»?
– Нет. «Оставь меня в покое».
– Оставлю – если ты все еще будешь хотеть этого завтра утром. И ешь, ты же опять сегодня без обеда.
– Надеюсь, ты поверишь мне на слово, если я скажу, что довольно часто общался с Северусом? – критически рассматривая вино на свет, усмехнулся Люциус.
– А при чем тут профессор Снейп? – удивилась Гермиона.
– При том, что после Мастера Сарказма у тебя нет шансов, – вежливо ответил Люциус.
В конце концов, она решила последовать совету Люциуса и поесть. Вечер ведь все равно испорчен. «Твоей идиотской гордостью», – подсказал внутренний голос.
Но дальше атмосфера выправилась. Люциус быстро нашел интересующую обоих тему разговора, и они весело болтали, а иногда даже дружески пикировались. Ровно до тех пор, пока за десертом Люциус не поставил на стол перед Гермионой бархатную коробочку.
– Нет, – не притрагиваясь к ней, помотала головой Гермиона. – Нет!
– Почему? Только без эмоций, будь добра.
– Потому что нет!
– Мэнору нужна хозяйка – это традиция. Есть определенные требования, и ты подходишь идеально. Ты умна, сильная ведьма, хороша собой.
– Я магглорожденная, – напомнила Гермиона.
– То, что ты не вполне знакома с традициями магического мира, поправимо, – словно не слыша ее слов, продолжал Люциус. – Роду Малфоев нужна свежая кровь. Если бы мать Нарциссы так не настаивала на нашем браке, у меня была бы другая жена. С хорошей, но слегка фальшивой родословной.
– Нет!
– Почему?
– Потому что я не племенная кобыла! И мне плевать на родословную!
– Это все аргументы?
Гермиона встала, швырнула салфетку на стол и смерила Люциуса взглядом.
– Мерзкий слизеринский… – она замялась, подбирая подходящие слова
– Я тоже неравнодушен к тебе, – Люциус встал. – Так что с этим проблем точно не будет.
– Я ухожу. Провожать не надо.
Сбежать Гермионе не удалось: Люциус вышел вслед за ней и, цепко схватив за руку, прямо с крыльца аппарировал вместе с ней к себе домой.
– Скотина!
– О да…
– Мерзавец!
– Еще какой…
– Гад!
– Но тебе же это нравится?
Объявление о свадьбе Люциуса Абрахаса Малфоя и Гермионы Джин Грейнджер появилось в «Ежедневном Пророке» через два месяца.
