— А здесь хорошо, — протянула Мари-Виктуар, нежась в объятиях Тедди.
— Всё благодаря нашей Лили, — рассмеялся он. — Да?
— Конечно.
— Вот только запрет на магию — это слишком, — проворчал Малфой.
— Переживешь, — промычала Поттер, уткнувшись лицом в свёрнутое полотенце.
— Мне скучно, — захныкала Уизли. — Давайте сходим куда-нибудь или просто что-то сделаем.
Тедди взглянул на Скорпиуса, закатил глаза, несильно оттянул светлые волосы подруги назад и поцеловал её. Тем не менее, она и не думала отступать, и он решил всё же вразумить её:
— Вик, ты единственная не прочь сейчас оказаться в воде, а нам это будет совсем не в радость.
— Брось! Идем, сыграем в волейбол, — возразила она, беря в руки мячик.
— Парни против девочек, — хищно прищурился Малфой, понимая, что перечить нет смысла.
— Согласна, — воскликнула девушка. — Лил, пойдём!
— Отстань, светловолосое чудовище.
— Мисс Поттер просто боится, что мы надерём её…
Та вскочила, не дав Скорпиусу закончить, и заняла позицию. Он подмигнул юному Люпину, решив, по-видимому, действительно исполнить сказанное.
Они играли на берегу моря, недалеко от их особняка, в котором они обосновались на весь июль. Друзья давно мечтали выбраться куда-нибудь вот так, вместе, вчетвером. Случай, наконец, представился, а организацию на себя взвалила самая младшенькая — Лили. Она на самом деле запретила колдовать, даже волшебные палочки для убедительности забрала: в этом году Поттер закончила Хогвартс, и магия ей настолько опротивела, что хотелось пожить нормальной жизнью. Скорпиус, как истинный Малфой, благородно предлагал свою помощь, но разница в возрасте заставляла его еще и работать, поэтому она отказывалась. Кстати, без магии не обошлось: на все комнаты было наложено заглушающее заклинание — все понимали, не маленькие уже, к тому же Тедди не так давно сделал предложение Виктуар. Признаться, это было восхитительно и романтично: они только приехали сюда, а он повел её на утес. Садящееся солнце, шум моря — идеально, наверно.
Как девушки ни старались, парни выиграли. Смех и победные крики ещё долго раздавались по всему пляжу.
— Мальчишки, — фыркнула Уизли, без сил рухнув на один из лежаков.
— Не завидуй, — поддразнил Люпин.
— Я устала, — пожаловалась она. — Хочу домой.
Он усмехнулся, подхватил её на руки и понёс в сторону особняка.
Лили легла на живот прямо на песок — они и так уже были с ног до головы в нём. Скорпиус опустился рядом, не решаясь поначалу тронуть её, но потом осторожно спросил:
— Ты как?
— Поверить не могу, что мы проиграли.
— Это же было очевидно, — беззлобно рассмеялся он.
— Ты поплатишься за эти слова, Малфой.
Она поднялась.
— Куда направляешься?
— Остудить пыл поражения, — буркнула она и ступила в воду.
Солнце и яркие краски заката пылали в её огненно-рыжих волосах, заставляя загореться изнутри. Лили была очень красивой в этом буйстве красок, была частью всего этого ослепительного великолепия.
— Если ты так просишь прощения, то извинения приняты, — томно проговорила та, откидывая голову ему на плечо.
Он и не подумал возразить, отстоять первенство по причине гордости и самоуверенности, нет, малфоевские привычки забывались, стоило только младшей из семьи Поттеров хоть пальчиком коснуться его кожи.
— Так ты больше не обижаешься на меня? — с улыбкой поинтересовался он, с трудом сдерживаясь, чтобы не впиться поцелуем в её пухлые губки, находящиеся в паре миллиметров от его.
— Я подумаю над этим вопросом, — протянула Лили.
Вот всегда так. Она так легко ускользала, как золотистый песок сквозь пальцы, а он оставался и наблюдал, просто ждал, пока она вернётся. Она была настолько восхитительной, что её стоило дожидаться. Девушка забежала далеко, так что волны стали лениво обволакивать её фигурку. Юноша чуть щурился от яркого солнца, ветер безжалостно трепал его белокурые, почти серебристые волосы и приятно обдувал кожу, покрывающую уставшие мышцы и мускулы.
— Идем в дом! Уже темнеет!
— Ещё немножко! — откликнулась она.
— Нет, вылезай!
— Ну, Скорп!
— Хватит капризничать, как маленькая!
Поттер выбралась из воды.
— Может, потому, что я и есть маленькая? — она шмыгнула носом и завернулась в мягкое полотенце, любезно предоставленное другом.
— Возможно. Но это не даёт повода так себя вести.
Нет, на неё нельзя было даже сердиться. Она выглядела такой невинной, что нельзя было ни поругать её, ни перестать с ней разговаривать. Взгляд пронзительно голубых глаз — смесь серо-голубых матери и изумрудных отца — становился полным сожаления и невыносимой грусти, способным растопить любой лёд даже в самом каменном сердце.
— Злишься? — жалобно поинтересовалась Лили.
Малфой прижал её к своей груди, заключив в крепкие объятия, уткнулся лицом в быстро высыхающие рыжие волосы и прошептал:
— Нет, конечно. Лучше, когда ты такая, чем когда погружаешься во взрослые проблемы.
— Так я тебе такой нравлюсь?
— Любой, — заверил он, касаясь губами её лба.
* * *
— Зачем тебе снова в душ? — недовольно проворчал Скорпиус, бросая футболку на стул.
— Хочется, — она показала ему розовый язычок и скрылась в ванной комнате.
Он усмехнулся и повернул зеркальную дверку шкафа так, чтобы видеть в ней через приоткрытую дверь подругу.
— И не смей садиться на чистую постель! Ты, между прочим, тоже перепачкался в песке за целый день. И я не пущу тебя в кровать, пока не вымоешься и не приведёшь себя в порядок!
Тот подивился такой невинной наглости и тут же понял, как отомстить за смелые слова.
Лили подставила лицо прохладной воде и слегка прогнулась в спине, запустив пальцы в волосы. Вдруг сзади к ней прижалось накачанное мужское тело, и она вскрикнула от испуга.
— Ты хотела, чтобы я принял душ, и мне показалось правильным не откладывать это в долгий ящик.
— Ненавижу тебя, Малфой.
Поттер рванулась, но ему удалось удержать беглянку, не прикладывая даже каких-то особых усилий.
— Неправда, — улыбнулся он, чувствуя, что девушка быстро сдаётся и слабеет… пока резко не повернулась к нему.
Он крепко перехватил её запястья, а она сквозь зубы процедила:
— Никогда больше не смей так делать. Тебе ещё повезло, что я осталась в купальнике.
— Думаю, я смогу исправить это досадное недоразумение, — тихо рассмеялся он, игнорируя молнии в глазах подруги, после чего шепнул: — Успокойся. Расслабься.
Лили опустила взгляд, положила ладошки ему на грудь и уткнулась носом ему в шею.
— Знаешь, — задумчиво проговорил Скорпиус. — Этот чёртов день грозит закончиться плохо: без чего-либо интересного или хорошего. Так не пойдёт.
Он прижал её к стенке душевой кабины, заведя руки над головой, и настойчиво, даже грубо поцеловал её. Она жалобно хныкала, когда его губы спустились ниже к шее, что подогревало его самолюбие. Её постанывания льстили и одновременно сводили с ума.
— Скорп! Нет, — еле ворочая языком, выдавила Поттер.
— Знаю, знаю. Не здесь, — ласково прорычал он.
Они насухо вытерлись, девушка юркнула под одеяло, как только надела ночные шортики и маечку, а юноша пошел вниз сказать друзьям, что ужинать они не планируют и собираются пойти спать. «Да-а, спа-ать», — лукаво протянул Тедди, за что сразу получил подзатыльник от Мари-Виктуар.
— Ты же не заснула? — улыбнулся младший из семьи Малфоев.
— Нет, сегодня я планирую заснуть не в одиночестве.
— Тогда, пожалуй, составлю тебе компанию.
Он лёг рядом, и она вдруг прильнула к нему так, будто они, наконец, встретились после долгой разлуки, и легко, совсем по-детски поцеловала его.
— Как же я люблю, когда ты такая. Маленькая и нежная, как котёнок, не строишь из себя холодную принцессу и становишься моим солнышком.
А ещё ему нравилось это потому, что она начинала чувствовать его опеку, что она всегда может спрятаться от окружающего мира в его объятиях.
— Эй, — хмыкнул он. — А мы вас победили.
— Почему ты так любишь всё портить? — сладко зевнула Поттер.
— Просто не забывай. А то мне вновь придется доказывать, что я лучше.
— Как можно доказать то, чего нет? — поддразнила она, запустив пальчики в его белокурые волосы. — Скорп?
— Что, моя маленькая?
— Я люблю тебя, — прошептала Лили.
Она никогда не говорила ему этого. На его эти три слова она улыбалась, а в глазах загорались искорки, но она не отвечала. У него внутри разлилось приятное тепло: она ведь правда была его солнцем и могла согреть своими лучиками даже в самые плохие моменты его жизни. Может, всему виной были мягкие пышные огненные локоны, по которым часто проходились его руки.
* * *
* * *
Она училась на пятом курсе факультета Когтевран. От Лили Поттер ждали много. Но девочка, вопреки всему, стала королевой с большой буквы. Школа никогда раньше, пожалуй, не встречалась с подобной наглостью, распущенностью и невыносимым характером. Её никто не способен был усмирить, ей была дорога заказана на Слизерин, но нет. Синему факультету повезло больше. Она отшивала всех парней, кто-то ненавидел её, а кто-то по-прежнему желал быть с ней из-за её неприступности.
Надо же, кто бы мог подумать, что дочь Героя Войны будет такой. Все ждали, что рыжеволосая малышка будет похожа на свою бабушку, некогда кроткую, умную и милую гриффиндорку. Ну, или хотя бы на свою маму – задорную и дружелюбную. Но нет. Умом Поттер пошла то в бабушку, но вот характер. Несносная, самолюбивая, дерзкая. Многие говорили, что Лили родители избаловали с детства, теперь вот и пожинают плоды.
Лили была пятикурсницей, Скорпиус на год старше. И он тоже практически ненавидел её.
Еще бы. Ведь он Малфой. А значит король. Везде и во всем. Ему не было равных, ему никто не отказывал. И тут какая-то малявка Поттер, да еще и с Когтеврана. Да ведь она просто выскочка. Скорпиус все понимал. Дочь Героя Войны и все такое, но он же МАЛФОЙ! Он просто обязан поставить девчонку на место. Пусть наводит порядки на своем факультете зубрил и заучек. Так и быть, парень решил оставить эту привилегию для рыжей бестии. Но школой, равно как и балом, может править только один. И это был Скорпиус.
Зимой того года они столкнулись в пустом коридоре.
— Надо быть либо слишком смелой, либо самоубийцей, чтобы дерзить Малфою, — холодно заметил юноша, подходя совсем близко.
— Либо мной. Держись от меня подальше.
— Только если сама избавишь меня от своего общества.
Она вспылила и со всей силы наступила ему на ногу так, что он взвыл от боли.
Проглотив ругательства, Скорпиус ненавидящим взглядом посмотрел на когтевранку.
С тех пор он решил отомстить. Соблазнить её, использовать и бросить, публично унизив. Она не покупалась на такое, и ему пришлось отступить, вот только между ними вспыхнула вражда. Между ними пылала ненависть.
Некоторые стычки между Когтевранской Королевой и Слизеринским Принцем, к неудовольствию последнего, что соперница выше «титулом», были не такими уж безобидными. Нет, магических дуэлей не было. Но исподтишка жизнь в школе они друг другу попортили.
Странное дело, но в их вражду никто не вмешивался. Все старались обходить стороной прения между двумя лидерами, за спиной говоря, что они друг друга стоят, что они два сапога пара. Прослышь об этом Лили или Скорпиус – незамедлительно прибили бы на месте одним лишь взглядом, сказавшего такую чушь. Они априори считали, что каждый из них лучше другого.
Но вот их вражда достигла своего апогея.
В ходе ссоры Лили не выдержала и влепила слизеринцу оглушительную пощёчину. Он, в свою очередь, тоже не вытерпел, яростно зарычал, схватил её. Они были в его спальне. Скорпиус бросил её на кровать, в следующую секунду лишил её возможности двигаться.
— Хватит быть такой стервой, Поттер! — заорал он.
Слишком маленькая, чтобы победить — ему на руку, преимущество.
— Мне надоело! Ты портишь каждый чёртов день! Когда же ты станешь нормальным человеком? Я заставлю стать. Я воспитаю так, что будешь ужасаться при мысли о своём прошлом. Ты всего лишь девчонка!
Он перевернул её на живот, бесцеремонно задрал её юбку и спустил кружевные трусики. Она запротестовала, но его руки уже вытаскивали ремень. Её никогда не били раньше, она была принцессой для родителей. Но Скорпиус был готов наказать её, очень жестоко и больно, чтобы запомнилось на всю жизнь. Со свистом ремень опустился на её мягкое место, оставив на молочно-белой коже ярко-красный след. Поттер вскрикнула, вцепилась пальцами в простыни, но не посмела попытаться остановить слизеринца, потому что это грозило ей увеличением количества ударов, тем более он держал её настолько крепко, что попытка побега была невозможна. Малфой безжалостно хлестал её и по-прежнему отчитывал, с удовлетворением наблюдая, как краснеют её ягодицы.
Лили плакала. Наверно, в первый раз. Не только потому, что он причинял ей боль, а и потому, что ей стало стыдно оттого, что его слова были правдой. А ещё ей было по-настоящему страшно: она никогда не чувствовала себя такой беспомощной.
Малфой закончил экзекуцию и замолк, давая девушке время успокоиться. И вдруг ему стало жалко её. Она только казалась и показывалась всем такой. А на самом деле она другая… Поттер села на кровати, когда Скорпиус позволил ей подняться. Слёзы медленно высыхали, а она просто смотрела на него. Не сердилась, нет, потому что понимала, что заслуживает. И она поцеловала его. Они оба за войной и не заметили, как привыкают друг к другу. Как влюбляются. А поняли это только сейчас.
Ей нужен был кто-то такой, кто сможет высказать ей все в лицо и утихомирить, кто вытеснит её с доминирующей позиции. Он.
На следующий день Лили Поттер не появилась в Большом зале, и Малфой понимал, почему. Только с наступлением последнего майского вечера она отыскала его на берегу Черного Озера.
— Привет.
— Поттер? Здравствуй.
— Лили, — полуулыбка, зато искренняя.
— Разве такое имя сочетается со статусом Королевы Льда? Или ты готова измениться?
— Ты обещал изменить.
* * *
Лили и Скорпиусу было все равно. Все толки и сплетни за их спиной. Их это больше не интересовало. Они, обретя друг друга, выросли. Да, в прямом смысле. Никому не дерзили, не были холодны как лед. Им по большей части было абсолютно все равно на окружающих. Стоило пройти всеобщую ненависть и раболепие, злобу друг к другу и вражду, что бы обрести это новое и немыслимое чувство легкости и полета. Чувство, что родной человечек рядом.
* * *
* * *
Лили проснулась и сладко потянулась. Рядом никого, только помятые простыни. И в комнате витает аромат кофе.
— Доброе утро. С Днем Рождения.
Он стоял, облокотившись на стол, лицом к ней и держал в руке изящную чашечку. На нем были брюки и белая рубашка с закатанными рукавами. И как это она забыла про свой праздник?
— Доброе, — улыбнулась она и прикрыла веки, взглянув в окно. — Солнышко уже встало.
— Моё тоже, — в серых глазах горела невообразимая нежность.
Именинница подошла и прижалась к нему, он поднял её подбородок пальцами и прильнул губами к её.
— Знаешь, я рад, что оказался тем единственным, кто смог приручить тебя, — усмехнулся Скорпиус, поглаживая её по спине и ниже.
